скачать книгу бесплатно
Он обратился к своим людям.
– Эгизей! Кочер! Акбалбан! Вы втроем останьтесь! Помогите нашим братьям!
Те поклонились ему.
– Хорошо, мой хан! – проговорил Эгизей.
Остальные сыновья нойгутов во главе с Акжолтоем вскочили на приготовленных для поездки скакунов. Акжолтой, сын Кутубия, ударил плеткой по крупу коня…
* * *
Как только уехали нойгуты, послышался из дворца Семетея громкий шум схваток. Акжолтой, внук Болекбая, со своими джигитами направился в сторону дворца. По пути они встретились с частью войска жедигерцев, возглавляемой балбанами Канчоро, которая начала теснить охрану дворца Семетея. Среди балбанов находились знакомый Акжолтоя. Он спросил у него:
– Что жедигерцы забыли во дворце Семетея?
– Они хотят увести Айчурек из дворца, – ответил знакомый Акжолтоя. – Говорят, на ней хочет жениться хан Кыяз.
У Акжолтоя потемнело в глазах. Вот тебе, подумал он, появилась маленькая радость и надежда у кыргызов, и ту враг хочет забрать. Акжолтой решил, что не позволит врагам лишить кыргызов последней надежды. Он срочно отправил джигита к старейшинам, чтобы их оповестить об ожидаемом потомке Манаса – пусть они живут с надеждой на хорошее будущее. Сам он с остальными своими джигитами и вместе с Эгизеем, Кочером и Акбалбаном примкнул к охранникам дворца…
Акжолтой сражался с жедигерцами отчаянно. Он взял на себя всю ответственность за охрану дворца Семетея. Дрался изо всех сил. Однако он чувствовал, что придется смириться с поражением от многочисленного войска. Один за другим погибали в неравной битве все бойцы охраны и его джигиты. Один за другим пали смертью храбрых Эгизей и Кочер. Улучив минуты передышки, он рассказал Айчурек о судьбе всех богатырей, верно служивших Семетею. Рассказал и о том, как поступил Канчоро со своим искалеченным и беспомощным братом Кюлчоро.
Потом Акжолтой дрался до последнего джигита из числа охранников и своих аулчан. Ему тоже очень хотелось последовать на небеса вслед за своими джигитами. Но возобладала необходимость выжить на этой войне, чтобы позже служить народу, когда вырастет потомок великодушного богатыря. Акжолтой присоединился к нойгутскому богатырю Акбалбану, чтобы прорвать окружение жедигерцев и выжить…
* * *
Горе от утраты Семетея помутило разум матери Каныкей. Старухе на восьмом десятке потрясение мешало осознать происходящее. Она никак не могла понять, что означает шум осады за стенами дворца. Она вошла в покои Айчурек.
– Айчурек, что за шум за дворцом? – спросила Каныкей у снохи.
– Жедигерцы напали на наш дворец, матушка, – ответила Айчурек. – С ними сражаются охранники.
– Они пришли за тобой, Айчурек, – сказала Каныкей. – Будь осторожна, не лезь к ним с оружием.
– Всему этому я сама виной, мать моя, – сказала Айчурек. – Я прокляла Семетея за то, что он меня не слушался.
– Мы сами виноваты во всем, – согласилась Каныкей.
– Это наказание от Тенгри, мать моя, – призналась Айчурек. – За мое грубое отношение к мужу.
– Много себя не вини! – упрекнула Каныкей.
– Эх, судьба! Мать моя, – глубоко вздохнула Айчурек, – почему я не поехала вместе с Семетеем?
– Береги себя, – простонала Каныкей. – Береги дитя Семетея. Не вздумай идти на битву.
– Если бы не ребенок, – всхлипнула Айчурек, – я бы унесла на небеса сотни душ жедигерцев.
– Ради него я еще не умерла, Айчурек, – продолжила Каныкей. – Запомни это. Хочу увидеть, как ты подаришь его твоему народу.
