скачать книгу бесплатно
– Не думаю, мисс Сандерс, что вы в силах каким-либо образом помочь мне. Но мы выпьем, и я расскажу вам, как мы будем действовать ближайшие несколько дней.
Не успела она и слова сказать, как он подал знак одному из сотрудников отеля и заказал им чай. Он бы никогда не стал заказывать его в Нью-Йорке, но, вернувшись в Россию, Николай почувствовал, как ожили его детские воспоминания. В глазах Эммы заблестел огонек любопытства – он не сразу понял, что сделал заказ на русском языке, на котором говорил, пока мир его не рухнул из-за страшного секрета его матери.
Секрет, который теперь преследовал его. Это была та самая история, которую, он подозревал, его бабушка хотела рассказать для статьи. Она не менее жестока, чем его отец. Ей хватило ума манипулировать им и заставить его вернуться в Россию, чтобы он стал свидетелем ее недопустимых действий.
– Прошу, называйте меня Эммой, – сказала она, прислоняясь к спинке кресла.
Ее облегающие джинсы подчеркивали стройные, длинные ноги, приковывавшие его внимание и вызывающие в его голове самые запретные мысли.
– Можно я буду звать вас Николай?
– Да, – кивнул он. Он хотел изменить свое имя на Ник, когда уехал из России, чтобы тем самым отдалиться от семьи отца, но мать умоляла его оставить прежнее имя и сохранить связь с русскими корнями и семьей.
– У меня сложилось четкое впечатление, что тебе не хочется, чтобы я беседовала с твоей бабушкой, Николай, хотя она сама обратилась в «Мир в фотографиях». Полагаю, есть какой-то секрет, который ты не хочешь раскрывать.
– Какая проницательность.
А он еще думал, что силой своего очарования подчинит ее своей воле. Похоже, он ее сильно недооценивал. И ее игра в скромницу тому подтверждение. Это было лишь притворство. Его бывшая поступала так же, чтобы получить желаемое.
– Полагаю, мы можем прийти к своего рода компромиссу, благодаря которому я получу достаточно сведений, чтобы выполнить свою работу, не посягая на частную жизнь твоей семьи.
Облокотившись на спинку кресла, Эмма не сводила с него глаз. Ее лицо выражало триумф. Но он позволит ей думать, что она достигла поставленной цели.
– Только при одном условии. – Николай взял чашку чая, сделал небольшой глоток и пристально посмотрел на Эмму. В ее глазах он заметил тень беспокойства. Нет, даже больше – страх.
– И что за условие?
– Ты расскажешь, почему эта работа так важна для тебя. Ради чего было приезжать из Лондона во Владимир? Неужели лишь для того, чтобы послушать бредни старой женщины?
Николай не знал, была ли его бабушка в здравом уме: последний раз они виделись почти двадцать три года назад, в день похорон его отца. Десятилетний Николай не понимал, что происходит. Он недоумевал, почему бабушка выгнала их с матерью из дома.
Только спустя шесть лет он узнал жуткую правду и поклялся сделать все, чтобы защитить свою мать. И он не был намерен нарушать клятву.
– Я согласилась на эту работу, потому что так я могла приехать в Россию. Словно сама судьба предоставила мне этот шанс. Моя сестра Джесс учится в Пермской балетной школе, и, когда я закончу все свои дела, я поеду к ней на несколько дней.
Ее зеленые глаза светились неподдельной радостью, и Николай почувствовал знакомый укол в сердце. У нее было счастливое детство, она крепко связана семейными узами со своей сестрой.
А его собственное детство было омрачено безжалостным поступком отца, которого он не хотел признавать.
– Твоя сестра здесь? В России?
Николай совершенно не ожидал узнать такое об Эмме. Когда он проверял ее биографию, в ней не было подобных сведений. У Эммы имелись долги, и она была далеко не самым известным фотографом. Помимо этого он не нашел в ее биографии ничего примечательного.
– Да, балет – ее самая большая мечта, и я сделаю все возможное, чтобы помочь Джесс осуществить ее.
В ее голосе слышалась гордость. Перед Николаем был совершенно другой человек, непохожий на ту Эмму, с которой он познакомился некоторое время назад.
– Ей всего шестнадцать. И я приняла это предложение, чтобы увидеть ее раньше, чем мы планировали, пускай всего на несколько дней.
По крайней мере, теперь ему стали понятны ее мотивы. Его подозрения оказались безосновательными. У нее просто не было достаточно денег, чтобы прилететь в Россию и увидеться с сестрой, поэтому она и устроилась на эту работу. Однако у Николая остались сомнения насчет мотивов бабушки. Чего она хотела добиться?
