скачать книгу бесплатно
Сам не понимаю, отчего киплю.
Маринка… Сучка в ответ скидывает свое селфи. На кровати в розовой пижаме с бокалом шампанского.
Ведьма. Красивая. Наивная, невинная и, на фоне всего этого, пиздец какая сексуальная. Роковая.
Меня, мать вашу, просто на куски рвет, как сильно я хочу ее выебать. Именно так, черт возьми. Трахнуть – слишком слабое слово для того, что я ощущаю в отношении кобры.
Со стоном запрокидываю голову к плетеному потолку Чарушиных. Это ведь и мой дом. Моя семья, пусть и не кровная. Я не могу так нагадить. Лучше сразу застрелиться. Иначе как потом Чаре в глаза смотреть? А маме Тане? А бате Чарушу?
Нет. Нет. Нет.
На это дно я никогда не скачусь. Я ведь не такой, как мои предки. Не такой, блядь! Это у них ни принципов, ни морали… У меня же, мать вашу, список! Список людей, которых я никогда не трахну, не раню и не подведу. Закрыли тему.
Закрыли ли?
Закусывая губы, задерживаю дыхание.
Сука, почему я такой долбанутый извращенец? Почему Маринка? Только не она, блядь. Только не она!
Зеленый круг на ее аватарке светится как маячок.
Не спит… Не спит, блядь.
А вот остальные по-любому уснуть успели.
Никто не увидит, если пойду к ней. Поговорить чтобы, обсудить этот ее план. Не успели же во время торжества.
Нет, сука… Нет! Хреновая идея ночью к ней соваться.
Не пойду я к ней в комнату. Что за утопия вообще? Мне к ее спальне и днем приближаться нельзя.
Надо просто забыть об этом сообщении. Это не мое дело. Я не должен ее трогать.
Какой-то период лучше вообще не общаться. Да, надо дистанцироваться. Подождать, пока эти гребаные строчки исчезнут из-под моей роговицы.
Еще одна стопка. В груди резко горячо становится. Ничего необычного, конечно. Но как-то так и застывает. Не рассеивается огненный хмель. Стопорится хлипким жаром.
Я поднимаюсь. Тихо шагаю. Практически крадусь по дому. Вверх по лестнице. Левый поворот – в противоположную сторону от моей комнаты.
Просто поговорю с ней. Максимум, подразню. Тащусь, когда она психует и жалит в ответ.
Да, просто поговорю…
Открываю дверь и застываю. Весь благой настрой сливается, когда вижу, что смотрит кобра.
Нет, не чертовых пони. Не фею Динь-Динь. Даже не долбоебучих медведей-липучек… Это порно. Самое, мать вашу, натуральное порно. Во весь экран плазмы член пялит киску.
Входит и выходит. Входит и выходит… Вашу мать…
Звук, очевидно, приглушен. Но Маринка так внимательно наблюдает за происходящим, что даже не замечает моего присутствия.
Я должен выйти. Сделать вид, что никогда здесь не был и ничего не видел.
С Маринкиных губ срывается тихий и охуенно-нежный вздох. Низ моего живота перетягивает жестким спазмом. Яйца будто огнем опаляет. Член ноющей болью забивает. В глазах темнеет, едва сознание не теряю. Охреневая от такого размаха, машинально трясу башкой.
И… Шагаю к кровати, на краю которой сидит кобра. Бесшумно двигаясь, плавно пробираюсь по матрасу, пока не оказываюсь прямо за ее спиной. Наклоняюсь и выдыхаю ей в шею. Ловлю момент, когда она осознает мое присутствие. Не дергается. Напротив, застывает. Только по коже дрожь крадется. Воспаленным взглядом собираю этих ее мурашек. Целенаправленно к груди следую. Хрипло выдыхаю, когда через шелк майки проступают соски.
Наклоняясь, скольжу ладонью ей на живот. Натягиваю ткань, чтобы увидеть острые вершины без прикрытия. Кобра выдает томный вздох и позволяет.
