скачать книгу бесплатно
– Я уже собирался уходить с базара, да одна покупательница пристала – никак не могла выбрать товар, – буркнул Мурат.
Он всегда неловко чувствовал себя рядом с Орханом. Бойкий и верящий в «силу» своего взгляда он терялся рядом с тем и старался не смотреть в глаза наглого мальчишки. Ему не нравилось, что тот разговаривает с ним каким-то повелительным тоном. Да и авторитет Орхана казался ему не настоящим, покупным, что ли. В общем, что не говори, а недолюбливал Мурат Орхана и денег никогда у того не брал и в кафе, когда тот приглашал, не ходил.
– Чего ты маешься на своём базаре, торгуешь с тётками да бабками разной чепухой. Много там всё равно не заработаешь. А я всегда могу дать тебе денег, – прищурив глаз, с ухмылкой, смотрел на Мурата Орхан.
– А мне нравится базар, – коротко произнёс Мурат и, наконец оттеснил Орхана в угол, ближе к сетке. Проход освободился, и он побежал мимо Орхана на стадион. За ним не спеша пошёл и Орхан.
Сегодня той команде, в которой играл Мурат, не везло: как не старалась она вырвать победу у соперника, ничего не получалось. Поэтому домой Мурат возвращался уставший, мокрый и сильно раздражённый.
Уже подходя к дому, на дороге, прямо перед собой, он заметил неподвижный женский силуэт, который, как только он стал приближаться, куда-то исчез.
Неприятный холодок пробежал по спине Мурата. Он посмотрел по сторонам. Никого не было. Может, ему померещилось, что кто-то был. А, может, женщина сошла с дороги и скрылась за ветвями деревьев, растущих на обочине. Чего он так встревожился? Мурат ещё раз посмотрел на дорогу – никого. Повернул голову в сторону обочины и сквозь сплетённые ветви заметил быстро удаляющуюся женскую фигуру.
Дома Мурат никак не мог успокоиться: он вспоминал то усмехающиеся глаза Орхана, а то вдруг взгляд той иностранки, которая при каждой встрече пристально рассматривала его. Вообще, нехороший у неё взгляд, тревожный. Во всяком случае, на него он так действует.
Потом подумал о матери, к которой сегодня не успел зайти. А все из-за футбола! Эх, лучше бы к матери пошел – всё равно его команда проиграла. Правда, ему и денег пока не удалось для нее собрать. Приходить же к ней в дом только ради встречи – все же рискованно. Пусть и ловок Мурат, но всегда есть вероятность, что кто-нибудь из соседей – друзей бабки – заметит его и обязательно донесет той, что Мурат часто наведывается к матери.
Поздно вечером появился муж тетки. Принес вкусный лахмаджун*. Все сели есть. Успокоился Мурат лишь после того, как съел несколько лепешок. Съел и тут же заснул, позабыв о всех тревогах и волнениях.
Мурат бойко обслуживал покупателя, когда вновь появилась та женщина. Сначала он почувствовал взгляд, тяжёлый, словно камень упавший ему на грудь. Он сразу понял причину своего беспокойства, но не стал искать иностранку взглядом: пусть сама подойдёт! До встречи с ней появление постоянного покупателя всегда его радовало, потому что означало только одно: и на этот раз у него обязательно купят что-нибудь ещё. Но эта женщина… Было в ней что-то неуловимо-тревожное. Её беспокойство тут же передавалось и Мурату, хоть он и пытался шутить и говорить с ней как ни в чём не бывало.
Он опасливо покосился по сторонам. Разумеется, он ее не ищет. Но где же она? Ага. Совсем рядом! На соседнем прилавке иностранка тщательно выбирала овощи, изредка бросая взгляды в сторону Мурата. Наконец, она что-то купила и также медленно, осторожно, словно о чём-то продолжала размышлять, начала подходить к тому месту, где торговал Мурат. Потом остановилась и стала перебирать утварь на его прилавке. Мурат уже успел обслужить покупателя, а она так и не заговорила с ним. Но и уходить, похоже, не собиралась.
– Здравствуйте, – выдавил из себя улыбку Мурат: нужно что-то сказать, чтобы она, наконец, заговорила. – Сегодня у меня есть доска… Которую вы искали в прошлый раз.
