скачать книгу бесплатно
Так! По взрослому, по серьёзному надо подвести черту под всем предыдущим бредом. На самом деле необходимо прекратить все эти фантазии, пора уже в конце концов оставить "младенческие памперсы" и повзрослеть, стать честным с самим собой, прекратить вытваривать эту мерзость, это шутовство. Потому что сочинённые мной фантасмагории допустимы только здесь, в этих окололитературных картинках. При обязательном предварительном предупреждении о том, что всё это ахинея и дикий бред. В личной жизни только реальность, реальность и ещё раз реальность. А то и в самом деле разгневаю Создателя и пипец мне. И ничего тогда не нужно будет, ни жизни вновь обретенной, ни здоровья, ни всех благ земных. На кой они мне без обетования?
И чтобы окончательно закрыть эту тему, обо всём вышесказанном реалистично. В принципе всё так и было, только все диалоги – это из серии "тихо сам с собою я веду беседу". Потому что, как иначе объяснить неведомо откуда, почему и самое главное для чего, вдруг появляющиеся внутри сознания мысли, картины и убеждения на уровне чувства dеj? vu? Не бывает никаких потусторонних голосов, ни чудесных внутренних озарений или внезапных чудесных видений, просто появляется "воспоминание" об уже произошедшем событии, с железобетонным обоснованием реалистичности. И что хочешь, то и делай с этим. Весь мой жизненный опыт приучил, что лучше промолчать и постараться забыть. Не всегда получается. То бывает ляпнешь, скажешь об этом на свою голову, за что тебе потом "по шее" и накостыляют. И правильно "не каркай, не раззевай свой рот поганый, не привлекай беду". А то ещё хуже: увидел, промолчал, забыть постарался изо всех сил, "воспоминание" перемешалось с фантазиями и вымыслами так, что и не разберешь где что. Но вдруг "воспоминание" начинает происходить. Трясёт меня тогда, мама дорогая! То ли сейчас глюки, то ли тогда, то ли Воля Господняя надо мной сбывается, то ли лукавый путает. Разум шатается ужас как, того и гляди "крышу" унесёт далеко и надолго. Понятно, что всё это от врожденной способности к вранью и фантазированию, но от этого-то – не легче!
В общем, когда то dеj? vu произошло, насторожился, мобилизовался весь, в каждой молоденькой прихожанке, и там, и впоследствии здесь, "засаду" высматривал. Не знаю как у них, а у нас, у слабого пола, способность любить женщину, это как ёлочная игрушка из тонкого стекла. В юности и молодости не прячем её, дарим с жаркими чувствами. Потом склеив её разбитую, становимся осторожнее и осторожнее. Я так свою спрятал в надёжный бронированный сейф и ключи в одном экземпляре, только у меня. Всё верняк! Высшая степень ограничения доступа! Поэтому и на Неё сначала и внимания особо не обратил. Ну, красавица, да. Ну, видно духовную целомудренность с детства хранимую. Ну и проблемы со здоровьем тоже невооруженным глазом видать. И избалованность родителями. Но потом когда Она на воскресной службе, в начале крестопоклонной недели, рядом встала и возникло ощущение будто сейф без ключа, просто взяла и открыла, и стоит, рассматривает взять или не взять, такая паника меня охватила! Заметался, заметался! Работу бросил. Такие искушения изнутри полезли! Застарелые грехи и мёртвые уже, и полудохлые! К Луке Исповеднику Крымскому на канон и к мощам приложиться каждую неделю! Молился ночи напролёт! Соборовался!, да, да!, так забздел…, ведь даже перед "расстрелом" не удосужился, а тут сразу! Картинку с перепугу махом собрал! И хочется, и колется, и мама не велит… Жуть как страшно! У меня ж больше сил не хватит обратно всё склеить – если разобьёт оттолкнув от себя. Потом, Слава Богу, всё вроде успокоилось… Пасха прошла, смог удержаться и не подойти, а то опозорился б старый дурак. Хотя всё время изнутри дергало, тянуло к Ней, сил нет, еле-еле сдерживался. Когда на Красную Горку увидал как с родителями от храма отъезжает на машине с самарскими номерами, совсем успокоился, уговорил себя, что где-то там и видел, в каком-то из храмов. А потом, когда на прошлой неделе ни в субботу, ни в воскресенье на службе никого их них не было, совсем возликовал. Аллилуйя! Вау, Вау, вроде пронесло! И вот опять… И ощущение то же самое, что пальцем поманит и поползу на брюхе, поскуливая как осиротевшая собака, стуча хвостом по полу. Заскулил, завыл внутри себя:
«Машенька! Не трогай пожалуйста! И вообще сейф закрой и отойди от него пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Христом Богом тебя прошу!» Зассал в общем. Запаниковал опять, заметался. А тут ещё знакомая женщина подсела рядом, когда после помазания присел отдохнуть немного, за жизнь разговорились. Ну и попытался "отпугнуть" это дело, сказал про Неё, не указывая естественно, не объясняя про кого говорю, не хватало еще "пальцем тыкать", и так влип по самые уши. В-общем сказал только, что боюсь даже смотреть в Её сторону, а не то что подойти, потому что и так знаю что на фиг я Ей нужен старый, бездомный, нищий покалеченный пердун?
