скачать книгу бесплатно
Выходя из лаборатории, я начал осознавать, насколько скрупулезно была продумана сцена преступления, словно вычерчена на миллиметровке. Точная корреляция воды в желудке и постера имела единственной целью привести меня в Бретань для поисков чего-то или кого-то в гранитном карьере. Если это действительно так, если я обнаружу знаки на Армориканском побережье, значит я, похоже, имею дело с демоническим существом, обладающим ошеломляющим интеллектом.
В лаконичном рапорте я изложил первые выводы расследования и, когда ночь еще рассыпа?ла звезды, оставил его на письменном столе Леклерка.
Уложив в оставленный возле входа в гостиную чемодан два костюма и смену белья, я вытащил из-под кровати пробковую доску. На ней располагалась моя железная дорога – кольцо рельсов фирмы «Roco», с туннелем и вокзалом, – и аккуратно поставил Куколку в ее новое свободное пространство. Серпетти нацарапал инструкцию, в которой указал способ сдвинуть с места этот миловидный паровозик.
При помощи пипетки я заполнил резервуар для воды и для масла, зажег старинную горелку, подождал, пока в котле не поднимется давление, и только после этого надавил на находящуюся в кабине рукоятку.
И произошло чудо. Под свист пара ожили цилиндры, поршни, шатуны и рычаги. Робкая Куколка двинулась по рельсам, сначала неуверенно, а через несколько секунд уже гораздо смелее. Она побулькивала водой, свистела и радостно выпускала пар. Запах давних времен, безмятежных дней разливался по комнате, словно благоухание огня, влажности… Этот запах снова ненадолго отвлек меня от моей жизни, ставшей черной, как грифель…
В тот момент, когда я закрыл глаза, передо мной возник образ Сюзанны. Она была в свадебном платье и улыбалась мне…
Глава третья
Побережье Розового Гранита скорбно свидетельствовало о гневе земли и живой силе эрозии. Стоящие под опасным углом, словно бросая вызов равновесию, гигантские скалы рассекали бирюзовые воды, словно стройные статуи, нацепившие запоминающиеся имена: «Мертвая голова», «Черепаха», «Папаша Требёрден» или «Спящая женщина». Из этого хаоса выбивалась осязаемая красота Плуманакского маяка, прочно укрепленного на своем гранитном основании и обратившего свой каменный взгляд в ультрамариновые глаза открытого моря.
Прежде чем прибыть в Перро-Гирек, где, судя по указаниям разложенной на пассажирском сиденье топографической карте, располагался самый крупный гранитный карьер в регионе, я проехал по побережью на восток и пересек старый мост над пересохшим руслом.
Логика, определенная убийцей, привела меня сюда, и я надеялся, что шестьсот километров пути не застрянут острой костью в моем горле.
Подъехав к предприятию, я не стал вчитываться в призванные отпугнуть туристов надписи на предупредительных щитах и припарковался в непосредственной близости от забоя, на земляной осушенной площадке, где экскаваторы, самосвалы и отбойные молотки сдирали с отвесных стен розоватую корку.
Едва я вышел из машины, какой-то тип в защитной каске преградил мне дорогу своим пахнущим дубовой бочкой мощным телом.
– Вы что, читать не умеете? – прорычал он.
– Комиссар Шарко, уголовная полиция Парижа. Вы тут главный?
Он не присматривался, а, скорее, принюхивался ко мне, как дикий зверь:
– Не, главный внизу. Могу глянуть вашу бумажку?
Я сунул удостоверение ему под нос:
– Проводите меня к нему.
Он протянул мне ярко-желтую каску и, не глядя в мою сторону, буркнул:
– Чё, чё-то серьезное?
Я впился в него взглядом:
– Именно это я и хочу узнать.
Он смачно сплюнул в пыль:
– Разбирайтесь с хозяином, меня не касается.