Наверняка она за ней и пришла. Подумал Мурат и невольно обрадовался, отогнал свои страхи, найдя подходящее объяснение её появлению здесь.
Она подняла глаза, посмотрела на него. Его опять обдало ледяной волной: её глаза… Блуждающие, немного извиняющиеся, но без живой искры участия и интереса, которая сразу настраивает на шутливый лад.
– Вы хотите купить что-нибудь другое? – растерялся Мурат, поскольку женщина не проявила интереса к доске.
– Пожалуй. Может, ложки. Деревянные, – произнесла она.
Мурат удивился: не так давно она уже покупала у него ложки. И опять собирается их купить? Что она с ними делает? Хотя, какая ему разница – пусть берёт как можно больше! И уходит. Да! Уходит поскорее.
– Дай мне все. Сколько у тебя есть.
Мурат сгреб с прилавка все ложки, положил в пакет, туда же отправил и доску, и протянул ей покупки. Она равнодушно бросила пакет в сумку.
«Рассеянная она, видно, поэтому и забыла о заказе, – решил он про себя. – А у неё большая сумка, вместительная. Наверное, она не только у него много всего покупает. И чего он, собственно говоря, так испугался?»
– Сколько с меня?
– Восемьдесят лир, – Мурат намеренно немного убавил сумму: мало кто из покупателей забирает весь товар сразу.
Она протянула ему сто лир.
– Не надо сдачи. Найди мне специальные ложечки для специй. Тоже деревянные. Ты же сможешь их найти, Мурат? Пожалуйста, пообещай, мне, что ты это сделаешь.
Она смотрела на него так, словно от того, найдёт Мурат эти ложки или нет, зависит чья-то жизнь.
– Я постараюсь, – слишком поспешно пообещал Мурат, хотя пока толком не представлял, где он найдёт такие ложки.
Почему-то он не смог ей отказать. И дело было вовсе не в залоге, что она оставила ему – во взгляде этой женщине, как и в глазах его матери (зачем он вспомнил о ней сейчас?) была какая-то хрупкость, уязвимость. И ему показалось, что своим отказом он что-то сломает, разрушит у неё внутри. Мурат не мог понять, откуда взялось это странное чувство – оно возникло само по себе и не поддавалось разумным объяснениям.
– Хорошо, Мурат, спасибо.
Что это? Ему показалось, что женщина слегка улыбнулась: исчезло напряжение во взгляде, и в нём, кажется, промелькнула живая искорка. Уголки рта, всё время опущенные, чуть приподнялись. А улыбнулась ли она? Слишком быстро иностранка отвернулась и пошла прочь. А он уже ругал себя за то, что согласился искать для неё эти ложки.
Теперь ему точно придётся ещё раз встретиться с ней и снова посмотреть в её глаза: пустые и беспокойные, немного пугающие его.
– Мурат, ешь, милый! Похудел-то как… Тётка тебя не кормит, что ли? – мать поставила перед Муратом полную тарелку фасоли. – Специально для тебя приготовила, как ты любишь. Ведь чувствовало сердце моё, что ты сегодня придёшь. Каждый раз, когда базар, сама не знаю почему, а жду тебя. Вдруг забежит мой барашек, а у меня в доме нечем его накормить.
– Мама, не могу я к тебе часто приходить. И ты сама знаешь почему.
Мурат не любил разговоров на эту тему и сразу хмурился. Разве мать не знает, что он бы с радостью жил вместе с ней, а не с тёткой? Зачем напоминать ему о том, что она всё время ждёт его? Только больно от этого. И всё.
А мать ещё больше располнела, стала рыхлой и неповоротливой. Интересно, а отец знает, что она скоро родит? Отцу, конечно, лучше бы об этом ничего не знать. Когда при нём начинают говорить о бывшей жене, он из себя выходит. И как он отреагирует на такую новость, даже думать не хочется. Эх… Но бабка наверняка ему обо всём расскажет или уже рассказала.
– Ай, устала опять, лучше я посижу, сынок. Ты уж извини, что я каждый раз так плохо тебя встречаю. Твоя сестричка и в животе мне покоя не даёт..
