скачать книгу бесплатно
Израильский узел. История страны – история противостояния
Григорий Трестман
Книга израильского поэта, политолога, публициста Григория (Гершона) Трестмана создана на основе глубокого анализа многочисленных документов, книг, публикаций, архивных материалов и других источников. Написанная прекрасным, живым языком, эта книга, несомненно, станет незаменимым пособием по изучению современной истории еврейского государства.
Григорий Трестман
Израильский узел. История страны – история противостояния
В этой книге нет ничего, кроме правды.
Ничего оголенней ее, больней ее, горше ее.
Ибо история еврейского народа
пишется каждый день.
К нашей радости, ибо до сих пор пишется.
К нашему горю, ибо до сих пор пишется кровью.
Редактор Борис Камяно
Оформление: Людмила Трестман
Издание третье, переработанное и дополненное
© Г. Трестман, текст
© Л. Трестман, оформление
Сегодня как никогда важно знать правду об арабо-израильском конфликте и его корнях. Международная общественность, не вникая в суть этого конфликта, абсолютно неверно трактует его первоосновы, ставит ложный диагноз, а потом удивляется, что никакие планы и решения не работают. Прежде всего, это касается Западной Европы, где считают, что поводом для конфронтации является «оккупация», поселения и поселенцы. Поэтому все попытки разрешить в этом ключе проблему ни к чему не приводят.
Уже достаточно давно подписаны «соглашения Осло». За эти годы террор со стороны арабов-палестинцев многократно усилился. Отгремела Вторая ливанская война на севере еврейского государства. Израиль отражал атаки боевиков террористической организации Хизбалла, за которой стоят Иран и Сирия. Почему арабские страны снова и снова нападают на нашу страну? В чем подлинная, а не мнимая причина затяжного противостояния между евреями и арабами, между Израилем и палестинцами? На эти и многие другие вопросы отвечает книга Григория (Гершона) Трестмана.
Г. Трестман известен в Израиле и далеко за его пределами как поэт и эссеист. Впервые выступая в качестве историка-документалиста, он взялся за эту нелегкую работу, понимая, насколько она важна и нужна. Автор назвал свою книгу документальной и в предисловии пишет, что в ней нет ничего, кроме свидетельств, которые он скрупулезно отобрал, логически выстроил и представил читателю. Позволю себе не согласиться с ним. Книга увлекает, читается на одном дыхании. И это потому, что каждое слово в этой книге – правда. Ничего, кроме правды.
Авигдор Либерман, вице-премьер, министр иностранных дел Государства Израиль
Если бы лет сорок назад ныне легендарный российский юродивый Ким Хадеев (благословенна его память) не напророчил нашествие басурман на иудео-христианскую цивилизацию;
если бы Авигдор Либерман и директор благотворительного фонда «Дор ле-дор», редактор газеты «Еврейское местечко» Володя Ягубец (благословенна его память) не «заразили» меня составлением нижеприведенного текста;
если бы моя жена Милаша не проявила бесконечного терпения по отношению ко мне и требовательности к моим занятиям;
если бы израильский историк Ян Гальперин не наполнил данный текст историческим дыханием;
если бы раввин Шая Гиссер не взял на себя заботу о снабжении меня необходимой литературой и не помог мне работать над ошибками, допущенными и мной, и авторами использовавшихся мною источников;
если бы Валик Житков и его жена Анюта Годнева не помогали мне подбором фактов и своим неослабевающим интересом к этой работе;
если бы московский профессор Сергей Политыко и иерусалимский писатель Борис Камянов не взяли на себя труд внимательно вычитать ее и указать мне на найденные ими недочеты;
если бы факты, приведенные в этой книге, уже не были изложены десятками и десятками других авторов;
если бы я не собрал у них уже выстраданные ими истины;
если бы Соня Васильева не помогла мне поставить точку в этой бесконечной работе;
если бы при всех «если» Всевышний не усадил меня за письменный стол –
эта книга никогда бы не сложилась.
Великое спасибо каждому из них!
Г. Трестман
«КАРТА ДОВЛАТОВА»
Раздобыл карту Ближнего Востока…
Я взглянул и ужаснулся.
Микроскопическая синяя точка.
Слово «Израиль» не умещается.
