скачать книгу бесплатно
– Привет, мам, – выпалил Тузик.
– Я так поняла, что это из института, – незамедлительно, сияя улыбкой, сказала Хильда.
– Да ты что? Уже? – удивился Тузейло. – Дай-ка посмотрю.
Хильда протянула сыну конверт. Тузейло ушёл к себе в комнату и присел на кровать. Чувствуя сильное волнение, он поспешно вскрыл письмо и начал читать:
«Тузик Фридрихович Озейло!
29 июля 1999 года Вы должны явиться в Университет для подачи оригинала Вашего аттестата с выпиской итоговых отметок. Согласно приказу учёного совета РИУ, абитуриенты со средним баллом аттестата 4,8 и выше зачисляются в наше высшее учебное заведение без вступительных экзаменов и на бюджетной основе.
В случае возникновения каких-либо вопросов, просим обращаться непосредственно в деканат факультета управления. Он находится на втором этаже второго корпуса восточного крыла под номером 220.
Искренне Ваша,Надежда Георгиевна Митрофанова.
Декан факультета управления РИУ».
Тузик прочитал письмо дважды. Он с нетерпением ждал своего дня рождения, ведь поступление в институт стало бы для него самым лучшим подарком. В своём воображении он уже успел нарисовать, как сидит в большой университетской аудитории и с интересом слушает умного и опытного профессора.
– Что в письме? – Хильда вошла в комнату к сыну и бросила заинтересованный взгляд на бумагу в лапах Тузика.
Тузейло вздрогнул и оторвался от своих мыслей:
– Из института, – махнул он лапой.
– А ну-ка, давай поподробнее, – прищурившись, сказала Хильда, а затем внезапно спросила: – Тебя зачислили?
– Пока неизвестно, – вздохнул Тузик. – В конце июля нужно явиться к ним с оригиналом аттестата.
– Тогда нет проблем! – обрадовалась Хильда. – С аттестатом у тебя полный порядок! И в голове, кстати, тоже. И почему принято говорить, что на щенках природа отдыхает?.. Горжусь тобой, сын.
Она взъерошила сыну шерсть на макушке и поцеловала:
– У тебя через месяц день рождения.
– Да, – безучастно буркнул Тузик.
– Кого собираешься пригласить?
– Не знаю. Близнецов позову, как всегда, а там… видно будет…
– Но ты хотя бы думал над тем, как будешь праздновать?
– Пока нет.
– Думай быстрее, пожалуйста, – попросила Хильда. – Мне тоже нужно всё знать, чтобы подстроить под тебя свои планы.
– Хорошо, мам, – пообещал Тузейло.
На дворе стоял 1999 год. Время когда-то модных «квартирников» подошло к концу. Тузик пару раз присутствовал на таких мероприятиях, когда учился во втором классе, но сейчас жизнь в Рояльске изменилась, и «квартирники» плавно переехали на дискотеки, а застолья в собственных квартирах стали чем-то более спокойным и умиротворённым.
Тузик решил основательно подойти к подготовке празднования своего дня рождения и доказать всем, что и сейчас можно от души повеселиться в гостиной площадью три на четыре метра. Мама Хильда обещала на всю ночь уехать с подругами на дачу, поэтому квартира оставалась в полном распоряжении сына.
Подготовка началась. Первым делом Тузик отправился в магазин, откуда вернулся с четырьмя огромными пакетами. Затем он прибрался в своей комнате, и она буквально засверкала стерильной чистотой, которой, как потом в шутку заметила Хильда, на её памяти та ещё ни разу не блистала.
Вечером накануне Хильда готовила стол для предстоящего праздника. Она настрогала пару салатов, запекла в духовке курицу и даже украсила купленный в магазине торт надписью: «С днём рождения, Тузик!».
Тузейло прогуливался по вечернему Рояльску. К этому времени он уже успел выкурить две сигареты и теперь наматывал круги по кварталу в надежде проветриться – чтобы мама не учуяла этот тошнотворный запах. Хоть он уже и стал взрослым, для мамы он всегда щенок, а потому она непременно высказалась бы по поводу его вредной привычки. Для ускорения процесса он даже купил в палатке банку колы.
Возле подъезда одной из панельных многоэтажек он внезапно увидел колли. Касаткина возвращалась домой из центра.
– Привет! – с нескрываемой радостью поздоровался Тузик.
– Привет, Тузик, – псу показалось, что Сашка была рада его видеть.
– Откуда едем?
– В посольство ездила, – устало заявила колли. – Отец настоял. А ты чего здесь, гуляешь?
