скачать книгу бесплатно
Если внимательно рассмотреть все обстоятельства аварии, возникает много вопросов… Другое дело, преднамеренное это убийство или нет, мы не можем однозначно ответить.
– Если встать на точку зрения, что это все-таки преднамеренное убийство, то возникает традиционный вопрос: кому это выгодно?
– Мотивов может быть несколько. Самый значительный, на наш взгляд, это, конечно, тоталитарные секты и все обстоятельства их деятельности, которыми занимался Виталий. В Санкт-Петербурге должна была открыться Всероссийская конференция по тоталитарным сектам. По утверждению ряда близких к Виталию людей, он обладал некими документами, которые предполагал показать уже в воскресенье и обнародовать их на конференции, По его словам, это были некие сенсационные документы, в первую очередь, свидетельствующие о том, что наше государство на уровне правительства содействует развитию тоталитарных сект, именно в области психотропных экспериментов над человеком.
– Документов не нашли?
– Естественно, Никаких документов. У Савицкого, в момент катастрофы был собой некий чёрный портфель, который просто исчез.
– Немного странно, что все документы держал один человек и все делалось в секрете.
– Здесь есть определенная специфика: к сожалению, вся эта деятельность целиком замыкалась на Виталии, а он практически единственный в России, кто владел информацией на таком уровне, он один из немногих, кто занимался этим в Госдуме. И, конечно, то, что с ним произошло, на сегодняшний день просто снимает вопрос противодействия сектам – никто с такой энергией, как Виталий, в Думе этим больше не занимается или же просто не имеет таких возможностей.
– Кстати, возникает вопрос: кому перейдут все документы, находящиеся здесь, в кабинете Виталия Викторовича? И не попытается ли их изъять его соратники по Комитету?
– Мы просто не дадим запустить сюда руку. Но мы не можем гарантировать, что сюда не проникнут какие-то другие, третьи лица. Я имею в виду, в первую очередь, спецслужбы. Все вещи и документы, с которыми ехал Виталий, первоначально попали в органы дознания, и мы их получили только на второй день. Мы не можем знать, все ли там сохранено. Кроме портфеля, могло быть и ещё что – то.
И если на все это посмотреть – слишком много странностей, совпадений и случайностей… Случайно выехала машина, случайно оказался «Мерседес», в котором, естественно, никто не пострадал, случайно поздно приехала «Скорая» – все случайно. Откровенно говоря, мы как-то уже научились не доверять случайностям, А то, что все эти обстоятельства будут трактоваться органами как обыкновенное ДТП – на наш взгляд, этим лишь доказывается профессионализм организаторов этого ДТП. У нас нет уверенности, что это дело будет расследовано, вернее, у нас есть полная уверенность, что, оно расследовано, не будет. Хотя это первый в истории факт, когда погиб или был убит не просто депутат, известный своими инициативами, лидер избирательного объединения, лидер политической партии. И, тем не менее, в средствах массовой информации это всячески замалчивается – особенно по центральным каналам. Там это либо вообще опускается, либо дается убогая информация из серии ДТП: погиб депутат, виноват водитель депутата. Да никакой он не водитель депутата! Он водитель специального гаража, проработавший в этом гараже со времен застоя – известно, как туда тогда брали людей, то есть все они имеют очень высокую профессиональную подготовку. По крайней мере, у нас в Петербурге те, кто остался – это все старая гвардия, то есть очень высокие профессионалы.
– Странно, что только в одной, если не ошибаюсь, передаче «Новостей» было вкратце сообщено, что Виталий Викторович боролся с тоталитарными сектами. В остальных – ни слова…
– Все инициативы старательно замалчивались, Это очвидно.
– Я слышала, Виталию Викторовичу и раньше приходили угрозы?
– Да, угрозы были и раньше, были и по телефону… Буквально накануне трагедии, в пятницу, перед прямым эфиром была получена записка с угрозами… В Челябинске номер гостиницы, в котором остановился Виталий, подвергся обстрелу: по чистой случайности, в тот момент его там не оказалось. Были и другие нападения.