Выдыхаем вместе. Хрипло, почти со свистом.
Понять не могу, из-за чего именно меня так кроет. Сиськами я давно пресытился. Настолько, что они даже в процессе перестали вызывать интерес. А сейчас… Одичало пялюсь на крохотные темно-розовые бусины и с трудом сдерживаюсь, чтобы не завыть, как голодная псина.
Касаюсь плеча губами. С размахом прохожусь до шеи языком. Марина дрожит, но сохраняет похвальную неподвижность. Медленно, отчаянно смакуя, впиваюсь зубами в тонкую кожу чуть ниже уха.
– Ты так умеешь? – шелестит взволнованно, заставляя меня оторваться и поднять взгляд на экран.
Моргая, смотрю на то, как какой-то мужик усиленно натирает языком пилотку. Маринка тоже смотрит. Дышит громче и чаще. Меня самого этот процесс нездорово шкалит.
– Умею, – выдыхаю и встречаю ее скошенный в мою сторону взгляд. – Хочешь, тебе сделаю?
Гребаная Земля прекращает вращаться. Застывает. Летит креном. И снова зависает.
Марина вздыхает. Облизывает губки. Медленно моргает.
Ведусь на этот гипноз. Блядь, конечно, ведусь. Это ведь ведьма Чаруша. У нее осечек не бывает. Со мной – так точно. Пробегаю следом за ней языком по своим губам. Представляю, как она раздвинет свои ножки. И хоть я никогда не был фанатом куни, с коброй эта фантазия скручивает меня волной адского возбуждения.
– Нет, – толкает ведьма шепотом. – Спасибо. Не хочу.
Крутанувшись, вырубает с пульта плазму. Отползает к изголовью кровати и, сдернув с тумбочки телефон, принимается с деловым видом в нем копаться.
Я еще с полминуты сижу, оглушенный. Контуженный чертовой ведьмой.
– Ты нарываешься, – хриплю предупреждающе.
Она вскидывает взгляд. Снова швартует меня этой своей уникальной смесью невинности и порока.
– На что? – спрашивает так спокойно, словно то, как мы пару минут назад смотрели вместе порно, мне тупо приснилось.
– На мой член, – выпаливаю агрессивно.
У Маринки хватает совести покраснеть.
– Нет… – выталкивает куда более взволнованно. – Неправда.
Вскрикивает и вжимается спиной в подушки, когда бросаюсь в ее сторону.
Не трогаю. Нет, больше не прикасаюсь.
Пригвождаю только взглядом. Она вытягивается, вскидывает подбородок и уперто держит зрительный контакт.
– Убирайся из моей комнаты, – шипит ядовитая. – Иначе я закричу.
– Кричи. Я расскажу про эсэмэску и порно.
Зверея, ведьма поджимает губы и выкатывает мне в рожу фак.
– Видел? Ответ мой улавливаешь?
Стискивая зубы, разъяренно качаю головой. А потом перехватываю маячащую передо мной руку и припечатываю ее к подушке у Маринкиной головы.
– Ты представляла себя на месте этой шлюхи? – выдыхаю ей в лицо.
Не могу, блядь, не спросить. Свирепо тяну запах ведьмы и достигаю той точки, когда уже готов сдернуть штаны и тупо дрочить. Перед ней.
– Какой шлюхи? – бесит непониманием явно намеренно.
– Из ролика.
– Нет, – цедит, прицокивая языком.
– Врешь!
– Ты придурок… Мне просто было интересно посмотреть!
– И что именно тебя там так интересовало? Член? Могу показать вживую.
Сам, мать вашу, не верю, что предложил нечто подобное Чарушиной.
Благо она соглашаться не собирается.
– Больной, что ли?! – задыхается возмущениями. – Хуже, чем я думала!
– Хуже, – подтверждаю я. Натужно тяну кислород. Глядя на кобру, облизываюсь. И выдаю: – Покажи мне что-то сама.