– Сестричка?! – Мурат аж вздрогнул – что за новости такие?! – Нет, мам, мне брат нужен. Что я с девчонкой буду делать?!
Он никак не хотел допускать мысли о том, что у него может появиться сестрёнка. Даже тётка – не самый близкий ему человек – и то мальчика родила. А его родная мать, почему обязательно должна родить девчонку?!
– Будешь её любить и защищать! – прервала его размышления мать.
– А отец… Когда узнает, и вообще…
– Что, отец? У него теперь своя жизнь. Он вель сам меня прогнал – не нужна ему больше моя любовь. И тебя у меня отобрал. Сыночка моего.
Глаза матери увлажнились.
«Сейчас заплачет», – подумал Мурат и испугался. Не умел он утешать – у самого слёзы подступали к горлу, когда мать плакала. А ему нельзя плакать: он мужчина!
Мать тяжело вздохнула и запустила пальцы в волосы Мурата. Ну, совсем это некстати! Большой он уже, а она ведет себя с ним как с маленьким. У Мурата защемило в груди и от волнения застучало в висках.
Мурат тосковал по тому времени, когда они жили все вместе: отец, мать и он. Ему было хорошо с матерью. Она ласковая и добрая, всегда утешит и приласкает. Конечно, сейчас он уже большой и вполне может обойтись без нежностей, которые, вообще-то, его стали раздражать. А тётка, хоть и добрая, но не мать она ему. Совсем она другая. И обнимет его иначе, и не пахнет она домом, в котором он вырос… И глаза, и руки у неё не такие, как у матери.
А мать продолжала говорить.
– Теперь ещё и ребёнок появится. Сложно мне будет здесь одной, сынок. Хочу я к сестре уехать. Там твоя бабушка с младенчиком поможет. Может, и на работу к соседям наймусь. Овощи и фрукты в сезон собирать буду, или могу за детьми присмотреть. А здесь что? Только ты и помогаешь. Хороший ты у меня вырос, чуткий… Другие – волком смотрят. А всё из-за твоего отца – боятся, что разозлится, если они вдруг снова начнут со мной общаться. Ладно, зачем я тебя расстраиваю? Мягкое сердце у тебя. Не такое, как у отца…
– Как у тебя, да? – Мурат хмуро слушал мать и быстро ел фасоль. Но как только она сказала про его сердце, не такое, как у отца, не смог удержаться от вопроса. Не хочет он быть похожим на отца. Совсем не хочет! Хороший человек не стал бы забирать сына у матери и лишать его общения с ней. Сам он часто думает, что больше похож на мать. Хоть тётка и говорит обратное!
– Как у меня, конечно, – улыбнулась мать. – Безотказный ты, Мурат, вот что.
Мурат съел фасоль. Безотказный?! Чего это мать про него такие глупости придумала? Хотя, может, и права она. Вот и ложки для незнакомой женщины собрался разыскать. Но это ведь заказ, работа, поэтому не считается.
– Когда надо, могу и отказать, – обиделся Мурат и засобирался. – Пойду уже. Когда зайду в следующий раз, не знаю.
– Не обижайся, сынок. Просто волнуюсь я за тебя.
– Я большой. Чего за меня бояться. Пойду я уже, мама.
Нагнулся к ней, подставил лоб для поцелуя, и сам потом быстро чмокнул её в лоб и, оглядываясь по сторонам, помчался прочь от её дома.
«Мне кажется, или за мной кто-то опять следит?» – Мурат ощутил небольшой холодок на спине, лёгкое оцепенение кожи между лопатками. И невольно подумал о той женщине, которая покупает у него ложки. Обернулся – никого нет. Только сумеречная тень метнулась к обочине дороги. «Мне кажется, мне всё это кажется! За мной никто не следит. Зачем кому-то за мной следить? Это простое совпадение. Мало ли кто с дороги сошёл».
Но перед тем, как тень удалилась к кустам, он успел заметить, что она напоминает женский силуэт.
«И почему я сразу подумал о той женщине, которая покупает ложки? Надо бы пойти за этой „тенью“ и посмотреть, кто это и куда направляется. Может, это и не она вовсе. Конечно, не она – зачем ей за мной следить? Из-за залога? Вряд ли – не велика сумма».
