Замок с 10 000 башен

скачать книгу бесплатно

Замок с 10 000 башен
Анатолий Александрович Титов

В Шотландии, во времена столь давние, что про них уже давно все забыли, правили короли-маги, а люди были дружны с драконами. И среди гор возвышался величественный замок. Люди называли его замок с 10 000 башен. 1000 лет прошло с тех пор, и волшебство забылось, и замок был разрушен, и драконы исчезли, и братья пошли войной друг на друга. И только случайная находка, сделанная старым волшебником в древних руинах, способна изменить ход истории и вернуть людям надежду на возвращение светлых времен.

Глава 1

1

В Шотландии, чуть дальше к северу, где вересковые пустоши кончаются, и начинается горный, озерный край, в древности стоял гордый замок. И в замке этом располагался трон легендарного короля Роланда, мага и приручителя драконов, властителя всех северных земель. В те времена в Шотландии жило много драконов, в горных пещерах, в непроходимых северных горных лесах и в глубинах холодных озер. Люди были дружны с драконами, и если жители деревни выходили в лес на промысел или на охоту и сталкивались с драконами, то не пугались, а наоборот угощали драконов принесенным с собою, а если кто заблудился в лесу, драконы помогали тому человеку найти дорогу домой.

В самом королевском замке жил огромный дракон, которого во время своих скитаний, раненого, нашел король Роланд, которого он вылечил и приручил. Выхаживая раненого дракона, Роланд научился понимать драконий язык, и сам научил дракона понимать по-человечески, и когда дракон выздоровел, они стали лучшими друзьями и дальше путешествовали вместе. Они обошли многие земли, в основном те, что лежат на север от великих озер. Там на севере Роланд учился волшебству и прочим лесным наукам. Вернувшись к озерам, Роланд решил построить замок и поселиться в нем со своим лучшим другом – драконом, чтобы править Шотландией.

В замке том, говорят, было десять тысяч башен, десять тысяч разных залов и комнат. Одна комнатка, например, совсем крошечная, в которой взрослый человек не мог стоять, не согнувшись, а от стены до стены можно было достать, вытянув руки в разные стороны, а дверь в эту комнату была такая низкая, что едва доходила взрослому человеку до пояса. И был в замке громадный зал, где могло собраться одновременно до десяти тысяч гостей, и который освещали светом десяти тысяч свечей. И в этом зале был камин, такой большой, что заводили в нем огонь, установив в нем огромный дуб целиком, вместе с корнями и раскидистой кроной, а колонны, поддерживающие далекий свод были выше самых высоких сосен. В праздники в этом зале устанавливали две сотни столов, за которыми одновременно пировали все жители замка и близлежащего к замку города и жители всех окрестных поселений по обеим сторонам огромного озера. Во время праздника король приветствовал гостей, а его друг дракон в это время сидел на балках под самым потолком огромного зала. Когда наступала ночь, а праздник продолжался, король Роланд, устав от шума поднимался на самую высокую башню замка. На башню эту вели 10 000 ступеней, она была такая высокая и тонкая, что качалась на ветру, как одинокая травинка. На вершине этой башни была небольшая площадка, на которой король, кутаясь в плащ от пронизывающего горного ветра, оказывался один среди океана звезд. О чем он думал в такие ночи, кого вспоминал, почему стремился к уединению? Теперь мы вряд ли узнаем.

А в солнечные дни с башни было видно далекое блестящее море. В былые времена от замка к морю вела вымощенная камнем дорога, а на море стоял порт, от которого отплывали корабли, кто за рыбой, кто торговать с соседними странами и островами, а кто просто в путешествие, открывать неведомые земли. Корабли отставали от берега, ветер надувал паруса и корабли набирали скорость, и высоко в небе летели драконы, почти неразличимые, провожая парусники в путь.

– А что было дальше?

– Дальше, Юный Роланд, начались наши времена.

– А меня назвали Юный Роланд в честь того самого Роланда, короля-мага?

– Верно, мой юный принц. Раз в сотню лет, когда тоска по старым временам становится особенно невыносимой, когда кажется, что надеяться больше не на что, принца-наследника называют именем Роланд. Люди верят, что когда-нибудь дух того Великого Роланда оживет в одном из принцев и старые времена вернутся, и в Шотландию опять придет благоденствие и волшебство, а люди и драконы снова будут дружны.