Ну и в воскресенье на утренней службе, после исповеди, взял так и "отважно" встал рядом, слева и немного впереди. Само нормально, так как смотрю налево в алтарь во время службы, контролировать самого себя будет отлично. Стою и всем своим существом, "эдакий отважный герой", ощущаю, а нет для неё никаких "стенок сейфа бронированного". Вот так сейчас взмахнет рукой слегка, вообще не напрягаясь, и полетит "моя драгоценность", с таким трудом!, с такой болью!, по кусочкам собранная, разлетаясь мелкими осколками. Чувствую постояла и ушла. Покосился. Точно ушла. Ух, фу, пронесло! Минут через пять идет скромно так, глазки опустив…, и становится прямо передо мной!!! ДА КАК ТАК ТО!!! Господи, помилуй меня грешного… Трусишка зайка серенький под ёлочкой скакал… Ох! Господи!!! Как током изнутри шибануло. Так дьяк этого собора её родственник!, так видно родственное сходство, возможно даже старший брат! Что делать то?!… Что делать, что делать! Чего тут думать то ещё!!! Бежать надо…, бежать… И так только две "лапы" осталось… Одна передняя и одна задняя… Две уже "потерял","отгрыз", из предыдущих "мохнатых капканов" выбираясь.
Личное дело. Часть 5
"Слушай внимательно! Брось курить! Начинается отделка щенка под капитана".
(А. Грин "Алые паруса")
Личное дело. Часть 5. Пункт 1
Лето. Год 1983. Владивосток.
Поезд номер один прибыл на край земли между поздно ночью и рано утром. Никогда ранее не отрывавшийся от родительского дома, так сразу далеко, я слегка потрухивал. От недосыпа и ночной прохлады по телу во время очередного зевка пробегала лёгкая дрожь, потрясывало. Но море! Море где-то уже рядом! Ещё не видя его, я его уже чувствовал. Особые портовые звуки, какие-то свистки, гудки, звякание и стук, "дыхание кораблей", неподвижные и туда-сюда метающиеся огни никогда не спящих восточных морских ворот моей страны… И запах!!! Особый, неповторимый, никогда ранее не слышанный мною! Море, море. Как же моя душа рвалась к тебе. С самого раннего детства все мои самые сладостные мечты связаны с ним. Почему?, зачем?, как?, они возникли у ребёнка живущего за две тысячи километров от ближайшего морского берега. Не в силах усидеть в зале ожидания морвокзала, поставив между ног чемодан и опираясь на перила, я изо всех сил таращился в предрассветную темень, толкавшую в мою сторону клочки липкой сырости. От переизбытка задавленного внутрь, в попытках усмирить волнение перед "первым свиданием", папиросного дыма чувствительно поташнивало. Понемногу рассветало. В полумраке проявились силуэты кораблей, обложенные серой ватой холодного тумана… Утро… Да уж… Корабли грязные, ржавые. Небо белесо-серое. Море грязнючее как сточный отстойник, переливается "радужными" нефтяными пятнами. Хм…, вот тебе и "Золотой Рог"… Подхватив отвратительно неудобный в переноске чемодан-портфель, побрёл к трамвайной остановке, озираясь по сторонам стопроцентной деревенщиной.