И на что готова пойти Эмма, чтобы впечатлить руководство «Мира в фотографиях» и обеспечить себе стремительную карьеру?
– Ну что ж, я помогу тебе, Эмма. Я покажу тебе места, которые связаны с прошлым моей семьи, и ты сможешь сделать то, чего хочешь.
Что он подразумевал, когда сказал это – «хочешь»? Оговорился ли потому, что изгибы ее тела отвлекали его и будоражили его ум? Краска залила ее лицо, отчего она казалась такой скромной и невинной. Интересно, чувствует ли она сексуальное напряжение между ними?
– А могу я встретиться с твоей бабушкой? И задать ей всего пару вопросов? – Эмма нерешительно прикусила нижнюю губу.
Николай изо всех сил старался не обращать внимания на этот ее милый жест. Он должен оставаться хозяином ситуации и предотвратить попытку бабушки снова причинить ему боль.
– Конечно, но сначала мы посмотрим все, что я запланировал. Я уже составил маршрут на завтра.
Эмма выглядела такой счастливой, словно выиграла в лотерею.
– Жду не дождусь начала наших с тобой приключений!
Ему тоже не терпелось провести с ней наедине ближайшие дни. С девушкой, к которой он одновременно испытывал презрение и страстное влечение.
Глава 2
Наступило утро. Эмма была полна энтузиазма. Благодаря хорошо продуманному Николаем плану ее работа очень скоро будет выполнена и она сможет поехать к Джесс. Эмма поймала себя на мысли, что с нетерпением ждет встречи с Николаем Каннингэмом. После вчерашнего дня, проведенного в его компании, она убедилась, что он не так жесток, как ей показалось сначала. Ее расстраивала необходимость признаться себе в том, что ее внутреннее волнение только возросло. После нескольких лет обожания Ричарда она не хотела пасть жертвой чар еще одного мужчины. Особенно такого далекого и недоступного, как Николай Каннингэм.
– Куда мы направляемся?
Большая черная машина бесшумно скользила по заснеженным просторам, и у Эммы неоднократно возникало желание попросить Николая остановиться, чтобы она могла запечатлеть окружающую природу. Не для журнала, для себя. Ее творческая натура не знала покоя, и она повсюду видела прекрасные кадры, словно через линзу фотоаппарата.
– В мой бывший дом, где я жил до десяти лет. Он находится в пригороде Владимира.
Отвечая, Николай смотрел прямо перед собой, на дорогу. У Эммы сложилось впечатление, что это последнее место на земле, в котором он хотел бы находиться. Каковы тогда его мотивы? Зачем он везет ее туда? Он отнюдь не казался уступчивым человеком.
– Кто там теперь живет? Ваша бабушка? – Эмма не могла сдержать вопрос.
Задание по работе, необходимость оставаться профессионалом, а также желание поскорее со всем этим покончить и уехать держали ее в напряжении. Она должна сделать все по высшему классу, предоставив журналу громкую историю, как того и требовалось, но все, что она видела и слышала до этого момента, являлось противоположностью тому, что она собиралась запечатлеть. Это не была история с счастливым концом, за исключением того, что Николай стал владельцем успешного международного банковского бизнеса, который он создал в дополнение к бизнесу отчима в секторе элитной недвижимости.
В салоне воцарилось молчание, и Эмма стала наблюдать за дорогой. Вскоре машина свернула в заснеженную долину. Похоже, по ней давно никто не проезжал: не было видно следов от шин. Неужели дом пуст?
Николай произнес что-то в очень резкой манере, и Эмма предположила, что он выругался на русском языке. Она перевела взгляд на возвышающийся перед ними обветшалый фасад некогда красивого дома. Его крышу венчали остроконечные башенки, которые, казалось, касались самого неба. Черные дыры разных размеров вместо окон напоминали глаза, уныло глядящие на пустынный пейзаж.
Сердце Эммы учащенно билось. Она словно мозаику собирала воедино все, что знала о Николае. Но картина не складывалась. Эмма рассчитывала, что сможет сфотографировать место, где он рос, даже, возможно, убедила бы его попозировать ей. Но все пошло не так.
Он вышел из машины, словно позабыв о присутствии Эммы, и несколько секунд она просто сидела и наблюдала за ним. Но душа фотографа жаждала действия. Образ одинокого мужчины в черном, созерцающего заброшенное здание на фоне белоснежного пейзажа, будоражил ее воображение. Эмма была просто обязана его сфотографировать.