– От кого приходили угрозы, от какой-то секты?
– Нет, они все были анонимны.
– Какой из тоталитарных сект, на ваш взгляд, был неугоден, или мешал, Виталий Савицкий?
– Всем… В наибольшей степени, если иметь в виду ту информацию, которую он обнародовал в средствах массовой информации, это касалось секты Виссариона.
– И в чем заслуга именно Савицкого?
– Он не боялся называть фамилии самых высоких должностных лиц, которые содействовали распространению здесь – вольно или невольно – этого учения.
– Да, я припоминаю…
– Виталий обещал подробно рассказать об этом на конференции… И потом ведь понятно, что если некая секта неожиданно получает возможность ежедневного часового эфира по радио и телеканалам – наверное, это не так просто. И все эти материалы он собирался огласить… К сожалению, пресса не часто публиковала это. То есть существовала некая стена, и поэтому единственный вариант, который у него был – это провести конференцию.
– А почему, кстати, пресса не публиковала? Ведь это такой жареный факт, на который СМИ должны были бы клюнуть?
– Вас же не удивляет, что в каждом выпуске «Новостей» как минимум два раза появляется какой-нибудь политик – по любому поводу. Когда погибает, какой – то бизнесмен, несколько дней об этом дают репортажи все ведущие СМИ. Когда погибает депутат Савицкий – и не просто депутат, председатель Подкомитета, лидер партии – об этом дается краткая сводка на уровне текста…
– По некоторым сведениям, на Виталия Викторовича был подан иск в Информационный суд при Президенте РФ, кажется, сектой Виссариона. Это так?
– Да, виссарионовцы подавали иск на Савицкого…
– Кто еще мешал в работе Виталию Савицкому, кто ставил палки в колеса помимо секты Виссариона?
– Здесь сложно говорить о персоналиях. В целом сама система была совершенно не заинтересована в том, чтобы эти факты вскрывались. Существовал целый массивный барьер, который Виталий пытался преодолеть, который строился, в первую очередь, со стороны госаппарата.
– Но все-таки «система» – это слишком общие слова, а как к этому относились его же соратники по Комитету? На кабинетах мы здесь видели таблички с фамилиями известных людей…
– В Комитете деятельность Виталия Савицкого никогда не находила поддержки. И в самой Госдуме… Все его законодательные инициативы, связанные с возрождением духовных основ общества, христианских, нравственных критериев – в политике, в законотворческой деятельности – не находили своего отражения. Точно также как с поправками к Закону о свободе совести и вероисповедания. Эти поправки касались ограничения деятельности на территории России деструктивных нетрадиционных культов…
***
– Саша, не суйся ты в это дело. Это может быть крайне опасно: если таких людей убирают, то что может стоить наша журналистская душонка! – серьезно предупредила меня Оксана.
Но я уже не обращал на это внимания, я как акула, почувствовав где-то вдалеке запах жареного материала, думал уже только об одном. Журналистское расследование – это все, что меня интересовало теперь. Я выпросил у Оксаны копию этого интервью, и теперь мне было с чем отправиться к редактору газеты, чтобы получить его добро на начало расследования деятельности секты Виссариона и всего того, что с этим связано. У меня в руках появилась ниточка, ведущая к тем, кому выгодна была эта автокатастрофа. Я не стал медлить. В тот же день «Красная стрела» несла меня обратно в Москву на всех парах…
Утром в редакции моей газеты работа, как всегда, кипела. Кто-то доделывал в спешке статьи, которые не доделал вечером, кто-то что-то сдавал в номер – в общем, обычная работа крупной московской газеты. Как ни странно для раннего утра, но редактор уже был у себя, что не могло меня не обрадовать. Показал редактору привезенный из Питера материал, и вопрос с журналистским расследованием был сразу же решен. После уточнения всех формальностей я, счастливый и довольный, отправился домой отсыпаться. Я мог себе это позволить, так как теперь официально был в отпуске.
