скачать книгу бесплатно
– Жилой городок открытый, чешские дети свободно сюда приходят играть в футбол, волейбол, баскетбол на наших спортплощадках. У них своих здесь нет. Лишних драк не затевать, быть доброжелательными. Если с кем-то подружитесь, можете и в гости к нам пригласить. Нет здесь ничего плохого. Не вздумайте вести себя как-то высокомерно, дескать, мы русские, а вы там какие-то чехи. Я наслышан, что есть такие проявления у наших местных детей. Если есть какая-то несправедливость, будьте на стороне правды. Учёба… я даже говорить не хочу. На днях, Юра, пойдёшь заниматься на территории части в спортзал. Там внештатный начальник спортзала – солдат, он закончил физкультурный техникум. Начнёт тебя, Юра, учить боксу, самбо и некоторым приёмам рукопашного боя, но все начнётся с общефизической подготовки.
– А мы, девочки, начнём бегать и заниматься по вечерам отдельно. Я посмотрела, у нас здесь отличные условия.
– Утром мы с Юрой делаем вместе зарядку. Пришлю солдата, он оборудует перекладину в коридоре. Теперь, о тебе, Катюша, – папа обратился к сестре, – тебе придётся ездить в школу на автобусе. В автобусе с детьми ездит «старшая мама», это мамы детей дежурят по очереди и смотрят за порядком. В автобусе делать уроки не рекомендуют, трясёт сильно. Здесь есть несколько девочек, твоих одноклассниц, говорят, очень хорошие и воспитанные, и учатся хорошо. Вам придётся ждать окончания уроков у девятиклассников, для этого вы сможете занимать в школе какой-то класс и делать уроки. Я тебе советую не терять там зря время на болтовню, а делать уроки. А здесь зато вечером можно и спортом позаниматься и с подружками на свежем воздухе погулять.
– Я завтра хочу поехать с Катенькой в школу и сама всё увидеть, – сказала мама.
– Там, говорят, хорошие платные обеды готовят в школе. Надо бы чтобы она там питалась, а то дети приезжают из школы для обеда поздновато, а всухомятку питаться ещё хуже. Многие родители экономят на обедах, и дети питаются бутербродами.
– Ну вот и решили. Ужинайте. Можете посмотреть чешское телевидение, если что-то поймёте, и ложитесь спать. Мы с папой придём поздно.
– Папа, а как мне завтра быть?
– Не понял вопрос.
– Ну вот завтра я приду в школу и что? Как правильно себя вести?
– Подойди к обидчикам смело, протяни руку и скажи, что зла не держишь.
– А если они мне руки не подадут?
– Ничего страшного. Ты подошёл как сильный, а он поступил как слабый.
– Понял. Буду стараться.
После ужина, мы с сестрой сели смотреть телевизор. Я внимательно вслушивался в чешскую речь, понимал отдельные слова. О чем-то догадывался по картинке. Смотреть чешское ТВ, мне показалось интересным. Хотя и было всего две программы. Сестра тоже смотрела с интересом, но меньшим чем я, она первой не выдержала и пошла в нашу комнату читать какую-то книжку.
Проснулся я сам, услышал, как мама начала что-то делать на кухне. Готовить сестре завтрак. Слышал, как они с мамой начали выполнять упражнения. Потом плескались и умывались в ванной. Услышал отца, и я встал, предстояло заняться зарядкой. После вчерашних боев, все болело, особенно губа.
Сестра съела кашу, выпила чай, обещала маме что бутерброд она съест по дороге в школу в автобусе и выпьет кофе из термоса. Мама сказала папе что и где взять поесть, и они с сестрой вышли из дома. Я выглянул в окно и увидел военный зелёный ЛАЗ, вокруг него собирались дети.
– Юра, ты встал? – спросил отец.
– Да, иду.
Мы приступили к зарядке. С отцом это было интересно
Позавтракали. Отец дал мне ключ от квартиры, показал, как открывать. Мы вместе вышли и отправились каждый по своим делам.
На подходе к школе я увидел, что на улице у двери стоят Ирина Николаевна, Володя Сенедюк, какая-то женщина и прапорщик.
– Здравствуйте, Ирина Николаевна! Здравствуйте! – обратился я ко всем остальным.
– Юра, Володя хочет попросить у тебя прощения за вчерашнее, – сказала Ирина Николаевна.
– Не нужно, это как-то неудобно. Я просто хочу со всеми дружить.
– Юра, извини меня. Я тоже хочу с тобой дружить, – ответил Володя
– Юрочка. Я мама Володи. Володя хороший и добрый мальчик, я не знаю, что с ним случилось, пожалуйста, подружитесь.
– Юра, я Володин отец, и хочу извиниться за него. Я знаю, где он набрался про дедовщину и про прописку, уверен, мы это дело ещё поправим. Вас, мальчишек, в начальной школе так мало здесь, вы должны дружить и должны быть вместе, – сказал прапорщик.
Володя тем временем протянул мне руку, и я её пожал в ответ.
– Ну вот и хорошо, идите в раздевалку, – сказала Ирина Николаевна.