Личное дело. Часть 5, пункт 2.
Часто…, очень часто мне рассказывали о подобным же образом "сбывшихся" мечтах. И со мной это происходило довольно таки частенько. Да почти всегда. И чем более были завышены ожидания, чем более взлелеянной была мечта, тем более горьким было разочарование. Самое же лучшее, самое дорогое всегда приходит нежданно, негаданно. Тогда когда готов спокойно принять то, что к тебе придёт. Не равнодушно!!! Нет!!! Именно с Покоем! С миром внутри себя. Осознавая всем своим внутренним миром, что всё, абсолютно всё приходящее и происходящее с тобой от Бога, по Воле Его. Что ничего: плохого или хорошего; "неожиданного" или долгожданного; ненужного или крайне необходимого; радостного или болезненного; и самое!, самое главное!, ничегослучайного!, с тобой не произойдет, никогда!, ни при каких обстоятельствах произойти не может. Внешне можешь вести себя как угодно. Прокатывает любой выпендрёж и паясничество, можешь "Ваньку валять" и бузить, но с самим собой ты должен!, обязан!, быть честен. Так как возникшее в сердце, из-за завышенных ожиданий, разочарование – сразу же запускает "вирус", "программу" разрушительных событий. Господи!!! Господи!!! Как же долго я до этого шёл! Как долго не мог сообразить – как всё устроено! Как же долго воспитанный в горделивом безверии не понимал, что душа каждого человека, АБСОЛЮТНО каждого!, знает Христа! Сколько же у Тебя Любви и Терпения ко мне дебилу…, снова и снова не понимающему урок…, снова и снова подходящему к самому краю Бездны.
Личное дело. Часть 6
"Если кто из вас думает, что он благочестив, и не обуздывает своего языка, но обольщает своё сердце, у того пустое благочестие".
(Соборное послание апостола Иакова; гл. 1; ст. 26)
9 мая. Год 2018. Город-курорт.
С замиранием сердца я "разворачивал" подаренный мне Отцом Небесным праздничный день. Погода чудесная, просто чудесная, по другому и не скажешь, невозможно. Ночью и рано утром немного смочило дождиком. Потом распогодилось и лёгкий ветерок. Во влажном тёплом воздухе все запахи: и моря, и свежей листвы, и цветущих деревьев и цветов, и влажной чистой земли…, даже не знаю… Да! БЛАГОУХАНИЕ!, вот!, благоухание. Птички ажно задыхаются прославляя Творца. Море чистейшее, лазурно-бирюзовое переливается солнечными "зайчиками". Я в раю. Однозначно. В земном, но раю. Окончательно разомлевший после "обмена подарками" с Сергеем, быстрым лёгким шагом, как на крыльях, успеть "забежать" в собор до начала парада на городской площади.
–Доброе утро, – две старушки, "божьи одуванчики", миссионерки какой-то секты, – с праздником! Можно задать вам вопрос?
Ну, надо ж!, какой хитрый ход!, вопрос то уже задан!, "наживочка на крючке", оп!, перед ртом болтается!
Заглотнул:
–Ну-ну, давайте, задавайте…
–Как вы думаете, если все люди станут добрее, жизнь на земле изменится?
–Само собой, конечно! – возмущённо пожал так плечами.
–А как вы думаете: кто или что мешает этому? – бабуля сделала "подсечку".
–Сами люди себе и мешают, – потянулся я за натягиваемой "рыболовной леской", ещё не сознавая чего они там внутри меня подцепили. Бабулечки, широко улыбаясь, согласно одобрительно закивали:
–Как хорошо! Как здорово, что вы это понимаете! Редко кто…
Я весь похолодел от ужаса. Из зловонно смердящей внутри меня "голгофской ямы", уже выползли и радостным шипением расправили свои капюшоны две африканские кобры: самодовольство и самолюбование. В голове потемнело от привнесённого смрада. «Мама! Мамочка! Царица Небесная!» – рванул в отчаянии ворот рубахи:
–Я так-то православный.
