скачать книгу бесплатно
– Obrigado, вы, немецкие коты, очень упорные, и если правильно взяться за дело, то на многое способны! То ли дело русский медведь: сколько ни бились, а он все спит и спит, лентяй! Вот и пришлось отдать его в зоопарк.
Думал Мюнцель взять ещё одну ставку в цирке – скакать, стоя на спине пони и прыгать сквозь огненное кольцо – да не сложилось, надо было выступать с тиграми да львами. Мюнцелю даже сделали большую картонную гриву, раскрашенную в желтый цвет – ну, чтобы чуть-чуть походить на льва, хоть и маленького. Но львы и тигры с Мюнцелем работать отказались – мелковат.
– Тоже мне, родственнички, да я на вас жаловаться буду, – возмущенно мяукал Мюнцель.
Маэстро Чинизелли сначала просил, потом грозил, да так их и не убедил.
– Мы, львы да тигры, большие и страшные хищники, повелители саванн и джунглей – и с котом-акробатом в картонной гриве, да к тому же по совместительству ловящим мышей на цирковой кухне, вместе выступать не будем! Не по ранжиру!
Хоть Мюнцель и Мики и обиделись, да делать-то нечего, пришлось снять картонную гриву.
– Но как же она мне шла! Каким грозным и могучим казался я всем! – думал Мюнцель.
Да, забыл сказать, что Педро-Бразильянец был тот ещё прохвост, плут и мелкий воришка и промышлял тем, что за отдельную плату и в свободное от работы в цирке время помогал разным тёмным личностям вскрывать хитроумные замки, чем и заслужил известную репутацию среди воришек и прозвище «Педро-бес в ребра». Был пару раз пойман маэстро Чинизелли и безжалостно выдран, однако за цирковые таланты прощен. Предлагал он и Мюнцелю поучаствовать в парочке тёмных делишек, чтобы составить себе небольшой капиталец, но получил решительный отказ. Однако, восхищенный талантами нашего дрезденского кота, научил его разным хитростям, как то: обходить тайные ловушки и открывать наисложнейшие замки. А Мюнцель был кот практичный и не отказался.
– Мало ли, а может, пригодится?
Дружно и весело протекала цирковая жизнь: успех в Вене, Грассе и Зальцбурге. Цирковой номер пушистых канатоходцев вызывал всеобщий восторг, а особенно – мадам Чинизелли, ведшей цирковую кассу. Мальчики и девочки, вместе с родителями, толпами устремлялись на представления, раскупая билеты, да так быстро, что приходилось давать по пять, а то и по шесть представлений в день.
И вот, гастролируя по разным городам, цирк добрался до Венеции. Бесчисленные толпы народа, лучшие семейства города и даже сам Дож посетили цирк. Успех был грандиозным! Денежки так и лились рекой, к радости мадам Чинизелли! Пять, шесть, а то иной раз и семь представлений в день! Вызовы на бис, сальто-мортале под куполом цирка, разноцветные шарики – всё слилось в глазах Мюнцеля и Мики в один пестрый калейдоскоп!
А поздними вечерами наши артисты плелись на кухню, где должны были ловить расхищающих съестные припасы мышей.
– Ну нет, Мики! Это решительно невозможно, – ворчал Мюнцель, – прыгаем весь день под куполом, жонглируем, по канату туда-сюда, туда-сюда бегаем! Так ещё и мышей по вечерам ловить заставляют!
– Да-а, ловко устроилась мадам Чинизелли! И жить нас определили в старом сундуке для реквизита, который уж и от ветхости разваливается, – отвечала Мики, затыкая очередную дыру подушкой, сшитой из лоскутков ткани. – Ну, да хоть тепло.
– Всё! Я решился! Завтра же пойду к хозяину и потребую больше денег! Уж я ему покажу, на что способен решительный кот!
Но назавтра вся его смелость куда-то улетучилась: а вдруг выгонит из цирка! Робкими шажками приблизился Мюнцель к двери повозки господина директора и осторожно постучал мохнатой лапкой.
– Si?
– Это я, Мюнцель-канатоходец.
– Заходи, дружок. Садись.
Мюнцель аккуратно присел на краешек стула.
– Чем могу служить?
– Я, это, хозяин… пришел просить Вас… о небольшой прибавке к жалованию. Совсем, видите ли, денег не хватает, так ещё и работаю весь день.