Мы вместе с Володей пошли, а взрослые остались.
Тётя Лена, техничка, показала мне мою персональную вешалку в раздевалке, где была уже наклеена бирка с моей фамилией и именем.
Володя смотрел на меня угрюмо. Подошёл ко мне и сказал:
– Мне так вчера влетело от родителей. И мать, и отец лупили меня ремнём. У меня и руки и ноги синие от ремня, и сидеть больно. Не обижайся, давай начнём все наново, как будто ничего не было. Идёт?
Я посмотрел на Володю внимательно.
– Володя, давай дружить, я согласен. Но учти, я подчиняться тебе не буду. Мне сестра сказала, что эта дедовщина и всякая там прописка – это у уголовников так, такие порядки в тюрьме и признавать их нельзя.
– Да какая тюрьма! Вот там, где мы раньше жили, в той части нам солдаты объяснили, что это такие правила справедливости. Я часто к отцу в часть на склад бегал и там был у него солдат, который постоянно работал, вот он и объяснял. Ну если ты не хочешь, значит не будешь, но за остальных пацанов я не отвечаю.
– Володя, ну ты же сказал, что ты мой друг, значит, если кто-то будет на меня нападать, ты за меня будешь заступаться, а я – за тебя.
– Заступаться? Посмотрим.
– Быстро по классам! – раздался голос Ирины Николаевны.
На уроках действительно приходилось быть в постоянном напряжении, о своём думать мне не давала Ирина Николаевна. У неё была «коронка»: она часто переспрашивала учеников: «Юра, повтори, что я сейчас сказала?» или «О чём мы с вами сейчас говорили?» или «А как ты понял то или это?».
На переменах можно было выйти на улицу и побегать. Учителя не придирались. На одной из перемен нас заводили в очень чистую и светлую столовую. Мы кушали свежеиспечённые рогалики с маком, джем, сметанный крем. Всё это привозили чехи в магазин Военторга, а из него уже еда приносилась в нашу столовую, благо расстояние было не более ста метров. Отдельно стоит сказать про чай, которым нас поили, это был необыкновенно ароматный напиток. Мы, дети, очень любили этот чай. На наше питание сдавали деньги родители. Маме вчера об этом забыли сказать, и Ирина Николаевна попросила меня передать маме, чтобы она отправила деньги через меня.
Закончились уроки, мы вышли из школы. К этому моменту я уже хорошо познакомился со своими одноклассниками. Ближе всего мы сошлись с Олегом Ковалёвым. Чуть в стороне от нас находилась детская площадка. Возле карусели собрались мальчишки. Кто-то позвал Олега.
– Пойдём? – спросил меня Олег.
– Пойдём.
– Не бойся. После вчерашнего никто тебя не тронет.
– А что вчера?
– Вчера все поняли, что ты псих.
– И что, все против меня?
– Нет, большинство за тебя, но все боятся эту троицу. Они нас всех задолбали. До их приезда мы жили здесь очень дружно. Дрались с чехами, девиз у нас был мушкетёрский: «Один за всех и все за одного!». А сейчас они всем верховодят, хотят подчинить.
Я присмотрелся. Сердце билось сильно, я думал, что опять придётся драться и был уверен, что мне наваляют. Володя стоял отдельно, как бы он ни при чём. Я сразу уловил этот его ход.
– Ну что, новенький, как там тебя зовут? – спросил меня парень из третьего класса.
– Меня зовут Юрой, а тебя?
Парень ухмыльнулся:
– Меня зовут Пётр, а для тебя дядя Петя, понял?
– Я тебя дядей называть не буду.
– Транды получишь.
– Может и получу, но меня не даст в обиду Володя. Он мне предложил дружить, и мы теперь друзья. Володя! – крикнул я и помахал ему рукой, подзывая к себе.
– Не понял, ты хочешь сказать, что Володя полезет на меня, если я тебе отвешу?
– Не знаю, проверим, чего стоят его слова о дружбе, – сказал я очень громко, нарочно, чтобы все поняли, что их слышит подходящий к нам Володя.
– Ну вот сейчас и проверим, – сказал Петя.
– Харе, не трогай его, – вступил в разговор Володя.
– Почему?
– Он теперь под моей защитой. Юра будет моим вассалом.
– Вова, а что такое вассал? – спросил я.
Петя ухмыльнулся и ответил:
– Ты должен выполнять все Володины прихоти.
– Мы с Володей друзья, а друзья это равные, и всяких вассалов у друзей не бывает. Володя, докажи, что я прав.
– Бывают, вот мой старший брат мне лучший друг, но я выполняю всё, что он мне скажет, и он никогда не даст меня в обиду. Он ходит в восьмой класс и любому навалять может. Все его боятся. А если я не буду его слушаться, то он перестанет за меня заступаться и никакой дружбы не получится. Понял?
