скачать книгу бесплатно
* № 177 (рук. № 89. T. III, ч. 2, гл. XIX).
24-го было сражение при Шевардинском редуте, 25-го не было пущено ни одного выстрела ни с той, ни с другой стороны, 26-го произошло Бородинское сражение, которое историки называют великим событием – «La grande bataille de la Moscova»,[487 - [Великая битва под Москвою,]] годовщину которого празднуют теперь и в благодарность[488 - Зачеркнуто: богу] за которое тогда служили молебны как в русской, так и во французской армии, благодаря бога за то, что много убили людей, и про которое Кутузов писал государю, что он его выиграл, а Наполеон объявлял по своей армии и своему народу, что он его выиграл; сражение, про которое до сих пор происходят споры о том, чьи распоряжения были лучше и гениальнее (это слово особенно любят). Для нас же, потомков, событие это представляется столь же печальным событием, как единичное убийство, только настолько интереснее, насколько 80 тысяч убийств, совершенных в один день и на одном месте, интереснее одного, и таким событием, за которое мы не видим предлога ни благодарить, ни укорять бога, как за всякое неизбежное событие – за весну, лето и зиму. Событие это представляется нам неизбежным явлением, которое не могли произвести воли частных людей, Кутузова и Наполеона, и в котором их воли участвовали так же мало, как и воли каждого солдата, событие, которого эти военачальники не только не произвели, но не предвидели, не руководили и не понимали. Их действия – этих гениев были, как и всегда бывает в войне, так же бессмысленны, как действие того солдата, который в упор стрелял в другого неизвестного и чуждого ему человека.
Мы бы не останавливались на анализе действий[489 - Зач.: гениальных] полководцев, ежели бы не существовало то, в кровь и плоть перешедшее, убеждение о гениальности[490 - Зач.: и необходимости] полководцев. – Действия Наполеона и Кутузова в Бородинском сражении были непроизвольны и бессмысленны.
* № 178 (рук. № 89. T. III, ч. 2, гл. XVII—XXI).
<24 августа 1812 года[491 - Зачеркнуто: <было дело> в 3 часа было слышно] вечером узналось в Москве, что французы в 60 верстах[492 - Зач. позднее: от Москвы и надписаны след. три слова.] по Смоленской дороге и сражаются с русскими.[493 - На полях: Общая характеристика Москвы.Казнь повара [?].] В Москве уже всё волновалось, каждый день выходили растопчинские афишки,[494 - Зач.: фр[анцузы]] иностранцы все были высланы, скоро должен был быть готов шар, который полетит в лагерь французов, и многие уезжали по направлению к Нижнему и Тамбову. Из Москвы вывозили и присутственные места и пушки.[495 - Зач.: 22 августа Pierr’у принесли афишку. Вместо зачеркнутого написаны позднее след. восемь слов.] Каждый день разносили растопчинские афишки; в одной писалось: «Здесь мне от Государя поручено сделать большой шар, на котором 50 человек полетят, куда захотят, и по ветру и п[ротив] ветру, и что от него будет, узнаете и порадуетесь…» и т. д.[496 - След. фраза вписана на полях позднее. Там же ссылка: В[антыш?] К[аменский?], ч. 3, стр. 138.] В другой писалось: «…а я теперь здоров, у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба».
Pierre, прочтя это, болезненно улыбнулся, как он улыбался, когда добрый человек от всей души рассказывал глупый, несмешной анекдот. Это действие производили на него все афишки графа. Он ничего не говорил и не думал даже ясно, но чувствовал, что это что-то не то.[497 - Зач. позднее: 24 утром Pierre прочел следующую афишу: «А..... а я теперь здоров; у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба». Pierr’у было ужасно стыдно, когда он прочел это, он не узнавал приятного, живого Растопчина в этих афишках. Безуховский п[олк]. Вместо зачеркнутого вписан на полях текст след. абзаца.]
Pierre испытывал неопределенное и радостное беспокойство; был в Москве, с утра и до вечера проводя вне дома, и прислушиваясь ко всем слухам.
Собирание и обмундирование Без[уховского] полка было поручено главному управляющему, и дело подвигалось. Pierre уж и не мешался в него – он знал, что во всяком практическом деле он только напутает. Он говорил только управляющему: «Ничего не жалейте. – <Ну, что за дело, что заложить, что продать – делайте>».
Pierre знал только одно, что пришло время, когда хорошо стало таким людям, как он,[498 - Зач.: которым было всё нипочем. Он испытывал постоянно счастливое чувство чел[овека]] которые рады тому, что так или иначе, но расстроивается скучный порядок жизни. Pierre смотрел на ужас, отчаяние акуратных, почтенных людей, – всегда тайных врагов его и радовался. – «А мне-то и хорошо, что пришло время показать, что всё это – вздор». От этого приятного чувства он был[499 - Зачеркнуто: даже] беспокоен, ему всё хотелось еще что-нибудь[500 - Зач. позднее: ухнуть и вписано на полях до конца абзаца.] отдать и как-нибудь сделать себе похуже и совсем, совсем изменить свою жизнь.
Он не засиживался дома и, как вставал, ходил по городу и знакомым. Все говорили по-русски.
– Вы слышали: мы не колебнулись, – говорила ему Жюли Друбецкая, щипля корпию.
– Это подобной древней Риму геройства, – сказал ему А. Б. Голицын.
Ростовы были такие же, как все, старались говорить по-русски, любовались афишами, щипали корпию. Худая Наташа с блестящими глазами присаживалась, слушала и ничего не говорила. Старая графиня заботилась о богатстве дома, составлявшем одну надежду поправления дел, и бранила Разумовского за то, что он теперь отделывался от покупки. Они ждали подвод из деревни для вывоза всего из дома, и экипажей, чтоб ехать в Тамбов. 24 числа Pierre был у них и сказал, что он едет в армию. Когда он сказал это, Наташа изменилась и не спускала с него глаз и проводила его до передней.>[501 - Далее вписан на полях текст след. абзаца.]
