banner banner banner
Жестокая свадьба
Жестокая свадьба
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Абонемент 399.00 ₽
Купить
Аудиокнига 299.00 ₽
Купить

Жестокая свадьба

скачать книгу бесплатно


Нашла алюминиевую миску, бросила туда обрывки и подожгла. А потом обняла всхлипывающую Данку за плечи, и они вместе смотрели, как красиво горят красивые слова, оказавшиеся такими же пустыми и лживыми, как тот, кто их произносил.

Ольга уложила ее в постель, а сама ушла в ванную, и Дана включила телефон, чтобы удалить свои аккаунты во всех соцетях и мессенджерах. Конечно, где-то совсем глубоко она надеялась, что увидит пропущенные звонки и сообщения от него. Нет, она не собиралась отвечать, но казалось, что станет хоть капельку легче, если увидит сотню пропущенных звонков и столько же сообщений, что он сожалеет, волнуется, ужасается, ищет, надеется…

Ничего. Пропущенные звонки от Сати, какие-то незнакомые номера, несколько сообщений в чатах. И все. Дана снова выключила телефон, чувствуя, как огромная воронка буквально засасывает ее, как слабеет тело, тяжелеют веки, мысли уплывают куда-то далеко-далеко…

Данка проспала больше суток, а когда проснулась и вернулась в действительность, вздохнула с облегчением, что весь этот ад остался позади. Только она не знала, что горячая новость о неудавшейся свадьбе бизнесмена Данияла Баграева уже просочилась в СМИ как одной, так и другой страны. И что настоящий ад только начинается.

***

«Бизнесмен Даниял Баграев выгнал невесту прямо со свадьбы», «Изгнанная невеста бизнесмена Баграева улетела на родину», «Неудачный брак Данияла Баграева», «Бизнесмен Баграев отказался от жены после откровенных видео и фото» – спустя несколько дней новостные ленты пестрели заголовками и слитыми в сеть фото со свадьбы Даны и Данияла.

Те самые провокационные видео и фото тоже поначалу были опубликованы, но почти сразу же заблокированы как недопустимый контент. Складывалось ощущение, что люди устали от политических новостей, очередных выборов, курса доллара, мировых цен на нефть, потому что история обманутого бизнесмена Баграева, вышвырнувшего тайком подрабатывающую в эскорте молодую жену, буквально взорвала сеть.

И ладно бы просто сеть, Данка уже просто не заходила и не читала эти новости, но с недавних пор столичные журналисты пронюхали, где живут девушки, и устроили настоящую осаду.

Ольга даже полицию вызывала, но те приехали, развели руками и никакого криминала не нашли – в стране свобода слова. Репортеры же не митинговали под окнами, просто ждали, когда кто-то из сестер покажется из подъезда.

Ясно, что Дана никуда не выходила, да она даже шторы перестала открывать – кто знает, какая там у них техника, может, перед окном дроны с камерами летают? Но и Оля не могла спокойно выйти из дому, журналисты сразу набрасывались с вопросами.

Мало того, что откуда-то раздобыли ее телефон и форменным образом его обрывали – упрашивали дать интервью, позволить снять короткий сюжет и даже поучаствовать в телешоу. А менять номер Ольге было пока совсем неудобно. Но когда явились и под больницу, терпение лопнуло уже у Ольгиного руководства. Ее отправили в отпуск, и теперь девушки вдвоем сидели в наглухо зашторенной квартире.

Надо сказать, женщины в комментариях Данку по большей части жалели и сочувствовали, на Данияла обрушился настоящий шквал насмешек и критики. Затем многие ресурсы и вовсе закрыли возможность комментировать. Но Дане одинаково противны были и те, и другие высказывания.

Это ее жизнь, только ее, она не нуждалась ни в сочувствии, ни в обвинениях, и то, с каким остервенелым удовольствием люди смакуют подробности ее жизни, просто убивало. А главное, всех занимал основной вопрос: была ли Дания Литвинова эскортницей или нет?

Дальше начали вскрываться интересные факты, связанные с «Коммерс Продакшн», и обмусоливание Данкиной жизни получило новый виток. «Как сообщает инсайдер…», «Наш инсайдер информирует…», «По сведениям анонимного источника…» – под такими заголовками теперь лилась грязь на Данку, которую чуть ли напрямую обвинили в оказании эскорт-услуг.

Никто не знает, чем бы это закончилось, если бы однажды на экране Ольги не высветился незнакомый номер. Они переглянулись – брать или не брать? Оля с опаской скользнула пальцем по экрану, а потом ее лицо озарилось радостной улыбкой.

– Дядя Сережа! – и тут же сменилось удивлением. – Здесь? Да, конечно, – она продиктовала адрес.

