Московская историческая школа в первой половине XX века. Научное творчество Ю. В. Готье, С. Б. Веселовского, А. И. Яковлева и С. В. Бахрушина

скачать книгу бесплатно


Новый всплеск интереса к Готье пришелся на 1990–2000-е гг. в связи с общим интересом к историкам «старой школы» и их роли в отечественной историографии[101 - Emelianov J.N. Gotie Juri Vladimirovich // Great Historians of the Modern Age. An international dictionary. N. Y.; London, 1991; Он же: Ю.В. Готье // Историки России. Биографии. М., 2001. С. 516–523; Мандрик М.В. К 125-летию со дня рождения историка Ю.В. Готье // Клио. 1998. № 1. С. 248–263; Она же. Ю.В. Готье // Ежегодник Северо-Западной академии государственной службы. СПб., 1999; Она же. «Я не марксист и за марксиста себя не выдаю»: историк Ю.В. Готье и «Академическое дело» // Исследования по русской истории: Сб. ст. к 65-летию И.Я. Фроянова. СПб.; Ижевск, 2001. С. 327–356.]. М.В. Мандрик в своей статье[102 - Мандрик М.В. К 125-летию со дня рождения историка Ю.В. Готье… С. 248–263] указала на тесную связь творчества ученого с научным наследием его учителя Л.В. Ключевского. «Но в то же время историк Ю.В. Готье всегда шел своим путем»[103 - Там же. С. 248.].

Автор разделяет научную жизнь историка на два этапа: с начала XX в. до 1930 г. и с 1934 по 1943 г.[104 - Там же. С. 249.] Кроме того, в работе есть много ценных фактов и отдельных замечаний. В своей другой работе М.В. Мандрик осветила факт репрессий по отношению к Готье в ходе так называемого «Академического дела»[105 - Мандрик М.В. «Я не марксист и за марксиста себя не выдаю»: историк Ю.В. Готье и «Академическое дело»…]. Рассмотрев на основе архивных документов все перипетии хода дела, исследователь пришла к выводу, что его последствия были катастрофическими для дальнейшего творчества ученого: «Готье после освобождения не приступил ни к одному крупному исследованию. Его творческая инициатива была подавлена»[106 - Там же. С. 350.]. В статье Л.Г. Соболева были проанализированы дневниковые записи историка как источник по настроениям российской интеллигенции в 1917 г.[107 - Соболев Л.Г. Дневник Ю.В. Готье как источник о настроениях российской интеллигенции в 1917 г. // История и революция. СПб., 1999. С. 184–188.] Завершить обзор можно статьей Ю.Н. Емельянова, который, осветив основные вехи жизни историка, подчеркнул его принадлежность к Московской школе Ключевского[108 - Емельянов Ю.Н. Ю.В. Готье… С. 516, 519.].

Итак, подводя итоги историографическому обзору работ, посвященных жизни и научному наследию Готье, отметим, что общим местом является отнесение этого ученого к Московской школе или «школе Ключевского». В указанных исследованиях можно найти множество верных оценок, важных фактов, тем не менее многие стороны деятельности ученого остаются неосвещенными, его научная биография не вписана в контекст эволюции Московской исторической школы. Более того, до сих пор отсутствует обобщающая работа, посвященная выдающемуся ученому.

