скачать книгу бесплатно
Виталя забрался на грязный белый подоконник, свесив ноги в ботинках вниз. Потирая вспотевший лоб, он буравил глазами ковер и пытался собраться с мыслями. Я занял место во вращающемся кресле у компьютерного стола и старался игнорировать громоподобные удары в подъезде, но это было очень трудно. Теперь я знал, что мы в западне. Теперь мы все это знали.
– И где он? – спрашивает Ольга, хлопая ресницами и глядя то на меня, то на Виталю.
Она забралась на диван и сидела там по-турецки, словно персидская царица, которой мы должны все объяснить.
– В подвале, – отвечает Виталя, продолжая смотреть в пол. – Если Макруб говорил правду.
Последние слова напомнили Ольге, что она недавно выступила в качестве переговорного устройства. Она тут же схватилась за грудь и быстро застегнула пуговицы на декольте, где алел след бронзовой печати.
– Что он еще сказал? – спрашивает погодя.
– Макруб держит в доме приманку для Дэмиэла, – сухо сообщает Виталя. – Какого-то калеку. Кажется, Грыничкин подключил его к автономному жизнеобеспечению на протеинах и накачал ядом с каким-то сложным активатором.
– Что? – у Ольги такой вид, будто она узнала, что беременна.
– Ты все слышала, – Виталя холодно встречает её недоуменный взгляд. – Это кажется безумием, но это так. Он сказал, что мы должны найти его. Этого калеку. А после …после убедить его принести себя в жертву.
– О чем ты, черт возьми, говоришь? – Ольга все никак не верит и от волнения пытается выдрать у себя приличный клок волос.
– Он говорит правду, – подтверждаю я. – Я все слышал.
И тут снова весь подъезд от первого до последнего этажа содрогается под натиском запертого в подземелье зверя.
Ольга, белая от страха, сжалась в живой комочек и начала причитать «Отче наш, сущий на небесах, да светится имя твое..», но тут Виталя её резко перебивает:
– Хватит заниматься херней! Давай лучше подумаем, как найти этого чувака в ванной!
–Молитва это херня? – гневно сопит Ольга. – Вот посмотрю на тебя, как ты заговоришь, когда помирать будешь.
– Я не говорил, что молитва это херня, – Виталя уступчиво снижает тон. – Я говорю, надо думать о другом сейчас.
– Ну-ну, думай-думай.
Ольгу губки надула и в сторону отвернулась. Пока у них тут не начались бытовые разборки, я решил кое-что прояснить.
– Я конечно здесь новенький, – говорю с наивняком таким. – Но может быть, вы мне объясните, что это за история с демоном и его братом? И куда исчезли все эти люди, о которых писали в газетах?
Тут они оба на меня посмотрели, потом взглядами обменялись.
– Мы должны ему рассказать, – умоляюще просит Ольга, глядя на Виталю. – Теперь он с нами.
Не сразу и не очень уверенно подросток кивает:
– Ладно. Можешь рассказать ему вводную часть, но знать всё он не должен. Мы еще не знаем точно, кто он. Ты меня поняла?
– Да, я тебя поняла.
– Эй, – палец вверх поднимаю. – Я обычный парень. Клянусь все хранить в тайне. Знаете, я отлично умею хранить…
– Заткнись! – грубо шикает на меня подросток. – Ты узнаешь только то, что мы позволим.
– Хорошо, хорошо, – пожимаю плечами. – Жадничать не буду. Выкладывайте, что там у вас?
И тут Ольга с выразительностью театралки начинает мне выдавать то, о чем я бы не прочел ни в одной газете.
– Макруб и Дэмиэл единоутробные братья-демоны, – рассказывает она, глядя мне в глаза. – Мы не знаем точно, но в демонологии есть сведения, что они плод гнусного совокупления Смерти и Греха в каком-то из подуровней католического ада. Они родились в одной из темных нор Сатаны для того, чтобы нести людям страдания и пожирать их души в моменты слабости. Около тысячи лет назад им удалось выскользнуть из чертогов преисподней благодаря стараниям одного испанского мистика, который нашел запретные слова для тайного обряда. Время перехода было ограничено. Старший брат Дэмиэл прошел через пространственную щель своим телом, а Макруб не успел. Ему пришлось войти в мелкую подземную тварь с грязным мехом и острыми зубами. Оба брата ненавидят друг друга. Оба крайне агрессивные демоны. Вот уже тысячу лет они ходят по земле и пожирают души, не знавшие греха. И они используют людей в распрях между собой. Когда один из них умрет, другой станет гораздо могущественнее. Поэтому время от времени они устраивают охоту друг на друга. И теперь мы замешаны в этот междусобойчик.
Ольга замолкает и смотрит на меня с неким азартом, ожидая, как я отреагирую.
