скачать книгу бесплатно
Зимние дожди
Татьяна Тимирева
Автор пишет, что вначале это были мемуары в тетрадке, написанные с целью поразмышлять, когда стоило начинать уже жить? А получилась книга о любви и отношениях, написанная просто, где то с юмором, а порой драматично и даже излишне откровенно. В книге, тот период жизни, когда малая Родина – это недоумения, подножки от взрослых, необразованных и злых, побег в Петербург, который не принял молодую девочку.Она возвращается обратно, туда, где никто не ждет. Но не сдаваться, а вновь стартануть. Попытка начать все сначала, переплетается с поиском смысла жизни в те, советские времена: "Я заблудилась, и брожу посреди тупиков. Есть где – то мир, который мой? В детстве я потеряла его, а он никуда не делся, просто стал невидимым".Это вторая книга автора, по мемуарам из тетрадки. Первая называется "Запах вешних вод"– это там про детство, и любимый Питер. А "Зимние дожди" – это все сначала.
Татьяна Тимирева
Зимние дожди
Глава 1
Я ехала в поезде и смотрела в окно, мне 21 год и все кончилось. Страдания, потери, любовь и надежда. Возвращалась в городок юности, где мама и отчим. В шестнадцать лет сбежала оттуда покорять Петербург. Да никого я не хотела покорять. Просто мечтала полюбить этот город с его метелями, постоянными дождями, стать с ним одним целым, всегда любила дожди. А теперь понимаю, это расставанье навсегда.
Как надежно постукивали колеса поезда, уютно, по-домашнему, покачивались сиденья и несла чай проводница в фартучке. Я вышла в тамбур вагона, а тут холодно и громко, так и в Питере было. Года три прожила красиво, а потом расплачивалась за эту красоту, отбывая наказание в кузнечном цеху, на автозаводе. Как так получилось и за что, об этом позже расскажу.
Хотя, в первой моей книге, «Запах вешних вод», об этом много. А пока я стою в тамбуре вагона и смотрю на свои руки, они в мозолях и ссадинах «Я пахала» – подумала про себя. В кузнечном цеху жара, металлические стружки летели в лицо. И все это тоже кончено. Я вернулась в купе, села за столик и ехала – ехала. Ото всего.
Про своего питерского парня уже не думала, выплакала все. Если это реально, забыть человека, что был с тобой одним целым. Но, когда отправили отбывать наказание, не было возможности видеться с ним. Это все я, гордая, не захотела, правда потом одумалась, а он уже уехал в свой город.
Дима тоже не с Питера, он красивый парень, мог уже с кем-то быть. Вот она – ревность, никого не щадит. Все равно, дескать, ты уже с кем то, ну и прощай. А может это молодость, злая, не бережливая. И ты думаешь, впереди еще целая жизнь, все еще будет, а раз так, то всем пока.
И вот возвращаюсь, в городок юности, не особо приятно, но знаю, что это временно. Просто нельзя без прописки, надо зацепиться, раньше так было. Год побуду у матери, а там посмотрю. Главное, отдохнуть от работы и понять, как жить то сегодня, если солнце светило вчера. И, кто меня ждет в моем городке?
Наверно там все уже замужем, никто меня не помнит. А я помню, в каком состоянии, уехала, летящая с гранатой в туман. И все от близких людей. Тогда думала, уеду и спасусь от всех. Но в Петербурге много поняла. Надо не бежать от того, что ранит, а сжать кулачки, быть смелой. Я никогда не умела так.
Но от себя убежала, да. От тех, кто в прошлом том остался, возможно нет. А от себя смогла. И кто сказал, что это невозможно? Неправильно сказал. Да, я стала не такая, как хотелось, но получила свои уроки. Мне 21 год и начинаю все сначала.
Глава 2
Я дома, после разлуки. Мама улыбнулась чуть, как я приехала. А для меня эта чуть, как подарок. Она редко ласкова, последний раз, когда я маленькая была. А потом ненавидела будто, когда отчим появился. А этот, отчим, и внимания не обратил, что я вернулась, ни здрасьти, ничего.
А как хотелось сесть с ними за стол, и рассказать про то, какая стала. А они рассказали бы про себя. Но, меня не позовут за стол, тут все как раньше. Я ужинаю одна, в своей комнате, а они вдвоем на кухне. Но я же пять лет их не видела! Как так? Не посидеть, ничего.
Именно поэтому, снимаю тапочки и подкрадываюсь к их двери, хоть подслушать. Как они, что они?