– Я все сделаю, мать моя, – заплакала Айчурек. – Ты только дождись. Выживи, прошу тебя.
– Я каждый день буду молиться и просить Тенгри, – шептала Каныкей, – чтобы он сберег потомка Манаса для нашего народа.
Они со слезами в глазах заключили друг друга в объятия. Они чувствовали, что от вражеского натиска затрещали двери в покои. Айчурек вытащила из ножен саблю Зулпукор, что висела на стене.
– Доченька, – взмолилась Каныкей. – Будь осторожна. Не делай этого. Соглашайся на замужество, чтобы спасти ребенка. Если родишь мальчика, я буду ждать еще двенадцать лет, чтобы увидеть его во главе нашего народа.
– Дай Тенгир осуществиться нашим мечтам, – прослезилась Айчурек.
– У меня к тебе просьба, – обратилась к Айчурек старуха.
– Слушаю, мать моя, – отозвалась молодая женщина.
– Следи за судьбой Кюлчоро, – попросила Каныкей. – При нужде поддерживай его во всем.
– Непременно, мать моя, – ответила Айчурек…
Через некоторое время от натиска аскеров сломались двери в покои Айчурек. Вломились несколько жедигерцев. Айчурек подняла саблю и приготовилась ударить того, кто первым приблизится к ней…
Окружили Айчурек десятки воинов, направив на нее копья, чтобы устрашить воительницу. За ними в покои вступил сам Кыяз и увидел Айчурек с саблей в руке. Он ее никогда не видел, а когда она порой упоминалась в разговорах, представлял себе ее красавицей по своему вкусу. У него открылся рот от удивления, красота Айчурек превзошла всякое воображение. Ее прямой нос с едва заметной горбинкой посередине казался ему воплощением изящества, что открылось ему только сейчас во всем великолепии. Высокий гладкий лоб заканчивался внизу двумя красивыми птичьими крыльями над глубоко посаженными большими глазами, из которых вылетали искры ненависти к воинам-захватчикам. Концы платка, что был на голове женщины, покрывали ее плечо и грудь, будто защищая от вражеских взглядов. Изящная осанка женщины возбудила у Кыяза желание оказаться с ней рядом, и он невольно двинулся к ней.
– Не трогать ее! – закричал Кыяз.
Айчурек перевела взгляд на него. Искры ненависти, что сыпались из ее глаз, поразили волю Кыяза. Он остановился на мгновенье. Она с яростью напала на жедигерцев. Каждый взмах сабли Зулпукор сносил по одной голове воина-жедигерца из тех, что вероломно вломились во дворец. Айчурек устремилась к Кыязу. Она поняла: вот он, тот самый Кыяз, который приехал отомстить за Толтоя. Тот, который заставил исчезнуть Семетея. Тот, который принес в земли Манаса разруху и грабеж. Она стремилась добраться до него и с великим удовлетворением снести ему голову. Кыяз почувствовал ее намерение и начал пятиться назад. Между ними, между Кыязом и Айчурек, кидались воины-жедигерцы, чтобы защитить своего хана, но на землю падали их безжизненные тела без голов. Кыяз выскочил из дворца, за ним – все остальные жедигерцы. Канчоро встретил их с ухмылкой. Ему были смешны жедигерцы, которые не смогли связать одну слабую женщину.
– Почему убегаешь, хан Кыяз?! – спросил Канчоро с улыбкой на лице.
– Не женщина, а хищница дикая! Чуть меня не погубила, – пожаловался ему Кыяз. – Не женюсь на ней.
– Разве ты мужик?! – разозлился Канчоро. – Убегаешь от женщины. Еще и ханом считаешься целого народа.
– Боюсь я ее, – признался Кыяз. – Она меня даже видеть не хочет.
– Интересный ты человек, – рассмеялся Канчоро. – Любую хищницу можно приручить.
