Хоббит, или Туда и Обратно

скачать книгу бесплатно

– Что у меня в кармане? – твердо повторил он.

– С-с-с! – зашипел Голлум. – Пус-сть оно дас-ст нам три попытки, с-сокровище мое, три попытки!

– Согласен, – быстро сказал Бильбо. – Начинай!

– Рука? – неуверенно предположил Голлум.

– Нет! – ответил Бильбо. На его счастье, руку из кармана он успел вынуть. – Давай еще раз!

– С-с-с! – снова зашипел Голлум, как никогда встревоженный.

Он принялся перебирать в уме все, что могло быть в кармане у него самого: рыбьи кости, зубы гоблинов, мокрые ракушки, обломок крыла летучей мыши, кусочек кремня для заточки клыков и прочая дрянь… Затем он стал вспоминать, что бывает в карманах у других.

– Нож! – выдавил он наконец.

– Нет! – ответил Бильбо: нож он недавно потерял. – Последняя попытка!

На этот раз Голлуму пришлось потруднее, чем с «яичной» загадкой. Он шипел, плевался, раскачивался взад и вперед, шлепал лапой по камням, ерзал и корчился – но никак не мог решиться использовать последнюю попытку.

– Ну говори же! Я жду! – поторопил его Бильбо.

Он храбрился и старался не показать виду, что боится, хотя далеко не был уверен в благоприятном исходе игры независимо от того, догадается Голлум или нет.

– Все! Время истекло! – не выдержал хоббит.

– Ш-шнурок или пус-сто! – взвизгнул Голлум.

А это было уже не совсем честно: две попытки в одной!

– Нет и нет! – победно воскликнул Бильбо и перевел дух, но тут же вскочил, прижался спиной к стене и выставил перед собой меч.

Разумеется, хоббит знал, что игра в загадки уходит корнями в глубокую древность, что это, вообще говоря, дело святое и что даже самые нехорошие твари боятся в этой игре прибегать к обману. Но он прекрасно понимал и то, что этому скользкому Голлуму доверять ни в коем случае нельзя: чтобы вывернуться, такой на все пойдет. Тем более если строго придерживаться древних правил игры, последний вопрос загадкой никак не являлся.

Как бы то ни было, Голлум поостерегся нападать на хоббита сразу. Как-никак в руке у того был меч! Голлум сидел на месте, подергивал плечами и что-то бормотал. Наконец хоббиту надоело ждать.

– Ну так что? – спросил он раздраженно. – Как насчет твоего обещания? Я хочу выбраться отсюда, а ты обещал показать мне дорогу!

– Разве мы так с-сказали, с-сокровище мое? Мы обещали вывес-сти этого мерзкого Бэггинса к воротам? А ш-што все-таки у него в карманс-сах? Не ш-шнурок и не пус-сто, с-сокровище мое? А ш-што же, голлм, голлм!

– Какая разница? – в сердцах бросил Бильбо. – Обещал – так выводи!

– С-сердитый какой, с-сокровище мое! Ему не терпится! – зашипел Голлум. – Придется подождать, подождать, да. Мы не можем так с-сразу брос-саться в туннель, не можем. Нам нужно с-сначала с-сходить за одной вещицей, да, очень нужной нам вещицей.

– Тогда поторапливайся! – сказал Бильбо; он с облегчением подумал, что вот-вот отделается от Голлума; наверняка тот сейчас удерет – и поминай как звали! Что он там бормочет? Какую такую вещицу мог он забыть посреди этого таинственного озера?.. Но Бильбо ошибался. На самом деле Голлум собирался вернуться, и как вернуться! Он успел и разозлиться, и как следует проголодаться. А кроме того, он был тварью на редкость подлой и бессовестной, и в голове у него созрел коварный план.

Его остров (о существовании которого Бильбо даже не догадывался) находился совсем недалеко; там Голлум хранил разные дрянные штуковины и в придачу к ним одну очень красивую вещицу – очень красивую и очень волшебную. Это было кольцо, золотое кольцо, драгоценное кольцо!

