скачать книгу бесплатно
– Точно. Сейчас схожу к проводнице, спрошу.
Через несколько минут Игорь вернулся с пахучей, еще теплой буханкой серого хлеба.
– Проводница специально покупает, потом подороже продает. Спасибо ей, – с порога рассказал Игорь.
Все (включая мои личные) продукты распланировали на всю дорогу до Тбилиси. Впрочем, решили, что консервы должны быть НЗ.
– Если на станциях бабки будут продавать вареную картошку и еще что-нибудь, у них будем покупать. В ресторане паршиво кормят, – произнес я.
– Согласен. Ну, с чего начнем?
– Давай рыбу копченую сначала съедим, с хлебом, – предложил я.
– Давай. Коньяк, лимон, рыба, хлеб. Что еще нужно!
– Спасибо комдиву. Настоящий офицер оказался. А как его в дивизии все боятся! Я думал, он чмо и зверь.
– Я тоже считал, что он дерьмо. Как же я ошибался! Потому что дерет всех. Все боятся. А то, что он настоящий офицер, за этой всей повседневщиной и не видно.
Мы распечатали коньяк, выпили и с аппетитом начали кушать. В дверь постучали, открылась, на пороге стояла проводница:
– Ой, мальчики, у вас такой вкусный запах рыбы, что устоять невозможно!
– Садитесь, угощайтесь, – сказал Игорь.
– Нет, мне нельзя. А вот если дадите мне маленький кусочек с собой, я не откажусь.
Мы отрезали нормальный кусок, завернули его в кусок этой же бумаги и отдали проводнице.
– Спасибо, ребята. Ну, я потом, может быть, к вам все же загляну, если не возражаете.
– Конечно. Будем ждать, – заспешил опять с ответом Игорь.
Дверь закрылась.
– Ты что, на нее глаз положил? – спросил я.
– Точно. Что-то сразу, когда в вагон входили, подумал. Ты не возражаешь? – спросил меня Игорь.
– Нормальный вариант. Не возражаю. Я как-то не в настроении.
– Что так?
– Да у меня была в Бийске девушка, уже не молодая, с ребенком, разведенка. Очень хороший человек. И мне немного грустно.
– Сколько ей лет?
– Двадцать восемь.
– Получается, на семь лет старше тебя.
– У тебя проводница еще лучше, думаю, ей лет тридцать пять.
– Нет, тридцать пять – это уже слишком. Но на безрыбье…
Мы засмеялись, чокнулись и принялись закусывать.
– Юра, а что твоя женщина тебе на прощание сказала?
– Все правильно сказала. Сказала, что я очень хороший, но для нее слишком молод, что у нас нет и не могло быть будущего, что даже так лучше, что я уезжаю.
– Вот дает! Что, все так прямо откровенно?
– Да, мы сразу все понимали, прямо говорили. Я женщин не обманываю. Мне их жалко. Вот и Анну жалко. Она ко мне хорошо относилась, вон в дорогу сколько собрала. Добрая душа.
– А почему она со своим бывшим мужем развелась?
– Пить начал, каждый день, сильно. Говорит: «Я с алкашом жить не буду». А был нормальный парень. Что случилось с ним? Я не знаю.
– А я вот пытался все познакомиться. Все как-то не получалось. Потом познакомился с одной очень-очень красивой, ухаживал много, но ничего не вышло. Я так понял, только через загс можно. Но в загс я не хочу.
Мы рассмеялись.
Выяснилось, что мы оба с удовольствием уехали из нашей дивизии. Ни Игоря, ни меня служба в ней не устраивала. Разговор тек медленно, обстоятельно. Игорь успел все, что можно, узнать про Карабах, про республики Закавказья. Было уже поздно, мы выпили бутылку конька, доели рыбу, убрались, проветрили и взяли чай. Было уже совсем поздно.
Зашла проводница. Выглядела она очень свежей и ухоженной в нормальной одежде, без формы.
– Все, я освободилась, напарница сменила.
Игорь полез в пакет и достал вторую бутылку коньяка. У Игоря заблестели глаза. Я посидел с ними минут двадцать и сказал с нажимом:
– Я пойду в коридоре подышу минут двадцать пять – тридцать.
– Юра, да посиди еще. Успеется, – ответила проводница.
– Лучше потом еще рюмочку, после того как приду.
Я вышел из купе и встал в коридоре у окна. Через несколько минут дверь раскрылась, из нее выглянул растрепанный Игорь, закрыл дверь и шепотом произнес:
– Юра, у тебя есть презервативы?
– А что, у нее нет, что ли?
– Говорит, что нет, а без них не соглашается. Я тоже с собой не ношу. Что делать?!
– Сейчас дам тебе. Четырех хватит?
– Хватит, конечно.
Я заглянул в купе, полез в рюкзак. Старался на проводницу не смотреть. Но все же пришлось. Красивая женщина. Повезло Игорю, хоть перед войной пусть у него все получится.