Несмотря на то, что всем своим знакомым Pierre,[502 - Зач.: упорно] краснея, одно и то же говорил, что он не только никогда не будет командовать своим батальоном, но что он ни за что в мире не пойдет на войну, что он и по корпуленции своей представляет слишком большую мишень и слишком неловок и тяжел, Рiеrre давно уже волновался мыслью о том, чтобы поехать к армии и самому своими глазами увидать, что такое война.[503 - Зач.: В этот же день]
25 августа, получив от адъютанта Раевского известие о приближении французов и вероятном сражении,[504 - Зач.: Pierre решил ехать сам] Pierr’у еще более захотелось ехать в армию посмотреть, что там делалось, и с этой целью, чтобы сдать свою должность по комитету пожертвований и быть свободным, поехал к Растопчину.
Проезжая по Болотной[505 - Слово: Болотной вписано позднее.] площади, он увидал толпу у Лобного места и, остановившись,[506 - Зач. позднее: увидал, как <сводили> отвязывали от кобылы человека. Вместо зачеркнутого надписан дальнейший текст, кончая: жалостно стонавшего] слез с дрожек.
Это была экзекуция французского повара за обвинение в шпионстве. Экзекуция только что кончилась, и палач отвязывал от кобылы жалостно стонавшего толстого человека в синих чулках и зеленом камзоле,[507 - Зач. позднее: который имел не русской вид. Это был французский повар и написаны три след. слова.] с рыжими бакенбардами.
Другой[508 - Зачеркнуто: стоял] преступник, худенький и бледный, стоял тут же[509 - Дальнейший текст, кончая: послышались слова вписан на полях позднее.] с испуганно болезненным видом, подобным тому же, который имел худой француз.
Pierre проталкивался сквозь толпу, спрашивая: – Что это, кто, за что, – и не получал ответа; толпа чиновников, народа, женщин жадно смотрела и ждала. Когда толстого человека отвязали и он, видимо, не в силах удержаться, хотя и хотел этого, заплакал, сам сердясь на себя, как плачут взрослые сангвинические люди, толпа заговорила, как показалось Pierr’у для того, чтобы заглушить в самой себе чувство жалости, и послышались слова:
– То-то теперь запел: патушка, переяславные, ни пуду, ни пуду,[510 - Зач.: шутил] – говорил один,[511 - Зач. позднее: фабричный и надписаны след. три слова.] вероятно кучер господский, подле Pierr’а.[512 - Зач.: Pierre, когда он сошел с дрожек и сам не зная зачем пошел толкаясь в толпу]
– Что, мусью, видно, русский соус кисел, француз набил оскомину,[513 - След. четыре слова вписаны позднее.] – подхватил шутку кучера приказный. Pierre посмотрел, покачал головой, сморщился[514 - Зач. позднее: треснул изо всех сил фабричного по затылку Вместо зачеркнутого надписаны след. шесть слов.] и, повернувшись, пошел назад к дрожкам,[515 - Зач. позднее: и поехал дальше. Вместо зачеркнутого вписан дальнейший текст, кончая: Pierre поехал домой] и решил, что он не может больше оставаться в Москве и едет к армии.
Растопчин был занят и через адъютанта выслал сказать, что очень хорошо. Pierre поехал домой и оставил приказание своему всезнающему, всемогущему, умнейшему и известному всей Москве дворецкому Евстратовичу о том, что он в ночь поедет в Татаринову к войску.[516 - Зач.: Pierre в ночь 25] <И дворецкий всё вспомнил и обо всем распорядился. Он старого Безухого берейтора послал с подводой и лошадьми верховыми вперед, а графу была готова коляска и выслана подстава.>
К утру 25, никому не сказавшись, Pierre выехал и приехал к вечеру к войскам[517 - След. четыре слова вписаны позднее.] в дрожках на подставных. Лошади его ждали в Князькове. Князьково было полно войсками и до половины разрушено.[518 - Позднее на полях вписан текст до конца абзаца.] По дороге у офицеров Pierre узнал, что он выехал в самое время и что нынче или завтра[519 - Зач.: назначено] должно было быть генеральное сражение. «Ну что ж делать? Ведь я этого хотел, – сказал сам себе Pierre, – теперь – кончено».
У разломанных ворот стояла его подвода с кучером, берейтором и верховыми лошадьми. Pierre было проехал своих, но берейтор,[520 - Зачеркнуто позднее: с криком бежал сзади и надписаны след. три слова] узнав, окликнул его, и Pierre обрадовался, увидав свои знакомые лица после бесчисленного количества чужих солдатских лиц, которые он[521 - Зач.: только и] видел дорогой.[522 - След. абзац вписан позднее на полях.]
Берейтор с лошадьми и повозкой[523 - Зач.: подле] стоял в середине пехотного полка.[524 - Зач.: в лесу у разваленной караулки.]
Для того, чтобы иметь менее обращающий на себя общее внимание вид, Pierre намерен был в Князькове переодеться в[525 - След. слово вписано позднее.] ополченский мундир своего полка, но, когда он подъехал к своим (переодеваться надо было тут, на воздухе), на глазах солдат и офицеров, удивленно смотревших на[526 - Зач. позднее: него и надписаны след. девять слов.] его пуховую белую шляпу и толстое тело во фраке, он раздумал.[527 - Зач. позднее: Притом неловко и глупо ему казалось одеться в свой мундир, как будто напоминая о своем полке и вызывая на вопросы. – «Нет, нечего делать, так поеду».] Он отказался также от чая, который приготовил ему берейтор и на который с завистью смотрели офицеры.[528 - Зач. позднее: <Надо> Им, верно, хотелось, но как предложить им? Делать нечего. Нельзя. Затем вписано на полях и снова зачеркнуто: которым желал и не смел Pierre предложить этот чай. Далее вписан на полях текст до конца абзаца.] Pierre торопился скорее ехать. Чем дальше он отъезжал от Москвы и чем глубже погружался в это море войск, тем больше им овладевало беспокойство. Он боялся и сражения, которое должно было быть, и еще более боялся того, что опоздает к этому сражению.
