скачать книгу бесплатно
Да уж… Это не моя камера-клетушка… Помещение, представшее перед моим взором, больше походило на спортивный зал, по размерам. Огромное, просто невообразимое для меня после нахождения взаперти пространство. Такое, что аж голова кругом пошла. Черт… У меня что? Агрофобия появилась. Что-то мне не особо уютно без стен, которые я мог бы достать вытянутыми руками…
Борясь с подступившей слабостью, и заодно с легкой тошнотой я остановился и прикрыл глаза. Ноги ватные, резкая слабость по всему телу. Блин, не хватало еще в обморок рухнуть, как какой-то институтке.
– Вперед… – очередной толчок, заставил меня открыть глаза, и продолжить движение. Сучок… Я бросил назад злобный взгляд, но на моего конвоира это похоже не произвело никакого впечатления. По крайней мере, зеркальное забрало шлема отразило лишь мою изуродованную физиономию.
– Еще раз толкнешь, и я тебе сломаю твою толкалку… – меня резко бросило в ярость. Блин вот только не сейчас… Расстреляют же…
Видимо что-то такое отразилось в моих глазах, потому что боец резко отступил назад и вскинул свой огроменный крамультук. Вот только мне уже было все равно… Я просто стоял, повернувшись к нему и сверлил глазами. Человеческая психика предмет гибкий, но в то же время и хрупкий.
За месяцы, проведенные в одиночестве, моя кукуха похоже все-таки двинула с места. Ничем другим объяснить мое поведение в данной ситуации было нельзя. Ага, картина маслом на холсте – я, истощенный тюремной диетой, в робе, с больной ногой и с ожогом в поллица, собираюсь напасть на чувака в новейшем экзокостюме, с шестиствольной картечницей в руках…
Бредовей ситуации не придумаешь. Скажи мне кто раньше, о таком покрутил бы пальцем у виска. Это на меня открытое пространство так действует. Вот отвели бы в нормальную комнатку для допросов, так и все прошло бы ровно. А то, понимаешь, решили мне тут мою тонкую – три раза ха – натуру испытать.
Ситуация, однако, патовая… вспышку агрессии я внутри себя сумел погасить. Направленный в лоб ствол очень знаете ли помогает охладить любой пыл. Вот и стоим мы, глазеем друг на друга. Точнее я глазею, а что он там делает, фиг его знает за этим зеркалом на роже.
– Ладно, давай веди уже, куда там надо. – я решил, что изображать из себя героя смысла нет. Вряд ли кто оценит.
Демонстративно повернувшись спиной к застывшему бойцу, я спокойненько пошел в прежнем направлении. Надо будет повернуть, догонит и скажет.
Да и состояние понемногу пришло в норму. По крайней мере ноги уже не становились ватные, когда я оглядывался по сторонам и не наблюдал поблизости стен. Посмотреть тут было на что…
Чем-то мне это помещение напоминало оранжерею в Академии… Куча самых разных растений, тихое журчание воды в фонтане, расположившемся прямо посреди зала в окружении каменных скульптур. Я поднял голову вверх и чуть было снова не словил приступ агрофобии…
Крыша над головой была прозрачной. И хоть солнце спряталось где-то за тучами, но я наконец-то увидел небо. Пусть хмурое и ненастное, контрастирующее с ярким светом, который давали мощные лампы, свисающие на длинных на тонких цепочках с металлических балок, служащих опорой для прозрачного потолка.
С трудом отведя взгляд, я медленно побрел дальше по… Пластиковый пол закончился шагов десять назад, и я шел по мягкому песку. Черт, кто-то знает толк в релаксе… Это точно не комната для допросов. Скорее уж рекреационная зона.
Присев на корточки, я набрал полную горсть и пересыпал ее с ладони на ладонь…
Уже и забыл, когда я в последний раз вот так видел песок… Кажется на предпоследнем курсе, во время зимних каникул нас всей группой вывозили на побережье Средиземного моря, в Испанскую директорию… Эх… Хорошее было время.