Историографическая традиция изучения наследия Веселовского отличается определенными перекосами и непоследовательностью, о чем свидетельствует и отсутствие крупных работ об ученом. Долгое время об историке, умершем в 1952 г., не публиковалось исследований. Очевидно, это было связано с той напряженной ситуацией, которая сложилась вокруг ученого после публикации его книги «Феодальное землевладение в Северо-Восточной Руси»[109 - Веселовский С.Б. Феодальное землевладение в Северо-Восточной Руси. Т. 1. М.; Л., 1947.]. В печати после его смерти появился лишь один некролог[110 - Академик С.Б. Веселовский [Некролог] // Известия АН СССР. Сер. истории и философии. 1952. Т.9, № 1. С. 50.]. Спустя некоторое время такое положение начало меняться. Первоначально повышенный интерес вызвало неопубликованное наследие историка. Первые работы о нем носили архивоведческий и археографический характер. В них звучал призыв организовать планомерную публикацию документального наследия С. Веселовского[111 - Левшин Б.В. Издание трудов академика С.Б. Веселовского // История СССР. 1958. № 5. С. 250; Он же. Обзор документальных материалов фонда академика С.Б. Веселовского // АЕ. 1958. М., 1960. С. 257–266; Он же. Библиография трудов С.Б. Веселовского // АЕ. 1968. М., 1970. С. 401–404; Дубинская Л.Г. Издание научного наследия С.Б. Веселовского // АЕ. 1976. М., 1977. С. 315–316.].

Начало следующего этапа в изучении творчества историка совпало со столетием со дня его рождения в 1976 г. В тезисах и статье В.Д. Назарова анализировалась концепция эволюции феодального землевладения Веселовского[112 - Назаров В.Д. Историографические и источниковедческие итоги изучения феодального землевладения академика С.Б. Веселовского // XXV съезд КПСС и задачи историков-аграрников: XVI сессия симпозиума по изучению проблем аграрной истории: Тезисы докладов и сообщений. (Кишенев, 29 сентября – 2 октября 1976 г.). М., 1976. С. 201–205; Он же. Проблемы феодального землевладения в трудах академика С.Б. Веселовского // Советская историография аграрной истории СССР (до 1917 г.). Кишинев, 1978. С. 212–230.]. Автор относил его к государственно-правовой школе на ее позднем этапе развития[113 - Назаров В.Д. Проблемы феодального землевладения в трудах академика С.Б. Веселовского… С. 217.]. Он также отметил, что «общеисторические взгляды С.Б. Веселовского нередко противоречивы и непоследовательны»[114 - Там же. С. 218.]. Кроме всего прочего, важной чертой исследовательского почерка ученого В.Д. Назаров называет и «стремление… проникнуть в мысли и чувства людей далекого прошлого», т. е, историко-антропологическую направленность его творчества. В целом автор охарактеризовал Веселовского как крупнейшего знатока русского средневековья, который, впрочем, не смог воспринять марксистский подход в истории.

В 1977 г. вышел сборник статей в честь ученого[115 - История и генеалогия. С.Б. Веселовский и проблемы историко-генеалогических исследований. М., 1977.]. В нем особого внимания заслуживают две первые статьи, написанные Л.В. Черепниным и М.Е. Бычковой. В статье Черепнина, который лично знал С. Веселовского, тесно переплелись личные воспоминания автора и тонкий анализ историографического наследия ученого[116 - Черепнин Л.В. Степан Борисович Веселовский (творческий путь) // История и генеалогия… С. 9–41.]. Статья Черепнина являлась первой работой, в которой был хотя бы кратко показан весь творческий путь Веселовского. Многие мысли автора сохранили свою актуальность и для современных историографов. Значительный интерес представляет и статья М. Бычковой, анализировавшей генеалогические штудии историка[117 - Бычкова М.Е. Степан Борисович Веселовский – генеалог // Там же. С. 42–56.]. По ее словам, Веселовский «возродил генеалогическое исследование в советской исторической науке»[118 - Там же. С. 42.]. Особенно подчеркивалось то, что историк в своих работах продемонстрировал широкие возможности использования генеалогической информации в исторических исследованиях[119 - Там же. С. 56.].

Заметным событием стала публикация небольшой монографии В.Б. Кобрина и К.А. Аверьянова, посвященной жизни и научной деятельности Веселовского[120 - Кобрин В.Б., Аверьянов К.А. С.Б. Веселовский. Жизнь. Деятельность. Личность. М., 1989.]. Авторы значительное внимание уделили рассмотрению техники исторического исследования историка, его взглядов на задачи исторической науки, проанализировали конкретно-исторические работы. Большим плюсом издания стало то, что в качестве приложения была опубликована библиография трудов С. Веселовского и трудов о нем.