Спустя сутки авиалайнер Ил-96 нес меня через пушистые облака в Минусинск. Город, в котором располагалась основная резиденция Виссариона…
Глава 2
Почему Ангелы умирают первыми
В самолете на соседнем кресле летел мужчина средних лет интеллигентного вида, по всему видно было, что человек хороший и душевный. Лететь было долго, и мы разговорились. Его звали Михаил Потапов.
– Михаил, а зачем вы летите в Минусинск? Спросил я, чтобы задать тон беседе и с чего-то начать. О чем еще можно спросить у попутчика в дороге?
– Есть у меня в Абакане одно очень важное дело… А вы, Александр, зачем в Минусинск?
– Да я журналист, лечу туда в надежде собрать необходимый материал – я веду журналистское расследование.
– Интересно, интересно, а что за журналистское расследование, если не секрет?
– Конечно, не секрет, Михаил, я веду журналистское расследование деятельности некой тоталитарной секты Виссариона… Есть подозрение, что она очень опасна для жизни и здоровья многих людей. В частности, их адептов. А также я подозреваю, что за фасадом секты стоит банальная преступная группировка, которая занимается аферами с квартирами и многими еще грязными делами по всей территории бывшего Союза. Подозреваю, что деятельность тех, кто стоит за Виссарионом, далеко выходит за пределы религиозной идеологии.
Сказав эту фразу, я обратил внимание на то, что Михаил застыл в своем кресле. Он сидел неподвижно и продолжал молча в упор смотреть на меня. Взгляд его невозможно было понять. То ли это было удивление, то ли опасение, то ли еще что-то. Мне стало не по себе.
–Михаил… я что-то не то сказал? Что с вами?
– Да нет.. все то… – ответил он в какой-то прострации.
– Вас что-то поразило в цели моего журналистского расследования?
– Александр, именно в Абакане, там, недалеко от Минусинска, находится гора Сухая, где и располагается сама секта.
Тут уже пришло время удивляться мне, я как журналист не верил в свою удачу, что моим попутчиком оказался один из адептов этой секты.
– Так вы, Михаил, состоите в этой секте?
– Упаси Господь! Саша, эта секта и сам Виссарион – мои самые заклятые враги. Видимо, это судьба… Понимаете, эта секта преследует меня постоянно. И ломает мне жизнь. Вот даже вы, Саша, оказались моим соседом в самолете и тоже имеете отношение к этому делу.
Я не верил своим ушам. Такая удача для журналиста на вес золота. Ведь это же была ниточка, зацепка! Вот с чего я начну свое расследование! Моим соседом был человек, который, по всей видимости, очень много знал об этой секте и всей организации.
– Михаил, а зачем вам в Минусинск? В эту секту? Что вы там забыли?
– В секту мне, конечно, не нужно, просто завтра будет один траурный юбилей, связанный с этой сектой, к сожалению. И мне нужно в сам Минусинск, а точнее, на минусинское кладбище. На могилу, на могилу к ангелу…
– Я изумленно смотрел на него и не верил своим ушам. Недолго думая я сразу же решил перейти к делу…
– Михаил, у нас с вами, как я вижу, есть общий интерес. Я веду расследование по делу секты Виссариона, а вы, наверное, очень много про них знаете. И, как я вижу, они серьезно перешли вам дорогу. Не согласитесь ли вы рассказать мне все, что вы знаете? Вы же, наверное, заинтересованы в разоблачении Виссариона? А это как раз моя работа…
– Хорошо, Александр, но я не скажу вам ни слова, пока вы мне не подтвердите, что вы журналист. И что вы действительно ведете журналистское расследование по этому делу. Мне нужно от вас название вашей газеты, удостоверяющие документы и фамилия вашего редактора. Поймите, Саша, эта секта крайне опасна. И за годы расследований и проверок по этой секте погибло много людей. Да и мне не хочется просто так портить свою карьеру… Вы разве не узнаете меня? Я известный шансонный исполнитель Михаил Потапов…
Тут я вспомнил его. Действительно, это был он, известный и популярный в стране шансонный исполнитель, а я-то все думал: кого он мне напоминает? В такую удачу сложно поверить не то что мне, а даже всей нашей редакции.
