скачать книгу бесплатно
– Сложно? Наверное, сверстники гоняли в футбол, а тебе приходилось разучивать гаммы.
– Музыка – это моя самая большая любовь. Игра всегда доставляла мне удовольствие.
– Вот как!
– А ты, Лия, давно в этой корпорации?
– Более пяти лет.
– Не совсем женское занятие – руководить заводом.
– О, а вот это моя самая большая любовь.
– Тогда за любовь! – Лео поднял бокал.
Фужеры соприкоснулись с едва слышным звоном.
За разговорами незаметно были съедены салаты и горячее. Леонид обладал безупречными манерами, обращаясь с ножом и вилкой не менее грациозно, чем с клавишами рояля. Лия тоже аккуратно расправилась с крабом при помощи специальных щипцов.
Леонид делился забавными случаями из закулисья их минувшего корпоратива. Они хохотали так, что гости с соседних столиков недовольно оборачивались.
Бывают мужчины – знатные красавцы, статные, высокие, такие как Леонид. Проходишь мимо, и спина инстинктивно выпрямляется, грудь вперёд, живот втянуть. Иногда женщине становиться даже немного неловко рядом с таким. Ощущение, что недотягиваешь, блекнешь на фоне.
Зато такие красавцы стимулируют женщин хорошо выглядеть, следить за собой: макияж, прическа, пиджак по фигуре, неудобные шпильки, фитнес после работы. А как иначе, надо же как-то соответствовать, надо оставаться конкурентоспособной. Иногда вовсе и не для конкуренции, даже не ради победы на охоте, а просто чтобы чувствовать себя «человеком», красивым, востребованным, не хуже других. В большинстве случаев красавчики знают себе цену, замечают эффект, который производят и это не может не сказываться на поведении: немного высокомерия, щепотка нарциссизма, приправленная эгоизмом.
В общении такие мужчины будто одаривает своим присутствием и вниманием, не особо концентрируясь на собеседнике и его интересах, ведь центр беседы и главное действующее лицо – это он сам.
Стараешься, выбираешь темы, задаешь правильные вопросы, смеешься над его шутками, а мужчина воспринимает все это как должное.
Леонид оказался не таким. Вечер проходил весьма приятно. Возможно, подруга была права, молодость прекрасна. И ей и впрямь стоит завести новое головокружительное приключение.
– Тебе на самом деле нравиться этот ресторан, или ты подумала, что я чопорный франт?
– Подумала, что мужчине во фраке как у тебя, самое место в заведениях под стать этому.
– Не хочешь прогуляться? – он накрыл своей рукой ее ладонь. – У меня машина тут недалеко.
Они взяли с собой еще бутылочку игристого и ассорти брускетт на вынос.
Вечерняя Москва была прекрасна. Они шли под руку по набережной и проходящие мимо девушки завистливо оборачивались в след, засматриваясь на красивого юношу.
Лео взял ее за руку. Лия выдохнула, подумав про себя: «Всё-таки, я ему понравилась». Потом он обнял ее, чтобы не замерзла, а потом и вовсе поцеловал, стоя у парапета набережной Москвы-реки. Ветер беспощадно забавлялся с волосами Амалии, а Леонид целовал ее, не обращая внимания на прохожих.
– Ты невероятная, Лия, – он приподнял ее и закружил.
Ветер совершенно разбушевался, и им пришлось срочно вернуться в машину. Шампанское допивали уже на заднем сидении.
Лия рассматривала своего спутника: сильный торс, выделяющийся сквозь белоснежное поло, мускулистые плечи, холеные руки и, изящные музыкальные пальцы.
Она запустила руки под его футболку. Удары сердца теперь отчетливо отдавались на ее прохладной ладони. Он притянул ее ближе, лицом к лицу. Лео, уверенно обращался ней, но события не торопил. Лия уселась на него верхом, разведя ноги. Красный шифон задрался, обнажая бедра. Он смотрел в ее карие глаза, а она проваливалась в бездну его бирюзовых глаз. Леонид притянул Лию за ягодицы плотнее к себе.
Амалия не сдержалась, с губ сорвался стон.
Сколько времени он целовал ее, жадно кусая сочные губы – она не могла определить. Время в ее сознании превратилось в тягучий вязкий и всепоглощающий кисель.
Леонид отстранил Амалию неожиданно.
– Дурацкая погода, правда? – невпопад спросил он.
– Что? – рассеяно, ответила она, – ах, наверное.
Лия пересела на сидение рядом с пианистом и прикрыла ноги подолом платья.
– Лео, мне пора, к сожалению, – без единой нотки жалости объявила она. – Завтра рано утром у меня поезд.
– Командировка закончена?
– Да.
Амалия приводила в порядок растрепанное платье.
– Жаль. Во сколько?
– Что во сколько?
– Твой поезд?
