скачать книгу бесплатно
На этом и закончилось представление. Через три дня сыграли скромную свадьбу, учитывая щекотливое положение обеих сторон, и любимая дочь уехала к мужу.
Айгуль привыкала к новому дому. Всегда бойкая и смелая, теперь она стала тихой и настороженной. Она думала: «Как же мне быть, как угодить мужу, что взял меня такую? Неужели такое бывает, когда один обманул, а другой приголубил?»
Так она проходила долгие восемь месяцев. Наконец, когда стали приближаться роды, Ерлан пригласил повитуху – кiндiк кесер (отрезающая пуповину) и отправил человека с вестью к матери жены, которая не замедлила вовремя прибыть с колыбелью. Повитуха стала совершать магические обряды[14 - Магические обряды, совершаемые для облегчения родов, заключались в том, что открывали все емкости (сундуки, лари, шкафы), развязывали все тюки, узлы, вскрывали баранью брюшину (?арын), где хранилось сливочное масло, затем расплетали косы роженицы и снимали с нее все ювелирные украшения. Более того, разрывали подол женщин, находившихся в помещении.] для облегчения родов, обратилась с просьбой о помощи к Биби Фатиме – богине плодородия, покровителей детей и домашнего очага. Женщина принимала роды со словами: «Не моя рука, а рука Умай, Биби Фатимы». В это время мать Айгуль поставила варить мясо со словами: «?ара ?азан б?рун туа ма, ?ара айел тез туа ма» («Что раньше произойдет: сварится мясо или разрешится женщина?»)[15 - Таким образом, согласно обычаю жарыс?азан вызывали на соревнование роженицу и котел, что должно было магическим образом ускорить благополучный исход родов.]. Наращивать количественно и качественно другие магические приемы не пришлось, поскольку Айгуль, к всеобщей радости, наконец-то разрешилась. Каково же было удивление, когда родилась двойня.
«Нужна еще одна колыбель!» – воскликнула повитуха. Опытная повитуха мальчику пуповину обрезала ножом, а девочке – ножницами.
Ерлан, следуя традициям, также совершил определенную обрядность с пуповинами детей[16 - Обычно пуповину мальчика, завязанную в тряпочку, привязывали к гриве лошади с целью стимулировать в будущем у ребенка способность разводить скот. Пуповину девочки клали в сундук, чтобы она стала искусной мастерицей.]. Счастливый отец вручил повитухе ценный подарок и стал с радостью любоваться детьми. Через несколько дней родители разглядели, что дети беленькие с синими глазами. Правда, волосы у них были черные, как у матери. Дочь назвали Катипой, а сына – Алиханом. Айгуль была очень счастлива. Она с улыбкой наблюдала за спящими детьми, находя в них знакомые и любимые черты: изящные носики, красиво очерченные губы. В качестве колыбельной она все время напевала детям мелодию, подаренную когда-то возлюбленным. Именно так она осмысливала эту прекрасную музыку – как подарок, которым можно обогревать свою душу. Она размышляла: «У меня от него остались дети, перстень и мелодия». Однажды в промежуточном состоянии между сном и явью она вдруг увидела, как Людвиг нагибается над колыбелью детей и целует их в щечки.
Встрепенувшись, Айгуль закричала:
– Людвиг!
– Это я, дорогая, – с некоторой грустью ответил Ерлан. – Тише, а то детей разбудишь.
Она подумала: как хорошо, что никто ее не судит, не ругает, не осуждает. От всего этого ее оградил Ерлан, объявив всем, что, наконец-то, у него родились собственные дети на его счастье. Со временем Айгуль стала привыкать к мужу, которого не в чем было упрекнуть. Она была признательна ему за понимание, поддержку и доброту, благодаря чему дети росли благополучно, в ласке и заботе.