Данка следила за сестрой с интересом. Успокоительные, которыми пичкала ее сестра, оказывали удивительное действие – она была не то, чтобы в прострации, а словно наблюдала за происходящим со стороны. К слову, очень захватывающее состояние. Сложно сказать, как бы она все пережила, если бы не это забавное ощущение отстраненности.

– Это Волошин? – спросила она Олю, указывая подбородком на телефон.

– Да. Он приехал, остановился в гостинице. Сейчас будет здесь.

Сергей Волошин был сослуживцем отца. Их нельзя было назвать друзьями, но работали Литвинов и Волошин слаженно. Сергей носил звание майора, готовился примерить погоны подполковника, а отец как раз должен был перейти в старший офицерский состав…

Он сразу заполнил собой их кухню, и Данка очень старалась не думать о мужчине, который точно так же когда-то сидел на этом месте, и из-за него кухня точно так же казалась вдвое меньше. Волошин осмотрел обеих сестер придирчивым взглядом, затем скользнул по горке лекарств и кивнул.

– Ясно теперь, как вы еще обе умом не тронулись. А позвонить слабо было, а, Оль? Ладно Дана, а ты? Я же столько времени потерял, пока телефон твой нашел!

– Я собиралась вам звонить, – покаянно опустила голову Ольга, но Сергей остановил ее и указал на стул напротив.

– Садитесь. Обе. И рассказывайте с самого начала.

– Может, пусть Данка пойдет полежит… – начала было Оля, но Волошин ее оборвал.

– Нет, девочки, мне нужна полная картина. Мы, если надо, ее потом накачаем чем-то посильнее твоих травок. И мне бы кофе, если можно.

– Здесь хороший накопительный эффект, – запротестовала Ольга, но наткнулась на твердый взгляд, поднялась и достала турку, запоздало спохватившись. – Извините. Я сама должна была предложить…

Волошин нетерпеливо махнул рукой, Оля поставила перед ним чашку с дымящимся кофе и начала рассказывать.

– М-да, дела… – обвел их взглядом Сергей, когда та, наконец, умолкла. – Ну что ж, девочки, выхода я тут вижу два. Первый, подаете официальную заяву, мы связываемся с той стороной и начинаем раскручивать дело. Я как минимум четыре статьи вижу по их уголовному кодексу, судя из того, что вы мне рассказали – клевета, нарушение неприкосновенности личной жизни, нарушение тайны переписки, телефонных переговоров и сообщений и незаконное изготовление и оборот порнографических материалов. Отличные работающие статьи, должен сказать.

– Но тогда Дане нужно будет ходить на допросы? – спросила Оля.

– Да, девочки, вы должны быть готовы, что в это влезут следаки, прокуроры и адвокаты обеих стран.

– Результат гарантирован?

– Ну, Оленька, ты же сама понимаешь, там, где бабло, все может пойти не по плану. Но прецедент будет создан.

– А второй вариант? – подала голос Данка.

– Вы вызываете его сюда под любым предлогом – беременность, развод, шантаж, разборки, – а мы его тут встречаем и пакуем.

– В смысле, пакуете? – не поняла Дана.

– А тебе не надо знать, в каком смысле, – Волошин так посмотрел, что она умолкла. Глупый вопрос, известно как. Наркоту подбросят или что-то в этом духе.

– Я не хочу с ним общаться. Никак. Ни при каких обстоятельствах, – твердо сказала Данка. – Я только хочу, чтобы это все закончилось, – она обхватила руками голову, и Оля поспешно ее обняла.

– Дядя Сережа, она не выдержит ни разбирательств, ни общения с этой семейкой.

– Тут вот какая фишка, девочки, – Сергей замешкался, – эта контора, где ты работала, Дана. Они в самом деле оказывают эскорт-услуги, но там крыша нам не по зубам. Там все тайно, девушки элитные, хер… простите, в общем, не достанешь. Мало того, ты помнишь Руденко, Дана? Хозяина автосалона?

– Да, – кивнула Данка, – нас попросили поработать у него в промоушене на открытии. Это был один раз, когда я согласилась работать вживую. Мне не понравилось, тяжело, я тогда поздно вернулась.

– Я после этого запретила ей так перегружаться, – вмешалась Оля.

– Лучше бы ты запретила ей вообще соваться в этот гребаный «Продакшн», – Волошин взглядом попросил разрешения закурить и подошел к окну. – Теперь этот эпизод мусолят все кому ни лень. Руденко – постоянный клиент вашей конторы и как раз не по моделям, а по девицам. Вляпалась ты, Дана, по самое по некуда. Поди теперь докажи, что ты там не при делах.

В кухне повисла звенящая тишина, такая, что слышно было, как потрескивает табак в сигарете.