Тихо, чтобы Николай не услышал, она достала фотоаппарат. Снег хрустел под ее ногами, пока она приближалась к своей цели. Уже через несколько секунд она фотографировала его. Николай не услышал звуков затвора. Эмма знала, что не будет использовать эти снимки в материале для статьи. В них было столько боли… Они предназначались только для ее глаз.
– Здесь жила моя семья до того, как умер мой отец, – наконец произнес Николай, не оборачиваясь, словно для того, чтобы скрыть эмоции.
Боялся ли он показаться слабым? Его голос был ледяным. Эмма ждала, когда он продолжит рассказ.
– Последний раз я был здесь десятилетним мальчиком. Потом мы уехали в Нью-Йорк.
– Наверное, тебе было тяжело. – Она инстинктивно подошла ближе, желая показать ему, что ей тоже знакомо чувство потерянности. Им с Джесс пришлось нелегко.
– Тяжело? – Николай с трудом мог контролировать гнев, который охватил его не только из-за этой девушки, заставившей его вернуться к детским воспоминаниям, но и из-за бабушки, которая стала инициатором всей этой кампании. – Не уверен, что ты понимаешь, о чем я.
Он думал, что она скажет что-то в ответ, выступит в свою защиту, но вместо этого Эмма, пожав плечами, направилась обратно к машине за оборудованием. Николай наблюдал за тем, как она устанавливает штатив и фотографирует старый дом. Затвор щелкал, и, каждый раз, когда Николай слышал этот звук, ему казалось, что открывается еще одна дверь в прошлое.
– У тебя остались какие-нибудь счастливые воспоминания, связанные с этим местом?
Эмма смотрела на него. На фоне белого снега и серого неба она выглядела потрясающе. Любуясь ею, Николай отвлекся от своих мыслей о прошлом. Он не хотел возвращаться к ним. Никогда.
Но было слишком поздно. Он увидел себя восьмилетним мальчиком, скованным ужасом, прячущимся под антикварным столом, купленным его отцом. Он залезал туда, надеясь найти там безопасное место, веря, что, несмотря на вспыльчивый характер, отец не сломает свое последнее ценное приобретение. Но он ошибался, очень ошибался. Мать слезно просила, умоляла мужа не трогать ребенка, но глава семейства оставался глух к ее просьбам. Он вытаскивал сына из-под стола и поднимал его за ворот. Николай бешено крутился, пинался и отчаянно кричал, понимая, что, если ему удастся вырваться и убежать, отец обрушит свой гнев на мать. Либо он, либо она. Стараясь спасти мать от очередного удара, он выкрикивал проклятия в адрес отца.
Что было дальше – он не помнил. Не хотел помнить.
Николай отмахнулся от воспоминаний. Анализировать их – сомнительное удовольствие, от которого никому не станет легче. По крайней мере ему.
– С этим местом – нет, – ответил он и подошел к Эмме, которая просматривала сделанные фотографии.
На снимках дом не выглядел таким мрачным, словно объектив камеры рассеял жуткие воспоминания, связанные с его матерью и отцом.
Николай почувствовал тонкий аромат духов Эммы: запах летних цветов.
– Я был счастлив, когда мы гостили у родителей и родственников матери.
Почему он так сказал? Николай отругал себя за то, что дал ей информацию, которую она сможет использовать в своих интересах. Загородный дом родителей его матери был идеальным местом, чтобы свозить туда Эмму. Он мог бы организовать поездку на тройке лошадей, чтобы она насладилась романтикой русских просторов. Оказавшись в зимней сказке, ни одна женщина не осталась бы равнодушной. Это прекрасная возможность отвлечь ее от темных секретов его семьи, которые он так старательно прятал.
– Где это место? Далеко отсюда? – Ее интерес был неподдельным, она смотрела на него, улыбаясь.
Впервые за все это время Эмма выглядела по-настоящему счастливой. Счастливой, но ранимой.
– Нет, довольно близко, – с трудом ответил он, чувствуя, как его неумолимо тянет к ней.
– И мы можем отправиться туда прямо сейчас? – робко спросила она.
Ее искренняя улыбка и нежный румянец будоражили его. Николай не мог понять, почему это происходит. Он предпочитал более рискованных, эффектных и опытных в интрижках женщин. Интуиция подсказывала ему, что Эмма не из таких. Такие, как она, верят в любовь. Это не его тип.