На современном этапе изучения научной биографии ученого стоит отметить попытки по-новому взглянуть на его творчество, чему во многом способствовала публикация ранее неизвестных дневников историка[121 - С.Б. Веселовский. Дневники 1915–1923, 1944 г. // Вопросы истории. 2000. № 2, 3, 6, 8–12; 2001. № 2.]. Так, в статье публикатора дневников, А.Л. Юрганова, автор пытается рассмотреть жизнь Веселовского как психологическую драму ученого и человека[122 - Юрганов Ю.Л. «Все это ушло далеко в вечность»: Дневник и жизнь С.Б Веселовского // URL: http://if.russ.ru/issue/7/20011129-urgan.html.]. Продолжает эту линию статья Н. Северной, привлекшей к анализу дневников наработки современной психологии[123 - Северная Н. Веселовский Степан Борисович или эмигрант по призванию // URL: http://www.wplanet.ru/text_print.php?id=4347.]. Большим подспорьем в анализе жизни ученого стала публикация его переписки. Автор вводной статьи и один из публикаторов А.М. Дубровский во введении утверждал, что С. Веселовский был из тех историков, которые не принадлежали ни к какой школе, являясь самодостаточной фигурой[124 - Дубровский А.М. Ученый и его наука в письмах // Переписка С.Б. Веселовского с отечественными историками. М., 1998. С. 8.]. Последней крупной работой, посвященной обзору всего творческого пути историка, стала статья Д. Спорова и С. Шокарева[125 - Споров Д., Шокарев С. Историк Московского государства в Сталинской России: К биографии С.Б. Веселовского (1876–1952) // URL: http://magazines. russ.ru/nlo/2006/78/spo6.html.]. Авторы рассмотрели деятельность Веселовского через призму его взаимодействия с властью, отметив его последовательный антимарксизм.

На фоне Готье и Веселовского достаточно скудной представляется история изучения творчества А.И. Яковлева. Нельзя сказать, что научное наследие ученого было обойдено вниманием исследователей. Тем не менее посвященные ему работы, как правило, представляют собой либо краткие очерки его жизни, либо касаются отдельных аспектов деятельности. Обобщающего исследования об этом выдающемся историке до сих пор нет.

Первым в этом ряду стоит статья В.Н. Бочкарева, ставшая первой работой, где рассматривался творческий путь историка, его место в отечественной историографии. Автор безапелляционно относит Яковлева к «исторической школе Ключевского». Он высоко оценивает исследовательскую и археографическую деятельность историка, обходя трудные моменты его карьеры[126 - Бочкарев В.Н. Алексей Иванович Яковлев // Записки Мордовского научно-исследовательского института языка, литературы и истории. 1952. № 15. С. 101–120.]. После этой статьи историографическое осмысление наследия Яковлева надолго прервалось. Возвращение интереса к А.И. Яковлеву носило архивоведческий и археографический характер[127 - Душинов С.М. К истории отечественной археографии (издания, подготовленные А.И. Яковлевым) // Археографический ежегодник. 1976. М., 1977. С. 111–120; Он же. Личные фонд А.И. Яковлева в Архиве АН СССР // Советские архивы. 1981. № 5. С. 48–52.]. Всплеск внимания к историку наблюдается в 1990–2000-е гг. В контексте изучения истории чувашской интеллигенции исследовали творчество Яковлева Н.Г. Краснов[128 - Краснов Н.Г. Иван Яковлев и его потомки. Чебоксары, 1998. С. 300–311.] и Г.А. Александров[129 - Александров Г.А. Историк А.И. Яковлев // Александров Г.А. Чувашские интеллигенты. Биографии и судьбы. Чебоксары, 2002. С. 172–201; Он же. Прекрасный работник для русской науки и школы // Ученые: Иллюстр. изд.: В 4 т. Чебоксары, 2006.]. Г.А. Александров в 2003 г. опубликовал в «Вопросах истории» статью, посвященную непосредственно А. Яковлеву[130 - Александров Г.А. Алексей Иванович Яковлев – историк, археограф, педагог // Вопросы истории. 2003. № 8. С. 151–158.]. К сожалению, кроме новых ценных фактических данных, вводимых автором в научный оборот впервые, статья грешит очевидными заимствованиями из старой работы В.Н. Бочкарева и, более того, иногда откровенным плагиатом. Последней заметной работой о Яковлеве стала статья В.Т. Клапиюка о преподавании ученого в библиотечном институте[131 - Клапиюк В. Т. А. И. Яковлев – историк, педагог, библиотекарь, библиограф: (К 60-летию великой победы и 75-летию МГУКИ) // Вестник Московского государственного университета культуры и искусства. 2005. № 2. С. 144–150.]. Характерной чертой историографии, посвященной А. Яковлеву, является практическое отсутствие попыток вписать его творчество в контекст развития отечественной исторической науки. Наиболее обширная историография посвящена С.В. Бахрушину. Это объясняется не только масштабом ученого и его заслугами перед исторической наукой, но и тем, что Бахрушин единственный из перечисленных ученых сумел «вписаться» в советскую историческую науку, став ее признанным классиком.