– Деньрожденный подарочек! – шептал Голлум по дороге на остров, как часто шептал в течение бесчисленных дней и ночей, которые он провел здесь, в подземном мраке. – Деньрожденный подарочек! Вот ш-што нам с-сейчас нужно, да, да!

Дело в том, что кольцо это было и впрямь волшебным: надень его на палец – и ты невидимка. Заметить тебя можно будет лишь при ярком солнце – по тени! – да и тень-то будет слабая, неотчетливая.

«Деньрожденный подарочек! Подарочек на день рождения, с-сокровище мое!» – вечно приговаривал Голлум. Но кто знает, откуда на самом деле взялся у Голлума этот «подарочек»? Тем более что случилось это давным-давно, когда такие кольца еще не перевелись в мире. Вероятно, даже сам Хозяин Колец, повелевавший всеми подобными кольцами, не мог бы пролить свет на эту тайну. Поначалу Голлум носил кольцо на пальце – до тех пор, пока оно не стало ему мешать; тогда он приноровился прятать его в особом мешочке на груди – пока шнурок не натер шею; теперь Голлум обычно хранил кольцо на острове, в укромной ямке, и часто проверял: на месте ли? Надевал он его теперь редко, но все-таки надевал, когда совсем уже становилось невмоготу без него или когда очень-очень проголодается, а на рыбу уже и смотреть тошно. Тогда он покидал свое убежище и крался по темным туннелям, выслеживая неосторожных гоблинов. Иногда у него хватало духу заглядывать даже туда, где горели факелы; правда, свет их слепил его, и глазам было больно, но сам Голлум оставался в безопасности! О да, в полной безопасности! Никто не видел и не замечал его до тех пор, пока его пальцы не смыкались на горле очередной жертвы. Всего несколько часов назад он ходил на охоту с кольцом и поймал гоблиненка. Ну и верещал же тот! У Голлума еще и теперь оставалась про запас пара косточек, но ему хотелось чего-нибудь поосновательнее.

– Ничего опас-сного нету, – бормотал Голлум. – Оно не увидит нас, с-совсем не увидит, с-сокровище мое, правда ведь! Да! Оно не увидит нас-с и напрас-сно будет махать с-своим мерзким мечом, напрас-сно!

Вот какие гадкие мысли роились в его маленькой голове*, когда он внезапно шагнул в сторону от Бильбо, зашлепал к челноку и исчез во мраке. Бильбо решил, что никогда в жизни больше о нем не услышит. Как бы то ни было, он почел за лучшее немного подождать – ведь у него по-прежнему не было ни малейшего представления о том, как выбираться отсюда без проводника.

И вдруг Бильбо услышал дикий вопль, от которого у него мурашки по спине побежали. Голлум выл и сыпал проклятиями – причем где-то совсем рядом. Он добрался до своего острова и теперь метался по нему в бесплодных поисках.

– Где оно? Куда оно ис-счезло?! Проклятсие, треклятсие, рас-спроклятс-сие! С-сокровище ис-счезло! С-сокровище!

– Что случилось-то? – крикнул Бильбо. – Что ты там потерял?

– Пус-сть оно нас не с-спрашивает! – взвизгнул Голлум. – Его это не касается, не кас-сается, голлм, голлм! Оно потерялос-сь! Голлм, голлм, голлм!

– Я тоже потерялся! – обиделся Бильбо. – И хочу найтись! Я выиграл, а ты обещал меня отсюда вывести! Иди немедленно сюда! Иди и выведи меня наружу! Потом поищешь!

Судя по воплям, Голлума постигло ужасное горе, но Бильбо не нашел в своем сердце ни капли жалости: он сильно подозревал, что эта столь необходимая Голлуму вещь не сулит ему, Бильбо, ничего хорошего.

– Иди сюда! – крикнул Бильбо еще раз.

– Нет еще, нет, с-сокровище! – откликнулся Голлум. – Нужно поис-скать еще, голлм, голлм!

– Но ведь ты не ответил на мой последний вопрос, и ты обещал! – требовал Бильбо.