– Конечно, конечно, Михаил, я вас понимаю, вы абсолютно правы.
Я вытащил из своего портфеля удостоверение, командировочные листы и папку с материалом о Савицком, которую я, конечно же, прихватил с собой. Михаил все изучил очень внимательно и досконально. Удостоверение и командировочные отдал мне, а папку оставил и внимательно перелистывал бумаги. Я сидел молча и наблюдал за ним в ожидании того, что он скажет на этот скудный материал, который у меня имеется.
Бегло прочитав все, что было у меня в папке, он с грустной улыбкой отдал папку мне. Я спрятал ее обратно в портфель.
– Ну что же, Александр, я согласен вам дать всю информацию по этой секте. Более того, я думаю, что ваш маршрут меняется, вы поедете со мной на минусинское кладбище.
– Михаил, а что там, на минусинском кладбище? Почему вы направляетесь туда? Расскажите, наконец.
– Я еду на могилу к одной маленькой девочке, которая погибла из-за этой ужасной секты… Вот спустя десять лет я решил навестить ее. В этом году ей могло бы исполниться 18 лет, но не исполнится уже никогда. У нее в жизни уже больше ничего не исполнится, ничего и никогда, понимаете, Саша? Не будет ни друзей, ни любви, ни детей – ничего… Она никогда не узнает, что такое мечты, что такое надежды, что такое любовь, не увидит больше этого мира, такого жестокого и такого прекрасного…
Она умерла. Умерла 10 лет назад, официально от простой простуды, на самом деле по людской глупости, черствости и по воле этого нелюдя Виссариона…
Но началась вся эта история примерно лет 15 назад. Жил тогда в Минусинске Красноярского края Сережа Тороп. Работал в ментовке рядовым ментом. И все бы было ничего, но сложились обстоятельства таким образом, что выгнали его оттуда. А любил Сережа хорошо поесть, красивых женщин, не любил работать, а тут раз – и за бортом.
Слухи местных говорят о том, что выгнали его за пьянку и за жестокое избиение задержанной женщины, женщина оказалась невиновной, Сережа сделал ее калекой. Но уголовного дела не завели, просто выгнали, и все.
Катилась в то время по стране волна всяких колдунов и другой нечисти, ну помните, наверное, начало 90-х? Обещали Рай на земле и мгновенное исцеление. Люди верили, как дети. Оно и понятно: в период смуты всегда хочется верить в чудеса, особенно когда кушать нечего и жить не за что. Шустрый Сережа сразу сообразил откуда ветер дует и с какой стороны ветер несёт запах такой дорогой его сердцу валюты.
Недолго думая, он объявил себя Иисусом Христом, а чего мелочиться то, рубить валюту, так не по мелочам, а сразу кучей. Обрядился в рубище и пошёл гулять по Красноярскому краю. А чего мелочиться-то? Рубить валюту
Опять же, по местным слухам, в первом же селе местные мужики его хорошенько отмутузили, не выдержал он образа, стал приставать нагло к женщинам. Утром встал, весь избитый, весь грязный, подумал и пошёл в таком виде дальше.