Конец – на территории Иордании, начало – в Египте.
А кругом внушительные красные пятна…
Есть такая расплывчатая юридическая формулировка: предел необходимой самообороны.
Где лежит этот злополучный предел?
Нужно ли дожидаться, пока тебя изувечит шайка бандитов?
Или стоит заранее лягнуть одного ногой в мошонку?
Казалось бы, так просто.
Тем не менее, прогрессивное человечество
с дурацким единодушием осуждает Израиль.
Прогрессивное человечество требует от Израиля
благородного самоубийства.
Сергей Довлатов
Вместо предисловия
В наше время миллионы людей в святой простоте уверены, что видят, как покончить с проблемой Ближнего Востока, и, не задумываясь, вслед за популярной политической демагогией, выдадут рецепт разрешения арабо-израильского конфликта: отдать оккупированные территории в обмен на мир. И при этом почти никто не знает ни историю этого конфликта, ни откуда взялись эти «оккупированные территории», ни то, куда могут завести подобного рода рецепты.
Попробуйте спросить у случайных прохожих: с чего все там у них началось? И что, собственно, происходит?
Уверяю вас: из ста опрошенных вряд ли найдутся двое, которые сказали бы нечто вразумительное.
Я хочу познакомить людей с частью истории, которая касается этой тяжбы.
Я не автор этих страниц. Я их собиратель. Я их собирал и продолжаю собирать. Честная история зависит от автора меньше, чем автор от нее, – он в качестве летописца может заниматься только осторожным плагиатом, чтобы не повредить и без того искаженное прошлое, не модифицировать историю, не подгонять ее под заранее выстроенные схемы. Я собирал эти страницы – иногда по фразам, иногда по главам, иногда (случается и такое везение) по целым книгам. Как говорил Шекспир: «У кого нахожу свое – у того и беру».
Я старался не править тексты, чтобы не нарушать принципы историографического плагиата, не искажать ангажированные голоса очевидцев. Я позволял себе лишь определить порядок вызова свидетелей и отбор их показаний. Но занятия историческими компиляциями подобны постройке корабля: обшивку следует накладывать тщательно, не то корабль потонет. Постоянно приходится влезать в чужие тексты и редактировать их на авторских правах. После этого нелегко определить: где цитата, где авторский текст… Да и читателю, наверное, груз ссылок, сносок и примечаний не добавит ровным счетом ничего. Тем не менее, я бы определил жанр этой книги как хрестоматию свидетельств.
В конце книги приведен краткий список публикаций, к которым я прибегал в процессе работы. Мне казалось, что чем большее количество материала я смогу переработать и представить в виде фактов, мнений, оценок и выводов, тем объективнее будет картина, тем убедительнее станет то, чем мне хочется поделиться с читателем. Кроме того, я посчитал нужным сопроводить текст небольшим разделом «Персоналии», в котором приведены краткие, но, на мой взгляд, важные сведения о некоторых «действующих лицах» еврейской истории. Завершают же хрестоматию фрагменты документов, которые имеют отношение к нашей истории, – от декларации Бальфура до политического плана ООП – Организации освобождения Палестины.
Эта книга адресована русскоязычному читателю не только в Израиле, но и в России, и в Америке, и в Европе – везде, где волею судеб обосновались выходцы из СССР\СНГ.
Не будучи профессиональным историком, я не знал, что когда «чужих» в рукописи собирается больше одного, то все остальные, включая и автора, становятся «лишними гостями».
Я чувствовал себя героем Борхеса – Пьером Менаром, сидящим над рукописью собственного «Дон Кихота». И только к концу работы я понял, почему эта книга, сплошь построенная на заимствованиях чужих текстов, оказалась для меня такой личной, почему хору чужих голосов случилось исполнить мою песню. Дело в том, что они рассказывали мне именно мою судьбу, историю моей жизни, где я мог выбрать свое будущее.
История – та река, в которую следует войти дважды: один раз – в историческое событие, и второй – в исторический текст.
Два ощущения правды должны совпасть в тебе.
Правды события. И правды текста. И когда ты увидишь, что между двумя правдами не хватает мостика, и когда убедишься в том, что этого мостика никто до тебя не построил, и когда поймешь, что без него нельзя обойтись, – только тогда ты получишь право взять в руки перо.