Я вышел, отдал Игорю изделия. Игорь удалился.
Прошло уже больше часа. Я вспоминал. Опять в голову лезут мысли о Лене. А может, это и есть любовь? Чушь собачья. Просто нам было хорошо. Просто. Теперь вот на войну еду. Еду воевать за Родину, может, придется и жизнь отдать. А полного и убедительного ответа так и нет: что такое для меня Родина? Бийск для меня Родина? Родина. А Карабах? Нет, конечно. А зачем я туда еду? По приказу, я офицер. Выходит, приказ – это Родина? Тоже Родина, это святое. Если бы началась война в Калининградской области, или Белоруссии, или в Литве, или Латвии, или Эстонии, или в Сибири, или на Урале? Тогда я бы с ножом в зубах штурмовал бы противника день и ночь. А если бы в Ленинграде или в Москве? То же самое, это Родина моя. А что же в Закавказье? Как-то не воспринимаю их своей Родиной. Тебе скажут: там живут советские люди. И будут правы, но не берет меня за душу. Не берет. Странно получается, за Бийск, Новосибирск, Ригу, Таллин, Калининград или Юрмалу я бы воевал просто по убеждению, а в Закавказье только по приказу. А за Чехословакию? Да, люблю я эту страну и этот народ и себя от них не отделяю (почему-то), а они бы меня своим все-таки не считали. Где-то у меня ошибка в мировоззрении. Где? Мучаюсь я этим вопросом уже не первый год, и ответа четкого у меня нет. Все-таки не воспринимаю я весь СССР как свою Родину. Что-то в этом СССР искусственное, не болит у меня душа за всю страну. Вот опять же пример. Ни один офицер моего теперь уже бывшего батальона не воспринимает солдат, призванных из Туркмении, как родных. Русских очень даже воспринимают. «Пиджаки» этих всех призывников из Средней Азии и Кавказа и вовсе ненавидят. Кадровые тоже, но более сдержаны, что меня удивило. Понятно, гражданские, они нигде с ними раньше в большинстве своем не сталкивались и только в армии все увидели, здесь все очень обострено. Разный менталитет. Разное мировоззрение. Столкнулись. Европейское мировоззрение терпит крах перед их первобытно-общинными понятиями, родоплеменным мировоззрением. Сталкиваешься с этим, видишь, что перевоспитывать бесполезно, и остается только заставлять, а они сопротивляются. Появляется ненависть. Тупая советская пропаганда трубит, что Советская армия – это школа интернационализма. А на самом деле это школа межнациональной ненависти. Какая дружба народов? Разве у меня или у любого из офицеров нашего батальона может быть друг-туркмен? Смешно просто. Нет, это невозможно себе даже представить. Американец, я думаю, вполне может быть мне другом. Несмотря на пропаганду, не воспринимаю я американцев как врагов, не верю. А французы? Это вообще полная чушь. Какие из них враги. С германцами не знаю. Мой опыт в пионерском лагере мне подсказал, что с ними очень тяжело дружить, у нас с ними тоже разное мировоззрение, достаточно быть с ними в хороших соседских отношениях, не более того.
В это время дверь купе открылась настежь, и из нее вышли два довольных человека, которые отправились с полотенцами в туалет в разные концы вагона. Я продолжал стоять в коридоре, чтобы дать проветриться купе.
Первым пришел Игорь. Доволен.
– Надо бы еще выпить.
– В качестве исключения согласен.
В купе вошла проводница, продолжая вытирать шею.
– Ну и мне налейте, ребята, немного.
– Что ты так долго ходила? Случилось что-то? – спросил Игорь.
– А ты попробуй полностью помыться как следует в туалете.
– Как это полностью? – недоуменно спросил Игорь.
– А вот так. Проводники это делать умеют, – рассмеявшись, ответила она.
Мы тоже рассмеялись.
– Давайте, ребята, за хороший и качественный секс, у меня давно такого не было, – заявила новая подружка Игоря.
Мы выпили.
– Юра, посмотри на мою напарницу, если захочешь, то завтра ночью может получиться.
– Спасибо. Присмотрюсь и скажу свое мнение.
– Ну все, ребята, я пошла, и вы давайте закругляйтесь.
На следующее утро у меня болела голова. Из принципа терпел до вечера, вечером выпили коньяка, и сразу стало легче. У Игоря все пошло по вчерашнему плану, я же от женской компании отказался, напарница была совсем не в моем вкусе.
Всю дорогу мы интересно и обо всем разговаривали с Игорем. Он оказался начитанным и интересным собеседником, очень хорошо знал историю.
