скачать книгу бесплатно
Реанимация.
Это сейчас кадровик – ответственная и непростая работа. Сравните – как звучит ЭйчАр и кадровичка? Раньше никто бы и не подумал делать из этого бизнес. Работу искали по объявлениям, кадровики обкладывались еженедельными газетами, и под чай с печеньем просто сопоставляли разделы «ищу» и «требуются». Такой образ жизни сказывался на их талии сильнее, чем у бухгалтеров. Кадровики были крепче. Работу в реанимации санитаром мне предложила крепкая не только в талии, но и во всем теле могучая тетя. По ее мнению, уход за животными не сильно отличался от ухода за лежачими больными. Брезгливостью я никогда не страдал, деньги предлагались, правда, смешные, но попробовать себя в «медицине» хотелось – а вдруг это мое. Мозг рисовал перспективные картины, что через месяц-другой дадут пооперировать. Потом я придумаю какое-нибудь ноу-хау и буду спасать жизни. И тогда вопрос о цели в жизни отпадет – что может быть важнее, чем спасать людей? Ничего.
Собеседование у заведующего реанимацией Игоря Владимировича я прошел быстро. Старшая сестра за полчаса объяснила мне обязанности, и в ближайшее воскресенье я приступил к работе.
Дежурства мне выпадали чаще на выходные и праздники. Я не был против – оплата по двойному тарифу меня устраивала, другие дела в виду их отсутствия не страдали.
На мое согласие, правда, еще повлияло вот что – пока я пробирался по коридорам больницы, навстречу мне попадались какие-то запредельные девушки в халатах медсестер.
Блондинка, брюнетка, рыженькая – как на подбор хороши. Вся больница светилась какой-то положительной энергетикой, синяя кафельная плитка поигрывала солнечными зайчиками, котлеты для пациентов на тележке-развозке пахли свининой, пациенты в реанимации были причесаны, намыты и кое-кто из них даже почитывал газету со сложными кроссвордами. (музыкальный термин, означающий нарушение гармонии и благозвучия. 9 букв.)
…Я до сих пор не понимаю как такое возможно – никогда более в этой больнице не видел таких медсестер. Котлеты не резались ножом и их можно было есть мусульманам – свининой они даже не пахли. Плитка была по швам скреплена грибком, которого не брала даже неразбавленная перекись, и пациенты с даты моего выхода на работу перестали мыться и чистить зубы. Диссонанс. Это, кстати, ответ на кроссворд. А также мои ощущения на первом дежурстве. И всех последующих. Но я не унывал, какая-никакая зарплата помогла наладить быт, а легкое чувство превосходства над окружающими «не-медиками» приятно согревало в те периоды, когда зарплата кончалась. По моей внутренней шкале успешности – санитар в реанимации был круче бронзового призера олимпиад. Бронза – это вам не золото, знаете ли. Теперь про само отделение – ординаторская, сестринская, большой зал для 6 пациентов и две одно – двухместные палаты для особых случаев. Чаще всего в одноместных лежали подстреленные бандиты, уж такое время было – некоторые не по одному разу. Я все поражался какому-то странному везению – по моим подсчетам, в одном особо здоровом бандите было около 40 огнестрельных ранений. Все получены в разное время. Если у него был Ангел-Хранитель – то он пахал, не покладая рук. За месяц бандита возвращали в реанимацию трижды. Он не успевал доехать до дома, как снова получал пулю куда-нибудь.
Я все предлагал в таких случаях сделать абонемент как в качалку. Кстати, если попадал особо крупный бандит, то у каждого входа дежурили «мальчики» – бандиты рангом пониже.
Даже в туалете один, помню, караулил – там окно без решеток было, вот он и сидел там безвылазно. Вели они себя нагло, всем тыкали, и никогда не переобувались, пока я их не застращал. Сейчас это прозвучит дико, но подкалывать этих недоохранников было моим любимым занятием. То я шваброй сгоню их куда-нибудь, то после обхода периметра заставлю стирать бахилы. Мой статус они, видимо, не понимали, потому что делали все это.
