Клоун Леша (сборник)

скачать книгу бесплатно


Марина Михайловна стала рисовать на асфальте стрелки.

– Соня, придумывай вопрос о живой природе, будешь стоять у той мусорки, если ответят, укажешь направление. Тоня, на тебе задача на логическое мышление. Ира, ты будешь стоять около клада и задашь вопрос по правописанию. А я буду с ними бегать.

– Марина Михайловна, мы вопросы никогда не придумаем, – заныли Соня и Антонина.

– Можно, я лучше полы помою и посуду? – попросила Ира.

– Ладно, бог с вами. Сама все сделаю, – махнула рукой Марина Михайловна и убежала рисовать стрелочки.

– Мне бы ее энтузиазм и энергию, – сказала Ира.

– Точно, – кивнула Соня.

Дети выбежали во двор и смотрели, что рисует бабуля на асфальте.

– Так, чего стоим без дела? – вернулась запыхавшаяся Марина Михайловна. – Пока я игру готовлю, играйте в «Улицу Пушкина».

– Во что? – не поняли дети.

– Я знаю, – вздохнула Аня.

– Аня, объясни детям правила. Через десять минут будет игра на местности, «бродилки», – дала указания Марина Михайловна.

Дети послушно выстроились в кружок и стали играть в ладошки: «Улица Пушкина, дом Колотушкина, номер дома скажешь ты…» Дальше шло число, и на кого это число выпадало, должен был ударить по руке стоящего рядом. Выбитый выходил.

– Ой, – воскликнула Антонина, – а мы играли в «Лебедя». Давайте я с вами.

Когда мимо забора проходили соседи – Кирюша с родителями, Соня, Ира и Антонина с детьми стояли в кругу, дружно и по-пьяному задорно кричали: «Летел лебедь по синему небу, читал газету под номером…» Ира не рассчитала силы и долбанула по ладони Витю. Витя стал трясти рукой и говорить, что «нечестно». Он так и не смог выиграть у Ани в карты и новым поражением был потрясен. Тася тоже играла, только все время задавала вопросы: «А почему лебедь? А какую газету он читал? А почему по синему небу?» Соня поддавалась, зато Антонина играла по-честному. Она и победила, за что Ира немедленно предложила выпить, закусив призовой шоколадкой.

Кирюша попросился играть с детьми. Наташа, сообразив на лице улыбку, зашла с сыном. Слава мялся у калитки.

– Слава, идите, кофейку нальем! – крикнула ему Ира и привычно постучала пальцами по шее.

Все уже были в той стадии опьянения, когда гостей встречают с искренней радостью.

Расселись на веранде. Марина Михайловна повела детей играть в «бродилки». Кирюша убежал со всеми.

– А вы уверены, что все будет в порядке? – напряженно поинтересовалась Наташа.

– Да, конечно, они же с Мариной Михайловной. Наташа, вы что будете? – спросила Ира.

– Я не пью, – ответила Наташа. – А вы давно знаете эту Марину Михайловну? Она мне не нравится. Мне кажется, она очень грубо обращается с детьми.

– У Марины Михайловны огромный педагогический стаж, – сказала Соня и напряглась.

– Так, Слава, вам что? Коньяк? Скажите, когда «стоп», – говорила Ира.

Слава сказал «стоп», когда Ира налила полстакана.

– А где вы сегодня обедали? Мясо на рынке купили? И вы доверяете местным продавцам? – причитала Наташа. – Мне кажется, это небезопасно. Неизвестно, какое мясо они продают. Я вообще Кирюше разрешаю здесь есть только картошку и хлеб.

– Наташа, перестань, – ласково попросил ее муж. – Все нормально.

– Ну не знаю, – возмутилась та.

– Пельмешков будете? – спросила Ира Вячеслава.

– Буду, – ответил он.

– Я тебя потом лечить не собираюсь, – вскинулась Наташа.

– Слав, а вы нам гвоздь не забьете? Там вешалка оторвалась, – попросила Ира и подмигнула.

Вячеслав тут же все понял. Он пойдет в дом и там сможет поесть пельменей. Ира увела его, рассказывая про мифическую вешалку.

– Вот у мужа есть сын от первого брака, – тут же открыла рот Наташа. – Он и руку ломал, и ногу, и травился. А все потому, что его мать совсем за ним не следила. У самого Славика тоже – то давление, то сердце.

– Да кто сейчас здоровый? С такой экологией… – сказала Антонина.

– Это вы правы. Вот мама Славика, моя свекровь, ничего такого не ест. Мы ей и лекарства дорогие привозим, и все у нее парное, свеженькое. А все равно болеет. То одно, то другое. Хорошо еще сегодня дождь пошел, а то Кирюша постоянно в море лезет. А вода холодная. Я ему не разрешаю купаться. Ой, пойду посмотрю, как там муж.

Наташа подскочила и побежала в дом.

– Дура, – заключила Соня, – клиническая.

– Да ладно тебе, она еще молодая, – заметила Антонина.

– Я же тебя просила не пить. Ведь просила же, – доносился из дома голос Наташи.

Все опять собрались на веранде. Наташа сидела с напряженным лицом. Открыли еще одну бутылку коньяка. Вячеслав явно повеселел. Обсуждали погоду.

Прибежали разгоряченные дети.

– Так, быстро мыть руки! – вбежала в калитку Марина Михайловна.

– Кирюша, я же тебе запрещала бегать, – тут же подскочила Наташа. – Ты весь мокрый, простудишься.

– Мама, а Марина Михайловна специально задавала вопросы, на которые я не мог ответить, – пожаловался Кирюша.

