скачать книгу бесплатно
Жил-был Иван-дурак, брался за всё подряд и делал как угодно. Ничего не чурался и не предпочитал. Ел и пил тоже что попало, так что прожил недолго.
§ 3. Видение Ивана-дурака о том, как он проживает свою жизнь ради невообразимого
Жил-был Иван-дурак и всю жизнь томился по чему-то такому, что и представить себе невозможно. Ему намекали на разные таинственные материи, но он всё это отвергал, потому что каждую из них можно было как-нибудь описать, хотя бы отрицательно. А тут должно быть нечто совершенно неописуемое и ни на что не похожее. Так и не нашёл. Или нашёл, но не узнал.
Глава IX. Порубежная опушка,
где Дед Пихто наставляет, что смысл – это для всех и каждого
§ 1. Всемство
Обгорелый Иван решительно выполз из кустов. Тут его уже поджидал федеральный адвокат собственной персоной.
– Как же тебе удалось, Павлин Матвеич, деться неизвестно куда и одновременно оказаться за самым толстым деревом?
– Что вы такое говорите, Иван. Это же незаконно. Покинуть клиента в самый разгар оказания юридических услуг, при этом деться неизвестно куда, при этом спрятаться за самым толстым деревом. Не-за-кон-но. Поэтому ничего такого я сделать в принципе не мог.
– Ловок, что и говорить.
– То-то. Учитесь, пока царь платит мне за вас гонорар.
– Мне учиться бесполезно и даже вредно. Я дурак.
Этим заявлением Иван невольно сгенерировал неловкую паузу, в ходе которой путники обратили внимание, что находятся на опушке близ поляны, на которой расположилась диковинная избушка-трансформер, вся состоящая из дверей. Окна, крыша, стены, крыльцо – всё это были двери. Через них входил и выходил глубочайший во всех смыслах старик, чьё лицо было настолько испещрено морщинами, что кроме них ничего нельзя было различить. Нос, глаза, уши, губы – всё это были морщины. Причём их причудливый узор постоянно менялся, будто волны в океане.
Старик заметил странников и молча спросил, что они тут забыли и вообще они кто.
– Смысл ищем, – бодро и звучно отвечал Иван.
– Мы, стало быть, смыслоискатели, – дипломатично заметил Павлин Матвеевич, не желая выдавать Ивана и свою личность незнакомому незнакомцу.
– Для кого ты ищешь смысл – для себя али ещё для кого? – как всегда основательно подошёл к делу дед. Этот вопрос он задал вслух.
– Я дурак, дедушка. Мне смысл без надобности. Меня царь послал.
– А царю смысл нужен токмо для себя или ещё для кого? – не прекращал въедливый дед.
– Я не спрашивал. Дураку понятно, что царь не о себе думает, а обо всех.
– Вона как. А твой царь над кем царь?
– Знамо над кем. Над всею Россией.
– Это ладно. Но у России границы где?
– Кто из нас дурак? У России границы нигде. Нету их. Границ у России.
– Надо же. А кто в России живёт?
– Да кто только в ней ни живёт. Голядь, чудь белоглазая, чудь заволочская, готы, поморы, татары, цыгане, евреи, армяне, рахманы, челдоны, чучуны, гаргары, сиртя, онкилоны, псоглавцы…
– Индейцы живут? Пигмеи, папуасы, готтентоты? Орки, гоблины, эльфы, хоббиты, гномы, тролли? Рефаимы, циклопы?
– Позвольте, – экстренно вмешался бдящий Павлин Матвеевич. – К чему все эти вопросы? Не отвечайте, Иван. Вдруг это господин, чьего имени мы даже не знаем, пытается извлечь из вас разведывательную информацию о вашей базовой стране. Это будет нарушением всех законов.
– Я Дед Пихто, меня в этом лесу все знают. И я не для саморазвлечения спрашиваю, – прищурился Дед. – А токмо ради нужды ивановой.
– Нужда Иванова? – не понял адвокат. – Какая такая Нужда Иванова? Надежду Иванову знаю, она у нас секретарь федеральной палаты. Называя же её Нуждой вместо Надежды, вы покушаетесь на самою суть всей адвокатуры. За это мы можем устроить вам такую обструкцию, что…
– Спокойно, – рискнул прервать Павлина Матвеевича Иван, – тут я дурак, а не ты.
– Спокойно?!! Это вы мне указываете быть спокойным?!!! Да за такое я вас всех сгною! По судам затаскаю до полного истощения!!!
– А ведь Иван может написать докладную царю в связи с таким вашим поведением, – объективно заметил Дед Пихто. – Так что до суда дело может и не дойти. Вас сюда вообще зачем прислали.