Каждый раз, глядя в их синие глаза, она вспоминала Людвига и с грустью размышляла: «Как жаль, что не бывает взаимной любви!» Однако, где-то глубоко в подсознании, ее все же переполняло приятное волнение. Она думала: «Что с ним и как сложилась его личная жизнь? Знал бы он, что у него уже есть дети». Вдруг она вспомнила слова Людвига, что он хотел бы иметь двоих детей, и о подаренном ею талисмане с двумя пришитыми пуговицами: «О Аллах, как не удивляться такому совпадению! Ведь сейчас в колыбели спят его сын и дочь…»
Прошло три года. Все это время отец Айгуль переживал, рассуждая: «Такая на редкость умная, бойкая дочь живет с нелюбимым человеком. Разве может она быть счастливой?» С такими мыслями он решил наведаться к дочери.
Айгуль была безмерно рада отцу. Трехлетние внуки подбежали к деду. Он их обнял, поцеловал в лоб и каждому вручил гостинцы от бабушки.
Ерлан, стараясь угодить дорогому тестю, вышел выбрать барашка для свежего бешпармака. В его отсутствие отец спросил:
– Доченька, как ты живешь, не страдаешь ли?
– Отец, моя судьба сложилась не так, как ты хотел. Но знайте, Ерлан очень хороший человек, он ни разу меня не обидел, и за это я ему благодарна.
– Хорошо, если это так. Я спокоен. Однако я всегда думал, что ты будешь по-настоящему счастлива!
– Отец, может быть, это трудно понять, но я очень счастлива детьми! Они подарок судьбы! Отец, хоть я и причинила тогда семье боль, но я всегда буду благодарна вам за то, что вы стойко и с пониманием отнеслись к моему тогдашнему положению.
– Слава Аллаху! – с удовлетворением сказал Ахмет.
Прошли годы, красивые на зависть дети Айгуль подросли, им было уже по пятнадцать лет. Оба отличались поэтическим талантом, умели слагать стихи. «Как Людвиг», – думала Айгуль.
Когда Катипе исполнилось 16 лет, все видели, что краше ее нет. Насколько она была красива, на столько же умна, добра и поэтична. Однако явных поклонников у нее не было. Юноши настороженно к ней относились, не считая ее своей и не понимая, к какому же народу она относится. Алихан стал известным в роду поэтом. Жаль, что стихи его, зарытые в землю, от страха перед советской властью, сгрызли мыши, что было обнаружено, когда их раскопали. К сожалению, следы Алихана затерялись.
Бексултан и пери
В один из народных праздников, на котором собралась молодежь из нескольких родов, Катипа попалась на глаза молодому Бексултану. Он сразу же в нее влюбился. Она отметила его статность, богатырское телосложение и жгучие черные глаза. Его привлекла ее изумительная, сияющая изнутри белая кожа и огромные синие глаза, которые эффектно контрастировали с черными волосами.
Когда он поделился со своими друзьями решением о своем выборе, те стали предостерегать: «Бексултан, подумай хорошенько, она, конечно, красива, спору нет, однако ее внешность совсем не наша. Где ты видел казашку с такими огромными ярко-синими глазами? Как ты думаешь? Почему до сих пор никто к ней не прикипел?..»
Бексултан ответил: «Конечно, я вижу, что она не похожа на наших девушек. Может быть, К?к т??iр[17 - К?к т??iр – Бог-небо, домусульманское тюркское верование с обожествлением неба, обосновавшее идею единства человека с природой.] послал мне ее. И какой же я батыр, если я побоюсь синих, как небо, глаз!..»
Бексултан был хоть не из богатого рода, но известного в основном своими воинами и батырами. В те времена физическая сила оценивалась высоко, наряду с поэтическим даром. Особенно гордились они дедом Бектурганом, которого боялись и уважали во всей округе на протяжении нескольких поколений. Рассказывали, что он был не только батыром атлетического телосложения, но и ясновидящим. У многих в памяти остался случай, когда глава одного из родов летом во время конной прогулки потерял свой перстень-печать. Это событие было пугающим, поскольку предметом могли воспользоваться нечестные люди. К вечеру обратились за помощью к Бектургану. Выслушав просьбу, батыр не спеша попил чаю и выехал с другом в степь. Пока ехали, наступила ночь. Лишь лунный серп бледно освещал землю. Через некоторое время Бектурган, сидя на коне, остановился и резко вонзил в землю копье, отчего послышался легкий звон. Батыр сказал другу: «Подними перстень, он у наконечника копья!» Вернули потерянный предмет хозяину, и тот отблагодарил Бектургана, подарив ему молодого скакуна.