– Ага, – говорю. – Спасибо, так гораздо понятнее. Значит, мы теперь должны помочь одному демону убить другого?
– Верно, – кивает Ольга, как учительница младших классов.
– Ну, а что насчет людей, про которых писали в газетах. Где они?
Этот вопрос вызвал некоторое затруднение у Ольги. Она предварительно посмотрела на Виталю и мне показалось, что они без слов о чем-то смогли договориться. Знаю, звучит бредово, но не бредовее того, через что мне уже пришлось пройти.
– Они…– взгляд Ольги от Виталиных глаз соскакивает на мои, после падает на пол и снова поднимается. – Они …то есть большая их часть… мертвы…
– Что-о? – округляю глаза и ощущаю лед под сердцем.
– Что слышал, ясно! – грубо кидает мне Виталя. – Не хочешь ответов, не задавай вопросы!
И все же я рискнул спрашивать дальше.
– И к..как? Как они умерли?
Ольга вновь глазами с Виталей давай переговариваться. Мне от этих их погляделок только еще хуже становится. Чую я, что страшное в этом доме что-то произошло. Что-то такое, что и вслух сказать боязно.
– По-разному они умерли, – говорит Виталя, решив видимо прийти на помощь Ольге. – Все они были обречены с самого начала.
– Он приходил по ночам…– робко вспоминает Ольг и надолго замолкает.
– Ну и? – обрываю я упавшую тишину. – Что дальше то?
– А дальше.. Дальше он нападал, – рассказывает Виталя, глядя мне в глаза так, будто съесть хочет – Прыгал на грудь и перегрызал горло в два счета, а потом вырезал сердце когтями. Вырезал еще у живых…. А потом съедал его прямо тут же, глядя в глаза тем, кто уснул так не вовремя…
В интонациях подростка слышалось странное смакование жутких подробностей. Он словно хотел запугать меня, как малого ребенка. И надо сказать, у него это получилось.
– Матерь господня, – говорю, представляя себе эту картину. – А что было с телами?
– Тела мы сожгли…– Ольга смущенно отводит глаза. – Там, в логе, у дуба.
– Вы? – я чуть с кресла не падаю.
И смотрю то на Виталю, то на Ольгу.
– Мы,– спокойно подтверждает паренек. – Ольга мертвяков во сне видит. Как умрут, они к ней и являются. Так мы и узнали, что она медиумная у нас.
– Зачем вам было возиться с телами? – я уж начинаю сам себя за голову хватать – Зачем!? Зачем!? Зачем не позвонили в ментовку?
Виталя бросает на меня острый взгляд. Это самый тяжелый взгляд, который мне приходилось видеть.
– Так было нужно, – говорит он и я, вдруг, понимаю, почему он тут главный.– Он выбрал нас.
Между нами повисает долгая некомфортная пауза и все же я не мог не спросить:
– А твои родители… ты сжег и их тоже?
– Да… и их тоже. И могу сжечь тебя, если понадобится, – Виталя направляет на меня монтировку, будто собирается из неё выстрелить. – Ты пока не очень то нужный персонаж в этой чертовой истории.
– Виталя! – вскрикивает Ольга. – Мы же договорились!
– Я лишь обрисовываю ему перспективы. Ты не находишь, что наш новый друг слишком любопытен?
– Нахожу, – пожимает она плечами, – но..это вполне нормально. Просто мы слишком долго не общались с другими людьми.
– И это, между прочим, заметно, – говорю, слегка задетый угрозами сопляка. – И я все равно не понимаю, почему вы все это делали!?
– Он выбрал нас! – восклицает Ольга с каким-то надрывом, еще чуть–чуть и расплачется.– И этого уже не изменишь!
– Но почему именно вы?
– Мысли демоны нам не познать, – Ольга страдальчески опускает глаза и роняет слезу. – Это клубок порока, у которого нет конца и края…
– Он выбрал нас потому, что мы оказались сильнее остальных, – вмешивается в разговор Серафима, возвращаясь к нам перевязанная и посвежевшая. – А ты хоть и не репортер, а всю душу готов из нас высосать.
На ней больше нет розового халата. На выпирающем бюсте, обтянутым теперь белой футболкой, растянулась до предела черная надпись «ПАНК». На ногах старые, но чистые джинсы невинного голубого цвета. Босая и с сырыми волосами, скрученными в башню, она похожа на хиппи с приличным стажем. На хиппи с огромным кривым ножом.
– Прошлое оставь в прошлом, – продолжает речь тетка, опускаясь на диван рядом с Ольгой и закуривая сиагретку. – Тем более ты тут турист заезжий и знать тебе много ни к чему. Ты лучше подумай о том, как нам дело закончить мерзкое. Ведь времени у нас не так много.
– Хорошо, – с натянутой улыбкой я проглатываю её колкости. – Какой план?
Несмотря на то, что вопрос задал я, все смотрят на Виталю.