– Проветриваюсь, – Тузик достал из кармана пачку LS и помахал ею.
– Взрослый какой, – засмеялась колли. – У тебя совершеннолетие завтра, если я не путаю?
– Не путаешь, – отозвался Тузик.
– Заранее поздравлять не буду, – сказала Сашка.
– Можешь поздравить день в день, – разрешил Тузейло. – Приглашаю тебя завтра.
– Окей, – колли широко улыбнулась. – Приду. Но сейчас мне уже нужно бежать, пока мама не начала волноваться.
– Конечно, – ответил Тузик, чувствуя, как от радости у него за спиной материализовались большие крылья. – Спокойной ночи.
– До завтра…
Колли скрылась за железной дверью, а Тузик этим волшебным вечером ощутил себя самым счастливым псом в собачьем мире.
Первой Тузика, как обычно, поздравила мама. Утром она вручила ему открытку с изображением летнего пейзажа и небольшую коробку, обёрнутую в подарочную плёнку.
«Дорогой мой сыночек!
Я поздравляю тебя с днём рождения. Желаю счастья, удачного поступления в институт, рекордов в учёбе и хороших друзей, мой дорогой! Целую тебя крепко-крепко.
Твоя мама».
В коробке лежали звуковые колонки к компьютеру.
Когда Хильда, довольная тем, что её подарок явно пришёлся сыну по душе, ушла на работу, Тузик присоединил их к своему компьютеру, новейшему PIII. Любимые Aerosmith и A-HA зазвучали для него по-новому, и Тузик так увлёкся, что даже не заметил, как быстро пролетело время. Гости должны были прийти к шести, а на часах в правом нижнем углу монитора отображалась уже половина пятого.
Тузик залез в ванную, помылся, подкоротил себе усы и вдоволь надушился одеколоном. Он особенно волновался перед приходом Сашки, а потому, прежде, чем сесть за стол в ожидании гостей, старательно причесался.
Первыми пришли Барбос с Бобриком. Едва Тузик открыл дверь, как квартиру наполнили поздравительные речи. Близнецы принесли три коробки, завёрнутые в красивые яркие обёртки.
Внезапно в дверь позвонили.
– Иди, – Барбос похлопал друга по плечу.
Тузейло неуклюже пошёл к двери и отворил её. Увидев на пороге своей квартиры Касаткину, Тузик вновь почувствовал, как сзади расправляются большие белые крылья и зовут его в полёт…
– Проходи, – стараясь не выдать своего смущения, сказал Тузик, но шерсть на затылке у него нервно подёргивалась.
– Поздравляю, – рассеянно сказала Саша и вручила ему разноцветный пакет с очень тяжёлым содержимым внутри.
– Спасибо, – Тузейло занервничал ещё больше.
На самом интригующем моменте откуда ни возьмись прилетел Бобрик:
– Так-так… Все фотографироваться! – скомандовал он, держа в лапах «мыльницу».
– Подожди, – прервал его Тузик, – ещё Рус и Лерка с Мишкой не пришли. У тебя кадров на плёнке много что ли?
– Примерно десять штук ещё должно оставаться, – задумчиво проговорил Бобрик, почесав голову.
– У меня, если что, есть кассета на двадцать четыре, – сказала Сашка и принялась копаться в своей сумке. – Домработница купила, когда на рынок ходила…
– Отлично! – радостно воскликнул Бобрик. – Фотографируемся!
Праздник получился шумным. С громкими шутками, смехом и популярной музыкой, разносившейся по всей округе из новых колонок Тузика. У соседа снизу, грозного на вид французского бульдога, от сильного топота тряслась люстра. За стеной сетовали на то, что «из-за диких криков и истошных воплей» – так соседи слева охарактеризовали пение гостей Тузика – был страшно напуган их щенок. Одна лишь Софья Павловна, соседка напротив, не имела никаких претензий по поводу шума, поскольку уже не первый год дружила с мамой Тузика и была предупреждена о предстоящем пиршестве заранее.
Несмотря на недовольство, в милицию никто из соседей так и не позвонил. Всё-таки не так уж часто из квартиры Хильды Третьяковой и её сына доносилось что-то подобное, поэтому их решили простить.
Ближе к полуночи, когда музыка поутихла, а алкоголь уже полностью затуманил головы гостей, все постепенно начали разбредаться кто куда. Мишка с Лерой закрылись на балконе, смотрели на вечерний город и хихикали. Барбос с Бобриком умчались в круглосуточный магазин за добавкой. Руслан вспомнил про своё недавнее расставание с любимой и молча сидел на диване, уставившись в одну точку. Тузик же с Сашкой вышли в прохладный подъезд и расположились на широком белом подоконнике.