– Ладно. Посмотрим, что тут можно сделать, – Волошин оперся о подоконник. – Ольчик, сделаешь еще кофе? А жаль, что вы не хотите вызвать сюда парня, – задумчиво добавил он, глядя на сигаретный дым, уплывающий в форточку, – я бы с удовольствием подержал его в изоляторе с отморозками.

– Но вы же сами говорите, что за деньги можно все порешать, – Оля поставила турку на огонь. – Какой тогда смысл, если его все равно выпустят?

– Так ведь можно и не дожить, – философски заключил Волошин и затушил сигарету.

Глава 16

Волошин не оставлял попыток убедить девушек побороться за честное имя Даны.

– Нельзя так, – рубил он рукой воздух, сидя у них на кухне, – потому они и действуют безнаказанно, что такие девчонки как вы не могут дать отпор. А здесь на нашей стороне и юристы, и следователи, есть же закон, есть статьи, почему не попробовать, Дана? Ольга, ну хоть ты ей скажи! Первым всегда тяжело, зато те, кто за вами будут идти, уже пойдут по проторенной дорожке. Безнаказанность порождает еще большие преступления.

– Может и правда попытаемся, Даночка? – осторожно попробовала уговорить Данку сестра.

– Зачем, Оля? – вопросом на вопрос ответила та. – Что это даст?

– Пусть Баграевы за все ответят.

– Каким образом? Напечатают опровержение? Принесут извинения? Так они мне не нужны. Или ты считаешь, я приму извинения Данияла?

Конечно, она кривила душой. Возможно, извинения Дана, и принесли бы недолгое облегчение ее истерзанному сердцу. А вот что дальше? Он бы извинился, и разошлись как в море корабли? Разве это нужно было Данке?

– Да в гробу мы видали его извинения, в белых тапках, – сердито ответила Оля.

– Тогда что, деньги? Ты считаешь, за это можно брать деньги?

– Нет, конечно, но…

– Вот видишь, это все не то, Оль, – тихо продолжила Дана. – Единственное, чего бы мне хотелось, чтобы ничего не было. Просто не было. Ни фото, ни видео, чтобы свадьба закончилась как у всех, и мы с Даном уехали на Бали. И я бы никогда не узнала, что он может меня предать.

– Так не бывает, Данчик, – Ольга обняла ее, и та спрятала лицо на груди у сестры, – предавший раз предаст снова, не сейчас так потом, и не известно еще, что хуже.

– Вот, – шепотом заключила Данка, – значит, надо просто забыть о нем, стереть, как будто его и не было никогда в моей жизни. Это мне и нужно, Олечка, а не следствие, которое будет тянуться месяцами и выматывать из меня душу. А то, что дядя Сережа сказал про других, это, наверное, ужасно, но мне все равно, правда. Прости, неважный из меня первопроходец…

И Волошин сдался.

– Тогда выбирайте город. Из столицы вам лучше уехать, домой тоже возвращаться не стоит, вас там каждая собака знает. Оля, ты работу себе найдешь без проблем, а тебе, Дана, организуем перевод в другой вуз по твоей специальности. И лучше не затягивайте.

Они и не затягивали, открыли карту и ткнули наугад в первый попавшийся областной центр. Южнее столицы, чтобы было теплее и больше солнца…

– Чудненько, у нас там хорошо налажены связи, – удовлетворительно кивнул Волошин и занялся переездом.

Внезапно объявились адвокаты Баграевых с требованием аннулировать брак в судебном порядке. Основанием служило обвинение в нарушении процедуры заключения брака и утверждение, что брак предполагался фиктивным.

– Зачем суд? Я и так все подпишу, – удивилась Данка, когда Волошин сообщил эту новость.

– Уверена? Тут тоже можно побороться, – не согласился он.

– Дядя Сережа, я хочу, чтобы этот мужчина навсегда исчез из моей жизни, – твердо сказала Дана. – И если можно сделать так, что он станет мне никем, я буду счастлива.

Волошин вгляделся в ее лицо и согласно кивнул.

– Хорошо. Тогда я поторгуюсь.

Откуда-то у Данки взялись адвокаты, они встретились с Баграевскими юристами и составили соглашение. В нем Дана признала фиктивность брака и подтвердила, что в ЗАГС они с Даниялом Баграевым приезжали в разное время, там не пересекались и вообще, она с ним едва знакома.

В обмен на это Баграевы пообещали использовать все свое влияние, чтобы удалить по максимуму из сети информацию о сорванной свадьбе и о самой Данке. Суд состоялся через несколько дней и признал брак Данияла Баграева и Дании Литвиновой недействительным.

То ли эта новость подкосила Дану, то ли все пережитое дало о себе знать, но чувствовала она себя ужасно. Постоянная слабость, тошнота, рвота, она не могла есть, ее преследовали запахи, от которых выворачивало наизнанку.