Пока Мурат думал, силуэт исчез за стволами деревьев, росших по обочине дороги, а потом и скрылся между домов. А, может, Мурат не просто так медлил? Похоже на то, что он просто боялся бросаться вдогонку за этим загадочным силуэтом.
Уже дома Мурат опять вспомнил об обещанных иностранке ложках. И где их найти? Если только попробовать узнать там, где он обычно заказывает товар. А потом надеяться, что, купив у него эти ложки, иностранка больше не придёт.
Странные чувства одолевали Мурата, когда он думал о ней: робость, трепет, а, может, и страх? Хотя, почему именно страх? Чего ему бояться? Она обыкновенная женщина, не страшная вовсе. Только глаза у неё диковинные. Они и вызывали его интерес, и пугали одновременно. Что-то ещё влекло его к ней, а иначе зачем он взялся искать эти ложки?! Конечно, она хороший покупатель. Но не только в этом дело. А в чём, Мурат пока не может понять.
А может, взять ей и сказать, что не смог найти такие ложки? Но ведь обещал…
Мурат не один день так рассуждал и сомневался. Но ложки, какие ей были нужны, всё-таки нашёл. Оказалось, сделать это было вовсе не сложно. Мужчина, у которого он брал свой товар, в ответ на его просьбу сделал всего пару звонков и через неделю обещал привезти ему эти ложки.
Хорошо. Решил Мурат. Теперь это не будет его беспокоить: если Мурат что-то обещает, то старается это сделать. Выходило, что он сдержал слово мужчины.
Она появилась на рынке не так скоро, как раньше. Пришла туда, когда торговцы уже начали складывать свой товар и собираться по домам. Он и сам собрался уходить, решив, что и сегодня её не будет и, к своему удивлению, даже немного занервничал: вот и о ложках узнал, и обещали ему их привезти, а она все никак не приходит. Кому он потом продаст их? Поэтому, заметив её, вздохнул с некоторым облегчением. Но стоило ей только подойти к нему поближе и посмотреть своими пустыми глазами прямо в его сердце, и он опять почувствовал неловкость. Поэтому нарочито бодро выпалил:
– Будут вам ложки. В следующую пятницу. Мне обещали их привезти на днях.
– Да? – спросила она немного неуверенно, и словно не обрадовавшись вовсе. – А ты можешь принести мне их домой? Я живу здесь рядом.
Она показала рукой на дома возле базара и назвала свой адрес.
Мурат не успел ничего ответить – он от удивления замер. Принести ложки к ней домой?! Вот ещё!!! Пока он про себя возмущался, она развернулась и уверенно пошла прочь.
– Пожалуйста, Мурат, – обернулась она и, похоже, улыбнулась. Нет, только подняла уголки рта.
– Мурат, кто это был? – спросила тётка Фатима, с подозрением глядя в след уходящей женщины.
– Да так, клиентка. Заказ сделала и оплатила, – растерянно произнёс Мурат. Неужели он понесёт эти ложки к ней в дом? Нет уж, пусть ждёт следующей пятницы, когда будет базар. А он ей скажет потом, что ложки привезли аккурат в четверг вечером!
Но ложки ему привезли на следующий день, в субботу. И прямо с субботы Мурат начал маяться: взять и отнести ей эти ложки, или пусть она ждёт наступления пятницы? Пусть ждёт, решил он. И взялся помогать тётке, чтобы отвлечься от мыслей об этих злосчастных ложках. Сначала решил повозиться с Юсуфом. А тетка в это время пусть спокойно еду готовит. А то с Юсуфом на руках у нее плохо получается варить суп. И время обеда давно пришло. Не плохо было бы подкрепиться. Но ему быстро надоело прыгать вокруг орущего младенца, всё время требующего мать и ни в какую не соглашавшегося сидеть на руках у Мурата. Тогда он вызвался сходить в магазин. По дороге встретил Орхана. Тот сказал, что вечером ребята собираются играть в футбол и хорошо, если Мурат к ним присоединиться. Мурат с радостью согласился и через пару часов резво бежал на стадион, решительно позабыв о злосчастных ложках.
А когда вечером возвращался домой, на дороге опять заметил женский силуэт, далеко, почти уже на подходе к дому.