А надобно заметить, что синьор Чинизелли был человек добрый, да и сам – бывший циркач-акробат, и в просьбах артистам не отказывал. Но жёнушка его, синьора Чинизелли, бывшая трактирщица, цепко держала в своих ручищах все дела цирка и артистов совсем не жаловала. Потому-то и улучил Мюнцель минуточку, когда она отлучилась по делам.
– Что, брат, тяжело?
– Да, уж что и говорить. Прыгаю весь день, а потом ещё и кухню от мышей стерегу! Полночи – жена, полночи – я, а утром снова на арену! Устали.
– Вижу, вижу. Ну да что-нибудь придумаю. Надо бы вам жалование поднять и от службы на кухне освободить. Всё легче будет. Так и порешим.
– Это что ты тут решил? – загрохотала синьора Чинизелли, некстати вернувшаяся с рынка, – ах, чего удумали – тунеядцы, дармоеды пушистые! Как по крышам лазить, да песни распевать, да людям ночами спать мешать – тут как тут, а публику развлекать и по канату ходить – устали они, видите ли! Да ещё мышей ловить не хотят! Да для чего вы ещё нужны, котяры облезлые! Вот хвосты-то вам пооткручиваю!
– Я попросил бы Вас, синьора, быть со мной повежливее, и хотел бы заметить, что… ой-ой, только не за ушки, ой-ой-ой, – завопил Мюнцель, когда огромная рука синьоры Чинизелли схватила его и выбросила за дверь.
– А с тобой я ещё поговорю! – сказала она, грозно взглянув на мужа.
– Ну, что думаешь – пожалеет нас хозяин? – спрашивала Мики Педро-Бразильянца, прячась за клеткой с тиграми, ожидая Мюнцеля.
– Он человек добрый, может и помочь. Сам бывший циркач. Эх, беда! Хозяйка идет, и принёс же её черт не вовремя!
– Педро, делать-то что?
– Теперь только ждать. Вот угораздило-то, попал Мюнцель в переплёт.
В следующее мгновение услышали они громкие крики и брань из хозяйской повозки. Внезапно дверь распахнулась, и из неё мощным пинком был выброшен Мюнцель.
– А ушки-то, ушки-то какие красные, не иначе, оттаскали!
Шипя и рыча, потрясая мохнатыми кулачками, кричал Мюнцель о несправедливости, жаловании и правах артистов, да всё без толку.
Как могли, друзья успокаивали Мюнцеля. Мики даже открыла припасённую на случай бутылочку лучшей валерианки, но напрасно.
Возмущенно мяукая, отправился Мюнцель прочь из цирка развеяться в городе да и забыть жестокую обиду. Долго-долго ходил он по чудным улицам, перебегая по мостам и мостикам через каналы. На площади святого Марка подрался с местными котами – поколотили они его знатно. Добрался до Арсенала, по пути стащив с лотка уличной торговки жирную рыбу – не ходить же злым, да ещё и голодным. Думал, было, закусить рыбкой, примостившись у каменных арсенальских львов между лапами, да стража прогнала.
– Даже поесть не дадут спокойно! – так, ворча, добрался он до торгового порта, где, устроившись у тюков с товарами, и поужинал чудной рыбой. То ли рыба была и впрямь очень вкусная, то ли, набегавшись за день, Мюнцель устал, но наш пушистый друг, оставив свой гнев и обиду рассудил, что надо возвращаться, ведь какая-никакая работа в цирке у него есть, да и в старом сундуке, в котором они жили с Мики, тепло и уютно. Наевшись вдоволь, отправился Мюнцель на набережную посмотреть на корабли, ибо хоть и был он кот сухопутный и до прибытия в Венецию моря отродясь не видал, однако всегда мечтал он о морских путешествиях, парусных кораблях и заморских странах. И грезились ему дивные пальмы, пески далёких пустынь, восточные города, картинки которых видел он в Дрездене в магазине гравюр герра Хайнрике. А надобно добавить, что в Венецию той поры приходили корабли из разных стран: с шелком из Китая, со специями с далёких островов пряностей, с чудными коврами из Самарканда и Исфахана и много-много чем ещё. Больше же всего хотелось Мюнцелю посмотреть на настоящих морских волков, то есть котов, которые плавали на этих кораблях и так важно держали себя со своими собратьями, что и подступиться с распросами было страшно. А уж расспросить их очень хотелось:
– Как, мол, живётся там, за морем?