Они как раз только переехали и поселились в одной из служебных квартир, пока не найдется что-то подходящее. Ольга даже подумывала продать родительскую квартиру – все равно в ближайшие лет пять-десять путь в родной город был заказан – и купить жилье, а не снимать. Волошин посоветовал риэлтера, так что проблем с продажей не было.

Оля по рекомендации устроилась в стационар, в местном университете была кафедра иностранных языков, и Данкиными документами по переводу как раз занимались. Здесь их никто не знал и не узнавал, а чтобы не было вопросов, решено было сменить Дане имя и фамилию. Волошин идею поддержал.

– Согласен. Пусть Баграевы и подсуетятся с информацией, но все же лучше, когда на новом месте с чистого листа. Выбирай имя, девочка, а фамилию возьмешь материну, девичью.

Долго не выбирали – Дария Бондарь, что тут еще выдумывать? Оле менять фамилию необходимости не было – Богдан, услышав, что она уезжает, в тот же день предложил руку и сердце. Ольга пообещала подумать, но уже было ясно, что когда все уляжется, она и так сменит фамилию.

Как будто все налаживалось, вот только Данке с каждым днем становилось хуже. Оля сокрушалась, что пришлось так скоропалительно срываться с места – здесь она еще не успела обрасти знакомствами с коллегами. А Данке просто необходима была помощь хорошего психотерапевта-невролога.

Но однажды, глядя, как выворачивает сестру в ванной комнате, Ольга вдруг побледнела и прошептала:

– Данчик. А у тебя когда вообще были месячные?

Данка, содрогаясь всем телом и сипло втягивая воздух, привалилась к гладкому кафелю и пожала плечами.

– Не помню. После свадьбы точно не было, – в голове шумело, колени дрожали.

Сестра помогла Данке дойти до кровати, выругалась сквозь зубы и побежала на кухню. Там долго перебирала упаковки с лекарствами, шелестела инструкциями, а затем заглянула в спальню.

– Я в аптеку. Скоро буду.

Вернулась в самом деле очень быстро с несколькими продолговатыми коробочками и отвела полуживую Данку в ванную. А потом они обе замерли, впившись взглядами в разложенные на бумажном полотенце пластиковые конструкции и обычные стрип-полоски – Оля подстраховалась и скупила все варианты, которые были в продаже.

– Как же это, Олечка, – прошептала Данка, вцепившись в сестру и глядя на проступавшие розовые, синие пары полосок и цифру «3+» на экране цифрового теста. – Что теперь делать?

– Вы что, совсем не предохранялись? – хмуро спросила Ольга.

– Что? А, нет… Совсем…

– Ты же понимаешь, что скорее всего ребенок пойдет в их породу? Ты вон какая белоснежка, а он доминантный, его гены твои задавят, как бульдозер. Ты готова к этому, Дана? Тебе его забыть нужно как страшный сон, а ребенок – это живое напоминание на всю жизнь. И ответственность.

– Я понимаю, – сдавленно проговорила Данка, продолжая смотреть на тесты, как на клубок ядовитых змей.

– А вдруг он узнает? Родственнички быстро подсуетятся, ты для них существо низшее и недостойное, кто тебе ребенка оставит? Дана, – Оля оторвала сестру от себя и заглянула в мутные глаза, – лучше сделать аборт.

– Не надо мне от него ребенок, Оль, – устало согласилась Данка, – его не будет…

– Я посмотрела, что ты принимала. Хорошо, что я не стала тебе бензодиазепины давать, там побочки вагон, но ты достаточно пила всякой дряни, чтобы нанести вред… плоду, – она запнулась, и Данка заметила, что сестра больше не называет ребенка ребенком. И почему-то это «плод» полоснуло больше всего.

– Что надо делать? – спросила безучастно.

– Поедем завтра в больницу, я сейчас попробую записаться на УЗИ. А там поговорю со своими, пусть направляют нас на аборт. Плохо, что я тут еще никого не знаю.

И снова полоснуло. Но Данка уже стала настоящим асом в умении отгонять тяжелые мысли, способные причинить боль. И эту полоснувшую отогнала, не в первый раз.

Оля созвонилась с коллегами, ее снабдили нужными номерами телефонов, она договорилась, что завтра к девяти они с Данкой будут в кабинете УЗИ. Пока сестра заваривала чай с имбирем, Данка сидела рядом за кухонным столом, прислонившись к стене, и ни о чем не думала. Она уже почти научилась.

Внезапно зазвонил телефон. Олин, Данкин давно валялся где-то отключенным, она уже и забыла, как им пользоваться. Девушки переглянулись, номер был незнакомый.

– А если это узист? – нахмурила брови Оля. – Может, там по времени что-то меняется?