– Конечно, не мог, – как ни в чем не бывало отозвалась Марина Михайловна. – Он же ничего не знает. Я вообще не понимаю, как с таким уровнем подготовки вы прошли собеседование в школе.

– Мы занимались на подготовительных курсах! За деньги! – обиженно заявила Наташа.

– Деточка, вы можете сколько угодно заплатить, но образование идет из семьи. Вот вы когда в последний раз книгу в руку брали? Вот то-то и оно! – подняла палец Марина Михайловна и зашла в дом. – Да, – выглянула она, – ответьте на вопрос: сколько в слове «яблоко» звуков?

– Я не собираюсь отвечать на ваши дурацкие вопросы! – возмутилась Наташа.

– Вот и Кирюша ваш так отвечает. Наплачетесь вы еще в школе. И набегаетесь.

– Все, Кирюша, собирайся, мы идем домой, – подскочила Наташа, – Слава, мы идем домой! Хватит пить, я сказала!

Наташа, схватив Кирюшу за руку, убежала. Муж поплелся следом.

– Да, тяжелый случай, – сказала Ирка, – а он пельмешков хорошо поел. Жалко мужика – ни пожрать не дадут, ни потрах…

– Ира! – возмутилась Соня.

– А что я такого сказала? Слушайте, а пойдемте вечером на дискотеку? Что дома-то сидеть? – предложила Ира.

– Правильно, – выглянула из дома Марина Михайловна. – Пойдем. Детям нужна дискотека. Мы всегда в лагере устраивали и в школе.

– Да ну, – запротестовала Соня. – Лучше спать ляжем.

– Нет, раз Марина Михайловна поддержала, то точно пойдем!

Дети обрадовались и стали наряжаться.

Ира выложила для Таси блестящие шорты, расшитые пайетками и стразиками, и такую же сумочку. Анька упросила бабушку разрешить ей накрасить ногти. Соня с Антониной тоже пошли одеваться.

Уже при полном параде собирались в гостиной. Антонина надела сарафан, сквозь который просвечивало белье. Марина Михайловна накрасила губы и обмоталась палантином. Соня надела брюки.

– Главное, самоощущение, – говорила Антонина Соне. – Вот ты как выглядишь?

– Нормально. Мы же с детьми идем.

– Ты можешь выглядеть как угодно, главное – какие импульсы ты посылаешь.

– Да никаких импульсов я не посылаю.

– Вот и я о том же. А я посылаю. Я же знаю, что на мне красивое белье, я чувствую себя раскованно. Никто не догадывается, но все чувствуют. Главное – посыл.

– Тонь, да твое белье видно всем, – вышла из комнаты Ира. – Без всякого посыла.

– Разве? – забеспокоилась Тоня. – Что, так просвечивает? Нет, должна быть загадка. Пойду переоденусь.

– Тетя Соня, вы, посмотрите на меня, я – красивая? – спросила Тася. – Мамочка, смотри, какие у меня ногти!

Тася натянула шорты почти до груди. Сумочка на длинном ремешке запуталась вокруг шеи девочки и болталась на попе, но Тася этого не замечала. Она вытянула вперед руки и растопырила пальцы.

– Господи, в чем это ты? – ужаснулась Ира.

– Я в лаке! – торжественно сказала Тася.

Видимо, ногти она красила без очков – красным блестящим лаком. Тася накрасила себе все пальцы и даже кисть руки.

– Тасечка, давай это сотрем, и я тебе накрашу красиво, – сказала Ира.

– Нет, мама, и так красиво! – забеспокоилась девочка. – Так красиво, что я даже дышать не могу от восторга.

– Иди сюда, катастрофа ты моя, – сказала Ира, распутала ремешок сумки и спустила шорты до уровня талии.

– Ой, какая замечательная сумочка! – обрадовалась Тася, увидев собственный аксессуар. Ира тяжело вздохнула.

Антонина выпорхнула в точно таком же прозрачном платье, только другого цвета.

– Я готова! – объявила она.

– Так, дети, – хлопнула в ладоши Марина Михайловна, – дискотека до десяти ноль-ноль. Потом отбой, без разговоров и «последнего танца». Всем понятно? Не слышу?

– Понятно, – дружно сказали дети.

На открытой дискотеке играла музыка. Народ только собирался. Никто не танцевал. Витя с Андрюшкой бегали по площадке и играли в салки-прилипалки. Тася кружилась в собственном ритме. Аня сидела с бабушкой.

– Ну что, по текиле? – спросила Ира.

– Почему по текиле? – испугалась Соня.

– Для драйва.

Через три текилы Ира, Соня и Антонина танцевали под музыку из репертуара фестиваля в Сан-Ремо. На площадке они были втроем, не считая детей. Народ собрался, но танцевать никто не выходил. Тася пыталась встать так, чтобы фонари цветомузыки и крутящийся зеркальный шар светили на нее.

– У меня шорты сверкают? – спросила девочка Соню, перекрикивая музыку и подтягивая шорты до подмышек.

– Очень, – ответила Соня.

Витя учил Андрюшку танцевать брейк-данс на полу. Соня замутненным текилой сознанием успела подумать, что белые штаны сына она точно не отстирает. Последнее, что она помнила, – Марина Михайловна танцует матросское «яблочко», изображая перетягивание каната, Тоня хлопает себя по груди под звуки «макарены», а Ира, выстроив детей паровозиком, прыгает и выкрикивает: «Два вперед, один назад, ножка, ножка». Как уходили и во сколько легли, в памяти Сони не осталось. Ей казалось, что остальные события и разговоры вечера приснились.