– Не ответил?! – повторил Голлум – и вдруг испустил сиплое шипение: – А ш-што, ш-што у него в кармансах? Пусть оно с-скажет! Пус-сть с-сначала с-скажет, а там пос-смотрим!

По правде говоря, у Бильбо не было особых причин не сказать Голлуму правды. Но Голлум уже понял, в чем дело, да и немудрено – ведь Голлум трясся над своим единственным сокровищем много долгих веков и каждый день боялся, как бы колечко не выкрали… Ну а Бильбо тем временем начал терять терпение. В конце-то концов, он выиграл, и выиграл сравнительно честно, да еще с риском для жизни… И он крикнул в темноту:

– Хитрый какой! Догадайся сам – на то и загадка!

– Нечес-стная загадка! – взвизгнул Голлум. – Вообще не загадка! Просто вопрос-с, вопрос-с, с-сокровище мое!

– Ах так? Ну ладно! Если мы заговорили о вопросах, то я, между прочим, спросил первый! Что ты потерял? Говори!

– Ш-што, ш-што у него в кармансах? – повторил Голлум вместо ответа.

Его шипение становилось все громче и пронзительнее, и хоббит увидел, что из темноты в него вперились две светящиеся точки, – вместе с подозрением разгорался и бледный огонь в глазах Голлума.

– Так что же ты потерял? – не отставал Бильбо.

Но глаза Голлума уже вспыхнули новым, зеленым огнем и начали быстро приближаться: Голлум сел в челнок и бешено греб к темному берегу. Пропажа и жестокие подозрения привели его в такую ярость, что теперь никакой меч не остановил бы его.

Бильбо никак не мог взять в толк, что так взбесило эту гадкую тварь, но вовремя почувствовал, что дело принимает скверный оборот и Голлум вознамерился убить обидчика во что бы то ни стало. Хоббит повернулся спиной к озеру и бросился обратно в темный туннель, не забывая держаться поближе к стене и касаясь ее на бегу левой рукой.

– Ш-што у него в кармансах? – услышал он у себя за спиной разъяренное шипение и всплеск, свидетельствовавший о том, что Голлум вылез из челнока.

«А и в самом деле, что это за колечко?» – подумал Бильбо, тяжело дыша и спотыкаясь на бегу. Он сунул правую руку в карман, и ледяное на ощупь колечко тихо скользнуло ему на указательный палец.

Шипение раздавалось уже прямо за спиной хоббита. Он обернулся и увидел за собой два светящихся глаза. Бильбо в ужасе прибавил ходу, но тут в очередной раз споткнулся и грохнулся на живот, причем меч оказался прямо под ним.

Тут-то Голлум и настиг его. Но Бильбо не успел и дух перевести, не говоря уже о том, чтобы вскочить и выставить перед собой меч, а Голлум на всех парах промчался мимо, не обратив на хоббита никакого внимания. На бегу он бранился и что-то бормотал.

Как же так? Ведь Голлум отлично видел в темноте! Даже сейчас, глядя вслед удаляющемуся Голлуму, Бильбо различал бледный свет его глаз. Хоббит с трудом встал, вложил меч в ножны – клинок опять слегка светился – и осторожно двинулся за Голлумом. А что было делать? Не возвращаться же назад, к озеру!

Как знать, может, Голлум, сам того не желая, как-нибудь и выведет его отсюда?

– С-смерть! С-смерть Бэггинсу! – шипел Голлум на бегу. – Оно ис-счезло! Ш-то у него в кармансах? О, мы догадались, догадались, с-сокровише мое! Он нашел его, да, по всему видать! Мой деньрожденный подарочек!

Бильбо навострил уши. Наконец-то до него стало понемногу доходить, что случилось на самом деле. Он прибавил шагу, стараясь, насколько хватало духу, держаться поближе к Голлуму, а тот мчался дальше, не оборачиваясь и лишь поглядывая по сторонам, о чем можно было судить по слабым отсветам его глаз на стенах туннеля.

