скачать книгу бесплатно
Сердце у меня забилось быстро и гулко. Ох, сейчас, главное, не ударить в грязь лицом!
Я поставила сумку у ног и сделала шаг вперед.
– Лида? – почти без эмоций произнес Павел.
Девчонка словно ощутила искусственность ситуации. Она вскинула голову и уставилась на нас самыми проницательными в мире глазищами. Мне стало не по себе. Возникло ощущение, что меня видят насквозь. Чтобы спасти ситуацию, я распахнула руки и заорала как ненормальная:
– Пашка! Пашенька!
А потом кинулась на грудь своему нанимателю. Наверное, не стоило. Точно не стоило: Павел инстинктивно подыграл, обнял меня своими крепкими горячими руками – и в тот же миг тело словно пропустило через себя маленькую молнию. Грудь обагрило жаром, во рту пересохло. Под кожей разлилось странное покалывание и… удовольствие. Я даже испугалась немного, но потом решила, что это все нервы.
К счастью, приличия не требовали обниматься долго. Уже через пару секунд Павел отодвинул меня от себя. Отодвинул с таким видом, будто боялся, что меня стошнит ему на рубашку. Я даже растерялась немного. А как же гостеприимство? Как же радость при виде дорогой сестрички? Мне-то казалось, что уж ради дочери Павел сделает над собой усилие и будет со мной обходителен.
Из вредности я наступила ему на ногу, а потом защебетала с приклеенной улыбочкой:
– Сколько лет сколько зим!
– Ага, – кивнул он с сарказмом, – как время-то летит!
– Да-да, летит. Но ты, Паш, вообще не меняешься.
– А ты прямо на маму стала похожа, – он сказал это с такой интонацией, будто вся моя родня сидит у него в кишках. – И на бабушку. Как, кстати, поживает ее деменция?
У меня глаза на лоб полезли. Это что еще за шуточки такие?
– Ты что-то путаешь, – заявила я, не переставая улыбаться. – Мозги у бабули варят получше твоих.
– Серьезно? А в прошлый визит она упорно называла меня Вовиком и грозилась завещать мне дачу в Туле.
– У нее нет дачи в Туле.
– Так и я о том же. – В глазах Павла заплясали маленькие, но вредные чертенята.
Мне почему-то захотелось треснуть его по голове. Сильно захотелось. Но это явно не вписывалось в сценарий теплой семейной встречи. Именно поэтому я сделала глубокий вдох, а потом повернулась к девочке.
– Виола? Боже, ты совсем взрослая!
Недолго думая, я раскрыла объятья и для нее. Девчонка чуть занервничала, покосилась на Павла.
– Ну же, – подбодрил он с легкой усмешкой, – неужели совсем не помнишь тетю Лиду? Она же тебя с рук не спускала. Ну, в те редкие моменты, когда ей удавалось отлепиться от зеркала.
«Папа, ты сбрендил?» – отчетливо читалось на лице девочки. Но она все же пересилила внутреннее сопротивление и позволила себя обнять. Умница, а не ребенок! Явно в маму пошла, а не в грубияна-папашу.
– Красотка растет, – чуть сощурившись, констатировала я. – Через год, Паш, замучаешься женихов отгонять.
– И не говори, – подтвердил «братик» и неожиданно влип взглядом в мою полупрозрачную маечку. Его брови медленно поползли вверх.
Я поспешила прикрыть грудь руками – сделала вид, что растираю плечи.
– Брр! Я думала, по утрам у вас теплее.
Глаза Павла почернели, приобрели странное, жесткое выражение.
– Ну пойдем уже, хватит языком чесать, – сказал он, подхватывая с плитки мою сумку.
Павел ринулся на парковку, а я и его дочь засеменили следом. Я решила не откладывать в долгий ящик попытки подружиться со своей подопечной. Тут же подхватила ее под руку и стала весело рассказывать о том, как чуть не чокнулась в поезде за трое суток. Виола вежливо поддакивала, но было видно, что мыслями она витает где-то далеко.