– Ой, какая страшная она, худая, пьяница! – говорила мама, а отчим одобрительно чавкал. Фу, как противно они ели, сразу вспомнила я. А вот и запах коньячный, наливают коньяк, с детства помню. А я, как вор, за дверью и, как в детстве, боюсь к ним зайти. Потому что, мать, обрабатывала его против меня.
– Ни фигуры у нее, ничего. И, работать она не будет, вся в отца. – громко шептала она.
Я отошла от двери, стало жаль себя ту, маленькую. Эти, до боли знакомые слова, я слушала еще, когда приносила одни пятерки. Училась в музыкальной школе. Это бабушка так воспитала меня, а к маме приехала, себя не узнала, вместо маленькой девочки, дылда выросла. В школе выше всех мальчиков.
Может мама тоже испугалась? А как я старалась заслужить хоть ее улыбку. Помню, мне поставили сразу три пятерки.
– Мам, я три пятерки получила!
– Врешь ты все, не была ты ни в какой школе. – спешила она, доложить отчиму
– Врет она все, в школе не была. Вот увидишь, тебя ненавидеть будет. Худая будет, работать не будет! – внушала ему мать.
Дело в том, что отчим из глухой деревни, он любил работящих, да толстых, в телевизоре. А мать ориентацию взяла на его вкус. Вот почему я худая, и, естественно, никогда не буду работать. Но, какая же я страшная?
Как раз наоборот, симпатичная, в меня влюблялись и писали записки в школе. Например, я тебя люблю. А я не отвечала, стеснялась. А на обложке этой книги, и в самой книге, мои личные фото. Выставила, да. Потому что никакая не страшная.
А теперь я большая и поняла, мать банально ревнует? Но за что так нечестно, обидно? Она била против правил, лгала, и охаивала, меня. Мамины, охаивания, приносили много боли. Причем непонятно, кого ревновала и, конкретно к кому? Я всегда боялась, что зайдут друзья, например, она отвечала
– А зачем она вам, пьяница? Уходите отсюда!
Но, это были друзья приличные, дети. А я в пятом классе, страшно, кто бы знал. Скажете, жалуюсь? Нет, просто хочу понять, за что? Она росла в военное время, немного рассказывала. Но пока это мои мемуары, и я приехала обратно к маме.
– Мам, я наверно, не впишусь в мой, городок?
– А зачем тебе вписываться? Все работают, и ты иди на завод.
– Хорошо, пойду – соглашаюсь с ней, чтобы угодить
Глава 3
Итак, я устроилась на завод. Рабочая роба, и по сменам. Но никто не знает мою правду. Ведь приехала с завода, тяжелого, кто поверит молодой девушке, что пахала в кузнечном цеху? Руки грубые, мозги тупеют, жить, чтоб ходить на работу.
Не боюсь я работы, просто тоска. Как мать работает всю жизнь на одном заводе?
Но, решила доказать, что я хорошая, и никогда не предам ее. А чем больше угождала, тем сильнее она злилась. И, однажды мать решила меня пристроить.
– Тань, я как начну всем рассказывать, что ты никому не нужна. А один парень заинтересовался.
– Мам, почему я никому не нужна? Хватит, мам.
– Я ему фотку твою, страшную, худую, показала. Ты ему понравилась.
– Ну почему страшную, причем тут, худую, мам?
– А парень хороший, у нас на заводе работает, и не посмотрел, что ты такая.
– Какая же я такая, интересно, а?
– На кого ты похожа то? Кто тебя возьмет? А он, жениться, согласен. Я спрашивала.
– Но я его даже в глаза не видела.
Я не верила, что она считает меня страшной, ведь проходилась в основном по внешности, а еще есть зеркало. И я видела себя в зеркале.
На следующий день она снова начала разговор
– Я ему еще одно фото показала. Ты ему понравилась, пойдем сегодня знакомиться.
– Меня хоть спросила? И замуж, неизвестно за кого, я не пойду.
– Не пойдешь? Тогда проваливай отсюда! Уходи, куда хочешь!
На кухне послышался грохот, дальнейшее я знала. Сначала начнет матом крыть, потом все кидать на пол. Я так боялась, когда с ней это, сковал детский страх. Пусть кто хочет так орет, только не мама.
– Мам, а как жениха зовут? Если хочешь, поехали.
Она резко меняет тон
– Что ты сказала, Тань? Его Виктор звать. Познакомитесь и узнаешь.
А я долго одна, от мужчин даже отвыкла. Но дело не в этом, уже боялась привыкнуть опять, после Питера, после Димки.