– Не про это ли говорится в пророчестве: «Тот, кто должен ждать – дождется, ибо тот, кто должен прийти – придет»

– Где ты это слышал?

– Люди говорят. Слышал от разных людей.

– Люди любят выдумывать всякое. Еще во времена моего детства старики повторяли друг-другу эти слова с самым серьезным видом, и кивали головами при этом. Но я, на самом деле, никогда не понимал, о чем это.

– Ты говоришь, люди и драконы снова будут дружны, но сейчас разве живут драконы, учитель? Я их никогда не видел, я думал это сказки.

– Драконов никто не видел уже 1000 лет. Когда Роланд умер, умер и его верный друг, дракон. Наследники Роланда, короли, еще старались сохранить то царство, что осталось им в наследство, но постепенно перессорились, понастроили крепостей и стали враждовать, оспаривая, кому должна достаться корона. Люди старались использовать драконов в войне против друг-друга, много драконов погибло в тех войнах, а остальные прятали свои гнезда все дальше и дальше в лесах. В конце концов, люди и драконы стали бояться друг друга. Если драконы появлялись возле какой-нибудь деревни, испуганные жители хватали оружие и старались прогнать их подальше от своих посевов и домов. А драконы же, увидев в лесу заблудившегося охотника, прогоняли его своим огненным дыханием, опасаясь, что он разорит их гнездо и уничтожит их детей.

– А что случилось с замком?

– А замок, долгое время дававший кров наследникам Роланда, постепенно ветшал, люди перестали заботиться о нем, стены и башни рушились в бесконечных войнах, залы опустели и, в конце концов, люди покинули его. Сейчас уже и трудно узнать в поросших травой и деревьями руинах то величественное сооружение, хотя, осталась еще та башня, самая высокая, на которую ведут десять тысяч ступеней, но видимо со времен Роланда никто не поднимался на нее.

– Мне бы хотелось побывать там и подняться на эту башню.

– Возможно, Юный Роланд, у тебя когда-нибудь получится. Теперь же мой принц, тебе нужно идти к своему отцу, урок закончен.

– А, правда, Мистраль, говорят, будто ты волшебник?

– Люди вечно болтают разное, то про странные древние пророчества, то про волшебников, что скрываются под видом простых стариков. А еще говорят, будто бы недавно видели настоящего живого дракона, правда, видели издалека, ночью, в грозу. Будто бы тень кружила над горами, там, где среди руин замка возвышается одинокая башня. Но, скажи мне, мальчик, не боишься ли ты идти к этой башне? Обычно люди боятся забредать в тот лес, боятся волшебства и древних руин, а теперь еще и эти слухи про драконов.

– Я не знаю, Мистраль, я пока не видел ни волшебства, ни руин, ни драконов. Я надеялся, что ты волшебник и покажешь мне какое-нибудь небольшое волшебство.

– Может быть, Юный Роланд, когда-нибудь ты увидишь волшебство, но не сегодня, теперь тебе пора идти.

2

Мистраль, простившись с учеником, вернулся в свою каморку, которую он занимал на нижних этажах королевского замка по милости отца мальчика, короля Шотландии, что правил под именем Гарольд Однобокий. Мистраль был учителем и воспитателем мальчика. Уже много лет он жил здесь, в этой маленькой комнатенке, и в свободное от воспитания детей королевского рода время, занимался изысканиями волшебного характера, он ведь действительно был волшебником. Сейчас он собрал свою котомку, закутался в серый поношенный плащ, одел на голову широкополую серую шляпу, завязал бороду в узел, взял посох и вышел из замка в город. Затем через городские ворота, и далее, прочь от дороги, забитой повозками и лошадьми, торговым и праздным людом, через поля, через пустоши, по направлению к заслоняющим собой горизонт горам. Он едва не бежал, путаясь в высокой траве, он был возбужден и нетерпелив. Он на самом деле поверил слухам о драконе. Утром на городском рынке Мистраль краем уха услышал, как кто-то кому-то пересказывает виденное кем-то. Говорили, будто бы ночью, когда была буря, и шел страшный ливень, при свете молний был виден темный силуэт, что тенью метался над горами и полуразрушенными башнями, и говорили даже, что, может быть, там была даже не одна тень, а целых две. Мистраль как только услышал это, побросал свои покупки и устремился обратно домой. И вот теперь, после встречи со своим учеником, освободившись от своих придворных дел, он был, наконец, свободен. И, хоть он и не разделял народные суеверия, все-таки он был сын своего народа, и в голове его, пульсировали попадая в ритм его быстрых шагов слова пророчества: «Тот, кто должен был ждать – дождется, ибо тот, кто должен был прийти – придет! И как же долго я ждал, и я иду!»