Берейтор привел двух лошадей. Одну рыжую, энглизированную, другого вороного жеребца.[529 - След. фраза переправлена из: Pierre ездил давно верхом, еще когда он был женихом. Он ехал с намерением подвергаться всем опасностям генерального сражения] Pierre давно не ездил верхом, и ему жутко было влезать на лошадь. Он[530 - Зач. позднее: улыбнулся и] спросил, какая посмирнее. Берейтор задумался.
– Эта мягче, ваше сиятельство.[531 - Зач.: Pierre <взялся> схватил зa гриву Дальнейший текст, кончая: он схватился за гриву вписан на полях позднее.]
Pierre выбрал ту, которая была помягче, и, когда ему ее подвели, он, робко оглядываясь – не смеется ли кто над ним – он схватился за гриву с такой энергией и усилием, как будто он ни за что в мире не выпустит эту гриву, и влез, желая поправить очки и не в силах отнять руки от седла и поводьев. Берейтор неодобрительно посмотрел на[532 - Зачеркнуто: наивно вывернутые] согнутые ноги[533 - След. шесть слов вписаны позднее.] и пригнутое к луке огромное тело своего графа[534 - Зач. позднее: на напряженность корпуса и, сев на свою лошадь, хотел ехать за Рiеrr’ом. и вписано окончание фразы.] и, сев на свою лошадь, приготовился сопутствовать.
– Нет, не надо,[535 - След. три слова вписаны позднее.] оставайся, я один, – прошамкал Pierre. Во-первых, ему не хотелось иметь сзади себя этот укоризненный взгляд на свою посадку, а во-вторых, не подвергать берейтора тем опасностям, которым он[536 - Зач.: твердо] намерен был подвергать себя.[537 - Позднее зач.: Pierre пустил свою лошадь – что будет, то будет – и, удержавшись на седле, остановился и успокоился. Pierre <с той же методичностью> верный попыткам методичности, которые были в нем, вероятно, потому, что в характере его всё было враждебно всякой методичности, сделал себе план и маршрут, куда и куда он должен ехать. <Во-первых, в главный штаб,> в главный штаб, по войскам и позициям, ночевать в Перновский полк к князю Андрею.Pierr’у многое было интересно в этом предстоящем сражении, как всегда и вечно было одним из самых интересных явлений жизни для мыслящего человека явление войны. Люди чужие убивают друг друга. Во-первых, как управляются все эти массы и подчиняются одной воле? Рiеrre был когда-то охотник до стратегических соображений, и тактическая сторона дела интересовала его. 2) Каким духом руководятся все эти массы? 3) И самое главное, вопрос для невоенного: что, был бы я трус или нет?Прежде всего Pierre направился в деревню Татаринову, где стоял Кутузов с главной квартирой. Как только Pierre выехал один верхом между войск с мыслью о том, что теперь ему уже нельзя отказаться от опасности, и о том, что каждую минуту может ожидать его, ему стало страшно за свое толстое, белое, нежное тело и, чтобы поддержать в себе мужество, он живо вспомнил то чувство патриотического воодушевления, в котором он находился в дворянском собрании, и под влиянием этого чувства почувствовал удовольствие в мысли показать, что всё – не только богатство, но и самая жизнь – вздор, в сравнении с чем-то. С чем? он не знал. Ни в войсках, которые проезжал Pierre, ни еще менее в Татариновой, где сосредоточивалось всё высшее и блестящее сословие армии, он не нашел этого настроения.По дороге он был, не доезжая Татариновой, в Бородине, которое было все <обвалено> загромождено вонявшими и работавшими ополченцами, он был остановлен толпой народа, впереди которой шли с пением попы.«О ду-ша-ах на-ших», пели священники и сзади солдаты несли икону. Pierre, сняв шляпу, остановился. Бывшие подле него рабочие весело бросили лопаты и побежали, крестясь, к шествию. Им, видно, весело было прервать тяжелую работу. Солдаты также подходили навстречу толпами и, сняв кивера, набожно крестились. Но Pierr’y очевидно было, что набожность солдат, <не имела ничего общего с иконой> с которой они встречали икону Смоленской божьей матери, которую носили перед сражением по полкам, не имела ничего общего с предстоящим сражением и патриотическим духом.Солдаты отходили, и ополченцы брались опять за лопату совершенно в том же расположении духа, в котором они оставляли их. Вместо зачеркнутого вписан на полях и между строками новый текст до конца варианта.]
Закусив губу и пригнувшись наперед, Pierre ударил обоими каблуками по пахам лошади, этими же каблуками уцепился за лошадь, натянул и дернул неровно на сторону взятыми поводьями и, не отпуская гриву, пустился по дороге неровным галопом, предавая свою душу богу.
Проскакав версты две и едва держась от напряжения на седле, Pierre остановил свою лошадь и поехал шагом, стараясь обдумать свое положение.[538 - См. далее, вар. № 186.На полях конспект: Кутузов всхлипывает, говоря с войсками.Шуберт, разгоряченный спором, скачет в атаку. Он храбр против пехоты и храбр против французов.Кутузов под Аустерлицем в горячности – каналь[ями] бранится.Hеl?ne читает много книг и Corinne.Главная квартира – изба в три окна. Обед у Бенигсена.Икона. Кутузов: Votre charmante femme. [Ваша очаровательная жена.] Едет к Тучкову. – Ах, это очень интересно: ничего не видит. Прик[азание] о перевязочном пункте и лекаре. К князю Андрею. Он дре[млет] у костра. Поезжай к Б., у Кутузова ничего не увидишь. Офицеры. Тимохин. Солдаты продрогшие. Философия Андрея с Рiеrr’ом.Зачеркнуто позднее: <Первое [1 неразобр.]> В улице, в дер. Татариновой]
№ 179 (рук. № 89. T. III, ч. 2, гл. XXI—XXIII).