– Это не дружба. Подчиняться я никому не буду, и никто меня не заставит. Я на такую дружбу с тобой, Володя, не подписывался и, если это такая дружба у тебя, и ты такой смелый, надо было тебе об этом при своём отце сказать. А так ты при отце молчал и говорил одно, а сейчас другое. Что, Володя, при отце боишься такое говорить? Вот я при своём отце и при ваших тоже смело всё повторю, о чём сейчас сказал. А тебе, Володя, слабо? А тебе, Петя?
– Я тебе не Петя.
– Тогда и меня зови Юрием!
– Борзый ты очень, Юра.
– Я что, дурак, при отце такое говорить? – промычал Володя.
– А что такого? Ты же самый смелый.
– У взрослых свои дела, у нас свои. – ответил Володя.
– Короче, если ты не будешь здесь жить по нашим правилам, будешь один. Ни один пацан к тебе не подойдёт. И бить не будут, если сам не полезешь. А тот, кто подойдёт, получит кличку Засранец, и тоже будет изгоем, с которым западло даже стоять рядом. Выбирай прямо сейчас, с кем ты, – сказал Петя.
– Я не буду подчиняться вашим правилам, я не буду вассалом.
– Если ты не с нами, кличка у тебя будет Шнырь, – добавил парень, явно друг Володи и Пети.
– Того, кто меня так назовёт, я тоже назову как-нибудь обидно.
Пётр повернулся к остальным мальчишкам и произнёс:
– Кто с нами? Идём к лавочкам, а то тут сильно говном воняет от кого-то. Не бойся, Юра, мы тебя бить больше не будем, а то опять маме и главное папе своему, большому командиру, нажалуешься, а нашим простым смертным родителям за нас отвечать, – сказал Петя.
– Ребята, не ходите с ними, не бойтесь, не унижайтесь. – крикнул я в отчаянии. Слёзы покатились из глаз большими ручьями. Непроизвольно я задыхался от обиды и слёз, наблюдая за тем, как все без исключения мальчишки уходят в другой конец двора. Я стоял и смотрел, как они идут. Некоторые смеялись, громче всех – Володя. А я стоял и смотрел. Один из пацанов повернулся и как бы украдкой посмотрел на меня.
Я развернулся и, еле сдерживая рыдания, быстро пошёл домой. Забежал в квартиру и разрыдался не на шутку. Я не знал, что делать. Отчаяние. Что делать? Как поступить? Я изгой. Никто меня не поддержал. Почему? Где-то должен быть выход. Спросить отца? Если узнают, подумают, что я «застучал»? Маме рассказать? Мама ничего не понимает. Сестре? Она слишком правильная, чтобы понимать эту грязь, в которую я вступил. Как же хорошо было там, в Белоруссии. Вот если бы я умел драться хорошо, знал приёмы, тогда бы я надавал этой троице по морде, а все остальные бы пошли за мной. А почему пошли бы? Да потому, что я сильный. Сильных боятся и признают их власть над собой. Но я слабый. Сегодня тренировка, но после неё я сильным не стану. До того, как я смогу их поколотить, уйдёт слишком много времени. Возможно, год или даже больше. Но я всё равно буду заниматься очень усердно. Это, конечно же, важнее математики и тем более русского языка. Но что же делать сейчас, завтра, послезавтра? Я понимал, впереди меня ждала травля с целью подчинения.
Открылась дверь квартиры. Это пришёл на обед отец.
– Юра, ты где?
– Я здесь, пап.
Отец зашёл в комнату.
– Что с тобой? Ты что такой мрачный? Почему уроки не делаешь?
– Всё нормально. Сейчас начну делать.
– Я сейчас разогрею обед. А ты мне пойдём, расскажешь, что случилось.
– Пап, всё нормально.
– Юра, ты помнишь, мы с тобой говорили, и я тебе объяснял, что я и есть твой лучший и самый близкий друг в жизни. Я всё пойму. Вижу, что у тебя проблемы и серьёзные. Расскажи мне, и я посоветую, как поступать, никому не расскажу и вмешиваться не буду.
– Пап, не расскажу.
– Понял тебя. Ну я и сам догадался, что эта история продолжается. Мы вчера разговаривали на эту тему в гостях, там была Ирина Николаевна с мужем. Все уже знают эту проблему ваших младших классов. И другие мамы приходили, высказывали беспокойство, что сложилась ужасная ситуация, что взаимоотношения между мальчишками стали напоминать тюремные порядки. Вот маму нашу будут избирать председателем женсовета. Я так понял, что эта троица сумела подчинить себе всех остальных младшеклассников, и Володя с друзьями будет действовать через других ребят, которые смалодушничали и подчинились, и они в свою очередь будут тебя провоцировать. Что, угадал?
– Угадал, почти, но никто меня даже пальцем не трогает. Все мальчишки от меня отвернулись, и я стал изгоем, за то, что отказался быть вассалом Володи.
– Вассалом?
– Да, вассалом. Мне предложили быть его вассалом.
И я опять расплакался. Отец меня обнял.
– А ты что сказал?
– Я наотрез отказался. И они мне сказали, что у меня будет кличка Шнырь, а у того, кто со мной заговорит, будет кличка Засранец. И все пошли за ними. Папа, они сила, они вместе втроём друг за друга горой.