Забой раскрылся передо мной как гигантская кровоточащая рана. Все оттенки розового цеплялись за стены, повторяя движение деформаций и трещин. После головокружительного спуска в металлической клетке, приводящейся в движение системой блоков, я оказался на дне шахты. То, что с поверхности представлялось крошечными муравьишками в касках, обрело округлые человеческие формы. Я не мог отвести взгляда от луж, испещривших пыльную почву. Стоячая дождевая вода с вкраплениями гранитной пыли и водорослей. Точная копия той, что была взята на анализ в желудке жертвы. Нежный голос внутри черепной коробки сказал мне, что я на верном пути…
К моему великому разочарованию, мои вопросы к персоналу не выявили ничего особенного. Трудно добиться результатов, не зная, чего хочешь. Будто слоняясь в огромной пустой комнате, спрашиваешь себя: «Чем мне сегодня заняться?» Возможно, я надеялся на очевидность. Но госпожа Очевидность решила держаться подальше от меня, пришлось с этим смириться.
Наступающий вечер положил временный конец моей одинокой прогулке. Я не сетовал. После восьми часов езды ныла спина, глаза распухли, точно налитые, мне очень хотелось спать. Устроившись в ближайшем отеле, я отдался во власть цветущих лугов сна, которому на сей раз ничто не помешало…
* * *
С меня было довольно. Посещение еще двух предприятий – и две новые неудачи.
Около полудня в бистро возле пляжа я проглотил сандвич с крабом и ринулся обследовать Трегастель – последний карьер в окрестностях Плуманака. Психологически я уже был готов вернуться в Париж с грузом разочарований в карманах…
Когда меня доставили на дно карьера, главный инженер, тощий верзила с резкими чертами лица, словно вытесанного зубилом в скале, даже не счел нужным выйти мне навстречу. Я уже собирался наброситься на него, когда, пошептавшись и обменявшись недоверчивыми взглядами с одним из своих приближенных, он знаком подозвал меня.
– Комиссар Шарко, уголовная полиция Парижа.
– Уголовка здесь, в этой дыре посреди дыры? За что такая честь?
– Не могли бы мы поговорить в другом месте, а то ничего не слышно?
В нескольких метрах от нас гусеничный экскаватор с оглушительным грохотом вывалил на землю гранитный бой. Никто не отреагировал. Мы были далеко от приглушенной атмосферы парижских кабинетов.
Я зашел в каптерку, какую-то коробку из мятого металла, где было пыльно, как в мусоросборнике пылесоса. Из боязни испачкать костюм, я предпочел стоять.
– Скажите, что вам надо, комиссар, и, пожалуйста, постараемся управиться поскорей. Сегодня мне полагается вытащить еще двадцать кубов, а парни безответственные, хуже морского гребешка, их нельзя надолго оставлять одних.
Я повторил слова, уже сказанные вчера и сегодня утром:
– Мне бы хотелось знать, не замечали ли вы в период времени между маем две тысячи второго и сегодняшним днем странных событий, особенных происшествий, чего-то необычного.
Он сдул с каски гранитную пыль. Моя куртка покрылась пыльными созвездиями.
– Пф-ф… Простите… – почти весело бросил он. – Костюм не лучшая форма одежды для такого предприятия.
Я испепелял его взглядом:
– Пожалуйста, ответьте на мой вопрос.
– Нет, ничего особенного. Здесь, уж простите за грубость, вы в жопе мира. Единственное, что мы видим на поверхности, – это самолеты над нашими головами и чаек, гадящих нам на каски.
– Никакого воровства, повреждения оборудования, подозрительного поведения рабочих?
– Ничего подобного.
– Может, вы видели, как кто-нибудь набирал воду из луж?
– Но… я ничего не знаю! Что вам здесь надо?
– Я расследую дело об убийстве.
Его лицо превратилось в маску ужаса.
– Здесь? В наших краях?
– Под Парижем. Но несомненные улики привели меня сюда.
Я задал ему другие вопросы, которые тоже ничего не дали. Впрочем, к этому я был готов.
