скачать книгу бесплатно
– Все в порядке?
– Конечно, – он поцеловал меня в висок и ушел в гостиную. Достав чистую майку и шорты, он стянул с себя футболку. – Она совсем пропахла бензином.
Я медленно кончиками пальцев провела по его торсу и плечам.
–Как хорошо просто знать, что мы есть. Смотреть на тебя, касаться, я хочу всегда быть рядом и совершенно не важно, где ты.
Для меня сейчас казалось нереальным отпустить его снова куда-то. Пускай даже ненадолго. Не хочу.
–Не уезжай.
–Не могу, Эйприл.
– Тогда возьми меня с собой.
Глупо было ожидать от него положительного ответа. Мэтт лишь покачал головой.
Из дневника Эйприл:
«Мои сны стали менее пугающими, теперь в них больше смысла, чем непонятного бреда. Но все же я не могу понять их до конца. Мэтт спит и даже не догадывается, что я снова проснулась среди ночи увидев во сне мать и… Не думаю, что стоит его тревожить по мелочам. Это ведь глупо. А еще, меня не отпускает мысль о том, что и его что-то волнует. Он какой-то напряженный и странный в последнее время. Надеюсь, ничего серьезного. Надеюсь, не из-за меня…»
Эйприл.
Close your eyes
Закрой глаза.
_______________________________________
Что ты видишь, закрыв глаза? Я вижу призраков прошлого, и мне действительно жаль, если ты тоже.
_______________________________________
День 16
Утром Мэтт нашел меня на кухне с кружкой холодного зеленого чая в руках. Я сидела с согнутыми поджатыми под себя ногами и растрепанными волосами, спадающими на лицо.
– Давно не спишь?
Я нервно закивала. Этой ночью я спала всего часа два-три. Второй сон, который, в общем-то, и выбил меня из нормального состояния, был каким-то темным и пугающим. Сложно, конечно, назвать его другим сном, он как бы служил продолжением предыдущего. Зря я снова пошла спать тогда…
Худощавые тела, блуждавшие где-то в тени леса я заметила не сразу. Однако, звуки их шагов и громкие вздохи слышала прекрасно, так, будто они совсем рядом. Сзади кто-то коснулся моего плеча, и я машинально отпрянула. Но то, что я увидела тогда, вряд ли скоро забуду. Скелет обтянутый тонкой полупрозрачной кожей, на которой множество синих и красных пятен, выпирающие ребра и ярко выраженные скулы, белые губы искусанные (или потрескавшиеся?) до крови губы, глазные яблоки где-то далеко в глазницах, спутанные, превратившиеся в мочалку черные волосы, такие редкие и жалкие. Но пугал не только внешний вид той девушки.
«Это я».
Да, среди всего того безобразия я сумела разглядеть свои родные черты. Подумав о том, насколько все так страшно, заметила, что шаги тех худощавых тел почти в пяти дюймах от моего второго безжизненного тела прекратили свое движение. Подняв глаза на лица, я еле сдержала вопль ужаса.
Там стояла моя мать, сестра и… Мэтт.
Мать выглядела даже хуже, чем я. Ее одежда была в пятнах крови, вывихнуто левое плечо, разбит лоб и выбито несколько передних зубов. Удар о руль при аварии так и остался на ее лице. А маленькая Алекса просто шла за маминой спиной, держа ее за правую руку. Мою сестренку почти не было видно. Я почувствовала, как по моим щекам потекли слезы. Мне больно. Сложно отвести взгляд от них, но мне пришлось это сделать. Мэтт, такой же худой и бледный труп, как моя копия и мать с сестрой, вдруг коснулся моей щеки и бережно смахнул каплю. Я не смогла бы узнать его, если б не его любимая голубая рубашка с закатанными рукавами, которую я подарила ему на прошлый день Рождения. И еще… Серебряная цепочка на шее. Он никогда не снимал ее.
Язык онемел во сне.
«Мэтт…»
По виску стекала струйка крови, кое-где она уже застывала.
«Ему выстрелили в голову. Но за что»?!
Пальцы тоже были окровавлены. Ощущение, будто он пытался остановить кровь или стереть ее, не понимая, что это бессмысленно – он все равно бы умер. Черт подери, кто мог в него стрелять?
Пока я смотрела на своего любимого мужчину, мое второе тело куда-то пропало, мама и Алекса стали ближе ко мне. Мэтт пошевелил губами, пытаясь прошептать всего три слова.
«Мы ждем тебя».
В этот момент я сама стала тем вторым телом. Я ощутила неприятную легкость самой себя, холод, переходящий в жар, волосы стали выпадать, а зубы крошиться.