Пока мы шли к машине, я почти выдохлась. Оказывается, изображать родню – это совсем непросто. Довольно скоро голос у меня затрепетал от напряжения, радостные возгласы стали получаться все более фальшивыми. А Павел даже не пытался подыгрывать. Он то и дело зыркал на меня так, будто я должна ему денег, и, кажется, обреченно вздыхал.
Сев в авто, Виола тут же включила плеер, воткнула в уши наушники. Музыка в них играла так громко, что даже через дверь я могла разобрать слова песни. Но мне это было на руку. Когда Павел загрузил мои баулы в багажник, я придержала его за плечо.
– По-моему, тебе стоит быть приветливей.
– С чего это? – еле слышно спросил он.
– Еще десять минут с таким лицом – и твоя дочь догадается, что мы разыгрываем перед ней спектакль.
– Не догадается, – ухмыльнулся в ответ Павел. – Она знает, что я всегда не рад гостям. Особенно незваным.
– А меня не звали? – удивилась я.
– Конечно! Ты – седьмая вода на киселе, свалилась как снег на голову, воспользовалась моей добротой.
– А другую легенду вы с Георгием не могли придумать?
– Не могли, – отрезал он, а потом кивнул в сторону заднего сиденья. – Садись в машину.
Когда авто Павла вырулило с парковки, я тут же вошла в образ впервые вырвавшейся к морю сибирячки. Закрутила головой и почти завизжала от счастья:
– Боже мой, сколько пальм! Прямо как в кино про Италию.
Вот только Виола не обратила на мою игру никакого внимания. Она закрыла глаза и, кажется, полностью погрузилась в музыку, льющуюся из наушников. Мрачную такую музыку, тревожную.
И что мне делать? Уткнуться в окно или попробовать побеседовать с Павлом? Тот выглядел задумчивым и хмурым и на уровне инстинктов вызывал у меня неприязнь. Однако, немного поразмыслив, я ее пересилила, спросила у Павла:
– Тебе не кажется, что твоя дочь может оглохнуть от такой громкой музыки?
– Она плохо переносит поездки на машине,– сказал он. – Музыка помогает ей немного расслабиться.
– Ты уверен? То-то она бледная такая – явно от расслабленности.
Каюсь, мне до жути хотелось его поддеть. И удалось.
– По-моему, кто-то слишком много разговаривает, – процедил Павел. – Только приехала, а уже утомляешь.
– Ты тоже, знаешь ли, не подарок.
Я повернулась к Виоле. В ее лице и правда не было ни кровинки. Повинуясь странному импульсу, я вынула из уха девчонки один из наушников и воткнула его себе. От неожиданности Виола вздрогнула, распахнув глаза, уставилась на меня с огромным изумлением.
– Ого! – почти искренне восхитилась я, растягивая губы в придурковатой улыбке. – Крутая песня! Кто поет?
Виола на автомате назвала имя.
– Надо запомнить! – хмыкнула я и сделала пару танцевальных движений. – Мне нравится.
Потом я деловито притянула к себе плеер, защелкала кнопками.
– А веселенькое что-нибудь есть?
Виола покосилась на отца. «Что происходит вообще?» – вопрошали ее ошалелые глаза. Павел пожал плечами.
Так-так, что тут у нас? Я дотыкала до знакомой песни и снова начала пританцовывать, а потом еще и подпевать. В школьные годы я пару месяцев ходила на вокал. Многого это не дало, но я умею довольствоваться малым. В конце концов, в искусстве главное артистизм, а его у меня всегда было хоть отбавляй.
Павел уставился на меня как на восьмое чудо света.
– А ты чего не подпеваешь? – Я весело толкнула Виолу плечом. – Убойная же песня!
«Племяшка» покачала головой. И хоть она так и выглядела пристукнутой мешком, щеки у нее чуть порозовели.
Допев один хит, я нашла в плейлисте другой и включила его. Губы Виолы тронула слабая улыбка. Я тут же схватила девчонку за руку и увлекла в свои незамысловатые покачивания в такт мелодии. И вот когда у нас почти наметился контакт, мой «братец» немедленно все сломал.
