скачать книгу бесплатно
Он прислоняется к изголовью кровати и косится на мою прикроватную тумбочку. Это меня не слишком беспокоит. У него железобетонные моральные принципы. Чего отнюдь нельзя сказать о моих. Так, пора валить из этой комнаты. И из этой страны.
– Джейми убил бы меня, если бы узнал, что я позволила тебе ночевать на диване или, того хуже, на полу. Можешь считать меня радушной хозяйкой.
Я несу какую-то невозможную пьяную чушь. И это очень странно, потому что чувствую я себя внезапно совершенно протрезвевшей. Я открываю массивный деревянный сундук в изножье кровати и принимаюсь рыться в нем в поисках лоскутного одеяла. Матрас под Томом тревожно скрипит. Кажется, этот звук исторгнут из глубин его собственной души.
– Что такое? – цыкаю я на него. – Спать в моей постели – это не измена Меган. И белье я только что застелила свежее, так что на этот счет можешь даже не переживать.
Краешком глаза я вижу, как он со священным ужасом бросает взгляд на потенциальное место Винсента.
Старательно не глядя в его сторону, я хватаю подушку. Я и так знаю, что в мою королевских размеров кровать Том вписался, как будто спал тут всегда.
– Ладно, спокойной ночи.
Я плетусь обратно по коридору, задевая локтями все на своем пути, и падаю на диван.
Там, зная, что к утру в комнате будет холодрыга, я заматываюсь в одеяло и ставлю себе одну маленькую недостижимую цель.
Так, ничего особенно амбициозного. О том, чтобы найти в себе мужество перестать цепляться за диван и проделать путь по коридору в обратную сторону, там нет ни слова. Физический контакт кожа к покрытой испариной коже в рамки осуществимого не входит.
Не в нынешних обстоятельствах, не в этой жизни, не с Томом.
Я считала, что обладать одним процентом сердца Тома Валески – все равно что сорвать джекпот, но, думаю, я была не права. Теперь мне этого недостаточно.
Я намерена отвоевать себе два процента.
Глава 6
В ту ночь поспать мне практически не удалось, потому что я думала про тот давний день, когда Том признался мне в своих чувствах, а я не поняла. Тогда моими были все 100 процентов, а я об этом даже не подозревала.
Мне было восемнадцать. Я, в чулках в сеточку, надеваю черные туфли на высоченной платформе, собираясь на тусовку с плохой компанией. Том смотрел на это, прислонившись к дверному косяку, а потом попросил меня не ходить. Для меня не было секретом, что он не одобряет ни моих одетых во все черное друзей, ни моих ночных загулов. Я считала, что это типичное «Валеска спешит на помощь». Спасать неразумную Дарси от опасности.
– С чего бы это вдруг? – бросила я ему в своей обычной небрежной манере. – Почему я не должна туда идти?
– Потому что я люблю тебя, – ответил Том своим спокойным рассудительным голосом.
А я без тени задней мысли и грамма серьезности отозвалась:
– Я знаю, – потому что всегда чувствовала это.
Да и как можно было не чувствовать? Сколько раз он спасал меня? Надо было быть круглой идиоткой, чтобы не понимать этого. Я по сей день знаю, что он любит меня в старомодном «я в ответе за свою семью» смысле.
Как выясняется, «я знаю» было неправильным ответом.
Том побагровел от смущения и ушел. И ни разу не обернулся, пока спускался по лестнице и шел до ворот. И не остановился, даже когда я догнала его на той стороне улицы. Он захлопнул дверь прямо у меня перед носом.
Это был самый первый раз, когда я порвала в клочки предложение, которое бывает один раз в жизни.
Я тогда плюнула на друзей и вместо них пошла к Лоретте. Когда я рассказала ей о том, что произошло, она вздохнула:
– Я всегда знала, что так и будет.
Ну конечно, чего еще можно было ожидать от гадалки? Она покачала головой. Она не это имела в виду.
– Этот парнишка отдал бы за тебя жизнь.
Мы с ней сидели на крыльце и курили косяк, передавая его друг другу. Это было волнующее ощущение.
– Только отцу не говори. И как только у меня уродился такой моралист! Как может быть вредным то, что растет на земле?
Она рассказала мне о своем первом муже – до того, как встретила дедушку. Я была потрясена, услышав, что она дважды выходила замуж.
– Я была совсем девочкой, – задумчиво произнесла Лоретта и, сузив глаза, затянулась. – Может, если бы мы с ним встретились лет на десять позже… Это была ужасная ошибка. Я сделала ему очень больно, потому что была молодая и глупая и не могла любить его так, как он того заслуживал. И я до сих пор об этом жалею. Взрослей и живи своей жизнью. Ты точно такая же сумасбродка, как я.