Через несколько часов он уже был на месте. В глубине соснового леса, росшего на склоне гор, где всегда, даже в самый солнечный день, царит сумрак и прохлада, среди руин того самого замка, замка с десятью тысячами башен, Мистраль остановился, оглядывая высокие сосны и высокие башни, сейчас как будто застывшие в оцепенении после вчерашней ночной бури.

– Ну вот, я снова здесь, – неизвестно кому сказал Мистраль.

Он часто приходил сюда. Когда-то в глубокой юности, когда ему было столько же лет, сколько его нынешнему ученику, юному Роланду, он, гуляя и исследуя леса по склонам гор невдалеке от его родного озерного рыбацкого городка, наткнулся на эти величественные руины. Он, надо сказать, всегда был вдохновенным исследователем, ни одна мелочь из лесной жизни не уклонялась от его любопытного взора. Он в полной мере изучил жизнь лесных обитателей, от самых мелких муравьев, за которыми он наблюдал, часами лежа на траве, не отводя взора от кипучей работы муравейника, до хищных коршунов, что жили вдоль озерного побережья на самых высоких соснах, на которые он вскарабкивался с целью посмотреть вблизи на огромных птиц. Сидя на страшной высоте, на тонких ненадежных ветвях на расстоянии вытянутой руки от гнезда, он изучал жизнь свежевылупившихся птенцов. Но вскоре этого всего ему стало мало, он чувствовал в себе силы на познание гораздо большего, чем мог бы предложить ему лес.

И вот, в один из дней, когда ему было особенно скучно в лесу, когда он бесцельно бродил в поисках неизвестно чего под редкими пробивающимися сквозь высокие сосновые кроны лучами солнца. Когда он, чтобы хоть как-то развлечься, что-то увлеченно рассказывал вслух, то ли себе, то ли воображаемому собеседнику, при этом палкой размахивая во все стороны, лупя по высоченным травам и папоротникам, вот тогда-то он и набрел на древние руины замка Роланда. Десятки лет Мистраль исследовал то, что осталось от замка, и никогда не мог насытить свое любопытство. Все-таки замок был огромен, когда-то в нем было десять тысяч башен. Теперь некоторые из них совсем рассыпались и напоминали о своем существовании лишь еле видневшимися среди травы следами кладки, другие башни оставались почти целыми, но были опрокинуты на бок, будто игрушечные, а некоторые башни и стены оставались нетронутыми, как будто люди оставили их только вчера. Годами он рассматривал каменные резные узоры на стенах, годами ходил по гулким пустым коридорам оставшихся неразрушенными строений. Осматривал комнаты, пытаясь угадать в молчании камня кипевшую здесь когда-то жизнь, годами проникал все глубже и глубже в нижние ярусы замка, пока в один день за массивной дверью на одном из нижних этажей не нашел библиотеку. Это были книги Роланда, Мистраль жадно вчитывался в них, глотая книгу за книгой пока не осознал, что он собственно читает – это были книги по волшебству, учебники магии, той самой магии, великим мастером которой был хозяин замка.

– Я стану волшебником! – в один из дней воскликнул юный Мистраль так громко, что с одной из башен замка слетели птицы. Эта новая мысль так его увлекла, что потом еще много недель, чем бы он ни занимался, дома, в лесу, или когда помогал отцу рыбачить на озере, он играл этой новой мыслью, обдумывал ее со все сторон, что то себе фантазировал. Так Мистраль решил посвятить себя волшебству.

С тех пор прошло очень много лет, Мистраль постарел, но продолжал приходить сюда, поскольку тайны замка были по истине неисчерпаемы.