<У Бенигсена был в саду обед в палатке, приготовленный отличным поваром, с отличными винами. Хотя Pierre и не был знаком с ним, Кутайсов повел его к нему.
– Он очень рад будет. Все у него обедают.[539 - Зач.: А после]
Pierre хотел ехать сейчас осматривать позицию, но Кутайсов отговорил:
– Лучше поезжайте после обеда с Бенигсеном. Он едет. По всей позиции проедет.
– Ах да. Это – очень интересно.
Действительно, после обеда он сел на дрожки с адъютантом Тучковым и поехал.>[540 - На полях: <Б[енигсен] разговаривает о фланге и готовится к отсылке курьера к царю. Это вопрос жизни и смерти. Видно, что он напряжен и дрожит, как дрожит человек перед решением участи.>]
Они проехали по фронту линии назад[541 - Слово: назад вставлено позднее.] через окапываемое бруствером[542 - Слова: окапываемое бруствером вставлены позднее.] Бородино,[543 - Зач. позднее: окапываемое ополченцами, в котором оставались еще избы, но никого уже не было жителей и надписаны след. пять слов.] в котором уже был Pierre, потом[544 - Зач. позднее: мимо и надписано: на] на редут,[545 - След. восемь слов вписаны позднее.] еще не имевший и потом получивший название редута Раевского, на котором устанавливали пушки. Pierre не обратил никакого внимания[546 - След. три слова вписаны позднее.] на этот редут. (Везде одинаково копали.) Он не знал, что это место сделается памятнейшим из всех мест[547 - След. два слова вписаны позднее.] Бородинского поля, потом[548 - След. два слова вписаны позднее.] они поехали к Семеновскому, в котором солдаты растаскивали последние бревны изб и овинов. Потом под гору и на гору они проехали через поломанную, выбитую, как градом, рожь по вновь проложенной артиллерией по колчам пашни дороге на флеши, тоже тогда еще копаемые и[549 - Зачеркнуто: ничем не известные и вписано окончание фразы.] памятные Pierr’у только потому, что здесь он, слезши с лошади, во рву позавтракал с Кутайсовым у[550 - Зач.: офицера] полковника, предложившего им битков.
Бенигсен остановился[551 - След. два слова вписаны позднее.] на флешах и стал смотреть на неприятелей напротив, в бывшем нашим еще вчера Шевардинском редуте, он был версты за 1?, и офицеры уверяли, что там группа это Наполеон или Мюрат.[552 - Зач. позднее: Бенигсен и вписаны след. семь слов.] Когда Pierre подошел опять к Бенигсену, он говорил что-то, критикуя расположение этого места и говоря: – Необходимо надо было подвинуться вперед.
Pierre внимательно слушал,[553 - Зач.: глядя ему в рот, терп[еливо], но всё не понимая значения слов Бенигсена.] дожевывая битки.
– Вам, я думаю, не интересно[554 - Зач. позднее: сказал и вписаны след. пять слов.], – вдруг обратился к нему Бенигсен.
– Ах, напротив, очень интересно, – повторил Pierre фразу, повторенную им раз 20 в этот день и всякий раз не совсем правдиво.[555 - Зач.: Ему было очень интересно, но он ничего не мог понять и не мог понять так, как молодые люди не понимают Бетховена или Гете оттого, что они ищут найти это понимание в какой-то другой, высшей и ненормальной сфере.Pierr’у казалось всё это очень премудро. Например]
Он не мог понять, почему флешам надо было быть впереди, чтобы их обстреливала Раевского батарея, а не Раевского батарее быть впереди, чтобы ее обстреливали флеши.[556 - Зач.: потому что так после обеда пришло в голову Бенигсену, этого он не мог понять.]
– Да, это очень интересно, – всё говорил он.[557 - Зач. позднее: Но что ему было более всего интересно, это то, что он действительно почти понял, но потом опять спутался. Это – левый фланг и вопрос о том, как поместить и вписано кончая: недовольством помещения]
Наконец они приехали на левый фланг, и тут Бенигсен еще более спутал понятия Pierr’а своим недовольством помещения корпуса Тучкова, долженствовавшего защищать левый фланг. Вся позиция Бородина представлялась Pierr’y следующим образом.[558 - Зач.: Лишь]
Передовая линия, несколько выгнутая вперед, простиралась на 3 версты от Горок до позиции Тучкова. Почти по середине линии, ближе к левому флангу, была[559 - Слово была вписано позднее.] река Колоча с крутыми берегами,[560 - Зачеркнуто: которую трудно обойти правому флангу и вписано окончание фразы.] разрезавшая всю нашу позицию надвое.
Выступающим пунктом справа налево были: 1) Бородино,2) редут Раевского, 3) флеши, 4) оконечность левого фланга – леса березника в оглоблю,[561 - След. четыре слова вписаны позднее и далее зач.: и за ним старая Калужская дорога.25 числа началась речь об том, что французы могут обойти левый фланг, и про это все говорили и разные слышал суждения в этот день Pierre и затем ехал туда Бенигсен. Значительно отступив от линии, там стоял Тучков и казаки. Полковник 1-го полка подошел к Бенигсену (у него было сердитое лицо) и начал кричать, говоря, что здесь стоять нельзя, что людей перебьют под горой. Бенигсен, печально улыбаясь, молча слушал и поехал вперед смотреть, потом подъехал Тучков, и Бенигсен сказал, что корпус надо передвинуть вперед. Тучков не соглашался. Бенигсен приказал именем главнокомандующего и уехал, когда войска двинулись. Вместо зачеркнутого вписан текст след. абзаца.] у которого стоял Тучков.
