скачать книгу бесплатно
– Дайте-ка я помогу вам, мисс, – раздался мужской голос. Кто-то протягивает руку, чтобы помочь. – Тесса?
В изумлении я поднимаю взгляд и вижу голубые глаза и обеспокоенное лицо.
– Тревор? – удивляюсь я, хотя и так знаю, что это он. Я встаю и осматриваюсь. – Что ты здесь делаешь?
– Хотел спросить у тебя то же самое. – Он улыбается.
– Ну… я… – Я закусываю губу.
Но Тревор спасает меня от необходимости объясняться.
– У меня дома протекли трубы, вот я и ночую здесь. – Он наклоняется, собирает мои вещи и, удивленно изогнув бровь, протягивает мне промокший «Грозовой перевал». Потом передает два мокрых свитера и с сочувствием – «Гордость и предубеждение». – Держи… эта совсем размокла.
И я понимаю, что мироздание насмехается надо мной.
– Почему-то я подозревал, что тебе нравится классика, – одобрительно замечает Тревор.
Он забирает у меня сумки, и я благодарно киваю, а затем провожу картой и открываю дверь. В комнате жутко холодно, так что сразу подхожу к обогревателю и включаю его на полную мощность.
– Неудивительно, что при таких ценах на проживание их не волнует счет за электричество, – говорит Тревор и ставит мои сумки на пол.
Я улыбаюсь и киваю. Затем беру упавшие в снег вещи и развешиваю их на перекладине в душе. Я возвращаюсь в комнату, и между нами возникает неловкое молчание – я в чужой комнате с едва знакомым мне человеком.
– Твоя квартира недалеко? – спрашиваю я, чтобы немного оживить пространство.
– Не квартира, а дом. Ну да, в паре километров отсюда. Предпочитаю жить рядом с работой, чтобы точно не опаздывать.
– Это разумная мысль… – Я бы тоже так поступила.
В повседневной одежде Тревор выглядит совсем по-другому. Раньше я его видела только в костюме, но сейчас он стоит передо мной в обтягивающих синих джинсах и красной толстовке, волосы растрепаны, хотя обычно он аккуратно укладывает их с помощью геля.
– И я так думаю. Ты, значит, одна? – спрашивает он и опускает глаза, явно стесняясь своего любопытства.
– Ага, одна. – В этом ответе больше смысла, чем он предполагает.
– Не подумай, что я сую нос не в свое дело, я просто спросил, потому что твоему парню я не особенно нравлюсь. – Он усмехается и убирает со лба черные пряди.
– Ну, Хардину никто не нравится, так что не принимай близко к сердцу. – Я смотрю на свои ногти. – Правда, он не мой парень.
– О, прости. Я просто думал, что вы вместе.
– Были… вроде того.
Были ли? Он говорит, что да. Но, опять же, Хардин много чего говорит.
– Прости. Я, бывает, могу ляпнуть что-нибудь не то.
– Все в порядке. Ничего страшного, – убеждаю я и распаковываю оставшиеся вещи.
– Мне уйти? Не хочу мешать тебе. – Он кивает в сторону двери, показывая, что действительно имеет это в виду.
– Нет-нет, можешь остаться. Если хочешь, конечно. Ты не обязан, – бормочу я слишком быстро.
Да что со мной такое?
– Тогда договорились, я побуду здесь, – говорит он и присаживается на стул возле письменного стола.
Я думаю, где же сесть мне, и наконец устраиваюсь на краю кровати. Я сижу достаточно далеко от него; теперь вижу, что комната очень просторная.
– Ну, как тебе работается в «Вэнс»? – спрашивает Тревор, постукивая по деревянному столу.
– Мне очень нравится. Намного лучше, чем я могла ожидать. Для меня это действительно работа мечты. Надеюсь, после университета они меня возьмут.
– Ну, думаю, они предложат тебе место гораздо раньше. Кристиану ты очень нравишься – за обедом все только и говорили о той рукописи, которую ты нашла на прошлой неделе. Он говорит, что ты знаешь в этом деле толк, а услышать такую похвалу от него – это серьезно.
– Правда? Он так сказал? – Не могу не улыбнуться, хотя это кажется странным и ненужным, но в то же время меня приободряет.
– Да, а разве иначе он позвал бы тебя на конференцию? Мы едем только вчетвером.