Тогда я и проснулась. В отражении в окне вместо меня настоящей все еще была я из сна. Резко вскочив с постели и помчавшись к зеркалу, я чуть не сбила по пути всю мебель и едва не разбудила Мэтта. В комнате включить свет, значит разбудить его, а я не хочу, чтобы он зря волновался. Это лишь сон. Только сон. Всего лишь КОШМАР.
Мое лицо перекошено от страха, но достаточно живое и не особо худое. Холодная вода в чувство меня привести не смогла, а спать я не собираюсь.
«Мы ждем тебя».
Черт, нет, нет! Я просто ненормальная, я чокнутая! Это все не может быть правдой, а Мэтт переживет меня еще не на один десяток лет. Он не может ждать меня вместе с моей семьей! Не может такого быть. К тому же, они давно погибли, а он жив. Это невозможно, только если… если это не будущее и он не умрет до того, как умру я. Бред. Сущий бред.
Но эта мысль не давала мне покоя ровно до тех пор, пока я не дошла до другой: «А ведь там, в лесу были и другие. Кто они? Они тоже погибли или это лишь плод моей больной фантазии?» Я упала на плитку в ванной и закрыла глаза.
– Мне страшно. Я боюсь.
Не знаю, зачем говорила это. Будто меня спасут слова признания самой себе, ха. Вновь появились образы хрупких изуродованных тел, и я поспешила открыть глаза. Ледяная кафельная стена ванной казалась даже теплее прикосновения Мэтта в моем сне. Сложно не думать об этом и переключившись на другое уснуть снова. Даже не просто сложно – невозможно. Через несколько часов я сидела на стуле в углу кухни, зеленый горький чай совсем остыл, а я, не моргая, уткнулась в одну точку. Тогда и подошел Мэтт. Не хочу говорить ему про сон, но он и сам видит, что со мной происходит. И я, не поднимая на него глаз, в той же позе, рассказала сон. Упустила только одно – его. Лицо Мэтта несколько раз менялось, я замечала это боковым зрением. Глаз я все еще не сводила с электрического чайника, который и был объектом моего внимания. Дослушав до конца, мой любимый через силу улыбнулся и протянул руку, чтобы убрать с моего лица волосы. Теплая.
– Собирайся, дорогая. Съездим в одно место.
Я посмотрела на него. Вспомнила, что он хотел отвезти меня в больницу на обследование.
– В больницу? – я закусила нижнюю губу, чувствуя, как соленая кровь оказалась во рту.
– Нет, – он снова улыбнулся, но все так же напряженно. – Но обещай, что не будешь сильно возражать.
– Постараюсь.
Мэтт поцеловал меня в висок и отправил в спальню одеваться. Одевшись в джинсы и свободную светлую футболку, я вернулась на кухню. Я стала на пороге, все было в дыму сигарет. Меня не напрягал запах табака, но немного беспокоила одна вещь: Мэтт не курит. Точнее, никогда раньше не курил. Откуда у него сигареты? Задавать вопрос, зачем он это делает, бессмысленно. У меня другой, откуда?
– Извини, я нашел их у тебя на полке.
Он указал на верхнюю полочку над раковиной.
– Ничего.
Признаюсь, я и сама буквально недавно курила. Но все же потянулась к пачке за еще одной. Мэтт, молча докуривал сигарету, а потом сделал беззаботное лицо, будто пытаясь сказать: «Эй, ты чего? Все ведь в порядке!"
– Я заведу машину, – он потушил бычок в одном из старых блюдечек от кружек с кофе.
Докурив, я спустилась к нему и залезла в «Додж».
– Ты только не волнуйся.
Обычно Мэтт так говорил, когда хотел, чтобы я сделала что-то, чего бы не сделала никогда сама. Например, прыгнула с тарзанки.
Мы ехали около двадцати минут, впереди показались высокие шикарные ворота, они были открыты, и мы поехали дальше. Старое, но в хорошем состоянии двухэтажное здание напоминало реабилитационный центр, в котором лежала тётка, после того, как узнала о смерти моей матери и сестры. У неё был ужасный срыв. И, чёрт, я не ошиблась.
«Психологическо-реабилитационная клиника Сиэтла».
– Мэтт! – я повернулась к нему. – Ты хочешь сдать меня им?!
– Любимая, успокойся. Мы лишь зайдем к одному человеку и поедем домой. Обещаю.
Мои руки, вцепившиеся в его руку мёртвой хваткой, ослабли, я вновь поникла.
– Что ж… – я опустила голову. Он считает, что мне нужна помощь. Ощущение предательства больно въелось в сердце.
Большим и указательным пальцами он коснулся моего подбородка и развернул моё лицо к себе.