– И есть ли, как говорят, то царство, где котов почитают и держат их на службе?
– И как добраться туда?
И многое ещё хотел бы узнать Мюнцель, да подойти боялся.
В ту пору разгружался в порту торговый левантийский корабль, прибывший прямиком из Бейрута: команда хлопотала, капитан кому-то грозил, бегали таможенные чиновники – в общем, суета. Однако Мюнцель разглядел на груде сложенных ковров важно разлёгшегося толстого кота, деловито попыхивающего трубочкой и обозревающего разгрузку.
Набравшись смелости, Мюнцель подошёл и, учтиво поклонившись, спросил:
– Не подскажет ли любезный господин, что это за корабль, откуда пришёл он, что за товары привёз он в город? И кто Вы, так важно восседающий на этих узорчатых коврах?
– Подскажет, подскажет. Зовут меня Аззам ибн Марван, по прозвищу Аззам-мореход, кот-корабел, ну, то есть живу на корабле, друг самого Давуда ибн Бутруса, чей торговый дом является украшением всего Леванта, чьи корабли плавают от Бейрута и до Стамбула и от Александрии до Кандии, да продлит Аллах его дни! Привезли же мы в славный сей город ковры самаркандские, финики ширазские, сталь дамасскую, самоцветы индийские, лазурит афганский и много чего ещё. Корабль же наш – гордость всех кораблей, ибо быстрей его нет на свете, и зовётся он «Гармсиль», что на вашем языке значит «сильный ветер».
– Вот оно как!
– Но кто ты, незнакомый пушистый собрат, что так подробно расспрашивает меня?
– Зовусь я Мюнцель, родом из достославного саксонского города Дрездена. Гонимые жестокой судьбой и несправедливостью, бежали мы с женой из города прочь. Примкнули к бродячему цирку и служим там жонглёрами-канатоходцами.
– Велик Аллах, что за несчастная судьба! Да разве достойно для кота ходить по канату на потеху публике!
– Да я и сам знаю, но жить-то надо, хотя и жалование не очень, да ещё по ночам мышей ловлю на цирковой кухне. Вот же дела – ну куда ни приду на работу устраиваться, всё время заставляют ловить мышей: век мне, что-ли по кладовкам за мышами охотиться? Всё надоело! Ещё и хозяйка в цирке недовольна, грозит, да и за уши таскает.
– Брат, бросай ты это дело. Ты, я вижу, кот сильный, смелый, тебе на Восток надо – там коты в почёте. В Персии, я слышал, сам шах их жалует. Аллахом клянусь, нечего тебе по канату ходить, да ещё и бесплатно.
– Да вот, и я думаю, куда же нам с женой податься? Думали в Неаполь, да там, говорят, своих котов хватает, и немецких не жалуют.
– Ты с итальянскими котами не связывайся, мало что плуты, так такие гордецы, что держись. Ты в каком цирке-то служишь?
– У Чинизелли.
– Ага, ну, приду сегодня на представление, там и поговорим!
Обрадованный неожиданным знакомством, Мюнцель вприпрыжку побежал в цирк, где вот-вот должно было начаться представление.
Бедные Мики и Педро сбились с ног, разыскивая Мюнцеля, и очень обрадовались, увидев его.
– Где же ты был? Скоро наш выход!
– Молчите, молчите, сегодня придёт посмотреть на нас один необычный гость, глядишь, там и похлопочет о нас!
– Кто же это?
– Аззам ибн Марван.
– Да кто это?
– Известный кот-мореход из Восточных земель. Влиятельный и важный господин. Ну и толстый, конечно!
– Скорее, скорее одеваться… и где же моя шапочка с бубенчиками?
– Да вот же она.
– А полосатые штаны? Ага, нашел!
– Быстрее, ваш номер начинается! Публики – битком!
– Да идём же, Педро, идём!
Расскажем же нашим читателям в небольшом отступлении, что же, собственно, за номер был у Мюнцеля и Мики. Должны были наши друзья в полосатых костюмчиках и колпачках с бубенчиками забраться под самый купол цирка и там ходить по натянутому канату, жонглируя разноцветными шариками, совершая разные прыжки и сальто-мортале. Было это так высоко и страшно, что публика невольно замирала в испуге, глядя на ловкие прыжки хвостатых акробатов.