– Вчетвером? – переспрашиваю я.
– Ага. Ты, я, Кристиан и Ким.
– Ой, я не знала, что Ким тоже поедет. – Изо всех сил надеюсь, что мистер Вэнс пригласил меня не только из-за моих отношений с Хардином, сыном его лучшего друга.
– Без нее он и пару дней не продержится, – шутит Тревор. – В смысле, без ее организационных способностей.
Я слегка улыбаюсь.
– Я поняла. А ты почему едешь? – спрашиваю я и тут же мысленно бью себя по голове. – В смысле, почему он берет тебя, ведь ты работаешь в финансовом отделе, разве не так? – пытаюсь объясниться я.
– Ничего, я все понял, вам, издателям, вовсе не нужно, чтобы рядом был ходячий калькулятор. – Он закатывает глаза и смеется, искренне смеется. – Он скоро открывает второй офис в Сиэтле, и мы должны встретиться с потенциальным инвестором. Кроме того, нам надо будет найти подходящее место и заключить наиболее выгодную сделку, а Кимберли убедится, что здание справится с нашим потоком работы.
– Недвижимостью ты тоже занимаешься? – Комната наконец прогрелась, и я разуваюсь и подбираю ноги под себя.
– Нет, не занимаюсь, но хорошо разбираюсь в цифрах, – хвастается Тревор. – В любом случае, мы здорово проведем время. Сиэтл – красивый город. Ты там была?
– Да, это мой любимый город. Хотя я мало где бывала…
– Я тоже. Я ведь из Огайо, так что пока немного повидал. По сравнению с Огайо Сиэтл – прямо как Нью-Йорк.
Я понимаю, что искренне настроена узнать больше о Треворе.
– Почему ты переехал в Вашингтон?
– Ну, моя мама умерла, когда я оканчивал школу, и мне пришлось уехать. Ведь вокруг столько всего интересного, понимаешь? Перед смертью мамы я пообещал, что не проведу всю жизнь в нашем ужасном городишке. А день, когда меня приняли в Центральный вашингтонский университет, был и лучшим и худшим в моей жизни.
– Худшим? – удивляюсь я.
– Она умерла как раз в тот день. Вот ведь совпадение, правда? – Тревор слабо улыбается уголком губ, и это выглядит очень мило.
– Мне так жаль.
– Нет, ничего страшного. Мама была из тех, кому не место на земле. Она была слишком хорошей, понимаешь? Мы, ее семья, провели с ней больше времени, чем заслуживали, и я не стал бы ничего менять, – признается он. Теперь он широко улыбается и кивает мне. – Ну а ты? Долго думаешь оставаться здесь?
– Нет, я всегда хотела переехать в Сиэтл. Но в последнее время думаю, что переберусь даже куда-нибудь подальше, – говорю я.
– Верное решение. Нужно путешествовать и увидеть как можно больше всего. Такая женщина, как ты, не должна прятаться от мира. – Должно быть, он замечает странное выражение моего лица, потому что тут же добавляет: – Извини… я просто имею в виду, что ты столько всего можешь сделать. Уверен, у тебя немало талантов.
Но его слова меня ничуть не задевают. Меня радует, что он назвал меня «женщиной»; всю жизнь я чувствовала себя ребенком, потому что все обходились со мной как с маленькой. Тревор – всего лишь друг, мой новый друг, но я безумно рада, что в этот ужасный день именно он составляет мне компанию.
– Ты уже ужинал? – спрашиваю я.
– Пока нет. Думаю, не заказать ли пиццу – только бы снова не выбираться в эту метель. – Он смеется.
– Может, одну на двоих? – предлагаю я.
– Идет, – соглашается Тревор с такой доброй улыбкой, которую я давно ни у кого не видела.
Глава 6
ХАРДИН
Отец выглядит ужасно по-дурацки; так всегда бывает, когда он пытается казаться внушительным, как сейчас, когда стоит в дверном проеме, скрестив руки.
– Она не придет сюда, Хардин, она знает, что здесь ты ее найдешь.
Чувствую, что хочу выбить ему зубы и засунуть их ему в глотку. Вместо этого я провожу рукой по волосам, слегка вздрагивая, когда костяшки вспыхивают болью. Порезы оказались глубже обычного. Ударив кулаком по кирпичной стене в квартире, я повредил руку сильнее, чем думал. Но это ничто по сравнению с тем, что я чувствую внутри. Я не знал, что такая боль вообще существует: она намного хуже любого физического страдания.