– Мы найдем его, – заявляет он безапелляционно. – Не знаю как, но найдем. Другого выхода нет.
Серафима тяжело вздыхает, выпуская к потолку долгую голубую струю дыма.
– Предлагаешь прочесывать квартиру за квартирой?
– Да, если никто из вас не вспомнит, где тут живет калека.
– Действительно странно, – пожимает плечами Ольга. – Я тут с девяносто восьмого и ни о каком калеке не слышала.
– В первом подъезде когда-то жил инвалид-колясочник, – вспоминает Серафима, закуривая новую сигарету. – Ветеран с Афгана. Но его похоронили в начале девяностых.
– Ладно, чего гадать-то, – встревает Виталя. – Начнем проверять с этого этажа и будем двигаться вниз. Раз он готовил его для нас, то калека должен быть в этом подъезде. Вряд ли в другом. Значит, нам остается проверить только одиннадцать квартир.
Серафима предложение поддержала, я тоже был, в общем, не против.
– Мы пойдем все? – спрашивает Ольга.
– Нет, не все, – Виталя спрыгивает с подоконника и показывает монтировкой на меня. – Пойдет он и пойду я. Вы с Серафимой останетесь здесь, смотреть за Грыничкиными норами. Нельзя, чтобы крысы прорвались в квартиру.
– Но почему ты берешь его? – возмущается Ольга. – Пусть Серафима идет, у неё убивать лучше получается.
Последние слова выпали как-то нечаянно. Серафима и Виталя метнули на девушку осуждающие взгляды, будто та выдала невзначай страшную тайну.
– Ну, то есть, я хочу сказать, Серафима сильнее и больше, – неловко поправляется Ольга.
– Все в порядке, – говорю, поднимаясь с кресла. – Я не против.
– Вот и отлично, – здесь Виталя впервые улыбается своей бандитской улыбкой и во рту него обнажается черная прореха вместо правого резца.
– Идем, – хлопает он меня по плечу, как кореш старый. – Решим по оружию.
Оказывается, коллекция оружия в этой квартире не ограничивалась экземплярами в виниловом коридоре. В спальню, которую я увидел в последнюю очередь, мы вошли все разом, следуя за Виталей, как гости, приглашенные на семейный праздник.
Раньше это была детская. Короткая кровать с одной стороны, книжный шкаф и ученический стол с глобусом с другой. Вот только на стенах красуются отнюдь не подростковые постеры с полуголыми девицами. Большая часть желтых обоев скрывалась за пришпиленными фотографиями с мест преступлений. На снимках пестрели изуродованные трупы, снятые в момент обнаружения: на берегу реки, на городской свалке, в овраге, на заброшенной стройке. Почти все без голов. Были и нечеткие снимки горожан (мужчин), которых поймали в кадр из толпы прохожих. У окна, частично закрывая его и придавая жутким фоткам невеселую гармонию, горбился большой зеленый сейф почти с меня ростом. С одного его боку кое-как протиснулся задний край кровати, а в другом закутке на стене друг под другом висели три восьмизарядных ремингтона и на самом верху самурайский меч в ножнах с лямкой.
– Это твоя комната? – вырывается у меня невольный возглас удивления. – Откуда у тебя все это?
Я все еще смотрел на фотки.
– А, это я искал нашего маньяка, – отмахивается Виталя. – Я сразу понял, что он это. Наш клиент. Дэмиэл, гаденыш. Он тут в городе бошки всем чикал, больше некому.
Подросток залез в закуток за сейфом и снимал со стены ружьё. Первое он сразу бросил Серафиме. Та поймала его свободной рукой, кинула свою мачету на кровать, и после проверила наличие зарядов.
– А патроны? – спрашивает.
Виталя опустился на корточки и откуда-то из-за сейфа (под подоконником) начал выбрасывать коробки с патронами. Он швырял их мне, я передавал Ольге, а та бросала их на кровать к Серафиме.
После двадцатой коробки парнишка объявил, что это всё. Затем снял со стены оставшиеся ружья. Одно отдал мне, другое Ольге, а сам сбросил с себя, наконец, порванную куртку и закинул за спину самурайский нож в изящных ножнах, инкрустированных изумрудами.
– И откуда у тебя все это? – спрашиваю, осматривая ружье.
– По интернету заказал, – деловито поясняет Виталя. – Ты не парься, всё настоящее, не подъ** китайский.
– Да я и не парюсь. А в сейфе что?
Мой вопрос снова вызывает солидарную тишину. Серафима с Ольгой, заряжая ружья, исподлобья за Виталей наблюдают. Тот делает ощутимую паузу и, глядя мне в глаза, говорит:
– Я скажу тебе потом. Хорошо?
Глава 6. Квартира 28
Первой для вскрытия выбрана квартира напротив. Это квартира с номером 28.
