скачать книгу бесплатно
Дом тёти Маши находился далеко от центра. Маленький домик, белый, почти как все дома на Украине, белёный. Небольшая терраса со столом, что люди летом себе ставят в доме, покрыта скатертью. Тётя Маша, это уже по материной линии, старенькая бабушка и её мама, тоже Мария, ещё старше её, жили в домике.
Она рассказывает о городе.
–А что город, большой, красивый. Только плохо сейчас людям в нём. Тяжело работается. Работа, правда, есть, но в начальники не пробьёшься. Все места евреи захватили. Их у нас много. А с ними, сам знаешь, как. Я всегда рад тебя видеть дома у себя, но особенно, когда ты уйдёшь. Вот так и живём. Остальным ещё хуже. Уж если хохлы не могут жить с ними, а мы-то уж куда?
Утром следующего дня мы поехали на Днепр.
Величавый Днепр! Красив, собой, широк! Раздольно и свободно дышится. Памятник освободителям битвы за Днепр на большой площадке, сразу за рекой, на холме. Смотрит на реку, её просторы.
Сколько крови пролили наши воины отечественной войны за Украину. Столько жертв и тяжёлых минут пришлось на молодые плечи ребят и девчат, что остались на оккупированной территории Украины. Да и Вы сами, милые читатели помните о оккупации Украины, что ж говорить-то.
Самолёты и пушки со времён битвы за освобождение Днепропетровска, стоят возле диорамы « Битвы за Днепр». Сама диорамы – картина, находится в здании. Большая картина об отечественной войне, освобождении Днепра. Тонущие солдаты, взрывы, кровь.
–Да, – только и ответил отец, посмотрев на картину, – Сильно нарисована. Прямо как в жизни.
Не любит Федор много говорить, вот и сейчас, сказал несколько слов о происходящем и пошёл дальше.
Дома его ожидала работа кузнеца в управлении механизации. Работал он там кузнецом, детали ковал. И меня учил кузнечному делу.
– На вот прутик, куй на молоте. Да смотри, чтобы не зацепило тебя им. Куда мне её. Дома одна. И скучно. Вот и взял с собой. Глядишь, по моим стопам пойдёт. Женщина кузнец. Буду опыт передавать ей.
– А что сын-то? Ведь он здесь работает, – смеются начальники.
– Не хочет он, он электрик. А младший в армии. Вот вернётся из армии, посмотрим, куда ему пойти. Может в институт пойдёт. Он башковитый.
– Она ведь девчонка. Куда ей кузнецом-то? – смеётся начальник управления. Ей в женские игры играть надо.
– Конечно, что работать пойдёт куда-нибудь по женской части.
Пусть ещё учиться. Может, как у меня, на доске почёта её фотографию повешают когда-нибудь, – спокойно отвечает Федор, раздувая горн.
Работа кузнеца тяжёлая. Требует особого внимания. Согнёшь не так деталь и всё – брак. А куда с браком-то потом? Вот и работает Федор, молча, без особого шума.
А я стою, и прутик разогреваю в горне, а потом его на молоте гну.
Таким и умер, спокойным, молчаливым. А что и говорить–то. Всю жизнь весёлый был, работал много. Всё для дома, для семьи. Не пил, не курил, как многие сейчас, да и тогда в 70-х. Одним ударом валил быка, двухпудовика, с копыт. А вот с начальством совестливый был. Так перекинется словом – шуткой и за работу. Семья – первое место для него. Вот сделаешь всё, тогда и гуляй смело. Всё сидел на детском стульчике в огороде и думал, разглядывая сад, рук своих творения, и дом, который построил сам и где прожил 37 лет счастливых с женой – Сарой.