Обтянутые в ткань пуговицы, на распахнутом лифе платья, походили на горошины и совершенно не хотели отправляться в петли, высказывая из пальцев Амалии.
– Поезд, в пять утра.
Леонид развернулся к ней, его горячие ладони коснулись ее груди. Амалия замерла. Мелкие пуговки были ерундовой задачей для ловких рук пианиста. Он застегнул лиф. Склонился и поцеловал бархатные бугорки груди в разрезе красного шифона.
– Благодарю, – не дыша прошептала Амалия.
– Могу я отвезти тебя в гостиницу? – так же тихо спросил он.
– Зачем тебе лишние хлопоты! Это другой конец Москвы, наверное, лучше на метро…
Амалия продолжила приводить себя в порядок, руки слегка дрожали, сжимая маленькое красивое зеркальце, а красная помада и вовсе отказывалась ровно ложиться на распухшие губы.
– Это замечательно, что другой конец, по дороге я хочу включить для тебя несколько композиций.
– Лео, я совершенно не разбираюсь в классической музыке.
– Главное не разбираться, а уметь воспринимать, – он играл с локоном ее волос. – Я видел, как по твоей коже бежали мурашки от Либертанго, Астора Пьяццоллы.
Он провел пальцами по обнаженному предплечью, и кожа Амалии тут же покрылась мурашками.
– Это та музыка, под которую я подошла к тебе?
– Да, и я сразу понял, что ты особенная женщина.
– Это тебе Пьяццолла подсказал? – рассмеялась Амалия.
– Зря смеешься, музыка гораздо выразительнее слов.
– Включишь мне ее?
– Я сыграю тебе его вживую в следующий раз.
Она посмотрела в его серые глаза, казавшиеся в полумраке автомобиля какими-то мистическими. Красивый юноша, правильные черты лица, светлые пряди волос касаются скул. Амалия грустно ухмыльнулась.
Сказка, оттого и является волшебной, что заканчивается так же внезапно, как началась.
В эту ночь Амалия спала только пару часов. Сначала долго собирала чемоданы, не могла определиться, что взять домой, а какие вещи пригодятся в столице. Складывала, и снова бестолково выкладывала обратно. Потом, оказавшись в постели, долго не могла сомкнуть глаза.
Красивые бирюзовые глаза пианиста преследовали ее в полудреме, тепло нежных пальцев, явственно ощущалось на коже, а низкий, приятный тембр голоса сопроводил ее в объятия Морфея.
Глаза Лия разлепила с трудом. Разбудил ее не заранее установленный будильник, который она благополучно проигнорировала, а звонок от водителя.
Амалия опаздывала. Такого не случалось уже давно. Опоздать она позволяла себе только на свидание, да и то в строгом соответствии с планом.
Лия металась по комнате, на ходу запрыгивая в джинсы и одновременно пытаясь позавтракать.
Завтрак она не пропускала никогда. Это был самый важный прием пищи. При ритме ее работы Амалия никогда не знала, как сложиться день. Порой в плотном графике случалось не только пропустить обед, но и ужин, только потому, что не оставалось сил.
Поэтому завтракала она обязательно, даже если рушился мир свое капучино, и овсянку с сухофруктами Амалия съедала всегда.
Водитель уже ехал в лифте, чтобы помочь спустить чемоданы, а она еще продолжала прыгать по комнате в одном бюстгальтере.
Лия натянула свой любимый голубой свитер, белые кроссовки, бежевое твидовое пальто и объемный шарф. Она редко позволяла себе носить неформальные и простые наряды, оттого особенно любила путешествия и командировки, где можно было немного расслабиться в удобной одежде и обуви.
Когда Амалия открыла водителю дверь, она была уже полностью готова к выходу. Он и не догадался, что начальница проспала и собралась за считанные минуты.
Выехали по графику. Дорога до вокзала занимала примерно сорок минут, и Амалия Анатольевна задремала в дороге. На вокзал прибыли вовремя, поэтому торопиться не имело смысла. Она шла по перрону, водитель сзади катил чемоданы.
Сегодня Амалия предстояло не слишком увлекательное путешествие в компании коллег в вагоне класса СВ. Последние, кстати, уже толпились около состава в ожидании Амалии Анатольевны.
– Амалия! – окликнул приятный мужской голос.
Она оглянулась. Кто мог с утра, на трезвую голову, позволить себе нарушать субординацию.
Необыкновенно красивый мужчина, в строгом черном пальто нараспашку, бежал за ней. В руках у него был букет белоснежных цветов. Волосы собраны на затылке, на глазах очки для зрения.
Этим мужчиной был Леонид.
– Ты как здесь?! – удивленно воскликнула она, подавляя в себе желание, обнять его.
– Я приехал проводить вас, – он понял, что в данном случае должен держаться официально. Амалия приняла букет. Он склонился и поцеловал ее руку.