Павлин Матвеевич вдруг замолчал, покраснел, потом побледнел, потом пошёл пятнами.
– Итак, Иван, – не моргая, продолжил Дед Пихто, – для кого ты смысл ищешь – для псоглавцев али для чуди белоглазой?
– Не знаю. Царь мне про это ничего не говорил. Неужто у них разные смыслы.
– Могут быть и разные. Поди скажи чучуну, что у него такой же смысл, как у чуди, или наоборот. Он тебя зарежет.
– Кто – чучун или чудь?
– Тебе будет уже всё равно.
Иван замер во внезапном испуге.
– Вот беда-то. Что же мне теперь делать.
Дед Пихто сел на дверь-крыльцо и подпёр голову руками.
– Эх, вот бы узнать, кому царь смысл приискивает, тогда бы я тебе помог. А так не могу.
– Тут и узнавать нечего, – снова подал голос Павлин Матвеевич. – Царь у нас демократический. Можно даже сказать, самый демократический царь всех времён. Так что все благодеяния он оказывает не иначе как всем.
– Уверен? – испытующе зашевелил морщинами Дед Пихто. – А то ведь у многих его подданных даже физиология разная. Что одним хорошо, другим окончательная смерть, и наоборот.
– Не знаю как насчёт уверен, но не сомневаюсь. Наш царь-батюшка равноудалён от всех физиологий.
– Ну что же, – заулыбался всеми морщинами Дед Пихто, – значит, и от аблакатов бывает польза. Прошли вы, получается, испытание.
– Какое испытание? – удивился Иван.
Адвокат возгордился собой до полного онемения.
– А такого, что ты и правда смысл ищешь. Потому что настоящий смысл – это такая штука, которая для всех и для любого, она может быть усвоена любым разумным существом независимо от его физиологических особенностей али принадлежности к тому или иному разряду. То есть, конечно, каждый может взять свой смысл, отличный от другого, но может и тот же взять. Например, армянин может взять смысл еврея, а еврей может взять смысл армянина.
– Это какая-то невероятная, фантастическая всеядность, – снизошёл из сфер гордости Павлин Матвеевич.
– Фух, – перекрестился Иван. – Это же хорошо, что мы прошли испытание? Значит, можем идти дальше?
– Конечно, хорошо, – подмигнул одной из морщин Дед Пихто. – Потому что никуда вы отсюда не пойдёте. Я вас в своей дверной избушке закрою навеки и буду там сушить. Будут у меня сушёный дурак и сушёный аблакат.
– Федеральный адвокат, – заметил федеральный адвокат.
Иван и Павлин Матвеевич хотели было бежать, да переливы морщинистого узора ввели их в оцепенение. И они, словно ходячие покойники, потянулись к избушке-трансформеру.
Но тут раздался жуткий грохот. Вся чаща осветилась багровым огнём, исходящим от громадного идеального шара, движущегося сквозь неё и как бы над ней. Шар этот мгновенно раздавил избушку и поглотил Деда Пихто, будто его и не было. Калики же наши перехожие перестали идти и начали стоять как вкопанные.
Одна только грамота самописная как всегда не подвела. Смысл – это твоё состояние, которое не может быть для тебя невозможным, которое стоит твоей жизни, ради которого ты живёшь, действуешь и умираешь, выше которого для тебя ничего нет, которое для тебя есть мерило всего, которое открывает для тебя целый мир внутри и вне тебя и которое заведомо годится для тебя, кем бы ты ни был, то есть для всех небессмысленных существ.
§ 2. Видение Ивана-дурака о том, как он проживает свою жизнь, чтобы быть хорошим мальчиком
Жил-был Иван-дурак и больше всего на свете стремился быть милым ребёнком, послушным сыном и примерным учеником. Получалось у него не очень, но все ценили его старания. Потом Иван повзрослел, но продолжил ту же миссию вплоть до самых седин и до самой гробовой доски. Оттого и прозвали его дураком.
§ 3. Видение Ивана-дурака о том, как он проживает свою жизнь ради своего мужского начала
Жил-был Иван-дурак и всю жизнь старался быть настоящим мужчиной – как на обложке. Но однажды его поймали залётные инопланетяне и сделали ему операцию по смене пола. Причём сменили не на женский, а на какой-то третий – никому на Земле неведомый. Иван консультировался у разных специалистов, но так и не понял, ради какого начала ему теперь жить. Обозлившись, решил стать патриотом своей планеты и своего биологического вида. Тогда инопланетяне его опять поймали и сделали одним из них. А у них ни полов, ни планеты своей. Да и вид какой-то размытый. Закончил свою жизнь Иван, как часто бывает, в полном недоумении.
