скачать книгу бесплатно
– В Академию?
– Да. Но как?
– Амперия, – ответила Эктори передразнивая его неразговорчивость.
Хафэр смотрел непонимающе. Она улыбнулась, горделиво выпятила грудь, расправила плечи – теперь настал её черёд объяснять.
– Я заметила, у тебя на карточке имя хоть и не твоё, но написано, что гражданин Амперии. А на значке, наверное, и вовсе, что Амператор?
Хафэр кивнул, она улыбнулась ещё шире, продолжила:
– Мы решили ради моей сохранности в личных данных ни слова не писать об Амперии. Это ты сам за себя постоять можешь, а мне лучше не заявлять об этом столь открыто. Хотя… У меня это не получается. Эмони вот узнала же.
– Кто ты? – ухмыльнувшись поинтересовался Хафэр.
Она не ответила, протянула руку, посоветовала, копируя его тон:
– Глаза закрой.
…
Гэо сидел на траве, облокотившись на каменную часть арки центральных ворот Академии. Когда перед ним появились Эктори и его господин, встал, захлопнув книгу, пошёл навстречу.
Хафэр недовольно спросил, отпуская руку Эктори:
– Не могла сразу в библиотеку?
– Я впервые это делаю! Могли бы и в стену вмазаться.
Хафэр попытался убедить её, что на терминалах стоят предохранители, но как следует подумав, решил что с её талантом возможно всё, согласился, говоря пренебрежительным тоном. Наконец обратив внимание на спешившего к ним Гэо, Хафэр приветственно кивнул. Тот слегка наклонился на ходу, выпалил:
– Я знал, что встречу вас здесь.
На лице Хафэра промелькнуло недовольство:
– Книга?
– Нет, мы подумали, что предсказание не на сегодня, решили подождать.
– Сегодня. В другом городе. Труп, – коротко объяснил Хафэр.
Эктори вздрогнула, глаза затуманили остатки испуга, перед взором вырисовалась картинка изодранного слуги. Хафэр, заметив её реакцию, предложил:
– Гэо проводит тебя, – обратился к Гэо, – буду ждать в нашей комнате.
Эктори отрицательно покачала головой, пошла на подгибающихся ногах в их с Мирой комнату. Больше у неё не было ни желания, ни сил что-либо делать, хотелось только как следует выспаться.
Хафэр проводил её до дверей Академии взглядом, пошёл следом. На ходу сунул Гэо платок:
– Упырь пообедал.
– Вы были там, где сейчас ночь?
– Нет. Выясните, с кем на этот раз смешало кровь их племя.
Глава 11
Эктори с трудом сдержала крик ужаса – её руки были в золотой жиже, а в голове что-то отчаянно вопило: «Это кровь!».
Вытеревшись об одеяло, босыми ногами соскочила на пол. Почувствовав мягкий ворс ковра, ария огляделась. К её удивлению комната была тёплой и светлой, как и в Академии, но гораздо просторнее. В углу стояла кровать, настоящая большая кровать, а не то непонятное нечто на полке над столом, заправленная пледом с вышитыми цветочным лугом, лесом и горами, измазанным кровью.
Опустила взгляд на руки, снова испачканные по локоть. На ней точно не было ни единой, даже самой маленькой раны.
Её переполнило непреодолимое желание смыть чужую кровь, словно это могло помочь избавиться от непонятного чувства вины.
Подбежала к двери, хотела распахнуть, но не нашла ручки. С той стороны, в коридоре, послышались чьи-то шаги, стук каблуков показался знакомым. Голос из-за двери произнёс почти умоляюще:
– Ар, это я, Корэр. Прошу, хватит. Это того не стоит.
Она хотела как-нибудь открыть эту странную дверь, со словами: «Скорее забери меня отсюда», повиснуть у него на шее, ведь он только называет себя сейчас Корэр, на самом деле это её дорогой Хафэр – любитель книг, и не любитель пачкаться.
Пытаясь сделать шаг вперёд, она почему-то пятилась назад. Чем больше прилагала усилий, тем дальше оказывалась от двери.
Сдавшись, остановилась, подняла взгляд на большое окно, из которого струился тёплый свет, нехотя отвела глаза в сторону. Испугалась, увидев в отражении маленькую девчонку, с длинными косами в которые были заплетены её красные, ярко-красные, как ядовитое пламя, волосы. Можно было бы сказать, что это не она, что это кто-то другой, а она просто смотрит не свой сон, но эти холодно-зелёные глаза, точно принадлежали ей. Со светло-розового платьица ссыпался мелкий золотой песок, стоило только стукнуть каблуком неизвестно откуда взявшихся туфель, как золотая пыль поднялась в воздух, в носу защекотало, глаза заслезились, пришлось зажмуриться.