– Сын, я правда думаю, что тебе стоит дать ей немного свободы.
Да кем он, черт возьми, себя возомнил?
– Свободы? Ей не нужна свобода! Ей нужно вернуться домой! – кричу я.
Соседка-старушка смотрит на нас, и я приветственно поднимаю руку.
– Прошу, не груби моим соседям, – предупреждает отец.
– Тогда скажи им, чтобы не совали нос в чужие дела! – Уверен, уж это седая старушка расслышала.
– До свиданья, Хардин, – вздыхает отец и закрывает дверь.
– Черт! – кричу я и начинаю ходить взад-вперед по крыльцу, а потом наконец возвращаюсь к машине.
Да где же она, черт возьми? Несмотря на ярость, я все же ужасно за нее волнуюсь. Вдруг она одна, вдруг она испугалась? Конечно, зная Тессу, я могу точно сказать, что она не испугалась; она, наверное, вспоминает все причины ненависти ко мне. Скорее всего, даже записывает их на бумажке. Ее потребность все контролировать и составлять эти дурацкие списки всегда меня раздражала, но сейчас я мечтаю увидеть, как она пишет – пусть даже какую-нибудь ерунду. Я отдал бы все, чтобы еще хоть раз увидеть, как она задумчиво прикусывает губу или мило хмурится. Теперь же, когда она вернулась к матери и Ною, последний шанс, на который я мог надеяться, исчез. Как только ей напомнят, почему для нее он лучше, чем я, она тут же меня забудет.
Я снова звоню ей, но телефон сразу переключается на голосовую почту – уже в двадцатый раз. Черт возьми, я просто тупой идиот! Объехав за час все библиотеки и все книжные магазины, решаю вернуться в квартиру. Может, она придет туда, может, она придет… Но я знаю, не придет.
А что, если все же придет? Надо убрать весь разгром, который я устроил, и купить новые тарелки вместо разбитых о стену – просто на случай, если она вернется.
Тишину прорезает мужской голос, вибрацией отдающий в моем теле.
– Ты где, Скотт?
– Я видел, как он уходил из бара. Я знаю, что он здесь, – отвечает ему другой.
Я выбираюсь из кровати и чувствую, что пол холодный. Сначала я думал, что это папа со своими друзьями, но теперь понимаю, что вряд ли это они.
– Выходи, выходи, где бы ты ни прятался! – кричит тот, с низким голосом, а потом слышится грохот.
– Его здесь нет, – отвечает мама.
Я как раз спустился по лестнице и вижу их всех. Маму и четверых мужчин.
– О-о, смотрите-ка, кто у нас тут, – говорит высокий. – Кто бы мог подумать, что у Скотта такая классная женушка. – Он хватает маму за руку и стаскивает ее с дивана.
Она отчаянно пытается вырваться.
– Прошу… его здесь нет. Если он должен вам денег, я отдам все, что у меня есть. Можете взять все ценное из дома, телевизор или, может…
Но мужчина лишь ухмыляется.
– Телевизор? Мне не нужен твой чертов телевизор.
Я смотрю, как мама пытается вырваться из его хватки – прямо как рыба, которую я однажды поймал.
– У меня есть кое-какие украшения – совсем немного, но есть, прошу вас…
– Заткнись, на хрен! – кричит другой и дает ей пощечину.
– Мама! – реву я и выбегаю в гостиную.
– Хардин… иди наверх!
Но я не оставлю мою маму с этими плохими дядями.
– Убирайся отсюда, мелкий засранец, – говорит один из них и толкает меня с такой силой, что я падаю на пол. – Видишь ли, стерва, проблема в том, что твой муж сделал вот это, – сердито продолжает он, показывая на свою лысую голову – там зияет огромная рана. – И раз его здесь нет, единственное, что нам нужно, – это ты. – Он улыбается, а она пинает его ногами.
– Хардин, милый, иди наверх… Быстро! – кричит она.
Стоп, почему она на меня злится?
– Кажется, он хочет остаться и посмотреть, – говорит мужчина с раненой головой и толкает ее на диван.
Я внезапно просыпаюсь и подскакиваю в кровати.
Черт.