Глава X. Открытая всем ветрам поляна,
где Колобок гудит, что смысл всеопогоден
§ 1. Выше обстоятельств
Колобок с давних пор был самым страшным чудовищем Тёмного леса.
Во-первых, он круглый. То есть зацепиться не за что. Никаких углов или граней.
Во-вторых, он гладкий. То есть, опять-таки, зацепиться не за что. Никаких шероховатостей или заусениц.
В-третьих, он всеядный. Он просто вбирает в себя всё, что попадается ему на пути. Без следа.
В-четвёртых, он идеальный, поэтому предельно горд собой и глубоко презирает всё окружающее.
В-пятых, он не просто шар – он гипершар, то есть пребывает одновременно во множестве измерений. Что из этого следует, никто не знает, но от страха тот же никто ничего поделать не может.
– Вы не имеете права быть таким идеальным и всё в себя вбирать, – мужественно заявил господин товарищ Брыкля. – Мы на вас в суд подадим, гуманный и справедливый.
Тут Колобок должен был повернуться в сторону Ивана с Павлином Матвеевичем, но этого никто не заметил, так как Колобок со всех сторон одинаковый и нет на нём нигде никаких особых примет вроде шрама или родинки, чтобы различить какие-нибудь стороны.
– Как же он видит, – задался вслух мысленным вопросом Иван.
– Я вижу всем своим существом, – прогудел Колобок из своих внутренних бездн.
– То есть вы, получается, один большой глаз, – заметил федеральный адвокат. – Это тоже незаконно.
– Я сам себе закон, высший и непреложный.
– Ооо, а вот тут вы попали, – зашёлся в азарте Павлин Матвеевич. – Тут вы нарушили прерогативу самого царя-батюшки. Он вас за это по макушке вашей не погладит. Где бы она у вас ни была.
– Сейчас я вас поглощу, мелкоту ущербную, и всё. Вы даже не увидите, кто тут закон и что тут законно.
– Погоди, – выступил с миротворческой инициативой Иван, – а какой смысл тебе всё поглощать. Ты ведь и так круглый, и так идеальный. Чего тебе не хватает.
– В этом мире мне смысл не надобен. Просто качусь и поглощаю. Такова моя природа.
– Ага, – зацепился-таки Иван, – значит, в других мирах, может, и надобен?
Тут Колобок должен был замереть во внезапной задумчивости, но этого никто не заметил, потому что он совершенно гладок и однороден.
– Хм… Это забавное предположение. Иметь разные смыслы в разных мирах, а в иных вообще без него обходиться – надо как-нибудь попробовать.
– Да пожалуйста. Мы, дураки, щедрый народ. Раздаём гениальные идеи направо и налево. Особенно налево.
– Да, зацепил ты меня, Иван. Такого отродясь не было, сколько себя помню. А я себя всегда помню. Можешь за это спросить меня что хочешь, перед тем как я тебя поглощу.
– Мы, Колобушко, смысл ищем. Только пока не знаем, что это. Ну как не знаем – кое-что уже выяснили. Но мало.
– Смысл – это такая штука, которая может работать во всех возможных мирах. А они, Иван, бывают ох какие разные. Даже и подумать страшно. В некоторых из них я даже не круглый.
– Возможных мирах? Я дурак, Колобчик дорогой. Объясни попроще как-нибудь.
– Ну вот, например, деньги.
– Да! – поддержал Иван. – Отличный пример.
– Не могут быть они смыслом, – ко всеобщей грусти-печали заключил Колобок. – Потому как не во всех мирах они что-то значат и вообще возможны.
– Да ну, – скептически изумился в свою очередь федеральный адвокат. Он-то знал, чему изумляться.
– Они даже и в этом мире могут потерять своё значение.
– Угу, Идолище Поганое уже говорил про коммунизм и расстрелы.
– Даже и без расстрелов. Могут просто обесцениться, и всё. А в некоторых мирах вообще невозможно никакое количество, в том числе количество денег.
– Я уже говорил, что дурак?
Колобок наверное должен был вздохнуть, но никто этого не заметил, потому что он идеально круглый, безо всяких складок и трещинок.
– Есть миры, где есть только я и больше никого. Потому что я всё там поглотил. Я, знаете ли, могу целый мир поглотить и не поперхнуться. И мне там деньги ни к чему. А смысл должен быть таким, чтобы он был для меня смыслом даже там, где нет ничего, кроме меня.
Товарищ господин Брыкля в это время достал из-за пазухи Ивана самописную грамоту и бегал по ней глазами.
– Точно-точно, про это уже было в самом первом пункте контракта.