Вместо светлой комнаты она оказалась в полумраке. Глаза, болевшие от мелких частичек, попавших в них, с трудом разглядели кровать.
Эктори подошла ближе, увидела девчонку, не старше того, как она выглядит сейчас, только с болезненно прозрачной кожей, её щёки нездорово поблёскивали золотым.
Где-то в глубине сознания закопошилась вина. Внутренний голос издевательски сообщил: «Это всё из-за тебя. Это ты виновата. Это ты сделала».
Эктори дрожащей рукой откинула одеяло. Тело девочки заканчивалось немного ниже талии – у неё не было ног.
Голоса, насмехающиеся, обвиняющие, пристыжающие, говорящие то ли с жалостью, то ли с презрением, заглушали мысли: «Ты! Это всё ты!», «Убийца!», «Сколько жизней ты забрала случайно?», «Не сомневайтесь, убитых специально было ещё больше!». Из общего гомона выбился застенчивый голосок, принадлежавший ей самой, но казавшийся незнакомым: «Ты умеешь только убивать? Тебе это нравится?» Она хотела закричать, что ничего не понимает, или оправдаться перед той, другой собой, но ответом на вопрос был чужой смех, потом хриплый голос сказал: «Да…»
Голоса перебили его, влезли со своими обвинениями. Они превращались в оглушительный визг, когда один, тихий и спокойный, то же, что ответил «Да», произнёс наставительно: «Гадов надо убивать».
Голос показался знакомым, она обернулась, надеясь увидеть его владельца. Высокий широкоплечий юноша в старинном чёрном костюме протягивал ей руку. Она пристально вгляделась в лицо, но черты его показались неясными, словно размытыми. Ей привиделась кривоватая улыбка, немного печальная, но довольная. Коснулась пальцем своих губ, в голове промелькнула мысль: наверное, она вот так же улыбалась, видя, как в тот раз Эмони уводили под руки.
Тьма протянула к ней лапы, поглотила, вырвала из видения, не дав досмотреть до конца. Всего несколько мгновений не было ничего, от того они показались вечностью.
…
Эктори вскочила на кровати, больно ударилась о потолок. Наклоняя голову, на ощупь поползла к лесенке. Нога соскользнула с перекладины, она с визгом шлёпнулась на пол. Привстала, потирая зад.
Что-то приблизилось к ней со спины. Ария испуганно втянула голову, осторожно обернулась: ничто, абсолютно ничего не видно. Отползя к стене, прижалась спиной. Попыталась вспомнить хоть какое-нибудь слабенькое заклинаньице, чтобы осветить комнату, у неё бы точно что-то да получилось бы, но всё в голове перемешалось. Где-то далеко, на окраинах сознания послышался голос: «Я нэсу, я принесу тебе смерть».
Эктори почувствовала, как холодное чешуйчатое тело обвивает руку, услышала Сайму, прошипевшую в ухо:
– Валим?
Запинающимся голосом Эктори ответила:
– Мне страшно…
– Я прикрою твою спину, пойдём, прогуляемся.
Эктори кивнула, шатаясь, побрела к двери. Сайма следила за всем, что происходило позади.
Босые ноги шлёпали по каменному полу, Эктори спешила как можно быстрее покинуть просторные коридоры, создающие у неё гнетущее ощущение собственной ничтожности, убраться как можно дальше от пугающе правдоподобных скульптур, которые, кажется, вот-вот оживут, схватят когтистыми лапами и разорвут на части или сожрут заживо. Тихо пробормотав: «Надо было спалить скульптора, Фенксик», побежала к выходу.
Скатилась по широким перилам, промчалась по парадной прихожей, осторожно отперев боковую дверцу, выскользнула на передний двор. Свернув с центральной дороги на боковую, забежала в лесок, соскочив в траву – высокую и мягкую, не притоптанную, потому что аристократы обувь боятся испачкать.
Эктори медленно прошлась, прислушиваясь к своим ощущениям: страха не было, этим незнакомым деревьям она доверяла больше, чем, казалось бы, привычным для цивилизованного создания каменным стенам. Шаркнув по траве, на ощупь более приятной, чем ковёр из её сна, она побежала вперёд, не разбирая дороги, хохоча как маленький ребёнок, наплевав на каноны поведения воспитанных господ.
Впервые она действительно чувствовала себя легко и беззаботно, а не притворялась. Эктори позволила себе забыть и о мертвеце, и о том, что, возможно, именно её обещание стало поводом его долгих странствий, и о том, что смерть какого-то слуги – только начало. Голоса, всю ночь твердившие, что она убивала, наконец замолчали. Теперь для неё существовали лишь ночная прохлада и свежесть.