1. Марк Твен в Палестине
В 1869 г. путешествовал по Святой Земле американец Сэмюэл Ленгхорн Клеменс. Ему еще лишь предстояло прославиться под псевдонимом Марк Твен, но, может быть, именно поэтому молодому литератору удалось фиксировать свои наблюдения без гнева и пристрастия. Вот некоторые из его впечатлений.
«Я себе представлял все в Палестине гораздо большим. Некоторые из моих представлений были просто дикими. Палестинский мир всегда оставлял у меня неясное впечатление такой же большой страны, как Соединенные Штаты… Мне кажется, причина была в том, что я не мог себе представить, чтобы у такой маленькой страны была такая огромная история».
Это говорил Марк Твен, прекрасный знаток Библии. Похоже, он был одним из последних, кто признавался в незнании и непонимании Страны Израиля.
Представляю себе, как усталый и потный Марк Твен тащился по скудной земле Иудеи – и перед его глазами возникали видения еще не разоренного Иерусалима, процветающего Хеврона, картины Иудейской войны…
Вон кто-то в запыленной хламиде едет на лошади… ну-ка… точно: Иисус Навин со своими воинами, – а вон заплутавший римский легион спешит засветло попасть на север. Да-да, американец, у нас все близко, все рядом, просто рукой подать. Вот север, вот юг, вот небеса, а вот Геенна огненная, втяни ноздрями запах. Чуешь? – сера. То-то! А это катятся по горам выжженные, гремящие шары перекати-поля, это вечность.
А это кто? Где? А… это аравийские племена, которым еще предстоит стать народом.
Кто-кто, а Марк Твен помнил историю. Арабы Передней Азии прозябали в неизвестности тысячу двести лет. Вершина их взлета, их слава – это Багдадский халифат. Седьмой-восьмой век нашей эры. В те годы за сто двадцать лет они создали огромную империю, западные границы которой доходили до Франции, восточные упирались в современные Китай и Индию, южные пересекали Африку от Индийского океана до Атлантического, а северные прихватывали нынешнюю Ростовскую область.
Ислам вырос из иудаизма, но весьма отличен от своего источника. Несмотря на то, что Коран, по словам Мухаммада, призван подтвердить все, «что было до него», он не только не содержит подтверждений Торы, но, по сути, ниспровергает ее.
В 1649 г. в послесловии к английской версии французского перевода Корана Александр Росс писал:
«Добрый читатель! Великий арабский самозванец сейчас, спустя тысячу лет, через Францию прибыл в Англию, и его Алкоран или мешанина заблуждений (отродье, столь отличное от родителя и столь полное ересей, сколь ошпаренная голова может быть полна перхоти) теперь говорит на английском языке. Если вы кинете беглый взгляд на Алкоран, то обнаружите, что это всякая всячина, составленная из четырех основных ингредиентов: 1) противоречий; 2) богохульства; 3) невероятных басен; 4) лжи».
Такая вот нелестная характеристика…
Арабы помнят времена своей славы. Багдад – бывшая столица Багдадского халифата – для многих из них светоч будущего торжества.
Любопытно: мог ли Марк Твен предвидеть, глядя на вечные камни Святой Земли, что в 1990 г. иракские танки войдут в Кувейт?
Если да, он понимал, что арабы не осудят Саддама Хусейна за захват соседней страны: ведь когда-то именно Багдад был столицей того государства, в которое входила территория нынешнего Кувейта. Для араба достаточно, чтобы копыто его коня коснулось чужой земли, и эта земля считается навек завоеванной. А может быть, Марк Твен всмотрелся еще на десяток-полтора лет вперед, и увидел, как Хусейн из великого тирана превратился в презренного узника и понимал, что этого арабы не прощают. Почему он не застрелился, как обещал? Почему осрамил арабскую нацию?
За период существования Багдадского халифата арабы потерпели всего три крупных военных поражения. В октябре 732 г. (в трудах ряда историков указывается 733 г.), когда франкский король Карл Мартелл разгромил арабскую конницу в битве при Пуатье, остановив арабское продвижение в Европу. Еще одно через полвека, когда арабы попытались вторгнуться в Китай. И решающий удар по самолюбию они получили в девятом веке, когда были разбиты воинами Хазарского каганата. В то время хазары уже приняли иудаизм.