– Русские – это европейцы, которые дошли до Тихого океана, но не смогли всю эту территорию освоить. Не хватает ресурсов. Чехи твои никуда не пошли. Заняли свою территорию, небольшую, и осваивают ее, им их ресурсов хватает. А мы создали империю, и мышление у нас имперское, поэтому мы должны быть везде. Без нас не сметь решать ни один вопрос в мире! Так думал Сталин, советский император, самый безграмотный, поэтому и столько ошибок наделал.
– Да, я знаю. Восточный такой деспот. Одним словом, ч… ка есть ч… ка.
– Сталин и Ленин дел натворили.
– Ленин?
– Конечно. Ты почитай журналы всякие, сейчас начали печатать много интересного. У меня и собой кое-что есть. Сейчас достану.
Игорь достал несколько толстых журналов и протянул мне.
– Ленин, конечно, не такой, как Сталин. Образованный, умный. Если бы он остался во главе советской России, пошло бы все по-другому, возможно по американскому образцу. Понимаешь? Сталин создал на территории Российской империи много национальных автономий, таких недоделанных государств, республик. Вот теперь мы едем с тобой это расхлебывать. Сталин повел нашу страну по пути военного коммунистического империализма.
– Ни фига себе ты замполит!
– Это же между нами. Думать-то я могу как хочу.
– Можешь, конечно. Я с тобой согласен. Меня еще раздражает, что в нашей стране все врут. Все думают одно, а говорят другое. Живем в такой лжи и уже воспринимаем, что это все правильно.
– В точку. Согласен.
Задумались. Я сначала смотрел в окно, потом начал читать толстые журналы, которые мне дал Игорь. В этих журналах печатали такое, что я никогда ни от кого не слышал и не знал. Чтение меня полностью поглотило. Особенно много было интересного про сталинский период. Однако меня удивило, что, разбирая Сталина, никто не обращал внимания, что он грузин, то есть человек южный и одновременно восточный, азиат. Я же в его поведении видел именно черты, присущие его неевропейскому менталитету и мировоззрению. Для меня это многое объясняло. Особенно когда я прочитал про его детство и юность. Чему удивляться? Человек вырос вне европейской культуры, на задворках Российской империи. Совсем другое дело – Владимир Ульянов. Вырос в нынешнем Ульяновске, учился в Казанском университете. Это Европа однозначно. Несмотря на то что на Волге живет много национальностей, все-таки мы, русские, сделали эти земли Европой не только по географии, но и по сути. А что мог сделать грузин, выросший на задворках империи? Построить империю со множеством всяких национальных автономий, каждому сделал свою клеточку. Разве мог он верить во власть народа, в народную мудрость? Нет, конечно. Он верил в единоначалие. На Кавказе вся власть в руках единоначальников – князьков и ханов. Только и спасает их от междоусобиц российский (европейский) генерал-губернатор или наместник Кавказа.
За чтением и разговорами с Игорем дорога до Москвы полетела еще быстрее.
В Москве наша с Игорем пересадка заняла всего несколько часов. Походить по Москве не получилось.
Скорый поезд Москва – Тбилиси. Сразу бросилось в глаза, что проводники в вагонах – мужчины в возрасте, грузины. Сразу почувствовался азиатский восточный колорит. Особенно поразило, что уборку туалетов делал не сам проводник, а откуда-то бравшийся бомж.
– Все, Юра, чай здесь сами наливаем и стаканы сами моем. Иначе что-то подхватим.
Проводник ходил по вагону и изображал из себя важного и солидного начальника. Даже тембр голоса был показным. У меня сразу же возникло желание с ним разобраться. Сдержался. Грузин почувствовал мою неприязнь к нему, недовольство бомжом и тоже не пошел на обострение.
После Сухуми началось какое-то броуновское движение людей по вагону.
– Похоже, советская власть кончилась, – сказал кто-то в коридоре.
– Очевидно. Видишь, сажает без билетов. Сам деньги с них берет себе в карман, – ответил его собеседник.
Между тем на нас смотрят как на пустое место, но в купе к нам не подсаживают.
Вокзал Тбилиси встретил нас невиданной какофонией импортных клаксонов, сигналов автомобилей, музыкальных. Мне показалось, что я приехал в Тегеран, репортаж из которого я видел в передаче «Международная панорама». В европейской части СССР такое увидеть и услышать было невозможно.
Вокзал был настолько вонючим и грязным, что из него хотелось как можно быстрее бежать.
– Восточный базар я представлял себе примерно таким же.
– Куда мы попали, Игорь?
Глава 2
В штаб Закавказского военного округа мы прибыли утром. Переночевали в военной гостинице.
Сходили поужинать в ресторан, в подвальчик. Впечатление осталось неприятное. Нас везде обманули. Сдача с рубля нигде не предусматривалась. Вместо шашлыка нам подали обжаренные кости. Однако вино было нормальным.
Поужинали в гостинице оставшейся колбасой, консервами, местной лепешкой и запили купленным в магазине вином (здесь его продавалось в изобилии).