– Нет, Канчоро, на этот раз ты сильно ошибаешься, – ответил Кыяз. – Ее приручить невозможно.
– А ты постарайся, – усмехнулся Канчоро. – Первым делом ее нужно посадить в клетку и кормить из своих рук.
– Это принуждение, – сказал Кыяз. – У нее останется враждебность ко мне. Она меня может отравить позднее.
Канчоро выругался.
– Бояться саранчи, не сеять и хлеба. Действуй, раз ты потомок богатыря Багыша.
– Я уже не знаю, как поступить, – понурил голову Кыяз.
– Тогда смотри, – сказал Канчоро и вошел во двор.
Во дворе его встретила Айчурек, озлобленная на весь мир.
– Ай, ай, женге Айчурек, безумно поступаешь, – сказал ей Канчоро и спросил: – На кого ты надеешься? Кто тебя защитит, когда исчез твой Семетей? А где его любимый брат Кюлчоро?
Канчоро явно издевался над беспомощной женщиной.
– Ах ты, негодяй! – злилась Айчурек. – Это ты виноват во всем. Еще и вопросы задаешь, гадюка!
– Я тебе по-хорошему предлагаю, – обратился к ней Канчоро. – Выходи замуж за Кыяза. Мы тебя вознесем до ханшайым, которой будет принадлежать вся власть над народом.
– Ты в своем уме, Канчоро? – продолжила злиться Айчурек. – Я жена Семетея. Более никому я принадлежать не стану.
– Когда умирают мужья, – сказал Канчоро, – жены должны выйти замуж за других богатырей.
– О чем ты болтаешь, Канчоро? – не согласилась Айчурек. – Я не смогу даже себе представить, что рядом со мной будет кто-то, кроме Семетея.
– Если не согласишься, Айчурек, – начал угрожать Канчоро, – я тебя отправлю домой к родителям! Или сниму твою голову.
– Ты мне угрожаешь, гадюка! – Айчурек бросилась к нему с саблей Зулпукор в руке.
Канчоро успели прикрыть несколько балбанов во главе с Эжебаем и Теобалбаном. С головокружительной быстротой Айчурек снесла головы всем балбанам, кто стоял на пути к ненавистному врагу Канчоро. Полегли десятки балбанов, в том числе и богатыри Эжебай и Теобалбан.
– Взять ее! – заорал Канчоро со страху.
Селевым потоком хлынули во двор воины жедигерцев. Они окружили кольцом Айчурек, не давая ей делать выпады в разные стороны. Она пыталась нападать на разные участки окружения, но все ее старания были безуспешными. Она заплакала от безысходности и присела на колени перед матерью Каныкей. Несколько воинов-жедигерцев прижали ее к земле копьями и связали ей руки и ноги…
Айчурек осыпала проклятиями Канчоро и Кыяза до седьмого колена. Ее, связанную, унесли на плечах жедигерцы. Она не могла остановить свои проклятия. Все женщины дворца визжали, рвали на себе волосы и одежды. Со всех сторон подходили люди, соболезнующие семейству Семетея, особенно матери Каныкей. В своих жизненных неудачах Канчоро всегда мысленно винил Каныкей. Вспомнилась ему ее радость на свадьбе Кюлчоро и Акбалы, как она была счастлива, что брат Семетея Кюлчоро нашел себе прекрасную невесту. А с каким нетерпением Канчоро сам ждал от матери Каныкей благословения на свадьбу с Акбалой! Мать даже не посмотрела в его сторону. Канчоро понимал, что она всегда заслоняла его от счастья, от множества успехов и удач. Она ему и сейчас казалась самой главной помехой в жизни.
– Возьмите ее! – крикнул он своим балбанам, показывая кивком на Каныкей. – Поиграйте с ней в кокбору.