«Неужели, я, что-то не так сделал. Вот и мой век прошёл. Мало. Но счастливая жизнь. Что останется после меня. Сад и дом. Вся жизнь прошла в нём. И свадьбы детей, и рождение внуков, и первый внук. Сынов в армию провожал и встречал. Всё, как-то по-людски было. И невесток, Сара, учила своему рукоделию, огурцы солить и варение варить. И друзья приезжали, хорошие, ко мне и радовались мы нашей простой человеческой жизни. Соседи не в обиде. Хорошие, простые, своими семьями живут и работают. Жили всегда по-людски. Не ссорились. Если плохо было, бежали друг к другу. Праздники вместе: Живёт моя отрада…, как это в песне Лидии Руслановой. Вот и жила моя отрада в моём тереме, который сам построил, только её отец печь делал, русскую. А как запрещал, сходится, нам с нею. Не пара, ты и всё. Ты русский. А она татарка. Всю войну голодным был. Трактористом работал в колхозе. Честным парнем был. Да и нельзя было иначе. Война была, всё для фронта, для победы нашей. С честью и совестью жил, не обидятся люди и бог на меня после моей смерти. Грехов не имел. Не кривил я душою, с законом не спорил. За детей можно не переживать теперь. Всё хорошо у них. Внукам всё оставлю, а дети сами наживут себе своё. Да, Сара, мы с тобой всё правильно сделали в жизни. И внукам и детям всё дали. Хороших мы с тобою ребят вырастили. Можно и умирать спокойно. Так и прожил я все свои годы в Усолье. Здесь и последний порог моей жизни. К тебе иду, вместе будем, там. Всё-таки разлучил нас отец твой. После смерти будем вместе, только на разных кладбищах, а как хотели рядом лежать. Вот и место возле первенца, нашего с тобою, оставил я себе. Всё ли сделал так?»
Сара, она молчит всё больше. Достанет, в воскресение, пирог рыбный из русской печи, аромат на весь дом. Перед этим, все в баню сходят, и борщ наваристый едят. Сыновья носами сопят, шмыгают.
– Цыц, – по старшинству ложкой в лоб расшалившемуся сыну.
Федор, он крутой, чуть не по русскому, так хлоп по лбу, а то и папиросы по морде размажет.
– Папа, не надо, – кричу, вступаюсь за брата Руслана, когда тот курить начал в восьмом классе.
А он, Федор, по морде размазывает папиросы, и приговаривает:
– Ешь, говорю тебе. Я не курю, а он вздумал. Балбес.
Руслан плачет, маленький ещё, всего-то четырнадцать лет ему. И я в слёзы. Страшно за брата. Никогда у нас в доме не было ругани.
Федор тихо сидит вечером на кухне и с Сарой подсчитывает деньги:
– Это Руслану надо, ботинки совсем прохудились. Не дотянет он до весны. Ох, и носит же он обувь. Горит всё на нём. А Алле пока не будем покупать. Надо на еду всё остальное. За свет оплатили, ну и хорошо. Не надо нам долгов и неприятностей. Надо Фросе письмо написать, что-то Вовка на Таньку наезжает. Я ему пригрозил, хохлу этому, что если Таньку, хоть пальцем тронешь, приеду, размажу. Танька молодец. Вон куда пошла. Бухгалтер. Фроська пишет, что Алексей опять запил. И что ему шипуздунчику неймётся. Фроська устала уже от него. Шоферня, она такая ведь. Его ведь уважают в автоколонне. Да и войну всю прошёл, в плену, правда, был. Медалей сколько за войну, а он всё же туда же. В водку. Надо будет, как-нибудь съездит к ним, в Кемерово.
Вот так, несколько поколений пережили годы войны и разрухи и жизнь на Украине, в России.
06.11.2011 года.
От автора: Коновалов Сергей Иванович, подполковник запаса. Лётчик. Прошёл всю войну. Жил в Прилуках, Украина, затем, переехали в Великие Луки. Его мама – Коновалова Анна Васильевна, жила в городе Краматорске, на улице Марии Терезы. Её сестра – Бушева Александра Васильевна, жила в Краматорске, до конца 80 годов, умерла, точную дату не имею, на улице Транспортная, 52/2, её брат – Бушев Вадим Васильевич, проживает в городе Краматорске, по-соседству огородами с Александрой Васильевной, возможно, сам и его жена Вера, умерли в 90 годах. Его дети живут в Краматорске или в Великих Луках. Александр Сергеевич и Наталия Сергеевна, дети Сергея Ивановича.
Сергей Иванович Коновалов умер в 1990 году.
Начиная с выпуска NISERMI, в который включено Ваше имя также все авторы, попавшие в альманах автоматически номинируется на денежную премию «Народный писатель»
Новелла – мистика
Кукла
Озеро потемнело от постоянно лившегося дождя. Берёзы поникли. Листья шумели под тяжёлыми струями. Небо было чёрное. Ни одного просвета между сплошными облаками над лесом. Все животные в лесу затихли.
Раскаты грома пронеслись над верхушками огромных сосен и небо, сверкающее жёлтыми большими молниями, нависло над озером хмурящейся громадиной. Ливень вперемешку с сильными порывами ветра бушевал над озером уже третий день.