– Приехали, девочки! – буркнул он, отстегивая ремень. – Останавливайте свою дискотеку.
Как будто не мог подождать, пока песня закончится!
Я огляделась. Машина стояла перед автоматическими воротами, которые медленно поднимались. За воротами виднелся целый лес из пальм, а за ним – симпатичный двухэтажный дом.
– Это ваш? – удивилась я. – Я думала, у вас что-то побольше.
– Разве ты не видела фото? – спросила Виола.
В ее глазах мелькнуло недоумение, а во взгляде Павла – угроза.
– Э… Видела, конечно, – поспешила оправдаться я. – Просто на снимках дом показался мне настоящим дворцом.
– А-а! – Виола улыбнулась. – С фото так часто бывает.
– Вот-вот, – закивала я. – На фото – дворец, а в реальности пряничный домик.
– Мама просто не хотела, чтобы наш дом принимали за гостиницу, – пояснила «племяшка», – потому папа выбрал именно такой проект. Но я бы не сказала, что у нас тесно. У нас четыре спальни, и каждая со своей ванной.
– Не надо оправдываться, ребенок, – пробурчал Павел. – Лидочка просто из деревни. У них там главное, чтоб «дорого-богато», чтоб хоромы побольше…
– Из деревни? – моментально взвилась я. – С каких это пор Новосибирск стал деревней?
– Но ты же не в самом городе живешь, – не моргнув глазом, соврал Павел. – А в пятнадцати километрах от него.
У меня даже челюсть отпала. Нет, вы поглядите: переобувается на ходу.
– Да ладно, Лид, – добавил «братец» веселым тоном. – Чего ты стесняешься? Тут все свои и необязательно корчить из себя городскую штучку.
Я медленно и с удовольствием испепелила его взглядом. О’кей, побуду деревенщиной, но этот хам мне еще ответит за все свои выходки.
Павел загнал машину во двор, и мы с Виолой вывалились из салона на улицу.
– Классный дом! – искренне восхитилась я, разглядывая компактный, но очень милый белый коттедж, тут и там увитый плющом и виноградом. – Это стиль «Прованс», да?
– Ага, – подтвердила Виола. – А еще у нас есть бассейн и большой сад. Хочешь, покажу?
– Ты еще спрашиваешь? Конечно, хочу!
– Не хочешь, – глухо отрезал Павел, хватая меня за плечо.
– Это еще почему?
– Ты устала с дороги, – процедил он. – Тебе нужно немного отдохнуть.
– Нет-нет, я хочу экскурсию по саду.
Он еще крепче сжал мое плечо. Я попыталась вывернуться, но не вышло.
– Сначала я покажу тебе твою комнату, – глухо сказал Павел. – А потом, когда ты примешь душ, и мы позавтракаем, Виола, так и быть, покажет тебе все остальное.
– Любишь, чтобы все было исключительно по-твоему? – ядовито спросила я.
Он не ответил, но посмотрел так, что спорить расхотелось.
– Ладно! – сдалась я. – Идем сначала глядеть комнату.
Павел достал из багажника мои вещи и, с нежностью взглянув на дочь, попросил:
– Зайка, скажи, пожалуйста, Марте Петровне, что можно накрывать на стол. А я пока позабочусь о нашей гостье.
Виола кивнула и тут же скрылась в доме.
Я с ехидством покосилась на Павла.
– «Зайка»? «Пожалуйста»? Думаешь, эти словечки компенсируют твои тиранские замашки?
Глаза Павла сузились, в них отчетливо полыхнула ярость.
– Это был риторический вопрос, – пробормотала я. – Можешь не отвечать.
Он опять уперся взглядом в мою просвечивающую маечку. Да сколько можно? Из вредности я не стала прикрываться, а наоборот выпятила грудь колесом. Как там дети говорят? Стыдно кому видно.
Павел все же отвел взгляд в сторону, спросил:
– Лида, ты думаешь, я плачу тебе за то, чтобы ты учила меня жить?