Я засмеялась и сказала, что никогда в жизни не выйду замуж. Мы с Томом максимум поцеловались бы, если об этом не было бы так странно думать.
Мои слова не вызвали у Лоретты даже тени улыбки.
– Ему нужно от тебя гораздо больше. Я вижу, что ты воспринимаешь все это недостаточно серьезно.
Поспешно, как будто это был вопрос жизни и смерти, она купила мне мой первый билет на самолет и дала денег. Через несколько дней она под покровом темноты отвезла меня в аэропорт. Это был переломный момент. Внезапно я оказалась сразу в нескольких ролях, в которых прежде никогда не бывала: полностью ответственной за саму себя и больше не частью двойни. Словно бы весь тот хаос, который я породила, стравили через спускной клапан, и я поняла, что поступить так было правильно.
Неприятные объяснения с моими родителями и братом Лоретта взяла на себя, а я бросила свою первую монетку в фонтан Треви в Риме, в мгновение ока подсев на это ощущение бесшабашной анонимности. Никто здесь не видел во мне девушку с больным сердцем, сестру гораздо более обаятельного брата. Меня тут видели впервые, но лучше всего было то, что я могла просто-напросто сбежать прочь от всего, что мне не нравилось.
И какое же желание я загадала, бросая монетку в фонтан? Чтобы Том был не слишком сильно травмирован моим легкомыслием.
Наконец я погружаюсь в дрему на диване, с головой накрывшись лоскутным одеялом и представляя, как иду по застеленному ковролином телетрапу на посадку в самолет. Это то, что мне нравится больше всего: сбегать из реальной жизни, чтобы все, кого я люблю, могли вздохнуть спокойно.
Вот только в тот раз, когда я впервые сделала это, меня не было слишком долго. А когда я вернулась, готовая взглянуть Тому в глаза и руководствоваться своими чувствами, меня ждал большой сюрприз в виде холеной уравновешенной девушки рядом с ним, на пальце у которой однажды появится его прекрасное кольцо.
А теперь хотите посмеяться? Их познакомил Джейми.
– Ты там живая? – слышится надо мной чей-то голос.
Всхрапнув, я просыпаюсь, скидываю с себя одеяло и разлепляю глаза.
– Ой! – Голос у Тома сочувственный, так что, судя по всему, видок у меня неважнецкий.
Он ставит на низенький столик перед диваном картонный стаканчик с кофе. Следом на столе появляется коробка с чем-то явно вкусным.
Я с трудом ворочаю пересохшим языком:
– Я когда-нибудь говорила тебе, что ты самый лучший человек на земле?
– Да, и не раз. Тут вафли. Все по-прежнему, да?
Как и его незыблемые сыр и салат на ланч, моя похмельная еда не изменилась. Я киваю и приподнимаюсь на локте. Как хорошо, что ему не известно о моем путешествии по закоулкам памяти.
– Сколько сейчас времени? – Кофе идеальной температуры и степени сладости, и я принимаюсь жадно пить его мелкими глотками. Как колибри. – Боже мой! – Я опрокидываю последнюю каплю в рот и облизываю изнутри ободок стаканчика. – Как же хорошо!
Неужели все, что доставлено его руками, имеет такой божественный вкус? Меган, повезло же тебе, паршивке! Клянусь, он мог бы превратить черствую хлебную корку в сдобу! Том снимает крышку со своего стаканчика, высыпает в него содержимое сразу нескольких пакетиков с сахаром и протягивает мне. Какое великодушие! Какая доброта!
И я порвала все это. Порвала в клочья.
– Не плачь, это же всего лишь вафли, – с улыбкой произносит он. – Время идет к ланчу. Мне нужно кое-что тебе показать до того, как мы позвоним Джейми.
Его телефон начинает пиликать.
– О, долго жить будет.
Я беру надрывающийся телефон и нажимаю на кнопку громкой связи. Несмотря на стоящие в глазах слезы и севший от раскаяния голос, мне удается произнести в трубку:
– Алло, вы позвонили в службу поддержки обладателей микропенисов.
На том конце повисает молчание, потом раздается тяжелый вздох, который я узнала бы где угодно. Наверное, я наслушалась их еще до рождения. Том сверкает зубами в ухмылке, и я чувствую себя счастливее, чем если бы мне удалось рассмешить целый стадион. Я отвоевала мои два процента. Это официально.
– Оборжаться, – произносит Джейми сухо. – Просто до колик.
– Совершенно согласен, – отзывается Том.