Правый фланг был сильно защищен рекою Колочею, левый фланг был слабо защищен лесом, за которым была старая Калужская дорога. Корпус Тучкова стоял почти под горой.[562 - Зач.: Подъехав к первому казачьему полку, стоявшему тут] Бенигсен нашел, что корпус этот стоит не хорошо и приказал подвинуться ему вперед на версту расстояния.[563 - На полях: <Тут Pierre видел мужиков с тачками. Они были очень веселы, «но на что они были нужны?» думал Pierre>]
Почему лучше было стоять впереди без подкреплений, почему не подвинуты были другие войска, ежели левый фланг слаб, почему Бенигсен сказал полковнику, который с ним был, что об этом распоряжении его не нужно было докладывать Кутузову, и почему сам не сказал Кутузову. Потом Pierre слышал, как он, встретив Кутузова,[564 - Зач. позднее: передал ему только, что всё хорошо, и ничего не сказал о сделанном распоряжении. Вместо зачеркнутого вписано, кончая: ничего не изменять] прямо сказал, что он всё нашел в исправности и не нашел нужным ничего изменять – это не смог понять Pierre, и всё это было ему еще более интересно.[565 - Зач. позднее: Уже <стало смеркаться> <солнце> <был> 5-й час. Pierre поехал по войскам изучать дух войска. Проезжая через Бородино, он увидал в реке солдат, моющих портянки. Двое с синими ногами стояли в воде и полоскали, двое дрались за доску, на которой хотели стоять. <Офицеры играли в свайку и> «Нет, поздно, надо застать Андрея», и, узнав, где стоит Перновский полк, он проехал к нему. Перед зачеркнутым в рукописи знак сноски, приводящий к дальнейшему тексту. След. фраза вписана на полях позднее.]
В 6-м часу Pierre за Бенигсеном приехал в Татаринову, где стоял Кутузов.
Одна большая изба в три окна была занята Кутузовым. Рядом на плетне была прибита доска: «Канцелярия главного штаба». Напротив с фургонами у подъезда была изба, в которой жил Бенигсен.[566 - Зачеркнуто позднее: У Pierr’а было много знакомых, но он не подумал о том, к кому обратиться с тем, чтобы ему позволено было волонтером принять участие в предстоящем сражении. (Pierre думал, что это необходимо.)]
Перед самой деревней Pierr’а обогнал знакомый ему Кутайсов. Он верхом возвращался откуда-то с двумя офицерами. Кутайсов[567 - Зач.: ласково] дружески обратился к Pierr’у, не в силах удержать насмешливые взгляды, которые обегали всю фигуру Pierr’а, и улыбнулся на вопрос Pierr’а о том, как ему просить главнокомандующего о разрешении участвовать в сражении.
– Поедемте со мной, граф.[568 - Зач.: Светлейший] Князь (Кутузов), верно, в саду под яблоней. Я вас проведу к нему. Ну, что Москва? волнуется? И, не дожидаясь ответа, Кутайсов подъехал к навстречу ехавшим генералам на дрожках и по-французски что-то горячо поговорил с ними. La position est intenable… Il faut ?tre fou,[569 - [Позиция ненадежна… Надо быть сумасшедшим,] Зачеркнуто: говорил] – слышал Pierre.
– Кто это? – спросил Pierre.
– Это[570 - Зач.: Бенигсен] принц Евгений, едет на левый фланг осматривать позицию, которая невозможна. Хотят, артиллерия чтоб действовала из-под горы… Ну, да вам неинтересно…
– Ах, напротив… мне[571 - Зач. позднее: бы хотелось видеть позицию и расположение войск…– Ну, так пойдемте, я вас сейчас проведу к светлейшему и поедемте опять на левый фланг к Тучкову. Только я пообедаю. Меня звал Бенигсен. Он Вместо зачеркнутого вписаны след. девять слов.] очень интересно… Я видел всё.
– А, – сказал Кутайсов и подъехал к плетню, на котором была вывеска. Кутайсов слез и приказал казаку взять лошадь Pierr’а и Pierr’у сказал, куда итти и где найти свою лошадь.[572 - Зач. позднее: особенно заботливо, как ребенку.]
В сарае на соломе спал один офицер, накрывшись рубашкой от мух, другой у дверей[573 - Зач. позднее: на козлах писал с двумя писарями. Вместо зач. вписаны след. пять слов.] обедал подовыми пирогами и арбузом.
– Светлейший в саду? – спросил Кутайсов.
– В саду, ваше сиятельство.
И Кутайсов через сараи прошел в Яблоновый мужицкий сад с теми переливами тени и света, которые бывают только в густых яблочных садах. В саду было прохладно, и вдалеке виднелись раскинутые палатки, ковер и воротники мундиров и эполеты. Яблоки еще оставались на деревьях, и у плетня мальчишка босиком влез на дерево и тряс. Девчонка подбирала внизу. Они испуганно замерли, увидав Pierr’а. (Им казалось, что цель всех людей, а потому и этих, состояла в том, чтобы помешать им рвать яблоки.) Кутайсов прошел вперед, мелькая между деревьями, к блестящему ковру и эполетам. Pierre, не желая развлекать главнокомандующего, остался сзади.[574 - Зачеркнуто вписанное позднее на полях: но он слышал то, что говорилось. Вероятно, Кутузов говорил с <доктором> главным заведывателем по докторской части, потому что Pierre слышал слова, ужасом поразившие его, о количестве нужных перевязок и фур для перевоза будущих раненых и убитых, теперь здоровых и живых, но число которых уже приблизительно верно определялось главным доктором и Кутузовым. Pierre слышал слова Кутузова: «чем больше, тем лучше, – сказал Кутузов, – считай на 20 тысяч и не ошибешься».Потом заговорил Кутайсов, и Pierre слышал слова Кутузова]
– Ну, хорошо, поезжай сам, да пошли его ко мне.[575 - Зач. позднее: послышался ему голос Кутузова и потом хохот его.]