Объединение всех арабов в один кулак – мечта нации, и эта мечта будет столетиями согревать арабов. Почему же они не объединятся? Потому что каждый из их правителей жаждет стать первым и, главное, единственным.
Конечно, если Марк Твен смотрел через «магический кристалл» будущего, он, возможно, видел иную причину, из-за которой арабы не могут объединиться.
Во всяком случае, сами они часто объясняют это наличием еврейского государства, нашего Израиля…
Вспомним наиболее распространенные модели названий войн. Вот, скажем, Франко-прусская война. Или Русско-японская война. Оба слова в каждой паре – это либо народы, либо государства. А вот конфликт – арабо-израильский. Не израильско-египетский. Не ирако-израильский.
Стало быть, Израиль противостоит всему арабскому миру. Вернее, наоборот: весь арабский мир противостоит Израилю. Положение евреев в арабских странах во все времена отличалось от положения евреев в христианских, в особенности, европейских, государствах. Положение евреев на Западе (во всяком случае, до начала XX в.) всегда зависело от той или иной личности, от того или иного монарха. Надо признать, что массовые избиения, кровавые погромы и помещение евреев в гетто, в отличие от Европы, в мусульманских странах не практиковались.
И все же отдадим Европе должное: гуманистическая мысль в христианском мире прогрессировала. Приведу два примера из книги О. Белова и В. Петрухина «Еврейский миф в славянской культуре».
Пример первый.
«В 1504 г. по приговору собора “еретики” (евреи. – Г. Т.) были сожжены в Москве и Новгороде», поскольку «просветитель» Иосиф Полоцкий убеждал великого князя «не верить раскаянию еретиков».
Пример второй.
В 2003 г. крестьянин из Волковысского района Гродненской области (всего через пятьсот лет!) уже проявляет непростительную толерантность: «Ведомо, что Гитлер поступил с жидами некультурно… Как известно, они накопили много богатства. Все это я забрал бы и раздал бы нашим людям. Жидов раздел бы, просветлил бы ренгеном, проверил бы, не наглотались ли они золота и бриллиантов, купил бы билеты и – айда в Палестину!».
Нужны ли здесь комментарии?
Но такой системы изощренного унижения евреев, как на Востоке, в Европе не было.
Еврею было запрещено ездить на осле, верблюде и лошади: он не должен возвышаться над мусульманами. Еврею было запрещено носить местную одежду. А поскольку любая одежда напрямую связана с климатом, можно понять, как им было неуютно. Еврею было запрещено строить дома выше мусульманских.
Обратите внимание на клятву свидетеля в мусульманском суде: «Клянусь не лгать, и если я солгу, буду презренным евреем!». В то же время свидетель-христианин клялся таким образом: «Клянусь не лгать, и если я солгу, буду презренной собакой!».
Как известно, мусульманским женщинам запрещено снимать чадру при постороннем мужчине. Но поскольку евреи не считались людьми, женщины раздевались при них свободно.
При дворе правителей Йемена была традиция солить головы казненных. На эту работу ставили только евреев.
Часто евреям запрещали молиться вслух.
Надо отметить, что в реалиях Востока арабы находились на самой низшей ступени социальной лестницы. Турки и персы относились к ним с презрением, считая низшими существами. Многие почитаемые арабами персонажи национальной истории и даже герои арабского эпоса не были арабами по крови. Скажем, Салах-ад-Дин был курдом.
Марк Твен мог представить себе удивление арабов, увидевших, как уже через несколько лет на этих землях появятся нормальные люди, одетые в европейскую одежду, – высокие, крепкие, бородатые, с винтовками, на лошадях. И эти люди окажутся евреями – первыми репатриантами из царской России и Польши, которые приедут в Палестину возрождать еврейское государство.
Но и задолго до Марка Твена Эрец-Исраэль изучали путешественники. Хочу предоставить читателю свидетельство Адриани Риланди, географа, картографа и филолога, который в 1695 г. был послан в Палестину и описал в своей книге «Palaestina ex Monumentis Veteribus Illustrata» почти две с половиной тысячи поселений, упомянутых в Библии. Вот основные выводы.