Пользуясь своим авторитетом, батыр даже смог сосватать за своего младшего брата сестренку бая Кунанбая. Но не просто было породниться со знатным родом. Бай и не думал отдавать девушку в род не очень богатого батыра. В то же время он, не желая ссориться с ним, придумал хитрость, рассчитывая на наивность и доверчивость Бектургана. Зная средний достаток претендента на руку его сестренки, Кунанбай предъявил ему невыполнимые условия. Он потребовал в качестве калыма 100 белых верблюдиц и 100 белых кобылиц. Такие животные в силу их редкостности считались особыми, чуть ли не священными и потому очень высоко ценились казахами. Свое требование бай обосновал тем, что таковы были желания его предков, что приснились ему. Что поделаешь, в казахской традиции культ предков был особым, и никак нельзя было оспаривать их волю, тем более явившихся во сне. Бектурган, сам видевший вещие сны, даже не подверг сомнению слова бая.
Батыр, не привыкший к поражениям и, пользуясь своей известностью, обратился к знакомым, а также к одному казахскому купцу, проживавшему в Китае. Этот купец, благодаря опеке Бектургана над своим караваном, имел возможность успешно заниматься торговлей, за что был признателен батыру. Он привозил из Китая шелк, а обратно увозил коней, шерсть и войлок. На этом он хорошо разбогател. В то время ограбление караванов было распространенной проблемой. Этот торговец, по сути, друг Бектургана, обещал обеспечить все, что нужно, но взамен просил возвратить долг вещами из приданого невесты. На этом друзья и договорились.
Каково же было удивление Кунанбая, когда в назначенный срок не сам Бектурган, а его младший брат Оспанкул с друзьями пригнал к нему табуны требуемых животных. Бай знал о нечеловеческой силе Оспанкула, получившего прозвище ??нан-батыр из-за одного невероятного случая, произошедшего с ним. Однажды, когда ему было 17 лет, он пас коней и на него напали воры – угонщики скота. Не имея оружия, он разогнал их, размахивая вкруговую трехлетним жеребцом – ??нан, держа его за хвост. Причем наносил удары противникам, согласно казахскому закону, ниже колен. Пребывая в такой сложной ситуации, он к тому же еще и соизмерял свою силу, стараясь не выходить за рамки дозволенного законом, чтобы не платить в будущем штраф за нанесенные увечья. Воры были в ужасе от невероятной силы пастуха и сбежали. Они же и разнесли эту славу о нем, закрепив за ним прозвище ??нан-батыр. К сожалению, в двадцать лет этот батыр умер от аппендицита.
Итак, Кунанбай впервые увидел такое чудо: сто белых протяжно ревущих верблюдиц и сто гарцующих белых кобылиц. Придраться было не к чему. Однако, внутренне потрясенный Кунанбай, скрывая свое волнение, кроме дежурных слов приветствия, не сказал ни «да», ни «нет». Он решил затянуть дело, надеясь придумать еще что-нибудь. ??нан-батыру и его друзьям выделил отдельную юрту, а поздним вечером послал человека подсмотреть и подслушать, чтобы знать намерения и настроение батыра. ??нан-батыр, обескураженный холодным приемом, только теперь стал догадываться о хитрости бая. Он и его друзья надели на себя свое воинское обмундирование, после чего ??нан-батыр стал с угрозой в голосе выражать свое возмущение холодным приемом:
– Нас не угостили ??йры?-баур![18 - ??йры?-баур – ритуальное блюдо из вареной печени и курдючного сала, угощение, которое символизировало обоюдное согласие на брак.] Если он хочет войны – пойдем войной, если он хочет мира и уважения – будем уважать. Однако если он не способен оценить почтение к его роду, значит, надо действовать силой! Я не потерплю такого позора! Соберу своих друзей и пойду на него войной! Все равно мы заберем невесту!