Кутузов, засмеявшись чему-то,[576 - Слова: засмеявшись чему-то вписаны позднее.] встал и пошел к избе[577 - Зач.: осто[рожной]] переваливающейся, ныряющей походкой, руки назад. Pierre подошел к нему, но еще прежде главнокомандующий остановился перед ополченным офицером, знакомым Pierr’а. Это был Долохов. Долохов говорил что-то горячо Кутузову, который через голову его кивнул Pierr’у. Pierre подошел. Долохов говорил:
– Все сражения наши были проиграны от слабости левых флангов. Я осмотрел нашу позицию, и наш левый фланг слаб. Я решил,[578 - След. пять слов вписаны позднее.] что, ежели я доложу вам, ваша светлость может прогнать меня или сказать, что вам известно то,[579 - В рукописи: до] что я докладываю, и тогда у меня не убудет…
– Так, так.
– А ежели я прав, то я принесу пользу отечеству, для которого я готов умереть.
– Так, так…
– И ежели вашей светлости нужно человека, который бы пошел в неприятельскую армию убить Бонапарта, то я готов быть таким.
– Так, так… – сказал Кутузов, смеющимися, сузившимися глазами глядя на Pierr’а, и тут же обратился к Толю, шедшему за ним:
– Сейчас иду, не разорваться мне. Хорошо, голубчик, благодарю тебя, – обратился он к Долохову, отпуская его, и к Pierr’у:
– Хотите пороху понюхать? Да, приятный запах. Имею честь быть обожателем вашей супруги. Здорова она? Мой привал к вашим услугам, – и Кутузов прошел в избу.[580 - Зач. позднее: В штабе у Pierr’а не только много было знакомых, но все были знакомые. Следующий абзац вписан позднее на полях.]
Пообедав у Кутайсова и взяв[581 - Переправлено из: попросив] у него лошадь и казака,[582 - Зачеркнуто: у Кутайсова и узнав, где стоит Перновский полк,] Pierre поехал к Андрею, у которого и намерен был отдохнуть и провести ночь до сражения.
* № 180 (рук. № 89. T. III, ч. 2, гл. XXIV—XXV).
Князь Андрей в этот[583 - Зач.: вечер] ясный, августовский вечер 25-го[584 - Зач.: августа сидел в сарае на ковре] числа лежал в разломанном сарае деревни Князькова на разостланном ковре. Сарай этот был на задворках деревни, над скатом выгона, по которому стояли солдаты его батальона. Крыша с сарая вся была утащена, и одна сторона, выходившая над обрывом, отломана, так что князю Андрею открывался далекий и прекрасный вид, оживленный видом войск, лошадей и столбов дыма, поднимавшихся с разных сторон из котлов. На задворках около сарая был виден остаток овина и между овином и сараем была полоска дерев – осин и березок 30-летних, которых сучья были обрублены, одна срублена и некоторые зарублены. Князь Андрей застал своих солдат, рубивших этот лесок или садок, видимо насаженный старательным хозяином мужиком, и запретил им рубить, предоставляя таскать сарай и бревны. Спасенные им березки с кое-где желтеющей листвой стояли веселые и курчавые над его головой, не шевелясь ни одним листком в тишине вечера. Князь Андрей жалел и любил всё живое и радостно смотрел на эти березки. Желтые листья обсыпали место под ними, но это они обсыпали прежде, теперь ничто не падало, они блестели ярким светом, вырвавшимся из-за туч, блестящим светом. Воробьи слетали с берез на оставшееся звено забора и опять влетали на них. Князь Андрей лежал, облокотившись на руку и закрыв глаза. Распоряжения все были сделаны, завтра должно было быть сражение. У[585 - Зач. позднее: полкового командира и вписаны след. четыре слова.] начальника его[586 - Зач.: отряда] колонны он уже был, с ротным и батальонными командирами обедал и теперь хотел побыть один и подумать, подумать так же, как он думал накануне Аустерлица.[587 - Зач. позднее: Но ничего и вписан на полях текст, кончая словами: зачем я? Ничего] Как ни много времени прошло с тех пор, как ни много пережито было с тех пор, как ни скучна и никому не нужна и ни тяжела ему казалась его жизнь, теперь точно так же, как и 7 лет тому назад, накануне сражения, страшного сражения, которое он предвидел на завтра, он чувствовал себя взволнованным, раздраженным и испытывал необходимость, как и тогда, сделать счеты с самим собою и спросить себя, что и зачем я?