Щёлк, щёлк "выстрелили" заклёпки на рубашке. Хрясь, хрясь Спаситель мечом огненным снёс головы обеим Гадинам, жирные туловища извиваясь заскользили обратно, туда откуда вылезли, вслед за укатившимися омерзительными, источающими яд головами. Старушки шарахнулись от меня, порывом тёплого ветерка, рождённого от взмаха меча огненного, с "божьих одуванчиков" сдуло "нимбы белоснежные", улыбочки завяли. Испуганно залопотали:
–Ну это конечно хорошо…, но…, если только ходить в церковь, этого мало…, надо знать…
–А почему вы решили, что я не знаю? – спросил широко улыбаясь, – поговорим об этом?
–Нет, нет! Мы видим, видим! С праздником, всего хорошего…
–Ну как хотите, – застегнул ворот, – с праздником, всего хорошего.
Иду к собору: и хоть плачь, хоть смейся. И от хохота над собой дурачком всего разбирает, и от стыда жарким пламенем горю до слёз. Дядя Костя, дядя Костя! Когда уже сам за собой следить научишься?! Сколько уже можно, чуть что, за спину Спасителя убегать и там прятаться?! По ходу так всю жизнь и будет…
Личное дело. Часть 7
– За нами следят уже два месяца. И завтра на конспиративной квартире нас ждёт засада. Придется отстреливаться. Мы рады в этой тревожной обстановке встретить именно вас.
– Да уж!
<…>
– Они надеются нас взять живьём, дети! Они не знают, что теперь нас трое. Я дам вам парабеллум. Мы будем отходить в горы. Сможете нас прикрыть?
– Не смогу…
– Почему?
– Видите ли, я совершенно не знаком с военным делом, но посильную финансовую помощь я оказать могу.
– Вы верный друг отечества!
– Я думаю, что двести рублей…
– Пятьсот рублей могут спасти гиганта мысли.
– Скажите, а двести рублей не могут спасти гиганта мысли?
– Я полагаю, что торг здесь неуместен!
(12 Стульев, Ильф и Петров) – зачем это?! Неужели кто-то может не узнать?!
Личное дело. Часть 7. Пункт 1.
Май, год 2018. Город-курорт.
Много лет я снова и снова анализировал этот день, снова и снова мне не давало покоя непонимание того, что произошло тогда. И даже сегодня по прошествии тридцати пяти лет он остается для меня самым страшным днём всей моей жизни. Написал и задумался, а честен ли сейчас перед Господом и самим собой?… Да! Хотя понимаю всем своим разумом, что много, много всего разного происходило, и до и после этого случая, потом в моей жизни. И если оценивать и сравнивать с произошедшим в этот день, намного, намного более страшного, ужасного и болезненного чем тогда. Ну, вот хотя бы "рандеву", в Преисподнюю, когда я с температурой сорок один по Цельсию, в "гордом одиночестве", в жаркий летний воскресный день, после змеиного укуса в руку, зависая над Пеклом на паутинке, истошно визжал перепуганным месячным щенком:
«Я больше не буду себя плохо вести, правда, правда, Господи!!!»
А из-за "горизонта" вот-вот башка проявится Врага Человеческого многорогая, многоглазая и всё остальное пасть многозубая, чёрным ядом сопливящаяся… И много чего более постыдного. И много чего более глупого. И если смотреть "реально", тогда ничего особенного и не произошло. Да фигня! Но тогда почему никому и никогда, даже своей маме, я не рассказывал об этом?… И ни от какого другого воспоминания не содрогается так моё сердце?… Нет, конечно, сразу после события, скулил, ныл и жаловался всем и каждому. А после рассказывал об этом как о "прикольном" приключении. Но! Никому и никогда не рассказывал главного события этого дня, того за что мне стыдно до сих пор.
Личное дело. Часть 7, пункт 2.
"Вороне где-то бог послал кусочек сыру;
На ЕЛЬ!!!, Ворона взгромоздясь,
Позавтракать было совсем уж собралась,
Да призадумалась, а сыр во рту держала."
(Крылов. "Ворона и Лисица")
Лето. Год 1983. Владивосток.
–Только что приехал? – спросил меня незнакомый парень. Добравшись на трамвае до главного корпуса политехнического института, я опять же стоял и пыхтел папиросиной. На голодный желудок. Было как-то тяжко. Липкая ночная прохлада превращалась в понемногу теплеющий банно-прачечный комплекс, как будто в огромной выстывшей за ночь душевой полилась горячая вода, добавляя тёплой удушливой сырости.