Маринка дергается. И так получается, что я почти наваливаюсь на нее сверху.
Стону, пока в теле закорачивает и перебивает нервные контакты.
Сука, с ведьмой я почти инвалид.
– Ничего я тебе показывать не буду… Отвали от меня, извращенец… Бухой придурок… Отвали, сказала!
– Не ори ты, – цежу ей в шею. Кусаю. Зализываю. – Вот так твою киску. Вот так, – еще раз бью языком и всасываю. – Жестко, Бэмби. От этого будешь орать.
Она вздрагивает, будто высоковольтный провод к ней приставил.
– Буду орать… Буду, маньяк… Если ты не уберешься, я весь дом разбужу!!! Слышишь?! Даня, блин… Даня… – на последнем выдохе вместо ее обычной злости улавливаю какой-то страх.
И меня будто ледяной водой окатывает. Отталкиваясь, нахожу взглядом ее глаза. Они блестят. Губы дрожат. Пока Маринка их не закусывает зубами.
– Пошел вон, сказала…
4
И эти глаза… Я подыхаю.
© Даниил Шатохин
– Данька, сейчас же оставь телефон, – мягко ругается мама Таня. Загнав пальцы в торчащие дикарем на моей макушке волосы, треплет их и смеется. – Поешь нормально, голова пройдет.
Сглатываю собравшуюся во рту слюну и впервые за утро осмеливаюсь посмотреть ей в глаза. Зачатки совести тут же активизируются и разрастаются до чего-то вполне полноценного и весьма ощутимого. Чувство вины рубит, как обух топора. Прямо по башке. А оттуда уже расходится по всему телу. За грудиной заламывает, дыхалку плющит.
Тяну кислород и улыбаюсь.
– Спасибо, мам Тань. Обожаю вас и ваш бульон от похмелья.
– Я знаю, – отзывается почти нараспев. – Все вы по нему периодически фанатеете, – опуская тарелку перед опухшим с перепоя Жорой, снова смеется.
Картина маслом. Не могу не заржать, уже вполне искренне. Делаю снимок, этот гигантский бобер даже не отдупляется.
– Телефон, – трясет мама Таня пальцем.
Развожу извиняюще руками и прячу, наконец, трубу в карман штанов. На самом деле копался в гаджете чисто показательно. Тупо гонял сенсор, не решаясь встречаться с кем-то из Чарушиных взглядами.
С Маринкой особенно.
Горлянку сдавливает, пока прохожу следующий этап – взгляд бати Чаруша принимаю. Коротко откашливаюсь, в то время как рожу жаром окатывает. Смотрит батя, как обычно. Ничего не подозревает, конечно. Только в моем мозгу ядовитыми кадрами запрещенка фигачит.
Маринка… Ее взгляд, вздохи, дрожь, просыпающееся сладострастие и бурлящая внутри нее страсть.
Невинная кобра. Порочная ведьма. Чаруша, блядь.
Тяжело принимать то, что вчера я был готов нарушить ее святость.
Хорошо, что Чару занимает обхаживающая его Лизка. У него, очевидно, голова не болит. Блинчинки, блядь, жрет. Любимая навертела. Все, как обычно, короче.
Итак… Итак… Этого не избежать.
Планомерно вдыхаю, медленно выдыхаю. Прохожусь взглядом по шепчущимся в углу стола сестрам-близняшкам. Почти на перемотке пролетаю.
Снова полный разворот легких. Раздуваю, как паруса. Набираю кислорода по максимуму.
Ступор всех функций на пике.
Упираюсь взглядом в Маринку. Она жарко и густо краснеет. Палевно так, просто пиздец. Но я, блядь, уже не могу переключить фокус внимания на кого-то другого. Пялюсь на нее, ощущая, как в моем законсервированном теле резко шкалит температура.
Пульсация по всем стратегическим точкам. Вибрирующие толчки по ребрам. Пожар в паху. Феноменальный выкат члена.
