скачать книгу бесплатно
Детским смехом звенеть не будут —
голосом смертей
лишь отзовутся горы от проклятий,
срывающих плоды живых соцветий,
прощаясь навсегда с теплом объятий
от скорби обезумевшей Осетии.
За что?!
За что?!!
В чем души виноваты загубленных детишек —
где ответ?
Да не простит Земля тем боль утраты,
кто потушил в глазах невинных свет!
Пройдут года, сотрутся строки эти,
но кровоточить будет вечно рана —
и в памяти – расстрелянные дети,
бегущие по радуге Беслана…
«Берегите, люди, душу, берегите …»
Берегите, люди, душу, берегите —
Сохраните в ней любви рассвет.
Ревностно следите, стерегите,
Не впускайте тень ушедших лет.
Не скупитесь, люди, не скупитесь
На благие чувства, на слова.
В искренности, люди, растворитесь —
Чтоб горел костёр, нужны дрова.
Избегайте, люди, гнева, избегайте —
Бумерангом он вернётся к Вам.
Подлостью на зло не отвечайте,
Пейте из души святой бальзам.
Будьте честными с собою, будьте,
Излучайте для других тепло и свет.
Берегите, люди, душу, не забудьте:
За периметром души просвета нет!
«Глумятся надо мною небеса…»
Глумятся надо мною небеса…
Ломая стены, надрывая жилы,
иду вперёд, бегу на свет,
срываясь в крик:
«Дай, Господи, мне счастье!»
Но в ответ
лишь слышу дикий жуткий смех,
и шепчут свыше злые голоса:
«Не всё то золото, что блещет,
а успех —
не всё то счастье!»
И, как приговор:
– НЕ ЗАСЛУЖИЛА!
«Пусть люди знают – духом я сильна…»
Пусть люди знают – духом я сильна,
и верят, что сломить меня непросто.
Была. И есть. И буду! – Пусть одна —
как в океане слёз забытый остров!
Но только слабым это не понять —
они не знают, что такое сила воли —
когда твой дух пытаются сломать,
а сердце плачет и кричит от боли!
У каждого есть право сдаться! Нет!
Есть шанс не затянуть петлю на шее:
гоните сумрак из души, впустите свет,
который вас и сделает сильнее!
«Помнишь, ты рассказывала, мама…»
Помнишь, ты рассказывала, мама,
О судьбе, о женской непростой.
Я тогда не верила, упрямо
Возмущалась: «Это бред пустой!»
А отца, ты помнишь, хоронили:
Гроб, гвоздики, много лиц, венков.
Тяжело… И выбор: или – или…
Вот он – самый первый из «звонков».
Года три. Замужество и дети.
Слёзы счастья – как смахнуть рукой.
И в сердцах кричала всем на свете,
Возмущаясь: «Нет, он не такой!»
Но потом предательство, утрата.
По наклонной вниз. Тонула. Дно.
Значит, всё же в чём-то виновата.
Плюс и минус – то не есть равно!
А недавно сон приснился, мама,
Не за здравие – за упокой:
Горизонт. Босая. Тени. Яма.
И огни мерцают за рекой.
Раздвигаю небо. Вой утробный.
Звук неясный – скрип ли то полов?
На плите могилы, на надгробной:
«Поэтесса». Всё. Без лишних слов.
Что не есть правдиво – вероятно.
Тьма в душе не ярче слепоты.
Возмутилось небо: «Стоп! Обратно!»,
Выплюнув меня из пустоты.
А на утро весть дурная, мама:
Тот, кого люблю, погиб в бою.
Что ни всплеск – то есть сплошная драма.
Что ни шанс – то нож в судьбу мою.
Раскололась, бита память горем.
Поздно начинать уже с нуля.
Жизнь на карте расплескалась морем,
И в душе потрескалась земля.
Ни ухода я боюсь – нет, мама.
Мне успеть бы пазлы все сложить.
Жизнь не купишь, не измеришь в граммах.
Я боюсь, что не успею «жить»!
«Сегодня снег поссорился с дождём …»
Сегодня снег поссорился с дождём —
Наверное, не поделили осень.
Мы непогоду эту переждём
Под громкий стон качающихся сосен.
Срывает ветер поцелуй костра
Игриво, и сентябрь разносит листья
По ящикам почтовым, до утра
Пакует в холст поломанные кисти…
Последний штрих наносит на панель,
Покрыв асфальт холодным ржавым цветом.
Роняет в воздух «парфюмер» «Шанель».
Ну вот и всё… Пора прощаться с летом!
«Октябрь. Редкие снежинки…»
Октябрь. Редкие снежинки
Под фонарём нашли приют,
Меняя осени картинки…
Роддом. Врачи. Меня здесь ждут!
Внимая образно и ясно,
Моя душа стремится ввысь;
Всё было донельзя прекрасно,
Пока не шикнул кто-то: «Брысь!»
И вот он – свет. И крик. И лица.
И резкий запах бытия —
Мне это позже будет сниться…
А кто есть я?! И где есть я?!
По умолчанию, стирая
Бесценный опыт прошлых лет,
Иду за кем, того не зная,
За тем, чего и в мыслях нет…
Октябрь. Снежинки. Крик и лица.
И тот же свет (и всё – точь в точь),
Фонарь под окнами больницы —
Но то уже не я, а дочь…
И жизнь стремительной походкой
Опережает ход проблем,
Двоих раскачивает в лодке,
Бросая в море дат и схем…
Октябрь истёк. Исчезли лица.
И тишина… И седина…
Мне это долго будет сниться
Там, где я буду не одна!
«Звонок в приёмную…»
Звонок в приёмную.
– Да. «Склиф». Везёте?
Все заняты врачи. Тревожит вид?
Роман Сергеич, женщину возьмёте?
Не знаю. Вскрыла вены. Суицид.
Доставили. В крови. Но сердце бьётся.
– Вы муж?
– Да, муж.
– Смотрели-то куда?
– Душа как тряпка, доктор, в клочья рвётся.
Сначала сын. Теперь жена. Беда…
Беда пришла, которую не ждали. —
Мужчина всхлипнул, – сын погиб у нас.
Всего пять лет. Его Артёмкой звали.
Машина. ДТП. Год – словно час.
Я справился, а вот жена Маришка
Утрату не смогла перенести.
Ей каждой ночью снился наш сынишка,