– Ричард! Вы где запропастились? – от погружения в воспоминания об одном из лучших отдыхов в моей жизни, меня отвлек окрик той девушки, что была вторым конвоиром. Открыв дверь, она куда умчалась. – Давай, тащи его быстрее. Господин Джонсон ждет. – а командный голос у дамы поставлен что надо.
Даже меня пробрало, а что уж говорить о Ричарде, вот я и узнал, как зовут бойца.
Поднимаю голову, и вижу, как светловолосая нимфа, в боевом костюме, но по прежнему без шлема быстрым шагом, выйдя из-за фонтана, направляется в нашу сторону.
Эх… Такой момент испортила… Я оглянулся на своего сопровождающего. Тот даже как-то подобрался весь, судя по всему в ожидании нагоняя. Надо парня спасать, это же из-за меня он задержался.
Ну и что из того, что я заключенный, а он конвоир? У каждого своя работа. Я вполне мог быть на его месте, да что уж я и был когда-то на его месте…
И на его, и повыше… Но вот так как-то не срослось. Я усмехнулся своим мыслям и поднялся навстречу раздраженной фурии. А в гневе она еще симпатичнее… В охапку бы ее, да куда-нибудь на пляж… Мда… Мечты-мечты…
– Милая, леди. Не будьте столь строги к этому, вполне достойному господину, ибо причиной задержки послужило мое легкое недомогание. Но все уже в порядке, и мы поспешаем на встречу с благородным доном Джонсоном. – легкая улыбка, благородная поза. Все, как в лучших постановках Бродвея.
– Чего? – похоже я немного переборщил с театральностью. Мадмуазель уставилась на меня, как на какое-то невиданное чудо.
Эх… Не оценила она мой талант, а ведь отец, да и дядюшка, всегда аплодировали моей игре. Ну да, ценителей истинного искусства нынче немного. Издержки-с воспитания… Она, наверное, и про театр то не слышала. Не всем в жизни повезло как мне…
– Эх… Ведите меня уже к вашему этому господину… – Видя в ее глазах непонимание, грозившее жесткой остановкой мыслительной деятельности, я не стал продолжать маленький спектакль, и послушно двинул, в том направлении откуда только что появилась эта нимфа с большой пушкой за плечами.
Мне даже показалось, что Ричард облегченно выдохнул. Да нет, ерунда…
– Стой! Ты куда? – надо же, не прошло и года, как командирша опомнилась и бросилась вдогонку за мной.
Долго… Как она вообще с такой скоростью мышления оказалась в элитном отряде СБ Корпорации? Мда… Я за это время успел уж обойти фонтан, брызнув водой на лицо попутно, чтоб слегка освежиться и спокойно шагал по песчаной тропинке, под сенью зеленеющих деревьев.
– Как куда? – я немного замедлился, дожидаясь пока мои незадачливые конвоиры догонят, и повернув голову чуть влево к девушке, пристроившейся рядом ответил на вопрос. – Леди, вы же сами нас с Ричардом оторвали от интересного времяпрепровождения, мотивируя тем, что господин Джонсон ждет. Правда ведь Ричи? – я обернулся к бойцу, так и шедшему позади нас, только вот свою пушку он убрал, видя, что ни бежать, ни нападать я не собираюсь. Умный малый… Не дождавшись реакции, я вновь обратил свой взор на прелестное недоуменное личико боевой мадам. – Так зачем же заставлять ждать столь важного человека. Мы люди не гордые, можем и поторопиться.
Ну вот нравиться мне, когда она раздражена. У нее так симпатично розовеют щеки, а глаз прищуриваются, выглядывая из-под густых ресниц. Ух… Аж гормоны забурлили.