– Мы поедем туда завтра, – сказал он, сделав шаг назад.
На следующий день Эмма ждала Николая, закутанная, как он и советовал, в самую теплую одежду, которая у нее только была, и еще более воодушевленная, чем вчера. С каждым часом, проведенным вместе, они становились все ближе, хотя Николай мало говорил о своем прошлом и не делился с Эммой своими мыслями. Однако он показал ей много живописных мест, и у нее уже накопилось немало удачных снимков.
Эмма снова поймала себя на том, что он ей нравится – немного больше, чем следовало. По правде говоря, ее безумно влекло к Николаю. По отношению к Ричарду она не испытывала ничего подобного.
– Ты готова? – спросил он, увидев ее у стойки регистратора в отеле.
Словно маленький ребенок, которому вот-вот покажут рождественскую елку, она не могла сдерживать восторга и широко улыбалась ему. Этим утром он был гладко выбрит и так же тепло одет, как и она.
– Да. Мы едем в тот дом, про который ты рассказывал вчера?
– Именно. Дом, где я проводил летние месяцы с мамой и ее родителями.
Эмма хотела спросить, ездил ли его отец вместе с ними, но не рискнула, боясь испортить его хорошее настроение. Она поняла, что именно упоминание об отце стало причиной резкой перемены в его настроении днем ранее, и у нее не хватало духа поднимать эту тему. Вместо этого она решила сосредоточить все внимание на предстоящей поездке.
– Это далеко?
– Нет, на машине мы доедем очень быстро, а затем тебя ждет сюрприз.
К ее удивлению, Николай взял ее за руку, и они пошли по дорожке к большой черной машине. Сердце Эммы учащенно билось, и она безуспешно пыталась совладать с охватившим ее влечением. Она испытывала такое впервые.
Сюрпризом, о котором говорил Николай, оказалась поездка на тройке лошадей, запряженных в сани. Эмма была в полном восторге из-за новизны ощущений – она никогда прежде не каталась в упряжке, – и от того, что она сидела рядом с Николаем. Снег летел им прямо в лицо.
– Просто потрясающе! Я обязательно напишу об этом в статье.
– Это называется тройка. Древняя традиция, которой не одна сотня лет.
Эмма едва ли могла сосредоточиться на том, что он говорит, чувствуя, как его бедро плотно соприкасается с ее, несмотря на толстые слои одежды. Это прикосновение было обжигающим.
Немного позднее, когда возница остановил лошадей, Эмма посмотрела на Николая. На этот раз он не отвел взгляд, пытливо всматриваясь в ее глаза.
– Спасибо, – тихо прошептала она.
Пар от ее дыхания на мгновение повис в воздухе, смешиваясь с его, создавая интимную обстановку, заставляя ее щеки пылать румянцем.
– Я очень рад, что тебе понравилось, Эмма.
Тот факт, что он назвал ее по имени, не остался не замеченным ею. Эмма задрожала, но отнюдь не от холода.
– Ты замерзла?
– Нет, совсем нет, – сказала она, смутившись, и опустила глаза.
Рукой в перчатке Николай поднял ее подбородок так, чтобы она посмотрела на него еще раз. То, что она увидела в его иссиня-черных глазах, было одновременно пугающим и волнующим.
– Ты очень красивая, Эмма.
Она с трудом сглотнула, не в состоянии отодвинуться от него. Она даже не могла пошевелиться.
– Тебе не следует говорить таких вещей.
Эмма не узнавала свой голос. Неужели он мог быть таким резким и в то же время неуверенным? Глубоко в сердце зазвучали глупые, романтические нотки, которые она всегда в себе подавляла. Действительно ли Николай считает ее привлекательной? Хочет ли он ее поцеловать? И если бы он ее поцеловал, каково бы это было?
– Но я говорю правду.
Ее сердце бешено колотилось. В воздухе вился белый пар от их учащенного дыхания. Эмма пыталась разглядеть в его глазах признаки того, что он играет с ней. У нее никогда не было близости, но она была наслышана о том, как мужчины могут вскружить женщине голову.
Но не было и намека на то, что Николай играет с ней. Эмма понимала, что вот-вот станет жертвой этого романтического момента. Если бы они сидели у камина в лобби отеля, как это было в день ее приезда, стал бы он говорить ей такие слова?
– Послушай, я приехала сюда не для того, чтобы крутить интрижки, – сказала Эмма. Ее тело жаждало чего-то совершенно незнакомого, но она должна была сохранять благоразумие и твердо стоять на своем.