Он разозлился и громко крикнул, вздрогнув от звука собственного голоса, внезапно разорвавшего тишину посёлка: ты кто? Силуэт исчез с дороги и расстаял на обочине, как и в прошлый раз. А бежать за ним ему и в этот раз не захотелось – боевого настроя хватило лишь на этот громкий крик.
К понедельнику Мурат извёлся окончательно – мысли о ложках и женщине, заказавшей их, преследовали его, чем бы он не занимался, и он решил, что во вторник утром отнесёт эти треклятые ложки к ней домой.
Почему во вторник, а не сразу в понедельник вечером? На этот вопрос у него уже был готов ответ: если и идти в дом к этой странной женщине, то только с утра, а никак не вечером, когда на дорогах возникают силуэты, и вообще всё вокруг становится немного таинственным.
Женщина жила в престижном квартале, состоящем из небольших одноэтажных домиков. Каждый домик занимала одна семья. Соседей не было. Последнее обстоятельство очень смущало Мурата. Он поёжился, но постарался отбросить свои навязчивые страхи и смело подошёл к дому, на котором значился нужный номер. Перед домиком с большой террасой и огромными окнами, располагался цветущий сад, в котором росли ухоженные кусты роз и ещё какие-то цветы, названия которых Мурат не знал. Все это он увидел через невысокий забор, окружающий дом. Что ему делать дальше? Открыть железную дверь и войти в сад? Звонка на воротах он не увидел, а раньше бывать в подобных домах ему не приходилось. А дома ли сама хозяйка? Она же не может всё время сидеть и ждать, когда он придёт. Может, ему оставить пакет с ложками у двери в сад? А вдруг пакет кто-то возьмёт? Доказывай потом иностранке, что он приносил ей эти ложки и оставил их в пакете возле её дома. Мурат решительно толкнул дверь. Она сразу распахнулась, приглашая войти. Вот и хорошо: в саду и брошу этот пакет. Мурат пошёл по дорожке, посматривая по сторонам. Где же оставить пакет, чтобы она сразу обратила на него внимание? Если оставить где попало, есть вероятность, что она его не найдет. Хотя это станет уже её проблемой, а никак не самого Мурата. Он ещё раз осмотрелся. Зашёл на террасу, и уже собирался оставить там пакет, но заметил, что дверь в дом открыта настежь. Удивляться тут нечему – жара, все оставляют открытыми окна, двери, спасаясь от летней духоты. Но в таких домах наверняка есть кондиционер. А хозяйка-то, получается, дома. Стала бы она все двери оставлять открытыми. Где же она сама? Мурату стало интересно, и он зашёл в помещение, сразу оказавшись в огромном салоне. Из-за спущенных на окнах жалюзи тут было довольно темно.
– Мурат, проходи.
Услышал он спокойный женский голос.
– Здравствуйте. Я принёс то, что вы просили, – выдавил он из себя. Сейчас он поставит пакет и уйдёт – дело сделано.
– Заходи, пожалуйста. На улице слишком жарко, и ты, наверное, хочешь пить.
Мурат почувствовал тяжесть в ногах – теперь сразу не уйти. Что за наваждение? Чего он опять так оробел?
Женщина поднялась ему навстречу. Всё это время она сидела в огромном кресле у окна, выходившего в сад. Как он её сразу не заметил? Она практически слилась со светлым креслом: белая блуза, светлые брюки, сама очень бледная, с бесцветными волосами – прозрачная и вибрирующая, словно тень в свете фонарей, а здесь – бликов солнца?
– Проходи, мальчик, я совсем одна. У меня есть фрукты, газировка. Что ещё нужно человеку в жару? Ты ведь не откажешься от газировки? Не стесняйся, пожалуйста.
Её речь была блёклой, невнятной, как и она сама, и Мурату приходилось всё время вслушиваться в шелест её губ.
Может, это оттого, что она плохо знает его язык? Хотя, не похоже: всё, что она произносит на турецком, вполне можно понять. Но говорит она так, словно ей не хватает энергии: с усилием выдыхая слова, окончания которых она иногда в изнеможении проглатывает.