Несколько джигитов набросились на Каныкей. Кто-то схватился за ее шиворот, кто-то за руку, кто-то за волосы. Всей толпой балбаны потащили Каныкей со двора. Народ встретил ее с большой жалостью – в таком страшном положении оказалась народная мать после исчезновения сына. Слабые душой люди зарыдали при виде Каныкей – у нее были распущены волосы, растрепана одежда, и она ходить не могла, а висела на руках балбанов.
Канчоро еще раз посмотрел на нее и усмехнулся. Теперь он сам сможет жениться на Акбале, без всякой помощи. Куда она денется! Канчоро заметил Чачыкей, которая поднялась на смотровую башню дворца. Обычно на башню поднималась только Айчурек, либо по ее поручению отдельные девушки ее окружения. Канчоро помахал Чачыкей рукой. Вот она, женщина, которая благословляла все его желания и мечты. Она показала на запад с криком:
– Кто-то скачет! Остерегайся, Канчоро!
Да, со стороны соседнего аула скакал какой-то всадник с саблей в руке. Когда он приблизился, Канчоро узнал человека на лошади. Это была Акбала. Ей рассказали, что жедигерцы напали на дворец Айчурек. Сражается с жедигерцами одна Айчурек и больше никого. Узнав такую новость, Акбала не могла оставаться в стороне. Это она спешила на помощь матери Каныкей и женге Айчурек, чтобы их защитить от врагов либо вместе с ними принять удары судьбы. Она махала саблей и выкрикивала:
– Что вы делаете с матерью?! Изверги!
Канчоро понял, что придется отказаться от мечты жениться на Акбале. Он отвернулся, будто ему нет никакого дела до жены брата Кюлчоро. Чачыкей правильно его поняла и направила балбанов поймать Акбалу. Неравная схватка Акбалы с балбанами длилась недолго, она попала во вражескую ловушку. Ее избили до потери сознания и бросили рядом с Каныкей. Чачыкей велела главе скотников выходить старуху Каныкей и Акбалу, чтобы потом сделать их пастухами для охраны коровьих стад и ухода за ними…
Рождение Сейтека
Старец эр Куту, которого называли Кутчеченом или Кутманом в разных родах и племенах жедигерцев, проживал в долине Кырка-Таш благодатных земель Жеты-Озен. У него было много скота на пастбище в горах Чарчы, где он проводил большую часть времени. Когда он приехал с пастбища домой, то с болью в сердце заметил, что в ауле сильно поубавилось людей. Ему нужно было нанять помощника своему скотнику. Последнее время ему казалось, что одному скотнику уже не под силу справляться со скотом, который приумножался ежегодно. Соседи подсказали, что хан жедигерцев Кыяз три месяца назад собрал войско и поехал требовать виру за смерть богатыря Толтоя у Семетея, сына великодушного Манаса, в священные земли Талас. Куту покачал головой. Он понял, что ему не удастся нанять помощника, ибо все джигиты уехали на войну, затеянную безумцем Кыязом. Дальше надеяться на то, что Кыяз приедет с войском целым и невредимым обратно в земли Жеты-Озен с вирой в виде множества стад, не было никакого смысла. Старец Куту поспешил обратно на пастбище. С утра оседлал своего скакуна Бозбышты, который славился выносливостью, быстроходностью и бесстрашием на всех соревнованиях, где участвовал. Бозбышты был поистине боевым скакуном. Кто только не пытался овладеть этим скакуном! Даже сам Кыяз несколько раз пытался выпросить его у богатыря Куту. Только уважительное отношение к Куту самого хана Багыша при его жизни спасло в свое время богатыря от грабежа со стороны Кыяза. До пастбища было полдня езды на скакуне. Чтобы попасть на пастбище, эр Куту должен был проехать по краю долины Жерге-Тал. Как только ступила нога Бозбышты на земли долины Жерге-Тал, от удивления у старца Куту открылся рот. Всю долину покрывало множество табунов. Навстречу ему ехал давно знакомый помощник главы табунщиков хана Кыяза, Карагула, по имени Тулен. Он увидел эр Куту и погнал коня к нему.