Любят у нас в России обиженных да юродивых. Приютили, обогрели, послушали, но и только. Вернулся Серёжа в Минусинск, стал думать, что дальше делать. Не о крестьянских картошинах он мечтал, а о власти беспредельной, о деньгах, о халяве большой и нескончаемой. И хоть образование у Серёжи было 8 классов, он быстро понял, что нужна теория – своя религия. В Красноярском крае издревле было всего этого навалом, туда ещё с Петровских времён ссылали и раскольников и старообрядцев. Все это перемешалось со временем, кто – то ушёл в тайгу, сохранив веру, кто – то остался в городах, переплетя остатки веры с тем, что из телевизора слышали. Вот Сережа, наконец, встретил человечка нужного и хоть человечек тот был сумасшедшим, но Серёжа был очень внимательным слушателем. Приголубил, приютил и человечек этот ему рассказал свою историю видения религии, устройства мира и т.д. На своём конечно уровне, так как образованием тоже не блистал, но был какое то время в рядах одной из сект того времени. Так появилась на свет идея, где наряду с Христианскими постулатами, были и изыски ранней Блаватской и индуизм с переселением душ и куча ещё всякой всячины. Но ни тот, ни другой, не умели это красиво и правильно высказать. В это время в Минусинск приезжает на гастроли некто Вадим Редькин, по кличке – Репа, неплохой рокер, участник одной из известных рок-групп, в прошлом. Общие знакомые из музыкальной «тусовки» говорили, что он якобы и запил на этих гастролях и после этого стал бродить по России. Где-то там они и встретились с Торопом.
Редькин был шустрый, имел связи, хорошо поставленный слог. Он, выслушав весь этот бред, за пару недель написал «бессмертный» труд «Евангелие от апостола Вадима». Чего там только не было: и конец света, и то, что сам Вадим это апостол Павел, и что Тороп это Иисус, то есть в него переселилась душа Иисуса. Осталось найти Марию-Магдалину. И она нашлась. Известная в московской тусовке журналистка одной из западных компаний, бывший член Европарламента Мария Карпинская. Она-то и донесла до соскучившейся по сенсациям Европы весть о появлении в Сибири нового Распутина, святого старца. И выбила Торопу грант на несколько миллионов долларов. Грант выделялся на «Проведение эксперимента по выживанию человека в природных условиях». Были оговорены и условия: во-первых, Тороп прекратит называть себя Иисусом. Для Европы не нужен новый Иисус, так появился Виссарион. Во-вторых, обязательным условием эксперимента был полный отказ от плодов цивилизации: лекарств, докторов, вареных продуктов, любых животных продуктов, включая молоко. Вадик Редькин тут же написал несколько глав в «Евангелие», где говорил, что весь грех от пищи и лекарств (в настоящий момент этот постулат исключён из этих трудов, но есть в проповедях Виссариона).
Деньги потекли рекой. Был построен экопоселок Город Солнца на горе Сухой недалеко от Минусинска и Абакана, и пошла массовая атака в массмедиа, включая центральные телеканалы. Измученные перестройкой люди поверили, конечно, в новый рай на земле. Так на рубеже 90-х годов и возникла эта секта.
Я в то время работал в геологоразведке. Мы бурили в разных местах, разведку ископаемых вели. В Минусинске у нас была база. Я приехал на вахту. Была теплая осень, бурить было рано, болота не замёрзли, так я задержался в Минусинске на базе почти на месяц.
Отдыхал перед вахтой. Жил в частном доме. А рядом строила дом семья одна, муж, жена и дочка лет восьми. Разговорились, они из Москвы. Стал я им дом помогать строить, из них те ещё строители были. Не знаю, зачем я это делал. Дочь их наверно жалко стало. Девчушка была, ну солнышко просто. Волосы длинные, льняные, голубые глаза и куча, просто море веснушек, вся такая открытая, добрая, смешная. А папа с мамой были явно с чудинкой. Вставали утром, шли на реку, омывались часа два, потом завтракали, пророщенной пшеницей, обеда не было и ужина тоже, да и работы как таковой. Я сначала думал – они дачу строят. Потом, как узнал, что у них нет в городе жилья, так обалдел. Спрашиваю – «Вы чего спятили что ли, сейчас уже сентябрь, через месяц морозы до -20». Ну, начал гонять их как тузиков, начал расти дом. И тихонько дочку их подкармливать, она прибежит ко мне вечером, я её сметаной с блинами откормлю, или мясом отварным, чтобы родители запаха не учуяли. Потом выяснилось, квартиру в Москве они продали, переехали в Минусинск к новому Иисусу – Виссариону – Торопу. Тот, деньги все забрал, купил им стройматериалы за 100 баксов, вот они и строились. Интересно мне стало, что это за мессия новый. Поехал один раз с ними в Курагино – основную резиденцию Виссариона, район горы Сухой. На самой горе и был этот странный город – Город Солнца. На верху дома руководства, шикарные коттеджи, внизу дома работяг, причем не простые работяги. Большинство из них, хорошие скульпторы, художники, поэты, но несостоявшиеся, увы. Вверху роскошь, внизу нищета и на обед пророщенная пшеница раз в день.
