скачать книгу бесплатно
А в окне стоит окрест
Самой темной ночи бес.
У него своё гнездо
Смотрит дверью на восток.
Женщины и их мужчины
Бродят в поисках причины,
Совершают круговерть,
Чтоб стоптать земную твердь.
Над землёй летает чайник,
Добрым мыслям всем начальник.
Воздух, звёздами пустой,
Он как облако густой.
Мы ходили и блажили
Жизнью странною мы жили.
Но в доме выключили свет.
Вот и всё. Здесь мира нет.
[дни первые и дни последние]
И человек, и все его чернила,
И даже косматый медведь в маске дрозда,
Бродят по клетке мыслей своих суетливо,
Когда над миром проходит большая звезда…
И реки бегут по асфальтовым улицам,
И разные люди заламывают свои тонкие руки,
А над исхоженными полянами задумчиво хмурится
Месопотамский бог урожая и все его внуки.
И происходит много вещей, простых в своей сути
Навроде любови, прощения, или, может, срочного звонка родным.
Но психоделический восьминогий конь Пафнутий
Уже впряжен в колесницу и над землёю сеет дым
И пеплы замороченного внесистемного апокалипсиса,
Выпавшего из очередного мезоиндейского календаря.
Кецалькоатль с облаков пернатой мордой скалится
Блестя зрачками цвета янтаря.
[млечный путь и форма мира]
Волос вырос до небес,
Под рекой качался лес,
Гром проснулся за холмом
И оставил отчий дом.
Люди бегали как пчелы,
Говорили разговоры.
Пела громкая синица:
Мир висел на божьих спицах.
Бог был женщиной отнюдь,
И питала её грудь
День и ночь, землю и реки,
Не забыв о человеке.
Я был карликом в округе,
Погребённым в мыслей вьюге.
Наблюдал чудес гробы,
Собирал свои грибы
И кипел с ними, как чайник,
Над судьбой своей начальник.
Тихая спала рука
Колупаться в облака.
Я стал воздухов всех шире,
Посчитав три и четыре,
Чтобы выйти спозаранку
Больше неба наизнанку
И смотреть богов снаружи,
Как земли пространства кружит;
Волхование реки
И движения руки.
И как между ними дурочка
Танцевала, точно дудочка.
Небо было мне карниз.
Я смотрел с карниза вниз:
Млечный Путь и форму мира
В очертаниях кумира…
Мир был весь – цвета и звуки.
В мире не осталось скуки.
[пробуждение священного зверя]
Леса дремучие совсем
Летели в божий вифлеем,
А под звездою козодоя
Сидели старцы, молча споря
О вещей мудрости реки,
О смыслах млечного пути.
И дикий слон играл на дудке,
Присев к костру их на минутку.
Беспечный птиц – спутник степей
От бога жаждал новостей;
И музыке лихой поверив,
Ходил везде походкой зверьей.
ДжаРыба плавала по кругу
В озёр немыслимой посуде,
Когда топталась тишина,
Как ангел моего окна.
И человек был там, лисица,
Но с грудью, точно как у сфинкса,
Ложился в землю, чтобы спать,
И из неё вставать опять.
И змеи путались клубком,
Но это было всё потом.
Но это было всё с другими,
Во время Хо и между ними
Леса дремучие совсем
Летели в божий вифлеем,
Сидели старцы, молча споря,
И в вечности не знали горя.
[утро вселенной]
я смотрю себя вовне,
где звезда горит во мне,
где молчание вещей,
и над златом спит кощей,
где огромная собака
в ночь катает солнце лапой,
и на гладком белом блюде
кроткие хранятся люди.
кто меж ними будет царь -
спичками судьбы озарь.
кто меж ними будет богом,
побежит небесным волком,
полетит безмолвной рыбой
на рожденье и погибель,
где ни света, ни волны.
только бремя тишины.
где распахнутый во мрак
спит небесный зоопарк.
лежит город на боку
на земле и наверху.
ходят птицы на ногах
в ярко-красных сапогах.
носят разные коренья
умыслов и разуменья.
в безымянной тишине
я смотрю себя вовне.
лес качается в мозгу,
вырастая на бегу.
[кормление зверей]
Иней смеялся, иней смеялся
А я шёл по земле…
Я шёл по земле и мудростью маялся,
Увязая корнями своими в смоле.
И чёрные ручки моей девочки
Завязывали тесёмочки беленькие,
На шее моей завязывали беличьей;
И я ей смеялся, и кричал ей: смелей!
И тонкое искусство полёта
Постигал вместе с телом моим кто-то,
Но это уже был не я.
Меня питала обильно земля,
Расчесывала мои бледные волосы,
Росла куда-то солнечным колосом,
А тело под потолком неба болталось.
И тонкое горло ветрами смеялось.
Побежала кошка по коньку крыш.
Улетели птицы: кыш-кыш.
Нам времени самим не осталось совсем,
Человек говорит, что смерти хватит не всем.
В то же время всякие звери своих жизней пляскою
Радовались солнцу и птенцам его без опаски.
После выходили без имён народы -
Вокруг смерти водить свои хороводы.
Я под стропилами облаков баюкал своё ладно,
Видел везде цветение разное,
Узнавал огня начертания и палочки,
Пока бог вокруг меня скакал на скакалочке.
[принцип скольжения пространства]
Солнце точит желтый шпатель,
Лес выходит из окна.
Люди сделаны из капель
Звездного веретена.
Происходит между делом
Пробуждение вещей:
Души обретают тело
И становятся мудрей.
Вот безадресная птица
Бередит крылом ветра,
Льёт холодная водица
Из небесного ведра.
Вдоль канала смотрят сфинксы,
Задают свои вопросы,
Балансируя на спицах
Дремлют Будды и Христосы.
Мудростью своей томимы
Молча бродят Нефилимы;
В небе Нефилимов – сеть
Сквозь себя на мир смотреть.
Лбов их зрячий иероглиф,
Скрытый царским колпаком,
Неопрятен и уродлив,
И всё ведает о том,
Как земли стропила стонут
В положении светил,
Как небесный ходит дворник
Строя лунный монастырь.
Как стада сквозь ночь ступают,
Своих мыслей качая лампадки,