Первый этап изучения наследия ученого связан, как это часто случается, с откликами на его смерть. В некрологах единодушно указывалось на его неоценимый вклад в историческую науку[132 - Исторические работы С.В. Бахрушина // Вопросы истории. 1950. № 6; С.В. Бахрушин [Некролог] // Вопросы истории. 1950. № 3. С. 157–159; С.В. Бахрушин: [Некролог] // Вопросы географии. Сб. 20: Историческая география СССР. М., 1950. С. 5–9; Сергей Владимирович Бахрушин // Преподавание истории в школе. 1950. № 2. С. 92–93.]. С. Токаревым была высказана мысль, что С. Бахрушину «больше, чем кому-либо из историков, советская наука обязана тем сближением между историей и этнографией, которое так благотворно сказалось на развитии обеих отраслей знания»[133 - Токарев С. С.В. Бахрушин: [Некролог] // Советская этнография. 1950. № 2. С. 222–223.]. Серьезные аналитические работы появились спустя некоторое время после смерти историка. В начавшемся тогда публиковаться собрании сочинений историка вступительную статью написал В.И. Шунков[134 - Шунков В.И. Сергей Владимирович Бахрушин // С.В. Бахрушин. Научные труды: В т. I. М., 1952. С. 5–8.]. В ней автор также указывал на огромное значение Бахрушина для развития советской историографии. Им же были рассмотрены взгляды Бахрушина на историю Сибири[135 - Он же. Труды С.В. Бахрушина по истории Сибири // С.В. Бахрушин. Научные труды. Т. III. Ч. 1. М., 1955. С. 5–12.]. По его мнению, работы ученого по истории этого региона отличались в основном: «новой постановкой вопроса о характере русской колонизации и выяснением роли в ней торгово-промышленного населения, настойчивой разработкой истории отдельных народов Сибири и постановкой вопроса о характере их социально-экономического строя, введением в научный оборот огромного свежего конкретно-исторического материала, крупным вкладом в развитие источниковедения и историографии Сибири, деятельностью по подготовке новых научных кадров-историков Сибири и популяризации сведений по истории Сибири»[136 - Там же. С. 12.]. Особого внимания заслуживает статья А.И. Андреева, посвященная разбору исследований С. Бахрушина о Сибири[137 - Андреев А.И. С.В. Бахрушин – историк Сибири // Ученые записки Ленинградского государственного университета. 157. Факультет народов Севера. Вып. 2. Л., 1953. С. 246–254.]. Он подчеркнул, что труды Бахрушина дали мощный импульс развитию изучения Сибири во всех ее аспектах. Также высоко оценил деятельность покойного ученого и Б.Б. Кафенгауз[138 - Кафенгауз Б.Б. С.В. Бахрушин // Ученые записки МГУ. Вып. 156. М., 1952. С. 258–262.]