Выйдя на арену, Мюнцель сразу заприметил толстого кота в маленькой красной феске и расшитом золотом зелёном костюмчике, важно развалившегося в первом ряду.
– Ага, Аззам-мореход! Пришёл, не обманул.
И так ловко и дружно прыгали и крутились на канате наши друзья, так виртуозно жонглировали шариками, что публика трижды вызывала их на бис.
Откланявшись, попали они за кулисами в пушистые лапы Аззама-морехода.
– Да ты, брат, ловкач, за всю свою жизнь не видывал я ещё таких великолепных акробатов. Вы украшение нашего кошачьего племени!
– Ой, спасибо! Да, что-то умаялись. А эта красавица в полосатой шубке – моя Мики.
– О чаровница! Богиня грёз! А я – Аззам ибн Марван, кот-мореход!
– Очень рада.
– Ну что ж, друзья, не отправиться ли нам в кабачок, спрыснуть местной валерианкой знакомство?
– А тебе, это, вера-то валерианку пить позволяет?
– Так то же сердечные капли, а лечиться Аллах не запрещал!
– Идём, вот только друга нашего, Педро, позовём.
На том и порешили. Отправилась дружная компания в местный трактир, где и заказала пару бутылочек лучшей и забористой местной настойки. А потом ещё пару, и ещё… Мюнцель рассказал об известной нам истории побега из дома Бауэров, о Дрездене, о кошачей жизни в Саксонии, о своём желании увидеть разные заморские страны… Аззам-мореход поведал свою историю жизни: как его, маленьким котёнком, подобрал в Бейруте известный капитан; как ходили они в Стамбул и Александрию, в далёкое Марокко и даже в Индию; как был он матросом на торговом корабле. Рассказал о штормах и о волнах высотой с дом, о далёких морях, больших рыбах, таинственных островах и много ещё о чём, что я уж и позабыл.
– Ну что же, друг Мюнцель, не пора ли тебе оставить цирк? Ведь и платят мало, да и хозяйка за уши таскает. Бросай ты это дело!
– Да уж, подумываю. Только куда же нам с Мики деваться? Денег-то даже не скопили, так, пару дукатов.
– Не горюй! Есть одна мысль: надобно тебе юнгой поступить на корабль.
– Кем, кем?
– Юнгой! Ну, помощником матроса. С твоими-то талантами каждый тебе рад будет!
– А делать-то что?
– Работа самая что ни на есть для тебя подходящая – по мачтам лазить да за парусами следить.
– Так я же кот-то сухопутный и на кораблях отродясь не плавал! Страшно!
– Ты кот-акробат, для тебя это – плёвое дело. Решайся! Есть у меня на примете один капитан, у него как раз кот-юнга сбежал. И говорил же я ему, что, как прибудут в Венецию, Махмудку лучше в клетке держать – сбежит. А он – нет, я Махмудке верю, он поста своего не оставит. Как же! Как увидел итальянскую кошечку, так сразу и сбежал. Идёт этот корабль в Стамбул. Ты же хотел страны разные посмотреть?!
– Эх, боязно… Что скажешь, Мики?
– Да что сказать – работаем как рабы на галерах, а денег-то не платят, колотят, мышей ловим ночами, а живём в сундуке старом – вот уж счастье. Нет, нельзя нам оставаться! Мы ж с тобой нигде не пропадём!
– А ты, Педро, что об этом думаешь?
– Я бы и сам с вами отправился, да не могу – ревматизм. А ты решайся! Тебе эта бедовая баба, синьора «ни гроша не получите» -Чинизелли жизни не даст! Махните ей пушистым хвостом, и вперёд!
Так и решили. Опрокинув по последнему стаканчику, отправились друзья по своим делам. Аззам-мореход – потолковать с капитаном, Мюнцель с Мики – собирать котомки.
Хотели было попрощаться с синьором Чинизелли, поблагодарить его, но бедному хозяину цирка было не до того. Услышал Мюнцель, как хозяйка распекала и бранила его, что, мол, артистам много платит, а ей уже неделю нового платья не покупали, да грозилась еще Мюнцеля с Мики в клетку посадить за дерзость.
– Ах, так! Ну держись, мегера!