– Я лишь хочу, чтобы тебя перестали мучить кошмары. Возможно, беседы с психологом пойдут тебе на пользу.
Хорошо. Всего-то обычные разговоры. Мне будут задавать вопросы, а я отвечать. Ничего особенного, ведь так?
Двадцать две ступеньки, парадный вход и по невероятно длинному коридору направо. Мэтт держал меня за руку. Возле одного из кабинетов мы остановились, и он постучал.
– Входите. – Сказал голос за дверью.
– Доброе утро, мистер Ротман. – он усадил меня на диванчик в одной части кабинета, а сам пошёл за угол, в другую, где мистер Ротман читал истории болезней. Они о чем-то разговаривали некоторое время, потом Мэтт вернулся.
– Зайди к нему, Эйприл. – Он умоляюще посмотрел на меня.
– Хорошо…
– Люблю тебя.
– И я тебя…
Ротман оказался мужчиной средних лет, довольно приятным и ухоженным человеком. Но меня настораживал его белый халат и оценивающий взгляд за очками.
– Итак, Эйприл. Меня зовут Джон Ротман, я психолог, как Вы поняли. Мистер Стрик, похоже, беспокоится о Вашем психологическом равновесии. Сможете ли Вы честно отвечать на мои вопросы?
Минутная тишина. Я в ступоре. Как я могу честно отвечать на вопросы какого-то незнакомого мне человека? На что вообще надеялся Мэтт??
– Эйприл?
– Извините, но это невозможно.
– Объясните? – недоумение отразилось в его голосе.
– Не в моём стиле отвечать каждому встречному на вопросы, тем более, не думаю, что вопросы будут такими банальными, как, к примеру, как дела или вроде того. Так что, нет.
Он чуть усмехнулся.
– Но ведь я не, как Вы сказали, «каждый встречный». Это моя работа, задавать вопросы и анализировать ответы моих клиентов. Сейчас мой клиент – Вы, Эйприл.
– Нет, я всего лишь девушка, которая согласилась поехать со своим бойфрендом туда, куда он решил. Я и понятия не имела, что окажусь здесь.
– Вы понимаете, почему Вас сюда привезли?
– Не думаю, что некоторое расстройство стоит того, чтобы везти человека к психоаналитику.
– Возможно, Вы правы, но я должен понять, насколько оно лёгкое.
Этот человек не нравился мне, я почти сразу прониклась к нему антипатией. А ведь правильно говорят, внешне человек может быть безмерно приятен, а на деле он – дерьмо. Так же и наоборот. Но тут, однозначно, первый случай. Он ещё продолжал что-то говорить, а я, молча, встала со стула и пошла к выходу из кабинета. Ротман протестовал, просил, что бы я села обратно, что мы только начали общение и даже не дошли до сути. А я шла к Мэтту. Он знает, что если я не хочу, то бессмысленно меня заставлять. Зачем тогда привёз сюда? Мэтт нервно перелистывал какой-то журнал на диванчике.
– Пойдем. – Я, не останавливаясь и не дожидаясь его, направилась в коридор.
Мэтт быстро догнал меня. Он сразу понял, что ничего не вышло.
– Дорогая, зачем ты так?
– А зачем ты привёз меня сюда? Разве я должна быть тут? Знаешь, никогда бы не подумала, что окажусь за стенами психлечебницы благодаря тебе.
– Но ведь это только беседа с психологом, не более.
– Это предательство, Мэтт.
Теперь я уже бежала из этого здания, хотелось поскорее покинуть его. Становится тошно от одной только мысли о том, что меня могут закрыть здесь. Всю дорогу он молчал, но я услышала, как он что-то бубнил себе под нос. Тихо, чтоб я не услышала. До меня донеслось лишь одно слово. Предательство. Я обидела его этим. Теперь меня съедало чувство вины перед ним. Он же хотел, как лучше. Мэтт всегда желал мне только хорошего. Сейчас тоже. А я его обидела. Он остановил машину возле моего дома. И так же молча открыл дверь автомобиля.
– Мэтт, подожди.
Он закрыл дверь и посмотрел на меня.
– Извини, – я обняла его.
Мой бойфренд сначала с некоторым нежеланием из-за обиды обнял меня в ответ, но потом смягчился и уже тепло прижимал к себе.
– Ты меня тоже. Думал, тебе это пойдёт на пользу. Я ведь понимаю, что всего ты мне не расскажешь. Чувствую, что чего-то боишься и не говоришь мне.
Мэтт всегда понимал меня с полуслова, а иногда и вовсе, будто знал, чего я хочу и о чем беспокоюсь.
– Мэтт, я… Я боюсь за тебя.
Он слегка усмехнулся, подумал, что это абсурд, но через пару секунд лицо стало серьёзным.