Ничего похожего не было в нем, каким он был 1805 и каким он был 1812 года. Все очарования войны не существовали уже для него. Откидывая и откидывая прежние заблуждения, он дошел до того,[588 - Зачеркнуто позднее: что считал честным и разумным воевать и вместо зач. вписан на полях дальнейший текст, кончая словами: понятна и достойна] что война ему представлялась уже самым простым и ясным, но ужасным делом. Он несколько недель тому назад сказал себе, что война понятна и достойна только[589 - Зач.: с солдатами] в рядах солдат, без ожидания[590 - Далее конец фразы исправлен из: славы и наград и радостей.] наград и славы. Воевать в товариществе Тимохиных и Тушиных, которых он так глубоко презирал прежде, к уважению которых он не пришел и теперь, но которых все-таки предпочитал Несвицкому,[591 - Зач.: Кут[айсову?] и] Чарт[орижскому] и т. п. на том основании, что хотя Т[имохин] и Т[ушин] были почти животные, но честные, не лживые, простые животные, а те были – обманщики и лгуны, загребающие жар чужими руками и над смертью и страданиями людей вырабатывающие себе крестики и ленточки, которых им и не нужно.[592 - Зач. позднее: Князь Андрей уже 3 месяца был в полку. Сначала его дичились и бранили, как человека и одевающегося, и говорящего, и всё делающего не так, как другие, но потом его почтительно <строгое> далекое обращение с начальством, его всегда ровная и снисходительная учтивость к низшим, его связи и знакомства в высших сферах (не раз видели, как [к] нему приезжали генералы и флигель-адъютанты, с которыми он обращался точно так же, как с армейцами), его готовность к матерьяльной услуге – обеда, лошади, водки солдатам – приобрели ему общее уважение. «Наш князь», называли его все в полку. Вместо зачеркнутого вписан на полях след. текст, кончая словами: Он удерживался и все-таки думал.] Но даже и эта война в самом упрощенном виде теперь слишком ясно, всей своей ужасной бессмысленностью представлялась князю Андрею.[593 - На полях: Князь Андрей раздражен, видит всю правду. Измена Наташи – так должно быть – тело.] Он был раздражен, ему хотелось думать, он чувствовал, что находится в одной из тех минут, когда ум так проницателен, что, откидывая всё ненужное, запутывающее, проникает в самую сущность вещей, и именно от этого ему страшно было думать.
Он удерживался и все-таки думал.[594 - Зач. позднее: Итак]
Он[595 - Зач. позднее: лежал] вызывал в себе тот ряд мыслей, которые бывали у него прежде, но ничего похожего не шевелилось в нем. «Чего ж я хочу? – спрашивал он сам себя. – Славы, власти над людьми? Нет, зачем? Я бы не знал, что с нею делать. Не только не знал бы, что делать, но знаю наверно, что людям ничего нельзя[596 - Зач. позднее: делать, что всё они делают сами. Славы для меня? Нет, ведь я отказался, отказываюсь от нее. Разве не в моей воле было теперь быть там с теми, которые решают теперь судьбы этих 180 тысяч, судьбы России (думают, что решают). Вместо зачеркнутого вписаны след. пять слов и зач. вписанное: Bc? делается по вечным, неизменным и бессмысленным законам.] желать, ни к чему стремиться».
Он посмотрел на воробьев, слетевших роем с забора на выгон.[597 - Зачеркнуто: и улыбнулся.] «Что ж они (люди)[598 - Слово: (люди) вписано позднее.] могут решать? Всё идет по тем вечным законам, по которым этот воробей[599 - Слово: воробей вписано позднее.] отстал от других[600 - Слова: от других вписаны позднее и зач.: воробьев] и подлетел после.[601 - Зач.: Разве я не мог бы там с ними в ш[табах] притворяться, что я решаю судьбы? Для этого так мало надо. Такую малую долю усилия души. Но многого надо отречься, многого не иметь… Но иметь <любви к истине> Далее зачеркнуто вписанное: ясного, прямого, неробкого взгляда, чтоб видеть правду, всю правду.]
Так чего ж я хочу? Чего? Умереть, чтоб меня убили завтра?[602 - След. фраза вписана позднее.] Чтоб меня не было, чтобы всё это было, а меня бы не было?»
Он живо представил себе отсутствие себя от этой жизни с плетнем (он отломил палочку) и дымом котлов, и мороз подрал его по коже. «Нет, я этого не хочу, я боюсь[603 - Позднее вписаны след. три слова вместо зачеркнкутого: ни этого ничего] еще чего-то. Чего же я хочу?[604 - Зач. позднее: Узнать всё, всю правду всей этой путаницы. Да, этого я хочу, одного этого хочу и могу, я чувствую. Теперь что-то светит мне в этой путанице, но не могу я уловить этого света. Подыму и опушу завесу. Что же, истины я хочу? Но и то нет. Коли узнать ею, надо смертью. Нет, не хочу».Он привстал и стал ломать палочку и радостно смотреть на дым из-под горы.«Есть, есть что-то в этой жизни, чего мне нужно, что могло бы быть хорошо. А что это?» Вместо зачеркнутого вписан след. текст, кончая: когда понимаешь всю эту шутку» (стр. 105).] Ничего, но живу, потому что не могу не жить и боюсь смерти».
«Вот эти все, – думал он, глядя на двух солдат, которые, стоя у пруда[605 - Зач.: с криком] голыми ногами в воде, вытягивали с бранью друг у друга доску, на которой они хотели стоять, чтоб мыть белье. – Вот эти и этот офицер, который так доволен, что прискакал верхом – чего они хотят, из чего хлопочут? Им кажется, что и эта доска, и эта его лошадка, и это будущее сражение, что всё это очень важно, и живут… И там где-то моя княжна Марья и Николушка тоже боятся, хлопочат и бог знает, кому лучше: им или мне? И я, так же, как они, недавно еще верил во всё. Как же я делал поэтические планы о любви,о счастии с женщинами. – О, милый мальчик! – с злостью вслух проговорил он. —Как же! Я верил в какую-то идеальную любовь, которая должна была мне сохранить ее верность за целый год моего отсутствия. Как нежный голубок басни, она должна была зачахнуть в разлуке со мной и не полюбить другого. Как же я боялся того, что она зачахнет с тоски по мне».
Краска бросилась ему в лицо, он встал и начал быстро ходить.