Внезапно на поляну выскочила Кукла. Она была невысокого роста, с длинными волосами и карими глазами. Медленно, прошагав по тропинке, повернулась к берёзе и села. Её голова наклонилась вперёд. «Мама», – сказала она и замолчала.
Шум ветра не прекращался. Деревья, словно устав от нагрянувшего ливня и продолжавшегося несколько дней, стояли и вздыхали под тяжёлыми потоками воды и как бы спрашивали, – Когда он перестанет идти?
Вот под ветками сосны пролетела мокрая ворона. Она каркнула и обессиленная села на ветку другого дерева и замолчала. Ливень заливал весь лес.
Ворона повернула голову в сторону и возле берёзы увидела куклу. Она медленно переступила на своей ярко зелёной игольчатой ветке и вонзила свой зоркий взгляд на неё. Кукла сидела под берёзой и молчала. А что она могла ещё делать? Она ведь просто игрушка. Птица нахохлилась, посмотрела на ливень, каркнула, вздохнула, как-то по особому, словно она человек, который зашёл глубоко в лес и заблудился и теперь не знал, как ему выбраться отсюда, и решилась на смелый шаг в своей жизни. Она, озираясь на сплошной ливень, слетела на полянку и села возле куклы. Её голова была опущена. Красивые чёрные волосы свисали сосульками, мокрыми от ливня, на платье из голубого шёлка. Ворона постояла возле неё, нахохлилась ещё больше и от лившегося на неё дождя, и от того, что ей пришлось выйти из своего укрытия под страшный ливень и мокнуть, каркнула и потянула куклу за подол платья. Кукла медленно качнулась под натяжением ткани и упала прямо возле её лап. Птица внимательно посмотрела на неё. «Ну, и что ты здесь делаешь?» – смотрела ворона на неё и одновременно спрашивала этот неодушевлённый предмет.
Кукла чуть подняла голову и открыла глаза. Для чёрной лесной птицы это было большой неожиданностью и она, вскрикнув, каркнула что-то вроде: «Кошмар» и отлетела немного в сторону.
«Странно, идёт такой сильный ливень, непонятно, когда появится солнце и тут, эта птица, со странными крыльями и ещё более странным оперением сидит и смотрит на меня?»
Птица раскрыла немного крылья, с которых потоком полилась вода на траву, подошла, почти подбежала к ней, кукле и клюнула. Та, вместо того, чтобы молча упасть, не шевелится, как настоящая кукла вдруг проговорила: «Что это? Где я? Ты кто? Зачем ты меня клюёшь?»
Теперь птица, жившая может быть, в старом лесу и триста лет, сделала изумлённый вид и посмотрела, очень строго на куклу. Ей было невдомёк, как это какой-то предмет в лесу, где все говорят обычно на птичьем языке или, в крайнем случае, на зверином, вдруг сказала словами, словно она человек.
–Кар-р-р… – только и могла ответить старая ворона на слова, произнесённые куклой.
– Как я попала сюда?!.. Я ведь должна была сейчас быть в городе, и сидеть в кресле. Он ведь ждёт меня?!… Как же он, наверное, волнуется? – кукла поднялась на ноги и закачалась.
Ворона, ещё больше изумившись, отскочила подальше от неё, мало ли что надумает это существо на двух ногах. Лес шумел под очередным раскатом грома и не давал даже возможности солнцу появиться над поляной с берёзой. Кукла, а это была красивая девушка с длинными красивыми чёрными волосами и большими карими глазами, стояла в траве, мокрой от ливня и по ней стекали потоки воды, который не жалел даже её. Платье намокло и теперь свисало на её теле. Волосы повисли над платьем.
– Боже мой! Мы же вчера договорились, что он придёт и мы поедем в лес. А я уже здесь и что?… со мною… Как я выгляжу? И где все? Пошла прочь, паршивая птица, – девушка пнула ворону и пошла, качаясь под струями сильного дождя.
Она шла по тропинке, которая повернула в глубину леса, под огромные сосны. Дождь, затихающий под ветками сосен, давал хоть небольшую возможность кукле идти, не заливаясь потоками воды. Она шла. Лес становился всё гуще и гуще. Ворона уже давно улетела куда-то. Гром гремел над её головой. Тучи не хотели расходиться, и давать просвет природе, и солнце, по-видимому, совсем не собиралось показываться над верхушками деревьев.