Свои слова батыр сопровождал сильными ударами плетью оземь, что уже означало оскорбление дому и вызов к конфликтным отношениям.
Посыльный, весь дрожа от страха, тут же доложил об угрожающем воинственном настроении ??нан-батыра. Бай, поразмыслив, принял решение. Утром гостей пригласили на чай и подали ритуальное блюдо ??йры?-баур. Теперь можно было обговорить дела, связанные со свадьбой. Кунанбай, несмотря на непростой и жесткий нрав, был весьма умен. Если он и проиграл, то постарался выйти из этого положения с достоинством. Почти столетие из уст в уста люди передавали впечатление от необыкновенно богатого приданого. Несколько верблюдов были нагружены красочной поклажей из роскошного текстиля. В приданом были деревянный остов просторной юрты, белый войлок. Невеста с головы до ног была усыпана ювелирными украшениями, ярко сверкавшими на солнце.
Удивительно, как иногда сквозь время соприкасаются судьбы людей. Знал бы Кунанбай, что через много лет волею судеб именно внук его свата будет инициатором и организатором чествования памяти его сына Абая.
Все в округе из уст в уста рассказывали эту историю сватовства. Хорошо знали об этом и Айгуль с Ерланом. Они, узнав о чувствах Бексултана – сына Бектургана, к их дочери, стали советовать Катипе не проходить мимо такого джигита. Дочь же при разговоре с матерью сказала: «Он, конечно, апа, вроде бы достойный джигит, но у меня нет к нему чувств, а вдруг я влюблюсь в другого, я ведь еще молода, мне всего 16 лет». На что Айгуль ответила: «Доченька, пойми, главное, что ты ему приглянулась. О своих чувствах забудь! Ты не знаешь, с каким риском связана женская любовь. Кроме боли, она ничего не дает нам».
Эти слова были сказаны с такой глубиной и серьезностью, что Катипа поверила в правоту слов матери. Стали готовиться к свадьбе.
Айгуль, помимо приданого, подарила дочери перстень необычной отделки, не свойственной казахскому ювелирному искусству, со словами: «Хотела я подарить Алихану, но на его палец перстень не наделся, он узковатый, а тебе как раз подходит. Береги, пожалуйста, и знай, что с ним было связано мое иллюзорное счастье!»
Справили свадьбу. Катипа была великолепна в своем праздничном свадебном наряде красного цвета, символизировавшего плодородие и защиту от сглаза. На ней было платье с оборками, камзол, подчеркивавший ее тонкую талию, и высокий конический головной убор саукеле с белой длинной вуалью. Перешагнув порог дома мужа правой ногой, согласно обычному народному праву адат, она вылила жертвенное масло в огонь, что подали ей в ковше, со словами: «От ана, Май ана, жарыл?а» (Богиня плодородия, благослови), что являлось обращением к богине плодородия с просьбой о покровительстве.
После обряда бет ашар[19 - Бет ашар – музыкально-поэтическая обрядовая импровизация в сопровождении домбры, исполняемая певцом, после чего поднимают вуаль с лица невесты.] подняли свадебное покрывало и на голову повязали белый платок, который почти прикрывал лицо. После этого целых три дня продолжался обряд келiн ш?й – пить чай из рук невесты, за что гости одаривали невестку каким-нибудь подарком. Каждый раз, подавая чай гостю, она должна была приоткрывать лицо, прикрытое платком. Всем не терпелось еще раз полюбоваться на невесту. Было очень много народу, желающих увидеть ее. Бексултан, заметив ее усталость, сказал: «Еще многие придут посмотреть на тебя, поток еще не схлынул, так что просто посиди на ковре в середине юрты».
Так она и поступила, сидя для людского обозрения на ковре несколько дней. Красный наряд подчеркивал ее удивительную, не привычную для казахов красоту. Из-за ее утонченной красоты она воспринималась как сказочная пери.