Повели меня знакомить с Виссарионом: ну, поговорили. Есть в нём что – то, безусловно, немного мистическое. Узко посаженные глаза, длинные волосы, рубища, впечатляет, но едва он раскрыл рот и улыбнулся голливудской улыбкой с белоснежными зубами, что – то меня передёрнуло. Первая мысль – нестыковка этой улыбки за 10 000 баксов с проповедуемым аскетизмом.
Поговорили, вышел я на улицу, смотрю, а по улице идёт Вадик Редькин. Я ему: «Здорово, Репа – Ты как здесь?» Он сначала: « Кто такой?» А потом: «О Миха, какими судьбами? Ты, что музыку бросил?» И начал мне втюхивать всю историю этого города и Виссариона. – « Давай к нам, будешь Апостолом Петром, – говорит и уже тише: – Здесь такие бабки крутятся». Я говорю: « Ты, что Репа, обалдел, я что, сумасшедший, эту вашу пшеницу раз в день есть, да на мента молиться!?» Он мне: «Какая пшеница?» – и повёл меня в верхнюю часть города. Зашли к Виссариону опять, Вадик: «Это мой знакомый Михаил, музыкант». Я гляжу и глазам не верю. Стол, а на столе чего только нет. А прислуживают четыре симпатичных женщины. Гарем Торопа. Не было во мне тогда ни желания мир менять, ни желания кого – то на чистую воду выводить, помню, посмеялся – «хорошо ребята устроились» и уехал в Минусинск.
Некоторое время спустя уже начались морозы, дом этой семье я достроил почти, но простыл и слег в больницу с воспалением легких. Первую неделю не помню, а на второй мыслишки стали закрадываться у меня. Что-то мои соседи даже проведать меня не идут. Отвалялся я в больнице месяц. Обида во мне, конечно, выросла. Вышел из больницы, пойду, думаю, проведаю, посмотрю на дом, который построил, да на свою любовь Матрешку. Девочку ту Матреной звали. Если бы не она, не пошел бы, хотел проститься с ней, даже, думаю, в дом не зайду. Увижу на улице, попрощаюсь, и всё.
Подхожу к дому, печка топится. На улице нет никого. Захожу и застываю на пороге, в доме чужие люди. Спрашивают – «Что надо» ну объяснил, что ищу Забелиных. Мне говорят – «Да они дом достроили, приехал Виссарион, дом продал, а их забрал в город на своей горе…» Я что – то обозлился, думаю, для Торопа, что ли я его строил!? Спрашиваю, а дочь они тоже забрали с собой или как? А они мне – «девочка то заболела, простудилась, родители её лечить не дали».... – Чую, сердце моё падает вниз, а они продолжают – «умерла она неделю назад, от простой простуды». Тело забрали в Абакан, в морг.
Я не помню, как я вышел из этого дома, зашел к цыганам купил литр самогонки, выпил и поехал в Абакан. Прихожу в морг и говорю, не знаете где похоронена, такая-то и такая-то. А они мне: «Да её и не хоронил никто, не приезжает никто, мы уже две телеграммы дали». Заледенело у меня всё внутри, зверем стал. Пошел, купил гроб, вырыли могилу на кладбище, отнес я туда гроб на руках, и похоронил Матрёну. Купил крест из лиственницы, а на кресте написал «Солнышко», чтоб эти родители, никогда её не нашли, если вздумали бы искать.