Реанимация специализировалась, вообще-то, на нейротравме – это сильно простреленные в мозг или побитые. Если честно, насмотрелся я там всякого, не буду пересказывать.
Любому драчуну стоит поработать недельку-другую там – поймет, что значит удар мужика весом в сто кг в плане здоровья. Там – правда жизни, это вам не боевики, где после удара шпалой по затылку главный герой лепит себе пластырь на нос, садится на мотоцикл и разносит два штата. Мои мечты попасть на операцию пришлось со временем перенести с пометкой «когда будет уместно», а потом и вовсе – «если повезет и время свободное будет».
Может, если я проработал бы там подольше, но…
Однажды я пришел на дежурство и меня попытались не пустить два каких-то мальчика в отделение. Отодвинув их в сторону, я, тем не менее, прошел. За спиной услышал жалобное «ну хоть нос разбей, а?» Ну, видимо, подстреленные братки в меню сегодня. И я не ошибся – обе блатные палаты были заняты – в каждой лежал без сознания с разбитым лбом здоровенный мужик в татуировках. Прямо близняшечки – 120—125 кг весом, коротко стриженные, оба привязаны к перилам. Гениталии каждого прикрыты густым слоем бинтов и засохшей крови.
По периметру наблюдалось удвоенное скопление мальчиков охраны, которые были почему-то растерянны – причину этого мне поведал зав отделением Игорь Владимирович, которого главный врач вызвал в выходной
– Знаешь, почему они шуганные? Они не знают – то ли они друзья теперь, то ли кровные враги. Эти двое – их начальники, вчера в бане заперлись, чтобы дела обсудить.
Нашли обоих без сознания на полу с разбитыми в кровь лбами и порванными гениталиями. И вот теперь гадают – то ли они подружились, а их кто-то избил и обесчестил. То ли они дрались насмерть, и тогда мальчикам надо между собой вопросы закрывать через пальбу и кладбище.
– А что за травмы у крестных отцов?
– Не понимаю. Не огнестрел. Не бита. Какой-то условно тупой предмет. Что-то вроде наковальни, только не совсем плоская, а с небольшим изгибом. И еще почему-то следы пороха на коже. В районе …трусов.
– А они, может, просто подрались? Вон кулаки какие здоровые…
– Вряд ли – кулаки не разбиты ни у одного. Так разукрасить без ссадин нереально. Следователь говорил, что баня вроде изнутри заперта была. Ничего похожего на оружие или со следами крови предметов не нашлось. Загадка, которую разгадывать не нам. Иди работай. И аккуратнее там с мальчиками – кто их знает, что им понятия велят.
Картина для нашего отделения была привычная, но был один человек, которого или, вернее, которую, это совсем не устраивало – пожилая актриса Фаина Григорьевна – ее перевели в общий зал из блатной палаты, чтобы освободить место под бандитов.
Сара Бернар сыграла Джульетту в 70 лет. Фаина Григорьевна была намного старше, но утверждала, что перелом шейки бедра получила, играя эту роль во время танца с маракасами (тогда театры часто привносили что-то свое в классику). Она была, без сомнения, великой актрисой – просьба передать ей стакан воды в ее исполнении тянула на Оскара и занимала минут 10. Она называла всех младше себя (то есть всех) «голубчик» и постоянно нуждалась в зрителях, при этом (парадокс!) – ей не нравилось в общем зале, а лишение ее персональной палаты она приняла как личное оскорбление, но не стала устраивать истерику по этому поводу. Сердце у нее было не в идеальной форме, поэтому к протезированию сустава ее планировали долго готовить.. В отличие от других пациентов, она никогда не была привязана. Она была единственной, к кому было приятно подходить – мы вместе решали кроссворд. Кроссворды у нее были сложные, поэтому она частенько что-то спрашивала у меня. А мне было приятно размять мозги…