Их чету люди называли черно-белой парой. Катипа рожала только сыновей, что считалось особым достоинством. Произвела она на свет за 14 лет пятерых сыновей. Все пятеро выросли под необычную колыбельную песню матери, которую она переняла у своей матери Айгуль. Эта мелодия не была похожа на казахские колыбельные, но в ней было так много красоты и спокойствия, что Катипа не хотела уже других. «Ведь колыбельная песня в каждой семье своя», – ответила Катипа на вопрос Бексултана о происхождении песни. Слова к этой мелодии сочинила сама Катипа.
Всех детей отличала красивая наружность, а некоторых из них – неукротимая тяга к знаниям и образованию, страсть к стихосложению, мечтательности и романтике, в чем сказались гены Катипы. От Бексултана они наследовали богатырскую силу, смелость, о чем ходили легенды. Однако, как втайне мечтал Бексултан, никто из них не родился синеглазым. Забавным было то, что дети появлялись поочередно то смуглыми, то белыми, наследовав то материнские, то отцовские гены. Детей мать воспитывала строго, но вместе с тем приобщала их к стихосложению и учила музицировать на домбре. У нее был красивый голос, как у бабушки. По просьбе уже подросших детей она все еще продолжала исполнять колыбельную. В эти минуты и муж, и дети любовались матерью, восхищаясь ее красотой и пением.
Бексултан, из-за глубоких чувств к жене, старался обеспечить ей и детям достойную жизнь, проявляя трудолюбие, смекалку в разведении и умножении скота – основного богатства в те времена.
Бабушка Айгуль больше всех любила Жаскайрата, который, как она считала, более всего напоминал ей Людвига. Именно ему, когда тот достигнет сознательного возраста, наказала Айгуль дочери передать фамильный перстень.
В один из последних визитов Айгуль дочь спросила: «Прошу вас, расскажите мне все об этом перстне, что он для вас значит? Он такой необычный».
Айгуль, слегка покраснев, ответила: «Доченька, я только теперь могу тебе все поведать. Чувствую, что мне мало осталось жить». «Апа, не говорите так, пожалуйста, ведь вам всего 52 года!» – взволновалась Катипа. – «Нет, это так, недавно я видела сон, как за мной пришел Людвиг». – «Кто такой, я о нем ничего не слышала! Да и имя у него неказахское. Не испытывайте мое терпение! Прошу вас, расскажите, апа!» – «Людвиг – это твой и Алихана отец», – с трудом произнесла Айгуль.
Тут наступила долгая пауза. Молчали и мать, и дочь. И только в эти минуты через многие годы, у Айгуль, не проронившей ни одной слезинки, что было на памяти у Катипы, вдруг прорвались слезы. Всхлипывая, она сказала, что плачет, потому что увидела во сне Людвига. «Он меня зовет, значит, его уже нет в живых! В моем сне Людвиг такой же молодой, красивый, с синими, как у тебя, глазами, стал просить меня выйти из юрты. Ерлан же, крепко схватив меня, не отпускает. Тогда я взмолилась и сказала мужу: «С тобой я прожила много лет, а с ним я была лишь миг! У тебя есть дети, которых ты вырастил, и они любят тебя. А он одинок. Молю, отпусти меня к нему!» После этих слов Ерлан разжал руки, и тут я проснулась».
Успокоившись, несколько часов подряд мать рассказывала дочери о своем былом счастье и несчастье, об обманутой любви. В конце Айгуль сказала дочери: «Я прошу тебя передать эту грустную историю моей любви своим детям, а они пусть расскажут своим в назидание того, что можно ошибиться, если брать во внимание лишь свою любовь. Всегда нужно соизмерять свое чувство и думать: сможешь ли ты вызвать ответную симпатию? Я поняла, знай и ты об этом, что среди людей не бывает взаимной любви. Бывает лишь односторонняя…»
Это была последняя встреча дочери и матери. Проходили чередой дни, заполненные бесконечными хозяйственными и домашними хлопотами. Через месяц прибыл вестник с перекинутым через плечо поясом, что символизировало траурное известие. Катипа сразу поняла, что любимой матери больше нет.