Глава 4
В восемь часов вечера мы подошли к известному, в городе, кинотеатру. Нас ждал седоватый мужчина, показалось староват. Не модный и совсем не жених, а откуда я знаю, как выглядит жених? Постояли, и мама ушла, оставив нас наедине. А я, сразу не поняла, что за бред? Дяденька стоит. Таких дяденек полно кругом, а я тут причем?
А давай в кафе пойдем? Я давно завязал, но можно взять сухого вина.
– Давайте
Мы зашли в бедненькое кафе, сели за столик. Он взял бутылку и бутерброды на тарелочке. Разлил вино по стаканчикам, выпили, причем молча, ни тоста, ни слова не сказал. И ждет чего-то. А я с неприязнью на него смотрю; седой, в старомодном пиджаке, дешевой забегаловке.
Сказали бы мне раньше, что буду с ним сидеть, не поверила бы. Как я опустилась там, в кузнечном цеху, стены виноваты или люди? Я ушла в раздумья о жизни, вино не противное. А, мужичек, молчит.
– Может быть за тех, кто в море? – поднимаю пустой стакан и наставила на него горлышком, представляя, что это пистолет.
– Ах, да, сейчас! – он разлил в стаканчики и свой сразу выпил, я сделала несколько глотков.
– Я, конечно, не ожидал, что ты такая.
– Ну и какая же я такая?
– Такая девушка со мной не будет. Я думал, ты на фото симпатичная, а ты наяву, видная.
«Я думала, мать его накрутила», а он продолжал, не останавливаясь.
– У меня и волосы седые, видишь? Но я не старый, это не от возраста.
– Отчего же?
– От нервов. Была у меня машина, от отца досталась, мы с другом на ней рассекали.
– А сейчас у тебя есть машина? – наличие транспорта важно, потому что до этого Вити, как до лампочки.
– Она в гараже, заржавела, я зарекся, не сяду за руль никогда.
– Почему?
– Ехали с другом к девкам, бухие были. Я, как с армии пришел, не просыхал. Короче, по трассе едем, не то тормоза отказали или скорость большая. А впереди грузовая машина ехала.
Он налил в свой стакан, а мой проигнорировал. А я взяла бутылку и налила себе, не хотела показывать себя с хорошей стороны, а как раз наоборот. Он, кажется, тоже. Опрокинул свой стакан и закурил.
«Внимания не обратил, что сама себе налила. Я ему тоже безразлична» – отметила про себя.
– Короче, грузовая машина ехала, и я, со всей дури, на полном ходу под нее. Лбом стекло выбил, кровища кругом. Оборачиваюсь, а где друг сидел, короче…
Он встал и отвернулся от нашего стола, плечи поднялись, плачет что ль, не пойму? Сижу и смотрю, а он стоит, вдруг стало жаль его. А я себя знаю, сейчас пожалею, бросать жалко будет, а надо выйти отсюда одной, однозначно.
– Витя, не плачь там, рассказывай дальше.
– Короче, друг погиб на глазах, а я седой стал в один день. Меня в больницу, но в себя не пришел, крыша съехала, короче. И меня в психушку.
– Это в дурдом?
– Да, два года там пробыл, а иначе посадили бы. Да я бы сел, хрен с ней, друга жалко.
– Два года в дурдоме, ну ты даешь.
– Это я рассказал, чтобы между нами, вранья, не было.
– Ну а дальше то, что было?
– Я в той аварии тоже поломался, с костылем ходил, думал, кому нужен? Пошел на повара учиться, работал в этом кафе. Я еще возьму сухую, можно?
– Нужно, Витя, нужно. Ты поэтому сюда пришел, что работал тут?
– Да нет, получилось случайно, кинотеатр рядом.
Он взял еще, разлил по стаканчикам и, наконец, посмотрел на меня
– Я ведь даже женат не был, не мог на баб смотреть. А мне 32 года, старый?
– Нет, не старый, а мне 21.
– Если тебя, Танюша, разница в возрасте не смущает, то я хоть сейчас жениться готов.
– Жениться? Но ты меня совсем не знаешь.
– Ну и что? Я маму твою знаю, вместе работаем. Я потом ушел из кафе, все друга вспоминал и запил. Пришлось на завод идти.
– Да, жизнь у тебя тяжелая. А я тоже не подарок, мама рассказывала?
– Да, ну и что? Давай поженимся, я не пью, работаю, квартира есть, гараж есть.
– Не знаю, Витя. От твоих рассказов в себя не приду.
– Понятно, но решил ничего не таить, я никогда не буду тебя обманывать, и гулять не буду, Танюша, я так устал.
– Я подумаю, Витя, провожай меня на автобус.
– Может, до дома?
– Нет, на автобус.