– Будьте здоровы, эр Куту! – Тулен поздоровался первым со старым богатырем.
– Будь здоров, Тулен баатыр, – ответил на приветствие старец и спросил: – Откуда пригнали столько лошадей?
– Из Таласа, – ответил Тулен. – Как виру за смерть Толтоя забрали у кыргызов и аргынов.
– Что-то не верится, – сказал Куту. – Народ Манаса так легко выдал вам виру?
– Почему-то исчез Семетей, – сказал Тулен. – Он не захотел с нами воевать. Его брат Канчоро подружился с нашим ханом Кыязом.
– Великодушен Семетей, – понял старец Куту. – Он не хотел проливать кровь родных народов и поэтому исчез.
– Как так можно? – удивился Тулен.
– Боком выйдет ваша вира, – объяснил эр Куту Тулену. – Святой Манас сделал ханом жедигерцев Багыша, а дети его пошли против народа и сына великодушного. Его дух обязательно покарает Кыяза.
– Мое дело маленькое, – ответил Тулен и спросил: – Куда вы направились?
– Нужно помогать скотнику, – ответил Куту. – Один не справляется.
– Если нужно, – сказал Тулен, – я выделю одного перегонщика лошадей для вас.
– Было бы очень хорошо, – обрадовался Куту.
– Э-э-й, Карадо-о-о! – крикнул Тулен одному из своих табунщиков.
На зов Тулена прискакал подросток лет четырнадцати. Он был широкоплечим, но очень хилым мальчиком. Он поздоровался со старцем. Куту ответил на приветствие. Мальчик обратился к Тулену:
– Слушаю вас, Тулен ава.
– Отныне ты переходишь в распоряжение Куту авы, – Тулен кивнул на старца.
– Хорошо, Тулен ава, – отозвался мальчик.
– Спасибо, Тулен, – эр Куту от души поблагодарил помощника Карагула и обратился к мальчику: – Поехали, Карадоо.
Тулен поехал в обратную сторону, где толпились перегонщики табунов из Таласа. Эр Куту ударил пятками по бокам Бозбышты, не отрывая взгляда от Карадоо. Мальчик вызвал у него большую жалость. До чего он тощий, думал старец Куту, состоит из одних костей. А глаза у мальчика горели жизнелюбием и стремлением к подвигам. Кутчечен почувствовал, что мальчик Карадоо стал очень дорогим ему, подарком самого Тенгри. Всю жизнь он мечтал иметь сына, но до сих пор Тенгир не позволял ему такого счастья. Он направил Бозбышты в сторону пастбища и ударил плеткой по крупу коня. Карадоо погнал своего коня за старцем Куту, который постоянно присматривал за ним в пути. Через некоторое время старец обратился к Карадоо:
– Я смотрю, сынок, на тебя, – сказал старец Куту мальчику, – и удивляюсь.
Карадоо усмехнулся.
– Что во мне удивительного, – улыбнулся он. – Перед вами самый настоящий раб.
– Нет, сынок, – возразил Куту. – Ты у меня больше не будешь рабом. Ты станешь мне сыном. Смотрю на тебя и вижу самого близкого человека. Вот это для меня стало удивительным.
Странно, подумал Карадоо, в ауле говорили, что перегонщики табунов в землях Жеты-Озен станут рабами жедигерцев. А тут усыновляют. И Тулен ава тоже относился перегонщикам очень мягко, не так, как к рабам. А как к братьям. О-о, Синее Вечное Небо, неужели Тенгир смилостивился! Карадоо посмотрел на аксакала Куту любящими и счастливыми глазами.
– Спасибо, ата, – сказал Карадоо. – Буду относиться к вам как к отцу.
– Чувствую, что на тебе порча, – сказал Куту. – Ты слишком худой.
– Да, мой родной отец испугался вашего войска и навел на меня порчу, – признался Карадоо. – Я рос силачом.