На похороны приехало много родственников. Катипа все время была рядом с отцом. Ерлана было не узнать. Всегда выдержанный и спокойный, он, никого не стесняясь, рыдал, не останавливаясь. Когда все разъехались, с ним остались на некоторое время две тети – сестры Айгуль для присмотра за зятем. Одна из них, Жибек, шепотом сказала Катипе: «Когда наш отец умирал, с ним рядом из дочерей была я, пока подъезжали другие из отдаленных аулов. Так вот, он почему-то в бреду все время просил прощения у Айгуль за какую-то вину, а какую – он не успел сказать. Чтобы не бередить душу сестре, я ничего ей не сказала. Недавно, вспомнив об этом, я все-таки собралась рассказать Айгуль, да, как видишь, не успела».
Через полгода умер и Ерлан, не выдержав ухода Айгуль в небытие. Похороны провели достойно, народу было много. Люди говорили, что благодаря жене он прожил так долго и умер в возрасте 60 с лишним лет.
Катипа, горюя по родителям, думала: «Какой бы сложной ни была их судьба, они сумели прожить совместно столько лет в мире и согласии, без ссор и упреков».
Шло время, дети становились на ноги. Когда подрос Жаскайрат, мать собрала всех сыновей и при всех вручила ему необычный перстень с надписью на непонятном языке.
«Таково было желание вашей бабушки, чтобы перстень достался Жаскайрату. А теперь послушайте историю о своей бабушке Айгуль», – начала, несколько волнуясь, Катипа. Рассказывала она долго, временами у нее перехватывало дыхание. Закончив рассказ, Катипа заключила: «Запомните и передавайте своим детям и внукам. Вашей бабушке Айгуль хотелось, чтобы эта грустная история сохранилась в памяти потомков. Главное, она всем завещала – не отдавайтесь целиком любви. Это зыбкое чувство, способное погубить человека. Будьте осторожны и не теряйте головы. Запомните, вся ответственность ложится на человека, который любит».
Сыновья в один голос ответили: «Ладно, апа, мы будем осторожны! Какая грустная и необычная, оказывается, была судьба у нашей бабушки! Теперь мы знаем, почему, апа, у вас такие синие глаза!»
Жаскайрат при этом подумал: «Не буду я пересказывать своим детям этот позор!»
Бексултан и синеглазая Катипа жили относительно дружно. Она позволяла себя любить, а он души в ней не чаял. Ссор у них практически не было, ведь Катипа подарила ему пятерых сыновей. Бексултан и Катипа умерли один за другим, в возрасте за пятьдесят лет, оставив детям солидное богатство в виде многочисленного скота.
Однако, несмотря на достаток, для взрослых сыновей настали не лучшие времена. Все свое богатство сыновья сократили в три раза из-за невнимания к хозяйственным делам. Одним братьям нравилось больше заниматься бесконечным сочинительством стихов в сопровождении игры на домбре либо охотой, другим – борьбой. Некоторые из братьев постоянно участвовали в межродовых и межплеменных столкновениях. Бывало, что наиболее рьяные братья-бойцы занимались и барымтой[20 - Барымта – конокрадство, угон скота.], что в те времена являлось экстремальной формой развлечения. Однако чаще всего угон скота производился из-за возмещения ущерба из-за несправедливого решения суда.
Особенная ловкость и непобедимость духа была свойственна среднему брату Темирхану, отличавшемуся невероятной смелостью, богатырской силой и одновременно смекалкой. От избытка энергии и физической силы он постоянно рвался туда-сюда, как необузданный конь. Надо не надо, лез в драку, раскидывая всех направо и налево. Ему трудно было сохранять спокойствие. Старшие братья еле удерживали его от вмешательства в чужие драки. Заставить заниматься монотонным скучным трудом его, как человека импульсивного, практически было невозможно.
Старики рассказывали, что неприятели всегда разбегались, завидев, издалека, мчавшегося на них Темирхана. Был и такой интересный эпизод: случайно встретились две противоборствующие группы. Оказалось, что противников было 15 всадников, а со стороны Темирхана, всего 5. Вдруг он, ударив оземь булавой, страшным громовым голосом закричал: «Кто переступит вот эту черту, того ждет смерть лично от моей руки!» Тут же противники, знавшие удаль, нечеловеческую силу и ловкость Темирхана, обратились в бегство. Такова была слава и, надо думать, авторитет Темирхана, устрашающе действовавшие на врагов, можно сказать, на мистическом уровне.