«Когда-нибудь я приведу сюда Юного Роланда, он вроде бы неплохой мальчик, – думал про себя Мистраль, пробираясь меж громадными камнями, – Короля Гарольда я бы сюда не привел, уж не знаю, каким образом Гарольд заслужил прозвище Однобокий, но оно ему невероятно подходит. Подумать только, Гарольд Однобокий, король Шотландии, вот до чего дело дошло, совсем не то, что Роланд Великий, как было раньше, 1000 лет назад!» – так, бормоча и вспоминая славное прошлое, Мистраль бродил по развалинам замка, вглядываясь в окружающий лес. Никаких следов дракона видно не было, не было ни поломанных деревьев, ни поцарапанных огромными когтями камней, – ничего. В конце концов, даже если дракон и пролетал над замком, на земле никаких следов он не оставил.

«Да и был ли вообще дракон? – подумал Мистраль в досаде, – мало ли чья тень могла кружиться над здешними горами. Мало ли беспокойных призраков в этих старых стенах?» Так Мистраль ходил довольно продолжительное время, пока не забрел совсем непонятно куда. Сначала он даже не понял, был ли он здесь когда-либо раньше, и если был, то когда? 20 или 30 лет назад, или, может быть, на прошлой неделе? Среди высоких сосен росла трава, и повсюду лежали громадные каменные валуны, тут же высились обломки стен, башен и ведущих в никуда лестниц. Провал в одной из уцелевших стен вел в каменную прохладу коридоров одной из тех частей замка, что не были разрушены. Таких входов в замок были десятки, и Мистраль не помнил, пользовался ли он когда-либо именно этим.

« Был я здесь или не был? Вот что интересно. Как будто бы был, а как будто бы и не был. Вот тот узор на стене, в виде перекрещивающихся рыб, видел я такой прежде или не видел?» – думая так, он зашел в провал и двинулся по коридору все дальше и дальше, пока одна из приоткрытых дверей не привлекла его внимания. За дверью была небольшая комнатка с камином.

«Ну вот, здесь, в этой комнате, был я прежде или не был? – подумал он, – Поразительно, я совершенно заблудился. Как, интересно, хозяева этого замка тут жили, как не путались в своих 10 000 комнатах?»

Комната эта выглядела странно. Половина ее была совершенно нетронута, будто бы люди покинули ее совсем недавно, оставив мебель, посуду, ковры, подсвечники, сундуки и прочие разные интересные безделицы, которые так любил Мистраль, на своих местах. Но, при этом одной стены и части потолка не было, и половина комнаты заросла хлынувшим в провал лесом. Там лежали камни, и росла трава, и прямо посреди комнаты возле старинной резной кровати росла стройная молодая береза, чья крона, уходящая вверх, в дыру в потолке, давала ажурную тень на полу, покрытом древними ветхими коврами.

Мистраль зашел в комнатку и почувствовал тепло, исходящее от камина, распложенного теперь среди высокой травы, и дымовая труба которого проходила по уцелевшей стене и далее упиралась в небо.

«Интересно, не я ли разводил здесь огонь в камине, когда навещал замок на прошлой неделе? Я помню, что в какой-то комнатке я определенно был и действительно топил камин, и заваривал себе травяной напиток на огне в маленьком походном котелке и читал одну из здешних старых книг, но в этой ли комнатке это было, или в другой? Совершенно не ясно! Да и тепло бы так долго не держалось, ночи сейчас сырые, холодные. И, в конце концов, камин этот хоть и находится в комнатке, тем не менее, большей своей частью торчит наружу! И топить его все таки нет никакого резона.»

И тут он заметил, что в камине лежит что-то круглое, по размеру как небольшой булыжник, такой, что можно обхватить руками.

«Ого!» – подумал Мистраль, на мгновение его как будто что-то пронзило и ноги его чуть не подкосились от волнения.