Вернулся в Минусинск, взял карабин на базе и поехал убивать Виссариона. Думал, замочу его – и в тайгу, ищи меня, да и искать бы никто не стал, так, повозились бы недельку и бросили. Но не оказалось этого Виссариона – Торопа в этом городе на горе. Настучал ему кто-то, и свинтил он. Повезло ему, ну и мне, конечно. Два года у меня была возможность, и я приезжал на могилу к Матрёне. А потом не смог. Закружила жизнь, и не смог. Вот теперь известным исполнителем стал. Всё вроде бы хорошо, а вот эта история всё – таки душу жжёт, не вытерпел, решил слетать. Прошло почти десять лет, с той поры, как много и как мало…
***
По трапу самолета мы с Михаилом спускались вместе. Я был просто шокирован услышанным. Мысли и планы о журналистском расследовании отошли на дальний план. Я был поражен цинизмом и садизмом этого загадочного Виссариона. Всем своим сердцем я его уже ненавидел. Ненавидел только за то, что такая мразь вообще живет на белом свете. После обеда в столовой аэропорта мы вместе с Михаилом отправились на кладбище. Полдня мы искали могилу и не нашли. В конторе на кладбище нам объяснили, что места мало, те могилы, за которыми не ухаживают длительное время, – под бульдозер, а через некоторое время новые захоронения там делаются. Отвели и показали нам тот пустырь, где была могила Матрены. Крапива и полынь. Михаил достал из своей сумки бутылку водки и пару одноразовых стаканчиков.
– Давайте, Саня, помянем невинную душу, ни в чем не виновную, не успевшую согрешить, умершую в мучениях…
Мы сидели молча, в задумчивости, с мрачными мыслями. Михаил вдруг произнес, размышляя: ну почему так?! Почему АНГЕЛЫ УМИРАЮТ ПЕРВЫМИ?! Я не знаю, кем бы она могла стать, да и не в этом дело, кем бы она ни стала, она была Солнышком. Ничего не осталось от моего Солнышка, даже могилы, и я единственный на земле, кто еще помнит ее… А знаете, Александр, почему я вдруг решил сюда прилететь? Пришел вчера домой после выступления, включил НТВ, а там Вадик Редькин рассказывает, какой у них замечательный Город Солнца на этой горе Сухой. А я слушал и ловил себя на мысли: «Долги надо отдавать, даже самые старые». И первый раз за десять прошедших лет пожалел, что не убил этого нелюдя Виссариона…
Глава З
Михаил
На следующий день Михаил предложил мне показать эту секту, которая располагалась на горе, в тайге, километрах в ста от Минусинска. Туда ежедневно водят различные экскурсии и паломников, поэтому нам не составило никакого труда прикинуться паломниками и отправиться к этой горе. Путь был не близким – дело в том, что транспорт туда никакой не ходил и пускать его туда никто не собирался. Одно из условий паломничества в эту секту – пройти путь к ней из города пешком. Я сразу же записал в свой блокнотик: сильный ход. Дело в том, что идти пешком несколько часов, и ведут всех именно адепты секты. И всю дорогу все эти молодые люди в холщовых балахонах показывают тайгу и рассказывают про своего бога Виссариона и свою секту.
По пути к горе расположены небольшие образцово-показательные поселения некоторых сектантов, и по пути эти красивые деревянные дома, стоящие прямо в тайге, щедро демонстрируют всем любопытным. Я отметил в своих записях, что это очень умный и сильный психологический ход по обработке и вербовке новых адептов. Несколько часов ты полностью находишься в распоряжении этих гидов- сектантов, которые всю дорогу вбивают тебе в мозги весь этот бред о своей секте, и о том, что новый Иисус – Виссарион. И сбежать-то некуда, кругом тайга. Естественно, что весь этот бред мы с Михаилом слушать не хотели, поэтому мы немного отстали от группы, не теряя их из виду, и всю дорогу общались между собой. Михаил рассказал мне о себе много занятного. Жизнь у него оказалась очень интересной и насыщенной в прошлом.