– Деньрожденный подарочек! Проклятс-сие! Как же оно потерялось, с-сокровище мое? Теперь нам вс-се яс-сно, все, все яс-сно, да! Мы потеряли его в прош-шлый раз, когда с-свернули шею тому сопливому пис-скуну, да, да! Проклятс-сие! Оно усскользнуло от нас-с, да, после с-стольких лет, с-стольких лет! Оно ис-счезло, голлм, голлм!

Неожиданно Голлум сел на камни и разрыдался. Слушать его сопение и горловое бульканье было просто невыносимо. Бильбо остановился и прижался к стене. Вскоре Голлум перестал рыдать и принялся бормотать себе под нос, как будто споря сам с собой:

– Нет никакого с-смысла ис-скать дальше, нет, нет. Разве упомнишь вс-се мес-ста, где мы побывали? Бес-сполезно! Оно у Бэггинса в кармансах! Этот гаденыш нашел его, да, да! Хотя вес-сьма с-сомнительно, с-сокровише мое, с-сомнительно. Откуда нам знать, пока мы не с-схватим его и не с-свернем ему шею? Он ведь не знает, ш-што нужно делать с подарочком, нет, не знает. Оно с-сейчас у него в кармансах, в кармансах. Он не знает, ш-што делать, и не уйдет далеко, нет! Бэггинс потерялся, да, парш-шивец потерялся, не знает дороги отс-сюда, он с-сам так с-сказал, с-сам! С-сказал-то сам, но он хитренький, хитренький, да! Он не сказал, не сказал, ш-што у него в кармансах! Он знает, знает дорогу сюда, значит, знает дорогу и отсюда! Он побежал к задним воротсам, яс-сно. К задним воротс-сам! А там его схватят гоблинсы, да! Там он не проскочит, с-сокровише мое! С-с-с! Голлм, голлм! Гоблинсы! Но если он и правда с-стащил наш подарочек, то он достанется гоблинсам, голлм, голлм! Они отберут его у Бэггинса и догадаются, ш-што с ним нужно делать. Тогда прощай наша безопас-сность, голлм, голлм! Кто-нибудь из гоблинсов наденет его и станет невидимым. Никуда не денется, а увидеть его будет нельзя! Даже наш-ши зоркие глазки не увидят его. Он исхитрится, подползет и схватит нас, голлм, голлм! Довольно болтать, с-сокровище мое, нужно торопиться! Если Бэггинс проскочил здесь, нужно спешить! Тут недалеко, нужно с-спешить.

Голлум вскочил и огромными прыжками помчался по туннелю. Бильбо последовал за ним, но осторожно, чтобы не споткнуться снова и не наделать шуму. В голове у него перемешались надежда и изумление. Похоже, что кольцо-то волшебное – оно делает невидимым! Конечно, Бильбо слыхал о таких штуках и раньше, в старых-старых сказках, но ему с трудом верилось, что он нашел именно такую вещь, да еще по чистой случайности. И тем не менее! Ведь остроглазый Голлум пробежал мимо него – причем в двух шагах!

Бранясь и шипя, Голлум шлепал по туннелю, а Бильбо поспешал следом; ступал он совершенно бесшумно, как умеют ступать хоббиты. Вскоре они добрались до уже знакомого Бильбо места, где от главного туннеля отходили боковые ходы. Голлум сразу же начал считать их:

– Один налево, так. Один направо, так. Два направо, так, так, два налево…

По мере того как счет возрастал, Голлум двигался все медленнее, начиная понемногу поеживаться и причитать: озеро осталось далеко позади, и Голлуму становилось страшно. Гоблины могли появиться в любую минуту, а кольца с ним уже не было… Наконец Голлум остановился возле низкого прохода, темневшего в левой стороне туннеля.

– С-семь направо, так, так, хорошо. Ш-шесть налево, – прошептал он. – Здесь! Дорога к задним воротсам!

Он заглянул в проход – и отшатнулся.