«А всё это гораздо проще. Она – самка, ей нужен муж, первый самец, который встретился и стал хорош для нее. И непонятно, как можно не видеть такую простую и ясную истину. Отец тоже строил в Лысых Горах и думал, что это – его место, его земля, его воздух, его мужики, а пришел Наполеон и, не зная об его существовании, как щепку с дороги, толкнул и развалил его Лысые Горы и всю его жизнь. А княжна Марья говорит, что это – испытанье, посланное свыше. Для чего же испытанье, когда его уж нет и не будет? Никогда больше не будет. И я буду думать, что мне послано испытанье. Очень хорошо – испытанье. Что это меня готовит к чему-то. А завтра меня убьет – и не француз даже, а свой, как вчера разрядил солдат ружье около моего уха, и придут французы, возьмут меня за ноги и за голову и швырнут в яму, чтоб я не вонял им под носом, а завтра придут в Москву и, как в Смоленске, поставят лошадей в собор, а на раку святителя насыпят овса и сена и лошади будет очень покойно… Кому же это испытание? Испытание человеку, который всё не понимает того, что над ним смеются. Глупо, когда не понимаешь, мерзко, когда понимаешь всю эту шутку».
Он[606 - След. шесть слов вписаны позднее.] вошел в сарай, лег на ковер, закрыв глаза, перестал ясно думать. Одни образы сменялись другими. На одном на чем-то он долго, радостно остановился, когда его развлек какой-то близко знакомый, пришепетывающий голос, говоривший за сараем:
– Да я и спрашивал не Петра Михайловича, а князя Андрея Николаевича Болконского.
Князь Андрей пропустил мимо ушей этот голос и стал спрашивать себя, о чем он так долго и радостно думал. О чем последнем? Да, вот о чем:
«Я вошел в заднюю дверь нашей комнаты. Она (Наташа) сидела перед трюмо и чесала волосы. Она услыхала мои шаги и оглянулась. Оглянулась, держа пряди волос в руке и прикрывая ими румяную, свежую щеку, и смотрела радостно-благодарно на меня. И я был ее счастливый муж, и она была, да, Наташа. Да… Да, в эти самые щеки, в эти плечи,[607 - Зачеркнуто: с жемчугом] может быть, целовал ее этот человек.[608 - След. фраза вписана позднее.] Нет, нет, никогда, видно, никогда я не прощу, не забуду этого».
Князь Андрей почувствовал, что слезы душат его. Он[609 - Зач. позднее: встал и вышел и стал ходить взад и вперед по сараю, ударяя, ломая хворост и вписано окончание фразы.] приподнялся и перевернулся на другой бок.
«И могло, могло этого не быть. Нет, я одно хочу, хочу еще. Это – убить этого человека и видеть ее.[610 - Зачеркнуто позднее: «Я говорил себе всё, чтобы доказать, что я не имею этого права, но я не могу. И зачем мне ее видеть? Вон Тимохин идет, и чего он желает? Совсем другого. Кто это всё поймет? Ему всё равно, и Павлу всё равно. Стало быть, и мне всё равно, И действительно, мне всё равно. – Эй, Павел, давай самовар и попроси господ, кто хочет чаю. Это кто?Это был Pierre, который, разминая ноги, в своей пуховой шляпе входил в сарай князя Андрея и ударился головой о жердь, оставшуюся сверх ворот. Вместо зачеркнутого вписан на полях след. текст, кончая: мне тяжело с тобою».] И зачем он не женился на ней? Он не удостоил ее. Да, то, что для меня – верх моих желаний, для него – презренно. Так, их есть царство земное. Что же мое?..... Что-то есть и все-таки не хочу я быть ими».[611 - На полях: <Князь Андрей восхваляет линейную службу. Немцы едут мимо. Русские, как на острове.>]
В входной двери послышались шаги и голоса. Он знал, что это были батальонные командиры, которые шли к нему пить чай, но кроме их был знакомый голос, который сказал:
– Que diable![612 - Ах, чорт возьми!]
Андрей оглянулся. Это был Pierre, который в своей пуховой шляпе, входя вместе с офицерами, не нагнулся и стукнулся головой о жердь, остававшуюся сверх ворот сарая.
Pierre с первого взгляда на своего друга заметил, что, ежели он переменился с последнего их свидания, то только в том, что за это время он еще дальше ушел на том пути мрачного озлобления. Андрей с насмешливой и скорее неприязненной улыбкой встретил Безухова.
Князю Андрею вообще неприятно было видеть людей теперь из своего мира, в особенности же Pierr’а, с которым он почему-то чувствовал необходимость всегда быть откровенным и еще более потому, что вид Pierr’a напоминал ему живее всего их последнее свидание и угрожал ему повторением тех объяснений, которые были при последнем свидании. Князь Андрей, сам не зная почему, испытывал неловкость смотреть ему прямо в глаза (неловкость эта тотчас же передалась Pierr’у) и боялся остаться с ним с глазу на глаз.
– А, вот как, – сказал он, подходя к нему и обнимая его. – Какими судьбами? Очень рад.
Но в то время, как он говорил это, в глазах его и выражении всего лица была больше, чем сухость, была враждебность, как будто он говорил: «Ты – очень хороший человек, но оставь меня, мне тяжело с тобою».
Последнее свиданье их было в Москве, когда Андрей получил письмо Ростовой.[613 - Зачеркнуто: A que diable, – сказал Pierre, потирая себе лоб. Последние три слова вписаны по зачеркнутому позднее: – Eh bien, mon cher, voila o? nous en sommes. Napolеon ? 60 v[erst] de Moscou [Ну, мой милый, вот до чего мы дошли: Наполеон в 60 верстах от Москвы].– Ты зачем здесь? – спросил Андрей. – Не потому, чтобы я был не рад тебя видеть, напротив, я очень, очень рад нынче тебя видеть. Ах ты, милая рожа, <говорил он, целуя его> и князь Андрей, сделав свое детское лицо, обнял его.]
– Mon cher. Я[614 - След. девять слов вписаны позднее.] приехал.... Так..... знаете… приехал… мне интересно, – сказал Pierre, краснея. – Полк мой еще не готов.[615 - Зач. позднее: Как я ни старался, я не мог быть употреблен. Что ж мне делать?]