Маленький острый камень вонзился в босую ступню, Эктори взвизгнув от неожиданной боли, подпрыгнула на одной ноге. Сайма успокаивающе прошептала:
– Не отвалится.
– Мне больно… – заскулила Эктори.
– Не реви, сейчас на поляну выйдем, посмотрим.
– Я не дойду.
– А вот не надо было спешить. Надела бы обувь и всё было бы хорошо.
Эктори постаралась сдержаться, не зареветь. Обиженно прикусив нижнюю губу, наступая только на пальцы, потащилась вперёд.
…
Из-за облаков выползла малая луна, её слабый свет, еле пробивавшийся через густую листву, дал возможность рассмотреть рану немного лучше.
Сайма сползла с плеча, взглянула оценивающе, заявила тоном, не терпящим возражений:
– Он под кожу залез, надо вытаскивать.
– Я не смогу, – проскулила Эктори.
Сайма ответила, что иного выхода у них просто нет, Эктори взмолилась, чтобы та что-нибудь придумала. Немного поиздевавшись над хозяйкой обещая просто отгрызть ногу, ведь если болеть нечему болеть ничего и не будет, и получив в ответ укор в том, что она пока только ест да спит, Сайма потребовала Эктори подставить ступню.
Эктори послушно согнула ногу. Сайма соскользнула на землю, распахнув пасть, сообщила: «Но ты вообще чуйствовать ничего не будешь, ни боли, ни тепла, ни холода, ни прикосновений. Конечно на время». После того, как Эктори кивнула, брызнула ядом в рану.
Эктори, немного посидев неподвижно, наклонилась к стопе, крепко стиснула челюсти, нахмурилась, концентрируясь на предстоящем, остановила дыхание. Нащупала камень, ногтем надавила, не пуская его дальше, продолжила нажимать, ведя к дырке в коже. Прикусила нижнюю губу, когда белый краешек показался из раны, с трудом схватив ногтями, резко выдернула, разорвав по краям кожу.
Растянулась на траве, глубоко вдыхая холодный воздух, вытерев выступившие в уголках глаз слёзы, закрыла ладонями лицо. Сайма, увеличившись, нависла над ней. Эктори взглянула через щёлку между пальцами, ей показалось, что змея ухмылялась.
– Ты отбитая. Вот так сразу, ни платочком не протёрла, ни водичкой не промыла, не скулила, что всё плохо и сейчас умрёшь, или нога отвалится. Такая ты всегда мне нравилась больше, никогда из тебя не получится изнеженная аристократка.
– Гадов надо убивать…
– Чего?!
– Может, он говорил не про сволочей, а про вас.
– Ты это к чему? – перепугалась Сайма.
– Ты змеюченька, самая настоящая: вредная и ядовитая.
Эктори отвернулась, сжалась в комок, тихо заплакала. Сайма увеличилась ещё больше, обернула её в несколько колец, положила теперь огромную голову поближе к зарёванному лицу, прошептала:
– Ты чего? Побегаешь босая ещё, привыкнешь, нежненькая кожа на лапках станет грубее и тогда от этого уже не будет таких проблем.
– Да иди ты…
– Пошла бы, но у меня даже не лапки, – посмеиваясь ответила Сайма.
Эктори закопошилась, вылезла ближе к тусклому свету, локтями оперлась на чешуйчатое тело, внимательнее рассмотрела камень, вытерла щёки, спросила:
– А если что-то под кожу попадает, оно всегда глубже лезет?
– Нет. Оно чаще вообще никуда не лезет.
– А этот лез, я его кое-как нащупала.
– Ты просто везучая.
Эктори кивнула, положила вытянутой белый камешек на ладонь:
– Это зуб.
– Теперь где-то бродит тварь, у которой на один зуб меньше.
– Шутишь? – устроилась поудобнее. – Не нравится мне всё это.
Сайма слегка повернула голову, посмотрела вопросительно.
Эктори прикрыв глаза, пробурчала:
– Ничего не бывает вот так вот просто.
…
Она бежала, сама не понимая куда, зачем. Деревья, мелькавшие по сторонам, сменялись картинами ужасных смертей: солдаты гибли на полях сражений, жизни правителей обрывались на весёлых пирах от подмешанного в кубок яда, герои умирали от удара в спину, и она одной ногой стояла на дороге в миры мёртвых.
Эктори очнулась от пронизывающего холода, по колено в воде. Сайма, снова маленькая, как шнурок, обвившись вокруг шеи, упрашивала остановиться. Словно пелена спала с глаз – вокруг знакомые картины: утренняя звезда, поднимающаяся над лесом, пруд, прилегающий одной стороной к зданию Академии, рыбина, недобро уставившаяся, и Хафэр на подоконнике.