«Если это то, о чем я думаю, то это величайшая находка за последние 1000 лет!» – и Мистраль быстро схватил лежащий в камине круглый предмет, завернул его в собственный плащ и, испытывая страшное волнение, быстро засобирался прочь из комнатки, повторяя про себя:

«Только бы донести, только бы донести!» Сердце его заколотилось, ему было в равной степени радостно и тревожно, и он в тревоге начал оглядываться по сторонам, чего раньше никогда не делал, поскольку всегда чувствовал себя в замке совершенно свободно и безопасно. Теперь же его мысли были только об одном, – донести драгоценную находку до замка короля Гарольда, вихрем пронестись по всем ступеням до своей каморки в нижнем ярусе замка и там уже, за тщательно закрытыми дверьми, развернуть находку и изучить.

3

– Постой-ка! – голос за спиной прозвучал так неожиданно и пронзительно в спокойствии руин и леса, что Мистраль, не ожидая увидеть людей в ближайшую дюжину миль, да и еще в такой момент, когда нервы его были натянуты до предела, чуть не вскрикнул и не выронил драгоценность из рук. На обломке древней колонны среди высокой травы и камней стояла фигура, чем-то напоминающая Мистраля. Фигура тощего старика была облачена в темную серую хламиду.

Мистраль через плечо вполоборота посмотрел назад.

– Это ты Мистраль? – сказала фигура, – Смотри на бороду не наступи, а то убьешься.

– И тебе здравствуй, Синелорд. Я свою бороду в узел завязал, чтобы не мешала. Да и ты осторожней.

– А я свою бороду в косу заплел и вокруг головы обмотал, чтобы не наступить.

– Ну ладно, прощай, мне пора идти, рад был повидать.

Мистраль не любил Синелорда, и сейчас меньше всего на свете ему хотелось тратить время на разговоры с этим странным и временами пугающим его своими странностями волшебником. Он отвернулся от Синелорда, и, сжимая драгоценность, готов был уже идти, как вдруг голос за спиной опять заговорил:

– Что это у тебя там?

«Вот глупый старик, привязался!», – подумал Мистраль. Синелорд оказался здесь неспроста, наверняка он тоже слышал про летающую над замком тень прошлой ненастной ночью и явился сюда затем же, что и Мистраль, удовлетворить свое, вообще присущее волшебникам, любопытство.

– Где это там? – Воскликнул Мистраль, стараясь придать своему голосу как можно более удивленное выражение, хотя понял, что Синелорд положил глаз на его находку.

– Да вот прямо у тебя в руках, завернутое в тряпицу?

– У меня ничего нет.

– Ну как же нет, а что же это ты держишь в руках, покажи?

– Ты, Синелорд, просишь меня о какой-то нелепице, как же я покажу тебе то, чего нет?

– Хочешь сказать, что в руках у тебя ничего нет, то есть, ты держишь пустоту? Видимо, тяжела твоя пустота, раз ты так согнулся под ее тяжестью.

– Ну да, поразительно, правда? Я могу нести пустоту, то есть «ничего», но не могу показать тебе это самое «ничего». К тому же всякая пустота похожа на саму себя, и где бы ты ни видел какую-либо пустоту, считай, ты видел их все. Можешь, к примеру, заглянуть себе в голову, там ты, я думаю, увидишь ту самую пустоту, про которую ты спрашиваешь, если пустоту вообще можно увидеть.

– Да? – Синелорд задумался, как бы ему ответить умнее, – А знаешь ли ты, что абсолютной пустоты не бывает. Любая пустота, даже самая пустая, населена невероятно маленькими, невидимыми глазу существами.

– Отличное описание содержимого твоей головы, Синелорд, – пустота, населенная невидимыми глазу существами. Видимо, одно из этих существ сейчас говорит со мной.

– Ты остроумен и изворотлив, тут уж не отнять, но согласись, мы с тобой оба волшебники, а стало быть, истина для нас важнее всего. И истина в том, что в твоих руках что-то есть, ты все время вздергиваешь руки, как будто боясь что то уронить. Должно быть, что то хрупкое, что то неудобное.

– Согласен, истина важнее всего, но главное ты упускаешь. Кто же будет определять, что есть истина? И не окажется ли так, что истина в понимании мудреца или глупца, как в твоем случае, окажется разной.

– Хорошо, к чему эти сложные споры об истине? Не стоит нам волшебникам отрываться от мира действительного и от той правды, что видна и осязаема. Так вот, совершенно очевидно, что ты что-то прячешь, завернув это в свою серую хламиду.