Как оказалось, Михаил служил в Афгане. Это сейчас он успешный исполнитель шансонного жанра. А тогда, в советском прошлом, был снайпером в Афганистане. Конечно, немало повидал и пережил, как и многие другие ребята, которые прошли в те времена через бессмысленную и никому не нужную войну, через кровавую мясорубку из-за бездарной политики ЦК КПСС. Но война в Афганистане закончилась для него вместе с прямым попаданием снаряда из гранатомета в танк, на котором находился Михаил. Чудом остался жив, потому что был не в танке, а прямо на броне, сверху. Его отбросило взрывной волной. Он выжил только благодаря своему командиру, который, будучи раненным, вытащил его из-под перекрестного огня. Потом долгое лечение в госпитале после тяжелейшей контузии и отслоения сетчатки одного глаза. Любая война меняет человека. А Афганистан тем более. После курса реабилитации Михаил уехал в тайгу, подальше от мира, устроился на работу по специальности, геологом. И именно тогда познакомился с сектой Виссариона.
Наш разговор о прошлом Михаила и Афгане плавно перетек в разговор о секте и о том, как это все начиналось 15 лет назад. Я достал диктофон и стал записывать материал.
– Михаил, так кто он такой, этот Виссарион?
–Я встречался с людьми, которые его знали: они мне рассказывали, какой он был до виссарионства своего. Я-то с ним познакомился, когда он уже набирал силу, не как сейчас, конечно, это было что-то среднее между ментом и мессией. Я разговаривал с ребятами из ментовки, из того отделения, где он работал. С местной корреспонденткой, которая собирала о нем материал. Да и Вадик Редькин тогда в этом Городе Солнца, мне все уши прожужжал, рассказывая, откуда да что он. Кстати, видел его по телику недавно, я имею в виду Вадима. Он тоже сильно изменился. Прежде всего психологически. Моторика замедленной стала, при его быстрой несомненной реакции это странно. Он явно научился контролировать себя, очень хорошо контролировать, но в то, что стал зомби, – не верю, скорее даже, просто не хочу в это верить.
– Нет, ну я не понимаю, Михаил. Ну что, он так вот встал и сказал: я буду новым Иисусом, – и за ним все пошли? Это же не бывает на пустом месте, вот так и сразу. Как-то это же началось? Каким образом простому менту удалось вдруг, вот так вот, создать огромнейшую секту. Армия сектантов, тысячи человек. Целую гору оттяпал себе, и теперь целый город строит вместе со своими адептами? Как это так просто возможно?
– Саша, из того короткого разговора, который мы с вами провели вчера, у меня сложилось впечатление, что ваше восприятие секты слишком заклишировано. Здесь есть несколько фантомов: и в том, что пишут об этой секте, и в том, как ее классифицируют, и несомненно, ряд фантомов, созданных самим Торопом и его окружением. Постараюсь их разрушить.
Секта «Церковь Последнего Завета» – а именно так называется эта секта – не имеет никакого отношения к тоталитарным сектам, в том числе и к Рону Хаббарду, и сайентологам, есть определенные признаки тоталитаризма, но не более того, это чисто мое личное мнение.
Во-первых, у нее нет четко выраженной иерархической структуры со всеми атрибутами, необходимыми для этого. Там никто никого ничего не заставляет делать. Все делается добровольно. Там даже никто не требует у вас денег, если вы приехали и не хотите отдавать деньги в общину, вас не убьют и не выгонят.
– Будут промывать мозги? – спросил я.
– Безусловно.
– В конце концов промоют и вы сами отдадите?