Я отказываюсь выходить из роли:
– Насколько мал ваш пенис, сэр?
– Не поощряй ее, – приказывает Джейми, когда Том не выдерживает и начинает смеяться. – Дарси, где твой телефон?
– В женском туалете в баре «У Салли». Вторая кабинка с конца.
– Ну так купи себе новый, дурья башка.
– У меня в машине есть старый, можешь его взять.
У Тома всегда наготове решение любой проблемы, в особенности когда он слышит голос своего босса Джейми.
– Спасибо, но без телефона мне живется гораздо лучше, – сообщаю я в трубку.
Кофе, вафли, Том, Патти, устроившаяся рядом с моей ногой, и мой брат, снова называющий меня дурьей башкой. В присутствии Тома жизнь стремительно налаживается.
– Так, дай угадаю, – говорит между тем Джейми. – Она вчера так набралась, что сегодня в состоянии нестояния.
– Ну, э-э-э… – мямлит Том, потому что врать не умеет.
Зато я вру как дышу.
– Я только что вернулась с прогулки.
Мой братец лишь ржет в ответ, чуточку дольше, чем это необходимо.
– Ну да, конечно. Ты точно не будешь путаться у Тома под ногами, пока он будет все готовить?
– Я намерена убраться со сцены еще до того, как он вообще откроет свой ящик с инструментами, не волнуйся.
– Исключительно правильное решение, – с неприкрытым сарказмом отзывается Джейми. – Свалить, пока тебя не припахали к чему-нибудь трудному. Пускай бедняга Том ишачит в одиночку.
– Бедняга Том здесь затем, чтобы делать работу за деньги, – напоминает моему брату Том.
Я открываю коробку и обнаруживаю там две идеальные вафли.
– Ну, мне придется паковать вещи. Это, вообще-то, довольно трудно.
Обмакнув вафли в сироп, я начинаю руками ломать их на части. Потом угощаю Патти крохотным кусочком, а себе в рот отправляю огромный кусище.
– Ты состроишь Тому глазки, и он все сделает за тебя.
– Я не стану так делать, – бурчу я с набитым ртом, облизывая пальцы.
Лицо Тома надо мной выражает нечто среднее между страданием и желанием рассмеяться.
– Еще как станешь. Ты теперь вообще как с цепи сорвешься! – Джейми фыркает. – Не сомневаюсь, что твое сочувствие было абсолютно лицемерным.
– Почему я должна сорваться с цепи? – Я вскидываю глаза на Тома. – На что он намекает?
Тот пожимает плечами и прерывает нашу пикировку:
– Бригада приедет уже в понедельник, и до этого времени нам необходимо очень много всего успеть. Дарс нужно собрать вещи, и вам следует договориться, в каком стиле мы будем делать ремонт.
– В современном, – произносит Джейми в ту же минуту, когда я говорю:
– В винтажном.
Том со стоном плюхается на край дивана. Я едва успеваю убрать ноги. Он проводит пальцами по глазам:
– Прощай, жестокий мир!
– Все будет хорошо, – заверяю я его с набитым ртом. – Не переживай. – Отщипываю кусочек вафли и сую ему в рот.
– Тебе-то легко говорить, – замечает Джейми. – Ты будешь разгуливать по какой-нибудь очередной экзотической стране, поедая мороженое, пока мы с Томом будем тут вдвоем надрываться. Кстати, что там у тебя в твоем плане обретения себя следующим пунктом? Пирсинг и стрижку практически под ноль ты уже сделала. Дальше, видимо, будет татуировка?
Эту шпильку я предпочитаю проглотить, потому что Том принимается с беспокойством вглядываться в меня в поисках пирсинга. Нос? Ухо? Бровь? Он отводит взгляд и явно обдумывает оставшиеся возможные варианты.
Я испепеляю телефонную трубку сердитым взглядом.
– А ты, значит, будешь надрываться, просиживая задницу в офисе и время от времени отвечая на звонки и сообщения от Тома? А может, даже собственноручно выберешь в каком-нибудь интернет-магазине кран или кафель? Это, по-твоему, надрываться?
– Ну, ты-то и того делать не будешь, – цедит в ответ Джейми.
Я внутренне вскидываюсь; мне очень хочется ответить, как в былые времена: «Вызов принят!» Но мой похмельный мозг, не успевший еще раскочегариться, не может ничего придумать. Получится у меня освободить дом от вещей в рекордные сроки?
– Кажется, речь у нас шла о том, что всю тяжелую работу делаю я, а вы мне за это платите, – прерывает нас Том, наш бессменный хладнокровный рефери. – Дарси, тебя устроит сумма в пять процентов от цены продажи?