Девушка прошла ещё немного и присела. Между ветками сосен и листьев берёз она увидела озеро. Теперь рой мыслей пронёсся у неё в голове:
– Мы?… Да, мы, собирались поехать на озеро… Вот оно. Но где все? Как я оказалась, здесь, совсем одна? Боже?!… Где все?
Она встала и прошла к берегу. Камыши колыхались, водоросли в воде волнами расходились под струями дождя, падающего в воду. Девушка стояла и молчала. А что она могла ещё сделать? Ведь они вчера договорились с ним поехать именно сюда, на озеро купаться, а теперь… Где он?
Медленно, словно подкошенная, она начала оседать на мокрую траву и легла. Голова, её красивая голова с длинными волосами, опустилась на зелёный ковёр, блестевший под раскатами грома и сверкающими молниями. Чёрные тучи грозно нависали над тёмным озером, круглым и заросшим камышами и длинными водорослями в воде, на котором, наверное, в жаркую погоду много лягушек и всяких насекомых, надоедающих людям. А теперь, она лежала, молчала и смотрела на мокрые тучи, чёрные пре чёрные, изрыгивающие огромные потоки воды на землю. Шум воды буквально закладывал её уши. Голова сникла, и она заплакала.
Кукла и плачет. Среди ветвей берёз и скучившихся сосен сверкнул огонёк. Вот он медленно покачался, издал небольшой звук и покатился дальше, в лес. Девушка моргнула, раз, другой. И, поднявшись, пошла на свет, удаляющийся вглубь чёрного мокрого леса. Она перестала бояться. Страх, который вначале охватил её, появившейся одной на незнакомой поляне рядом с чёрной мокрой вороной и густых деревьев, стал понемногу отходить. Она шла и, запиналась за ветки старых сосен, за кусты, росшие очень густо в дремучем лесу. Но огонёк, двигающийся вдалеке, как бы звал, манил своей теплотой, домом, и ещё чем-то, что её окружало много лет, там, в городе, где она жила среди множества магазинов, салонов, дискотек и друзей. «Друзей?!» – мелькнуло в её красивой голове:
– «Как же я забыла. Ведь у меня много друзей, там…Там?! Где? Теперь уже всё равно где… Но там, она была нужна, нужна прежде всего ему. И он любил её. А вдруг?…» Она устрашилась той мысли, которая под страхом и громом надвинулась на неё. «Нет!… Не мог он так поступить?!…»
Вдруг девушка потеряла огонёк. Лес ещё более плотный сомкнулся перед нею. Стало так темно, что ей показалось, она попала куда-то в непроходимый лабиринт, где нет ни одного выхода. «Ну, вот всё…» – уже с горечью подумала она и опустилась на траву.
– "Но… странно… здесь трава, почему-то мокрая, а там, возле озера, была сухая". Она уже не была такого ярко зелёного цвета. Девушка подняла голову и увидела гору. «Как же я не заметила её».
Гора была огромная, наполовину заросшая кустарником и травой. Сосны в этом месте росли, но не так часто, как там, в том лесу, откуда она ушла и теперь, уже мысли гложили её: «Зачем?»
Она встала и, пошатываясь, пошла в сторону горы. «Но что это?» – мелькнуло у неё в голове, когда уже почти дошла до неё. Светящиеся шарики, прыгали и летали так стремительно, что у неё закружилась голова. Их было не так много, но они летали и исчезали в кустарниках и за редкими соснами. Она ещё раз посмотрела на светящиеся шарики и пошла к нависающей скале. Под нею ливень не так страшен. Ливень вдруг резко прекратился, и стало совсем сухо. «Странные явления природы? Но так не бывает… мокрая трава?… она должна остаться после такого стреми-тельного ливня» – мысли, уже запутанные ложились одна на другую у неё в голове, но она села возле скалы на камень и решила: «Пусть будет, что будет. Не я их бросила, а они меня, завезли куда-то и бросили». У неё на глазах появились слёзы. Они медленно стекали по щекам и капали на платье, которое уже не было таким красивым, как у её куклы. «Кукла? А где она?» – мысли рвались в голове.