– Родители твердят, чтобы я ехала в Лондон, – грустно проговорила Сашка.
– А ты? – заинтересованно спросил Тузик.
– Я не знаю, – колли пожала в ответ плечами. – Говорят, там всегда туман. Как в Петрополе… Нам, рояльским, это всё чужое…
– Я сначала отучусь здесь, а потом уеду, – признался Тузик.
– И тебя понесло, – Сашка засмеялась. – Надеюсь, не в космос?
– Нет, – Тузик улыбнулся, – в Парагвай. Или в Аргентину…
– Какая разница, верно…
Тузик не удержался и поцеловал её. В своей жизни он целовался уже не раз. И даже не только целовался. Но этот поцелуй был особенным. Наверное, оттого что было заведомо известно, что между Тузиком и Сашкой он был первым и последним.
– Ты мне нравишься, Тузик, – продолжала улыбаться колли.
– Знаю… И ты мне, – кивнул Тузейло.
– Но у нас ничего не может быть, – пожала плечами Сашка. – Папа против.
– Я такой плохой?
– Нет, они знают, что ты очень классный. Но ты не колли. Ты немецкая овчарка. Это для них важно.
– А тебе важно? – спросил Тузик.
– Ну ты сам посуди. Кто у нас родится?
– Никто, – отрезал Тузик. – Даже не думай об этом…
– Ого, ребята, – на лестнице возникли Барбос с Бобриком, вернувшиеся из магазина. – А чего это мы тут? Пойдёмте наверх…
– Тихо, Барбос, не бузи, – отмахнулся Тузик. – Не хватало ещё, чтобы соседи ментов вызвали. Пойдём обратно, Саш…
Гости разошлись, а точнее, расползлись, только глубокой ночью. Одна лишь Сашка вышла из квартиры, твёрдо стоя на своих лапах, и её увёз личный водитель отца.
Когда Тузейло зашёл в свою комнату, его поразил царивший там тихий ужас: повсюду был раскидан мусор, содержимое недопитой «девятки» разлилось на пол, одна из штор висела, сдёрнутая с петель…
В общем, поспать ему в тот вечер не удалось: до самого утра он вычищал свою комнату до дыр, что оказалось довольно полезным делом – благодаря уборке Тузику удалось найти все подарки, которые он за время праздника уже успел потерять в собственной квартире.
***
Спустя четыре дня рано утром Тузейло отправился в институт. По сравнению с тем, сколько времени он тратил на путь до своей школы, дорога в РИУ показалась ему долгой и утомительной, особенно в час пик. Тузик жил напротив Паханского вокзала, а институт стоял на Большой Казачьей улице. Таким образом, друг от друга их отделяли девять станций метро.
Вот уже полгода как в рояльском метро отказались от жетонов и перешли на карточки. Раньше мама всегда держала дома несколько жетонов про запас, поэтому Тузик обычно проходил в метро, минуя очереди в кассы. Но с недавних пор это стало невозможно.
Отстояв длинную очередь и купив карточку на две поездки, Тузик прошёл через турникет и двинулся на эскалаторе вниз к платформе. Примерно через сорок минут он уже стоял возле двери деканата факультета управления и никак не решался постучать.
– Входите, – прозвучал голос.
Тузейло вошёл в ярко освещённый кабинет, который больше походил на музей, нежели на скромную канцелярию декана факультета управления. На стенах висели разные чёрно-белые фотографии. На них были изображены учёные и выдающиеся выпускники РИУ. Надежда Георгиевна позвала Тузика в соседнюю комнату, и он вошёл во вторую дверь.
Пёс оказался в очень уютной комнатке. В углу стоял весело трещащий электрический камин, на стенах висели персидские ковры, а окна прикрывали красивые шторы.
– Так, – профессор нахмурилась, – я полагаю, что вы Тузик Фридрихович Озейло?
– Да, совершенно верно. Мне пришло уведомление с просьбой явиться в институт для подачи оригинала аттестата…
Тузик нырнул лапой в сумку и достал свой документ об окончании школы.
– Что ж, – голос декана становился более жёстким. Она поправила очки и принялась изучать выписку итоговых отметок. – У вас пять по алгебре… это хорошо… пять по иностранному языку… пригодится… физика тоже отлично, такие нам нужны, – Надежда Георгиевна бормотала себе под нос всё тише и тише. – Что ж, молодой пёс, по оценкам у вас всё замечательно. Назначаю вам испытательный срок на месяц.
– Это как? – в недоумении спросил Тузик.