– А… а откуда Вы знаете, куда нужно идти? – надо же, уже и на ВЫ ко мне обращается…
Сказать или нет? Пожалуй, все же не стоит… Поэтому я лишь пожал плечами и двинул дальше. Я еще когда увидел фонтан, понял, где оказался. Да и кто такой господин Джонсон, прекрасно понял. Что ж… Убивать мня не будут – это точно. Иначе просто не стали бы держать так долго в камере, но вот разговор мне предстоит тяжелый. И если честно, я не очень представляю, что буду говорить.
Пока я раздумывал о превратностях судьбы, мы тихой сапой доковыляли до места назначения. Сердце пропустило удар, когда я шагнул в небольшой кабинет со стеклянными стенами.
Небольшой, я бы даже сказал аскетичный, если бы не знал, что это сделано умышленно. Он и правда был полностью прозрачный. Огромное панорамное окно, через которое, как на ладони можно было рассмотреть огромный мегаполис, раскинувшийся у подножий “ДримТауэр” – штаб-квартиры корпорации “ХайДрим”.
Помню… В детстве… Но это не важно.
За небольшим металлическим столом, элегантно вписывающимся в общий антураж кабинета, сидел элегантный моложавого вида мужчина, в очках тонкой оправы белого золота и старомодной прической века так из двадцатого. Полубокс, кажется, называется.
При моем появлении, мужчина встал и легкой походкой, двинул нам навстречу. Как всегда элегантен, этого у господина Джонсона не отнять. Белая льняная рубашка, брюки из натуральной шерсти и ботинки из настоящей кожи.
Я усмехнулся. Моя прямая противоположность прямо. Я вот точно не при параде.
– Здравствуй, Максим. – жестом остановив рванувшую было ему навстречу девушку-охранницу, мужчина улыбнулся и раскатывая рукава, остановился напротив меня. – Неважно выглядишь, но я рад тебя видеть.
– Привет, дядя Ник. Я тоже несказанно рад нашей встрече, вот только эти штуковины мешают тебя обнять. – я вытянул вперед руки, скованные наручниками, и потряс ими перед лицом поморщившегося Главы Службы Безопасности корпорации “ХайДрим”, ну и по совместительству моего родного дяди – Николаса Джонсона.
Глава 2
– Знаешь, Макс. – дядя Ники отпил из высокого бокала глоток терпкого коньяка и повернул лицо ко мне. – Ты сильно изменился за то время, что мы не виделись.
Мы сидим в небольшой личной комнате отдыха главы СБ “Хайдрима”, расположившейся на том же этаже, что и парк. Вот только она кардинально отличалась от царства стекла и металла, безраздельно властвующих в нем.
Тихо трещат тонкие поленья самых настоящих дров в камине, выложенном из красного кирпича. Языки пламени играют в свою вечную игру, меняя цвет и форму. Сквозь бокал с коньяком, кажется, будто это и не огонь вовсе, а далекая галактика, на которую я смотрю с мостика космического корабля…
– Ну, тут глупо спорить, дядя. Видишь какой красавчик стал? – я грустно усмехнулся, поворачивая изуродованную половину лица в его сторону. – Спасибо лучшим хирургам корпорации из “ Третьей ударной эскадрильи”. А то так и был бы уродцем, да дядя? – на самом деле, меня мало волновал ожог. Но и ответь что-то нужно было…
В комнате повисла давящая на мозг тишина… Чтобы хоть как-то отвлечься, я принялся глазеть по сторонам. Но что я мог увидеть нового здесь?