– А я здесь, и никуда не девалась. Я всегда с тобою. Мы же одно целое. Как я могу быть уже без тебя. Я тебе всегда буду помогать во всём. Вставай и пошли. Я знаю, здесь очень хорошее место, и мы там сможем отдохнуть. Вот только еды там нет. Придётся что-то придумывать, как достать себе еду, – Кукла сидела рядом с нею и говорила и её слова в этот момент были для неё самыми тёплыми и дорогими. Она обняла свою куклу и заплакала, сама, не зная уже от чего – от радости, что не одна, от одиночества и страха за свою жизнь.
Она просидела, как ей казалось уже много времени и вот встала… В этот момент она подумала, как вы милы мне, эти горы и лес, который принял меня, здесь и сейчас в мои дни, которые я считала уже последними в своей маленькой жизни.
«Но что это за светящиеся шарики, что всё время преследуют меня? Они как магнитики, притягивают меня, но куда я иду?…» – она шла, а кукла, словно
её тень, следовала за нею.
Вдруг она увидела, что одна сторона в скале имеет вход в пещеру. Подумав, что это ей даст, она вошла вовнутрь. Пещера была обыкновенная, как и все, которые она видела в фильмах или на картинках. Голые стены, выступы, камни, твёрдые и скользкие от воды, которая когда-то, давно, была здесь, и теперь зелёный мох покрыл всё. Осторожно ступая ногами по камням, она шла. Кукла шла за нею. Они, наверное, уже прошли много пути по пещере, но никакого просвета они так и не увидели. Уже, уставшая и голодная, вся в слезах: от боли, которую получала о выступы в пещере и от усталости и страха, она шла и вдруг села: Всё, больше не пойду никуда.,. Не могу больше. Не могу…
Девушка кричала во весь свой уже охрипший голос, но никто не мог слышать её. Она сидела и плакала. Кукла лежала рядом с ней и молчала, а светящиеся шарики?.. нет они преследовали её или мираж? Это мираж преследовал её в таком запутанном месте. Свет ей показался каким-то пугающим. Мелькнул где-то в конце пещеры и вдруг озарил солнечными лучами всё пространство внутри. Яркие лучи ослепили её и она, открыв глаза и, радостная и грустная, пожимая плечами от боли, встала и пошла. Но что это такое? Куклы уже не было рядом с ней. Она исчезла, как видение, которое преследовало её в её трудный час.
А он стоял и кричал на берегу озера, кричал её, испугавшись за её маленькую жизнь.
Она вышла из пещеры и увидела голубое, голубое озеро и яркое, тёплое солнце, какого она ещё никогда не видела. Скалы были уже не такими холодными и всё в мире, что её окружало, ей казалось, было для неё в эту минуту самым дорогим.
Жизнь!!! Как она красива! Я счастлива!
Она уже не могла идти и упала на траву, слёзы текли по щекам, и она не останавливала их. Её плечи содрогались, а она рыдала, всё громче и не переставая, за то, что жизнь протянула к ней руку, что она была не одна в этот трудный час её маленькой жизни. Парень увидел её, но было уже поздно. Она лежала, истощенная, и смотрела своими карими глазами на небо, которое было такое голубое, голубое, а солнце яркое.
15.08.2012 года – 24. 11.2013 года
От автора: Произведение написано для молодежи. Как мы порой бываем не честны к своим друзьям. Бросаем их и вспоминаем только тогда, когда беда подстерегла кого-то из нас. Давайте никогда не забывать своих друзей, верных и надежных.
Мелодрама
Чёрный браслет
Высоко в небе поднималась чайка. Над горой и озером уже много времени висел седой туман. Ветер подувал с запада, и поэтому было тепло. Дорога поднималась в гору. Монблан – это гора, с множеством островков с елями и полянками цветов внизу. Вершины покрыты снегом. Солнце вечером отражалось на снегу разноцветными солнечными зайчиками и разливалось ярко-красным и оранжевым цветом по скалам. Бело-красный, с рассыпавшимися голубоватыми бриллиантами, снег уходил далеко вверх. Вечерние солнечные лучи перекатывались по верхушкам деревьев и прятались в глубине елей. Птицы летали редкими стаями и уносились вдаль.
Поль стоял на балконе. Сегодняшний день волновал его очень мало. Ещё вчера он съездил в город и заключил контракт. Теперь он мог отдохнуть столько, сколько ему хотелось. После презентации он чувствовал себя неважно. Пошаливало сердце. Аннет лежала на диване, и читала очередной роман. Ветер шевелил цветы на столике. Несколько лепестков упало на чёрный столик и, рассыпавшись, лежали по салфетке. Ваза наполовину была наполнена водой.