–Да вот, только что с поезда, – приветливо откликнулся я, напрочь забывший наказы своей мамки не курить и не разговаривать с незнакомыми, впустую имеется ввиду, впустую, не трепаться языком. Выбросил окурок и харкнул в тумбу мусорки. Внимательно разглядывающий меня незнакомец, посмотрев на мой портфель-чемодан, ухмыльнувшись:
–Поступать? А на какой факультет?
Мне стало почему-то стыдно и за отцовский "саквояж", который с такой любовью мне собирала в дорогу матушка, и за свою деревенскую одежду. Возникшее было во мне сильнейшее желание не разговаривать с ним, отмолчаться пожав плечами, или что-то недовольно буркнуть, было тут же подавлено хихикающим "разумным" доводом, а чего ещё вдруг?, делать то всё равно нечего, институт закрыт, рано ещё.
–На кораблестроительный, – как-то с гордецой проговорилось, – а ты?
–Ух ты! – восхитился парень, – здорово…, а я чё, я так, на геологический. Подошел и встал рядом со мной, опираясь поясницей на перила мостка-перехода от тротуара к находящимся на втором этаже здания дверям, над которыми висела стационарная, выцветающая уже вывеска "Приёмная комиссия".
«Чего-то как-то взрословат он для абитуриента», – подумалось мне.
–Ты смотрю сразу после школы и в институт. Молодец. А я вот в армии отслужил и поработал. И вот только что надумал.
Протянул руку и назвался, странно не могу вспомнить его имя, хоть и встречались потом ещё один раз, и полдня вместе провели, смутно так через силу всплывает то ли Вова, то ли Веня. Я тоже протянул в ответ руку, познакомились.
«И чего это я так неприязнено к нему сначала», подумалось мне, при воспоминании о появлявшихся иногда у нас в деревне "представителях" геологоразведки. Приезжавшие в магазин за продуктами, основным из которых была "водяра", постоянно полупьяные, воспалённо-болезненные и зачуханные от царившей в их бродячих лагерях антисанитарии, дурно пахнущие, они, почему-то, вызывали во мне жалость, хоть и перемешанную с отвращением. Стоявший рядом со мной парень совсем не был похож на них. Прилично, модно одетый, как я узнал позднее, на нём были: "Кимры", джинсы "Ливайс" и рижская тенниска.
–А чего на геологический? – сочувственно спросил его, и охота же человеку всю жизнь свою по глухоманям таскаться, убивая здоровье напрочь.
–Ну интересно это мне, полезные ископаемые искать, нефть там, уголь.
–Хм… – презрительно так я, припомнив увиденных в нашем деревенском магазине, "забурившихся" туда покупателей, от которых метра на три несло мокрой старой полудохлой псиной.
–Ну, ещё и золото, алмазы, тоже геологи находят, – уныло продолжил будущий "золотоискатель", – ну у тебя, то, наверное, поинтереснее будет.
Как-то вдруг воодушевившийся, я начал его уговаривать поступать на кораблестроительный факультет. Парень слушал меня внимательно, почти не мигая пристально-хитрыми глазами, кончиком указательного пальца правой руки поглаживая жидкие черные усики и отрицательно покачивая головой на все мои доводы о том, что как это здорово строить корабли.
–А ты здесь уже давно? А, понял. На подготовительный ходил. Тогда, наверное, знаешь. Не "трясут" ли старшекурсники в общагах деньги с нас, с приезжих? – высказал то, что сильно тревожило меня с самого начало моего "путешествия". Напуганный рассказами "опытных", неудачно пытавшихся поступить в различные вузы односельчан, угнетённый родительскими переживаниями за меня, ведь, случись что и во всём этом городе мне никто не поможет. Нет здесь никого из наших, ни родни, ни знакомых. И воспоминание о том, каким перепуганным из этих краёв вернулся отец, когда у него на железнодорожном вокзале ночью украли все деньги. И как противились родители моему желанию ехать поступать именно сюда, отговаривали как могли. И как целый долгий вечер наставляли как себя надо вести, каким надо быть осторожным. И самое главное не трепаться языком, молчать побольше. Ничего ведь не забыл ещё, всего то, три дня прошло, а уже всё наперекор, всё по-своему начал делать.