– Но ты, Синелорд, забываешь, есть мир очевидный и мир реальный, и не всякое очевидное реально, а реальное очевидно. Вот взять, к примеру, тебя, я вообще плохо вижу и в данном случае ты не так уж и очевиден для меня, а в том, что ты реален, я сильно сомневаюсь. Я думаю, ты и сам в себя не очень веришь.

– Довольно, Мистраль, ты уже просто издеваешься, говори, что ты несешь в своих руках!

– Ты, Синелорд, повторяешься, ведь я уже ответил – ничего, и потому, мне уже наскучил наш разговор. К тому же, мне надо возвращаться, принц меня ждет. Я несу ему подарок, ты же не хочешь, чтобы наш принц остался без подарка.

– Да ты что! Ты же сам говорил, что ничего не несешь! А я ведь знал, я ведь знал, что у тебя в руках что-то есть! – Синелорд стал такой злой, что весь побагровел, а Мистраль, недолго думая, пустился по тропинке прочь от руин все дальше в лес, вниз по склону горы держа прижатым к груди драгоценный предмет.

– Принцу будет великолепный подарок! – бормотал он про себя, – и никакой Синелорд меня не остановит.

– Обманул меня, проклятый Мистраль! – доносились далеко за спиной обиженные вопли Синелорда.

– Ну, так тебе и надо.

Мистраль вернулся домой в замок короля Гарольда уже затемно. По запутанным дворца коридорам он добрался в свою каморку. Там он, положив сверток на стол, зажег свечку в металлическом висящем на цепочке над столом подсвечнике, затем запер дверь, хотя ранее такой привычки не имел, задернул шторами небольшое оконце, хотя за окном уже давно была ночь, затем вытащил из-под кровати свой сундук, в котором у него лежали его пожитки. Он выкинул большую часть вещей на пол, немного оставив на дне сундука, чтобы получилось как бы мягкое гнездышко, и аккуратно положил туда свою находку. Затем засунул сундук под кровать, а сам, проверив еще раз засов на двери, улегся в постель. Мистраль думал, что не уснет, так был очень возбужден, но через некоторое время забылся сном, и ему снились милые его сердцу, знакомые ему по книгам, древние времена.

Глава 2

1

Окна спальни мальчика, расположенной в одной из башен королевского замка, выходили на восток, туда, где в отдалении синели горы и с далекого моря тянуло ветром. Потому с утра комната была наполнена утренним слепящим светом. Этот свет будил мальчика. Юный Роланд проснулся, и, не желая отпускать сон, снова закрыл глаза, но спать при таком ярком свете не было никакой возможности, сон не возвращался, только за плотно сжатыми веками расплывались желтые и красные пятна.

– Ладно, все же нужно вставать, – сказал себе мальчик. Он нехотя вывалился из своей постели и встал в задумчивости. Он должен был умыться, как был приучен, но окунать руки в холодную воду и потом брызгать ее себе на лицо совсем не хотелось, и все же чувство долга пересилило, и он поплелся к столику, на котором располагалось умывание, вода в глиняном кувшине и деревянная лохань. У окна стоял столик, за которым он занимался или играл, и рядом со столиком полки с множеством игрушек, в основном деревянных, изготовленных вручную для мальчика Мистралем. Игрушки эти были с множеством двигающихся частей, механизмов и колесиков, но теперь мальчик почти не играл ими, он только, посмотрев на полку, выбрал несколько, чтобы отнести их своему маленькому брату. Он оделся и, собираясь уже выйти из своей комнаты, задержался и схватил меч, лежащий на полу возле его кровати. Меч был настоящий, взрослый, тяжелый и блестящий, немного короткий, но для мальчика в самый раз. Он приятно тяжелил руку, и утреннее солнце блистало красиво на его лезвии.

– Получи, это тебе за отца! – прокричал мальчик невидимому сопернику и широким взмахом своего меча отрубил ему его воображаемую голову. Эта повторяющаяся игровая фантазия, где он, принц, мстит убийцам своего отца, странно вдохновляла и пугала мальчика своим взрослым, не подобающим для детских игр, трагизмом. У него на глазах даже как будто бы навернулись слезы, так он жалел себя в своем воображении. Но быстро придя в себя, он положил свой меч на пол, откуда взял, и отправился к своей матери.