– Я не голоден. Спасибо. И пить не хочу, – соврал Мурат, так как от волнения у него давно пересохло во рту. – Я ложки вам принёс, те, что вы просили меня найти. Помните?
На всякий случай спросил Мурат, чтобы сразу перейти к цели своего появления здесь. Ему хотелось как можно быстрее сбежать из этого дома.
– Да, ложки, конечно, – встрепенулась она и передёрнула плечами, будто озябла.
– Они тут, – Мурат показал ей на пакет, из которого намеревался вынуть ложки.
– Брось ты этот пакет. Ничего с ним не случится. А сам садись к столу. Вот газировка. Холодная. Стакан для тебя я уже поставила.
Она смотрела на него, но Мурат никак не мог понять, что выражает её взгляд: радость от того, что он принес ей эти ложки, одобрение сделанного им или просьбу остаться здесь с ней? Ее взгляд ничего не говорил ему. Она постоянно думала о чём-то своём, иногда задавала ему вопросы, ответы на которые, по всей видимости, ей были не слишком интересны. Такое избирательное безразличие и пугало, и одновременно завораживало, казалось странным и загадочным. И вместо того, чтобы уйти, Мурат неожиданно для самого себя опустился на стул прямо напротив иностранки. А, сев, решил осмотреться по сторонам – любопытство окончательно вытеснило страх. Но ничего особенного в интерьере этой квартиры он не заметил. Самым загадочным и непонятным объектом в доме была сама его хозяйка. Мебель обычная, новая и наверняка очень дорогая, как и подобает домам такого уровня. Красиво, конечно. Но неухожено как-то, неопрятно, что портит общее впечатление. К примеру, на спинках стульев – небрежно оставлена одежда, на столе – сдвинуты на самый край грязные тарелки, тут же валяются уже использованные, скомканные салфетки. Его тётка давно бы всё убрала. Хотя в их доме и мебели совсем нет, но вещи не валяются где попало. А вот в саду у иностранки очень красиво: розы цветут и какие-то другие цветы. А ещё… Мурат насторожился. Чего-то здесь не хватает. Точно! В этом огромном пространстве, заставленном шкафами и столами, нет телевизора. Удивительно! Даже у тётки в доме (да и в отчем доме тоже) на стене висит телевизор плазма. А тут его нет!!! Мурат с нарастающим удивлением огляделся вокруг, даже немного приподнялся со стула, продолжая искать взглядом то, чего здесь похоже не было. Ну ведь не может такого быть!
– Вы совсем не смотрите телевизор? – не удержался он от вопроса.
Он, правда, и сам по телевизору смотрит только футбольные матчи, а вот его тетка и мама весь день увлеченно проводят за сериалами.
– Телевизор? – на лице хозяйки не отразилось никаких эмоций. – Я больше люблю цветы.
Телевизора в этом доме точно нет. Убедился Мурат и успокоился: иностранка, вероятно, тратит время не на сериалы – она ухаживает за живыми цветами в своем саду.
– У вас очень красиво в саду.
Он посмотрел в окно. Из него хорошо просматривался весь сад и тропинка, по которой он робко пробирался к дому. Скользнул взглядом чуть ниже и заметил на подоконнике маленькую фотографию в массивной рамке. Видимо, когда Мурат вошёл в дом, женщина смотрела на фотографию, а не разглядывала сад. Иначе бы она обязательно заметила его идущим по тропинке. Он немного задержал взгляд на фотографии. Ничего особенного – маленький ребенок с большими глазами. Обыкновенный младенец. Только глаза… Огромные, испуганные. То ли плакал, пока его фотографировали, то ли собирался заплакать.
Он взял бутылку воды и решительно плеснул ее содержимое в стакан, который заботливая хозяйка давно поставила перед ним. Во рту у него пересохло сразу, как только он переступил порог этого дома. Сразу выпить угощение он не решился – непривычная атмосфера вокруг, а самое главное – присутствие этой странной женщины сковывало его. Но жажда стала невыносимой. Мурат большими глотками принялся жадно пить холодную воду
Краем глаза он поймал её взгляд. Она, не моргая, смотрела прямо ему в лицо. Мурат чуть не поперхнулся, и, зажмурившись – теперь он её не видел – допил воду.