– Аннет, ты опять не сменила цветы в вазе? Ведь это ты любительница цветов!
– Да. Я немного зачиталась. Сейчас сменю.
Аннет поднялась и пошла к выходу из гостиной. Дверь неслышно захлопнулась за ней.
Барон и баронесса Лемерсье жили в родовом замке уже почти тридцать лет, со дня их свадьбы. Каждую ночь баронесса выходила в сад, чтобы пройтись по тенистой аллейке. Сад был необычайно красив и бароны гордились им.
Аннет прошла по тропинке к клумбе с розами. Розы в мае прекрасны. Их нежные бутоны: лиловых, красных, зелёных, голубых цветков заполонили всю клумбу и колыхались ярким цветным ковром среди кустов. Солнце было в зените и было уже немного жарко. Поэтому, некоторые головки роз опали и наклонились на своих соседей. Аннет срезала пять жёлто – белых роз. Осторожно, чтобы не уколоться, она взяла цветы за низ стеблей и пошла по тропинке сада к дому.
Когда солнце, на западе, стало оранжево – красного цвета, Поль и Аннет вышли на балкон для вечернего чая. Мужчина смотрел на гору, покрытую снегом. Под лучами уходящего солнца, снег переливался и искрился. Каждый вечер горы Монблана радовали своей красотой. Он ещё никогда не упускал момента, чтобы не посидеть вечером за столом и не полюбоваться закатом в горах. Аннет сидела и молчала. Было очень сложно говорить в такой вечер.
Сумерки наступили как – то незаметно.
Жена прошла в комнату и легла. Сон у неё ещё не наступил. Луна светила в окно и мешала спать. Женщина встала и подошла к окну. Она не заметила, что в саду промелькнула тень человека. Вскрикнув, Аннет упала на пол. Мужчина в чёрном костюме наклонился и снял с её руки золотой браслет, похожий на змейку, кручёную, с зелёными изумрудными глазками. Упавшая в обморок женщина пролежала на полу до утра. Утром она очнулась и поняла, что её ограбили. На руке не было родового браслета – змейки. В роду Лемерсье фамильная вещь передавалась жене барона.
Уже прошло много лет, но тайна загадочного браслета так и осталась не разгаданной. Когда-то он принадлежал старой баронессе Магги. Аннет рассказывала, что браслет был похищен бароном Лемерсье у посла араба. Разные слухи ходили о нём в доме. Кто говорил, что он приносит несчастье, кто поговаривал, что браслет был достоянием арабского шейха и был похищен неким вельможей французского двора и принесён в подарок некой баронессе. Вельможа был влюблён и в доказательство своей любви он подарил его возлюбленной. Она приняла подарок от влюблённого вельможи, но он принёс ей несчастье. Когда баронесса надевала браслет, вечером, при наступлении сумерек в её комнате появлялись тени слуг старого шейха. Слуги шейха Керима проникали в комнату, и… на столе всегда лежала одна роза – зелёная.
На её лепестках были капли крови. Баронесса, проснувшись утром и, увидев зелёную розу, упала в обморок. Долгое время она не приходила в себя и через несколько дней умерла. Так было всегда, на продолжении многих столетий.
Аннет забеспокоилась. Она поняла, что и к ней пришла участь чёрного браслета.
Она была бледна. Поль волновался, не понимая, что происходит с женой. Но жена ничего ему не говорила. Прошло половина года после утери браслета.
Аннет, бледная, лежала на кровати. Её белые волосы, разметались по подушке.
… Она умерла в сумерки.
19.01.2011 года.
От автора: События в этой мелодраме вымышленные, здесь присутствует золотой браслет Магрифы Хисматуллиной и имя шейха взято из семьи Керима Керимова, зажиточного татарина в Усолье – Сибирском в конце 19 века – начале 20 века.
Новелла
По ту сторону двери
– Ты что, опять попала куда? – спросил он, встревожено поглядывая ей в лицо и взволнованно держа её за руки.
– Нет, – еле слышно прошептала она сквозь пересохшие губы, лежа на каталке перед операционной палатой.
Вся голова её была забрызгана кровью, простыня скатилась, и оголило её плечо, которое выглядывало сейчас как-то по-особенному неуклюже, словно она была подросток не законченной своей пьесы в жизни.
Так она пролежала, возможно, много часов, там на улице.
Свет в коридоре еле светил. Стены, серо-синие, оттеняли падающие лучи от ламп.