– Как неожиданно приятно, благодарю, – сдержанно ответила Лия.
Происходящее привлекло внимание коллег.
– В букете записка, там перечислены произведения, я хочу, чтобы вы прослушали их, Амалия Анатольевна.
– Непременно, Леонид! – она пыталась сдерживать улыбку.
– Я сойду с ума, в ожидании нашей следующей встречи, Лия, – прошептал Леонид, склонившись к Амалии.
– Я тоже, с нетерпением буду ждать ее…
Проводник пригласила пассажиров на посадку. Леонид остался стоять на пироне, пока вагон не скрылся из вида.
3. Буцефал
Непривычно пустынная стоянка перед заводоуправлением, за рулем Герман приехал сам, личного водителя отпустил на карантин. Ни к чему напрасно подвергать здоровье человека опасности. Да и вообще Герман многое делал сам.
Его отец всю жизнь проработал на таком же заводе начальником установки, мама преподавала в школе русский язык и литературу. С самого юного возраста все лето Герман проводил в деревне у бабушки с дедом, помогал по хозяйству по мери сил и возможности, ходил на колонку за водой, поливал огород, колок дрова, убирал урожай.
Учеба давалась Герману легко, в особенности математика и физика, нет, занудным отличником он никогда не был, шалил и проказничал, как и полагается мальчишке, но учился хорошо, почти все пятерки. Спортом особо не увлекался, но и слабаком не слыл. Дрался когда положено, заступался за девчонок, местную шпану не боялся. Чувство справедливости тоже было очень сильно развито в нем с самого детства. Иногда за это Герману попадало от мальчишек. Они не понимали, почему он защищает тех, над кем принято издеваться сообща.
Институт Герман закончил с красным дипломов и сразу же получил приглашение на работу на крупное предприятие. Смышленого юношу быстро заметило начальство, и карьера стала стремительно продвигаться, сначала оператор, механик, а затем и начальник установки. Последние годы он занимал должность заместителя главного инженера, взяв на себе всю ответственность за бесперебойную работу целого завода.
Сегодня Герману предстояло провести производственное совещание, не он-лайн, как в последнее время, а лицом к лицу с производственниками. Он сразу из дома приехал в спецовке, чтобы после совещания выехать на осмотр установок вместе с коллегами, нельзя же просиживать все время в офисном кресле, отписываясь на многочисленные чиновничьи указания.
Производство было особо важным, процесс непрерывным и требующим постоянного внимания. И самое главное, это производство было делом всей его жизни.
Трудовые будни в условиях карантина проходили не особо напряженно. Основной персонал распустили по домам, оставив только самых важных линейщиков, механиков, начальников установок. Стандартный утренний селектор, производственный сводки, немногочисленные переговоры. Больше всего нагрузка в эти дни ложилась на компьютерный сектор. В короткие сроки требовалось перевести полторы сотни человек на удаленную работу дома, с соблюдением всех требований информационной безопасности компании. Но ИТ сектор и без него прекрасно справлялся с поставленной задачей, без участия Германа. Авралов и срочной работы не ожидалось, а впереди были два выходных.
Ни девушки, ни любовницы у Германа в этом городе не было. Все как-то времени не хватало заниматься поисками. Развелся он давно.
На работе сотрудницы, конечно же, постоянно строили ему глазки, особенно когда стало известно, что он холост.
Пришлось объяснять своему привлекательному секретарю, с чувственным именем Любовь и грудью, какого-то явно запредельного размера, что декольте на рабочем месте неуместно. Оно конечно привлекало его внимание, когда она склонялась, подавая ему кофе, но мешало работать.
С начальником кадровой службы ситуация осложнялась тем, что эффектной женщине по факту предъявить было не чего. Завуалированный флирт коллеги сводился к пристальным взглядам, неуместным прикосновениям и попытками все время увести разговор от рабочего русла.
– С вашим появлением, Герман Эммануилович, завод расцвел, – подкалывал его зам. – Девчонки все подтянулись, принарядились, идешь и любуешься, не завод, а подиум. Выбирай любую!
Петр Сергеевич, мужчина лет пятидесяти, работал на заводе без малого двадцать пять лет. Он был не по годам свеж и физически совершенен. Обладал прекрасным чувством юмора и обожал женщин. Он делал это открыто, и не стесняясь. И женщина отвечали ему взаимностью. К тому же Петр Сергеевич знал завод как свои пять пальцев и быстро стал павой рукой нового директора.
– Ты наговоришь, Петр Сергеевич!
– А почему нет! Ты мужик видный, к тому же холостой, глядишь и присмотрел бы кого.
– Не на меня они заглядываются, а на должность, ищут быстрого карьерного роста и обеспеченной жизни. Служебные романы я не одобряю.