–Нет, никогда об этом не слышал, вроде нет такого, – удивленно пожал плечами собеседник, – а что за проблема, денег что ли много с собой?
Мне чего-то совсем поплохело:
–Неее, не в этом дело. Просто не хотелось бы кого-то покалечить, если будут приставать. Мало ли, не смогу себя проконтролировать.
Парень оживился:
–В смысле?!
Под восхищенным взглядом будущего "золотоискателя", я "навалил" такую! кучу… Чёрный пояс типа у меня по каратэ, семерых одним ударом, в деревне все хулиганы трепетали предо мной и за три улицы обходили.
Щёлкнул проворачиваясь ключ в замке, сторож, изнутри слегка толкнув, приоткрыл скрипнувшую входную дверь, наступило рабочее время.
Личное дело. Часть 7. Пункт 3.
§ 1.
Получив в приёмной комиссии бумажку на заселение в общагу, пройдя по длинному коридору, немного поплутав, нашёл стенд с информацией для абитуриентов. На кораблестроительный факультет на семьдесят пять мест было подано шестьдесят четыре заявления. По ходу я по любому поступаю. Посмотрел и записал, когда и где консультация перед первым вступительным экзаменом.
–О, привет! – опять этот "золотоискатель". Поговорили. Объяснил мне, как добраться до моего нового места жительства. Подробно рассказал, где найти его общагу:
–Заходи обязательно! Пообщаемся!
Вот вообще никакого желания с тобой общаться после того вранья, которое из меня понавыпирало. Даже поступать сюда и здесь учиться, почему-то расхотелось. Поднялся на фуникулере наверх. Ух, ты! Здорово! Здорово, здорово… Набегаешься ещё потом, пешком вверх-вниз по бесконечным лестницам, три копейки экономя…
Молодая, чернявая, обиженная жизнью комендантша выдала постельное бельё и ключ от комнаты. Кое-как застелив, не раздеваясь, упал и провалился в сон.
Разбудил настойчивый стук в дверь. Два парня весёлые, тоже абитуриенты, из Уссурийска, поступать один на ФРЭП, другой на ЭТФ. Познакомились, как-то сразу сдружились (потом во время учебы общались хорошо при редких встречах), сходил с ними за едой. Вернулись в комнату, перекусили и разговорились вовсю. Точнее больше они, я после наваленной утром "кучи дерьма", старался держать язык за зубами. Понемногу приходил в себя, начинала привлекать перспектива дальнейшей жизни и учёбы здесь, в этом городе. В дверь постучали.
–Открыто, – весело так один из моих новых знакомых. Заглянувший в дверь парень, не заходя в комнату:
–Абитура?
–Ну, да!, не видно что ли?
–Ага…, – дверь закрыл и ушёл. Мы переглянулись, потом один из уссурийцев, выбравшись из гамаком провалившейся под ним кровати, подошёл к двери и закрыл её. Минут через пять в дверь опять постучали. Закрывавший дверь парень, что-то ворча, досадуя на прерывающих его увлекательный рассказ, пошёл открывать. Щёлкнул замок. Дверь с треском распахнулась от удара ногой. Опешивший, едва успевший отскочить уссуриец, от удара кулаком по голове, падая, протопал через всю комнату. Возглавлявший "кодлу" Гибазов, "паханом" прошествовал в центр помещения. "Шестёрки" под его чутким руководством, выяснив кто мы, откуда и куда, принялись вышибать с нас "бабки".
Гибазов увидев на мне, надетый чисто для "понта", православный крестик, весь ощетинившись подошёл, наклонился и осторожно, как будто он горячий, взяв крестик двумя пальцами, зарычал:
–А это чего ты?! Баптист?! Верующий что ли, сука?! Баптист?!!! Отвечай, сука!!! Убью!!!
С чёрно-смуглой усатой, щетинистоволосой рожи на меня выпялились совершенно белесо-ледяные зенки с иголочно-мизерными зрачками. Весь обмирая от никогда ранее не испытанного, не виданного мной ужаса, в отчаянии рванул с шеи крест и отбросил его в сторону:
–Нет!, не баптист!, не верующий!, так просто надел!