– Нет, мы не пойдем туда, с-сокровище мое, не пойдем! Там гоблинс-сы, да, гоблинсы! Много гоблинсов! Мы чуем их, да! С-с-с-с! Ш-ш-ш! Ш-што будем делать? Ш-штоб им лопнуть, этим гоблинсам! Мы будем ждать здес-сь, с-сокровище мое, здес-сь! Подождем и пос-смотрим, да!

На этом дело и встало. Голлум привел Бильбо к выходу, но выйти хоббит не мог! Согнувшись в три погибели, Голлум уселся прямо в проходе. Опустив голову ниже колен, он поворачивался то в одну, то в другую сторону, и глаза его горели холодным огнем.

Бильбо отделился от стены тише мыши. Но Голлум мгновенно насторожился, потянул носом воздух, и в глазах у него вспыхнуло зеленое пламя. Он зашипел тихо, но угрожающе. Видеть хоббита он не мог, но был начеку, и у него оставались другие чувства, кроме зрения, – слух и нюх! Причем долгая жизнь в темноте сильно обострила их. Уперевшись плоскими лапами в землю, Голлум напрягся и вытянул шею так, что его нос почти коснулся камней. Несмотря на то что в темноте Голлум выглядел черной тенью, едва различимой в бледном свете его собственных глаз-плошек, Бильбо почувствовал, что тот, подобно натянутой тетиве, в любую минуту готов прянуть вперед.

Хоббит затаил дыхание и тоже напрягся. Он был в отчаянии. Нужно выбираться из этой проклятой темноты, пока еще есть силы. Нужно пробиваться! Ударить эту гадкую тварь мечом, выколоть ей глаза, убить! Ведь Голлум хотел убить Бильбо… Но бой-то ведь будет нечестным: хоббит невидим, и к тому же у Голлума нет меча. Если смотреть правде в глаза, тот еще не пытался убить Бильбо, не угрожал ему впрямую. И потом, он такой несчастный, такой одинокий, всеми покинутый… Хоббит ощутил прилив сочувствия и жалости, смешанной со страхом: на мгновение ему представилась однообразная череда беспросветных дней, ожидавших Голлума, – никакой надежды на лучшее будущее, только жесткие камни, холодная рыба, скитания в подземельях да бесконечное бормотание… Бильбо содрогнулся. Но в следующее мгновение у него словно сил прибавилось. Исполнившись внезапной решимости, он прыгнул!

По человеческим меркам прыжок был так себе, но следует учесть, что то был прыжок в неизвестность. Бильбо пролетел прямо над головой Голлума. Три локтя в высоту и семь в длину! Знал бы хоббит, что лишь чудом не раскроил себе череп о низкий свод бокового туннеля!

Не успел Бильбо перелететь через Голлума, как тот сообразил, в чем дело, откинулся и сгреб воздух позади себя – но слишком поздно! Бильбо приземлился на ноги – а ноги у него были крепкие – и во весь дух помчался по туннелю! Он не стал оборачиваться, чтобы посмотреть, что делает Голлум. Поначалу за спиной слышались проклятия и шипение, но вскоре все стихло. И вдруг позади раздался вопль, от которого у Бильбо чуть кровь в жилах не застыла, – вопль, полный ненависти и отчаяния. Голлум потерпел поражение! Он не осмеливался идти дальше. Все было для него кончено: он упустил добычу, а главное, потерял то единственное, что было ему дорого, что он любил, – свое сокровище! От вопля Голлума сердце у Бильбо чуть не выпрыгнуло наружу, но останавливаться хоббит не стал. До ушей его донесся приглушенный, слабый, как эхо, крик:

– Вор, вор, вор! Бэггинс – вор! Ненавидим! Ненавидим! На веки вечные!

И – тишина. Но и в тишине хоббиту чудилась угроза. «Если Голлум учуял гоблинов, значит, они близко, – подумал Бильбо, – и наверняка слышали, как он вопит и ругается. Надо держать ухо востро, а то как бы не нарваться на что похуже».

Туннель был низкий и грубо вырубленный. Идти по нему оказалось не так уж и трудно; правда, несмотря на все предосторожности, Бильбо несколько раз споткнулся об острые камни и снова отшиб себе пальцы на ногах.