В покоях матери Роланда, в комнате залитой утренним золотым светом, окруженный няньками, в деревянной колыбельке, на белоснежных подушках и простынях лежал малыш, розовый и упитанный. Он узнал брата, ласково и беззубо улыбнулся знакомому лицу и возбужденно замахал ручками.

– Смотри, я принес тебе игрушку, крути ее, – обратился мальчик к своему братику, давая ему колесико.

Из боковой двери, из своей спальни вышла королева. Она была одета по-утреннему во все белое, ее светлые волосы блестели на утреннем солнце, и вздернутые вверх брови подчеркивали ее ласковую полуулыбку:

– Доброе утро, Юный Роланд.

– Доброе утро мама.

– Королева Елена, – няньки, суетящиеся вокруг младенца, поклонились учтиво.

– Как ты спал, мой сын?

– Хорошо, как обычно, а как Гуга? Опять плакал всю ночь? И вообще, мама, не кажется тебе, что это довольно странное имя – Гуга, это потому что он все время гугнит? – Роланд пытался играть с маленьким братиком простым деревянным колесиком, частью старой, собранной Мистралем для принца игрушки, но младенец не хотел вращать колесико своей маленькой ручкой, а норовил вырвать игрушку из рук старшего брата.

– Гуга такой толстый, просто невозможно, – он отдал колесико мальчику и тот, захватив его маленькими ручками, почти целиком засунул себе в рот. Малыш выглядел таким серьезным, так увлеченно, вдумчиво занимался игрушкой, что Юный Роланд засмеялся, – Просто поразительно, как вообще можно быть таким толстым и таким маленьким одновременно, с такими маленькими ручками, с такими крохотными пальчиками, и еще чего-то пытаться ими хватать. Чего-то себе соображать, жить, как будто ты настоящий человек, а не какая-нибудь кукла.

– Это просто волшебство, мой мальчик, вот и все. А для меня ты еще совсем недавно был таким же. А Гуго? Так звали твоего дедушку, Юный Роланд, он был великим человеком, королем Франции.

– Франция это далеко?

– Это моя родина, сынок. Возле нашего замка были обширные виноградники, и еще был огромный сад, я так любила гулять с отцом по дорожкам нашего сада, и в нашем саду было всегда много цветов, и еще там всегда было солнечно, так солнечно, как у нас сегодняшним утром. Мне вспоминается так, будто бы в моем детстве и не было хмурых дней. А здесь, на Севере, пасмурные дни постоянно, и часто бывает очень холодно. Я никогда не знала, что бывает столько разных видов холодной погоды. И даже эта особенная прохлада, которая бывает в такую солнечную погоду, как сегодня!

– Королева Елена, мое почтение, – в дверях показалась седобородая голова придворного волшебника, он стеснялся заходить целиком, боясь потревожить малыша, и потому еле выглядывал из двери.

– А Мистраль, и тебе доброго утра! – приветливо отозвалась королева, – заходи, мы будем рады тебя видеть. Что привело тебя в такой ранний час?

– Я повсюду разыскиваю Юного Роланда, я хотел пожелать ему доброго утра. И еще я хотел начать наши уроки прямо с утра, нам столько всего предстоит изучить, я и не подумал, что мальчик может быть занят. Это все моя стариковская привычка, я-то знаю так много, что если бы задумал учить принца всему, что знаю сам, на это потребовались бы десятки лет, вот мне и не терпится начать пораньше.

– Мистраль, ты же из Франции? У тебя французское имя, как ты думаешь, как там сейчас?

– Моя королева, я родился здесь и никогда в жизни не покидал острова.

– А я бы так хотела побывать дома, Мистраль. Я очень скучаю, – и королева задумчиво склонила голову, но маленький Гуго обратил на себя ее внимание. Он достал изо рта колесико, заулыбался, загомонил и замахал ручками так быстро, что чуть не вылетел из своей кроватки, и королева взяла малыша на руки и стала целовать младенца в его смеющиеся глаза.

– Юный Роланд, пойдем скорее, – старик дернул мальчика за рукав так сильно, что тот чуть не упал.

– Что такое, Мистраль?