Когда в степь пришла советская власть, таких неугомонных, бунтарского духа парней как Темирхан, зачинщиков бесконечных драк, для перевоспитания периодически на полгода или год сажали в тюрьму. Возвращение его домой, обычно с каким-либо земляком, было своего рода незабываемым зрелищем. Если его земляк прибывал домой весь исхудавший и в рваной одежде, то Темирхан, обладая не только физической силой, но и необыкновенной смекалкой в бизнесе, возвращался эдаким щеголем в роскошной одежде и с небольшой отарой овец. Все это Темирхан приобретал за счет смекалки. Садясь в тюрьму, он брал с собой какую-нибудь забавную вещичку, которая становилась для него стартовым капиталом. Бесконечно обменивая по цепочке вещи, он наживал некоторое богатство. В последующем его внуки, унаследовав эту предприимчивость, стали успешными бизнесменами.
Трое из сыновей Бексултана – Ками, Жарас, Калиаскар, уже при советской власти получив образование, учительствовали. Однако им не удалось прожить долгую жизнь: кто-то умер от туберкулеза, кто-то пропал без вести в Великую Отечественную войну.
«Я третий по счету сын» – задумчиво сказал отец. «Вся моя трудовая деятельность прошла в Восточном Казахстане. Главное, как ты поняла, от этой печальной связи между Людвигом и Айугуль и пошла наша родословная со стороны матери. Всю эту историю бабушка рассказала моей матери, а она – мне и моим братьям», – продолжил отец.
– Папа, это удивительная история! Выходит, что вы внук Людвига и Айгуль? – прощебетала Шолпан.
– Получается, что так, – задумчиво произнес отец. – Ты же сама видишь, что твои сестры и братья внешне немного напоминают европейцев.
– Кроме меня, отец. Я ведь больше похожа на свою прабабушку Айгуль! – с удовлетворением отметила Шолпан.
– Моя бабушка Айгуль запечатлена на фотографии Людвигом, а мать нет, потому что в то время в степи еще не было фотоаппаратов. Ты могла бы полюбоваться на ее красоту, – с сожалением сказал отец. – Мне немного грустно, как подумаю, сколько испытаний выпало на долю моей бабушки Айгуль. Она просила рассказывать эту историю детям и внукам как назидание о том, что существует в основном односторонняя, а не взаимная любовь.
– Теперь, кажется, я понимаю, почему нас так воспитывали! – с грустью отметила дочь. – Однако почему мама об этом ничего не говорила?
– Она, узнав о нашем фамильном позоре, пришла в ужас и посчитала, что вам лучше не знать об этом, хотя всегда помнила об этом при воспитании вас. Слава Аллаху, она ни разу не попрекнула меня тем, что я нечистокровный казах. За это я ей благодарен, – задумчиво ответил отец.
– Папа, я думаю, во многих семьях есть всякие примеси. И потом, это же жизнь, в ней и не такое бывает! Все мы разные, это видно невооруженным глазом. Если присмотреться даже к нашим сватам: у одних чувствуется африканская примесь, у других – кавказская, у третьих – таджикская, ну а о татарской и говорить не стоит! Понятие того, что мы все – казахи, гораздо важнее. Именно оно-то и объединяет нас всех. Не так ли?
Немного помолчав, Шолпан продолжила:
– Папа, а почему вы решились мне рассказать эту историю?
– Во-первых, ты по роду деятельности близка к истории, искусству. Твоя командировка в Чехословакию придала мне уверенность в том, что именно ты должна узнать об этом первой.
– Я и сейчас, глядя на вас папа, могу представить, какой красавицей была ваша мать!
– Да, это так, – задумчиво ответил отец. – Дочка, отчасти это наш позор, что мой дед обманул мою бабушку. Будь осторожна, не верь особо мужчинам.
– Это удивительная история папа, она меня так впечатлила, что теперь я не смогу успокоится. Что было дальше? Расскажите о своей и маминой молодости.