– Ладно… Простите, что отнял у вас время…
– Ничего…
Он протянул мне руку. Пожимая ее, я бросил:
– И все же я опрошу ваших рабочих. Чтобы соблюсти процедуру. Кто знает… Вдруг им вспомнится какая-нибудь деталь…
– Они… У них нет времени! У нас сжатые сроки. Если вы станете всех опрашивать, мы страшно опоздаем! До восемнадцати ноль-ноль я должен вытащить свои двадцать кубов, вы понимаете?
– Понимаю. Но это займет всего несколько минут…
Я уже переступал порог, когда магическое слово заставило меня замереть:
– Подождите…
Я обернулся:
– Вы что-то вспомнили?
– Закройте, пожалуйста, дверь.
Я повиновался. Его кустистые брови выражали сильнейшее беспокойство.
– Шестнадцатого июля прошлого года произошел несчастный случай. Розанс Гад упала на дно карьера и разбилась. Она сорвалась с северной стороны, как раз оттуда вы только что подъехали. В феврале две тысячи первого Гад была принята на должность программиста. В ее задачи входило управление через компьютер оборудованием, например циркулярными пилами для резки каменных блоков на куски…
Короткое замыкание. Бурное выделение адреналина. Огонь, сжигающий внутренности. Я что-то ухватил…
– Все же это важная деталь, а вы забыли о ней рассказать! Что за несчастный случай?
– Гад была опытной спортсменкой, любительницей острых ощущений. Если вы внимательно посмотрите на стену северного склона, вы заметите карабины и крюки. Она там поднималась дважды в неделю. Шестьдесят метров в высоту.
– Разве подобная практика не запрещена на промышленной площадке? Куда смотрела инспекция по охране труда?
– Кое-кто из наших людей обладает сноровкой работать на отвесных склонах, куда не могут добраться механические рычаги. Лазание, работа на вертикальных стенах являются частью профессии.
– Гад имела такое разрешение? Соблюдала ли она правила безопасности? Какое оборудование она использовала?
Он затравленно посмотрел на меня, как кошка, лапой отбивающаяся от гризли, который гораздо сильнее ее.
– Послушайте, комиссар. У нас побывала целая армия инспекторов по труду и полиция. Все в полном порядке. Я им уже все рассказал, так что уж давайте, пожалуйста, покороче.
– Отлично. Так как же она упала? И с какой высоты?
– По повреждениям тела доктор определил, что метров с десяти. Сломался один из карабинов…
– Карабин, говорите? Но ведь они очень крепкие…
– Карабины ломаются, резинки рвутся, парашюты не раскрываются, нефтяные танкеры дают течь… Чего еще вы от меня хотите?
– Она работала внизу вместе с мужчинами?
– Да, но находилась в вагончике, где установлены компьютеры. У нас никогда не было проблем с ней… Отличный работник… Жаль, что так случилось…
– Она была хорошенькая?
В его глазах появился и погас какой-то огонек.
– Мм… Да не так чтобы…
– Вы не умеете лгать. Лично вы как думали?
– Симпатичная. На что вы намекаете, комиссар?
Он оторвал локти от стола, на который опирался. Я сухо уточнил:
– Какие отношения она поддерживала с вашими людьми?
Ввалившиеся глаза, дрожащие губы, пожирающий его изнутри огонь.
– Ка… как это? Я… я бы попросил, инспектор…
– Комиссар, а не инспектор. Подождите, пожалуйста, минутку, я еще не закончил.
– Нет времени.
Он бросился к дверям своей консервной банки, но я схватил его за халат:
– Я сказал: не закончил!
Я пихнул его обратно в каморку. Он ударился бедром об угол стола, из горла вырвался крик раненого зверя.
Он прорычал:
– Черт! Вы что, чокнутый? Я сейчас…
– Что вы сейчас?
– Я…
– Сейчас вы ответите на мои вопросы, иначе мы отправимся в одно гораздо менее симпатичное местечко, которое называется комнатой для допросов!
– Вам нужен ордер или что-то в этом роде!