Сколько раз я здесь бывал в юности… Сотни, или даже тысячи. Не знаю, если честно, не считал. Мне нравилось здесь бывать, да и дядя Ники не был против. В отличии от отца… В этой комнате было все настоящее – деревянные стены, покрытые коричневым лаком, настоящий камин, все живое, дышащее неповторимым ароматом канувшего во временах мира…
Мира, осколки которого сейчас, да именно сейчас добивают корпоративные армии в разных уголках планеты. Опять меня несет куда-то не в ту степь…
Делаю глоток терпкого сорокаградусного напитка, огненным комом проскочившего по горлу и ухнувшего в желудок. Через пару секунд по венам стало разливаться тепло… Прикрываю глаза и откидываюсь на мягкую спинку кресла, уплываю в мыслях в те далекие дали, что стали забываться под гнетом лет…
Мне было лет пять, когда я впервые попал в эту комнату. Прокравшись мимо постов охраны, я сбежал из своей комнаты, и долго шел по серым, залитым холодным светом коридорам, пока за очередным поворотом не уперся в тупик. Я уже хотел поворачивать обратно, когда стена отъехала в сторону и передо мной открылся проход…
Это дядя Ники, которого уже известили о том, что я исчез из своей комнаты, увидев меня, на камерах, у двери своей тайной комнаты, сразу же открыл потайной ход. Само собой я немедленно вошел сюда…
Помню меня очень впечатлил контраст с тем, что окружало меня с самого рождения. Вместо холодного мира стекла, пластика и стали я окунулся в сказку. Ту самую сказку, которой никогда не было в моей жизни.
Но больше всего мне нравилась библиотека. Самая настоящая, с бумажными книгами. Три ряда длинных полок, а на них… На них был весь мир. Я нырял под воду с Жюль Верном, покорял разумные планеты с Гаррисоном, пилотировал космические корабли, спускался в жерло вулкана…
Это уже позднее смог понять, что то, что было в тайной комнате дяди находится под запретом, и подлежит уничтожению… Но тогда я этого не знал, и упивался шелестом пропахших временем страниц. Да… Что уж говорить…
Может быть мне сейчас было бы легче, если б я разговаривал с отцом. Ему вечно было не до меня, можно сказать, что до самого поступления в летную академию, я был воспитан дядей Ником.
– Знаешь… – тяжело вздохнув, дядя разорвал тишину, висевшую над нами. – Тебя искали. Почти месяц, а потом тот район захватили повстанцы. – слышу, как бежит струйка коньяка из бутылки, наполняя бокал.
Я открываю глаза и повернувшись к дяде смотрю. Черт, да что мы как не родные. Ведь если есть в мире человек, с которым я мог поговорить, то это только он.
– Искали… – протягиваю слово, глядя в глаза человеку, который был мне ближе, чем отец. – А скажи мне, дядя Ники, почему же тогда не нашли?
Он задумался, крутя в бокале коньяк, не зная, что сказать. А ведь он сильно постарел за этот год, что я провел за Восточным валом. Морщинки под глазами, которых еще недавно не было. Сколько ему сейчас лет?
Хм… А ведь я этого просто не знаю. Как так получилось? И почему он никогда не отмечал свой день рождения?
– Я думал ты погиб. – он отставил свой бокал на столик и, взяв в руки кочергу, помешал прогорающие дрова. – А что я должен был думать!? На месте твоего падения поисковая партия нашла только расплавленные останки конвертоплана и никаких следов!!! Никаких! Ты понимаешь? – дядя чуть ли не кричал. Это было так не похоже на всегда спокойного, даже я бы сказал равнодушного главу СБ, что я не знал, как отреагировать. – Я не знаю, чем тебя сбили, но на месте падения, была только оплавленная куча металла! Я тебя похоронил! Понимаешь похоронил!
– Это была плазма. – после такого импульсивного срыва дяди, я как-то резко успокоился. Где-то в глубине души я надеялся, что это не он отдал приказ на мою ликвидацию. – И две термобарические ракеты. – добил я его. – А разве Майк не рассказывал?
– Какой Майк? – дядя меланхолично сделал глоток и поморщившись взял из маленького фарфорового блюдца кусочек лимона. Судя по его реакции, он прекрасно знал чем превратили мою машину в груду мусора. – Твой ведомый в том злополучном вылете?
Я лишь кивнул. Странно было бы если б дядя не знал, если он говорит правду и в самом деле возглавлял мои поиски.
– Так ты не знаешь? – он вылил в свой бокал остатки коньяка и поставил пустую бутылку под стол. – Он пропал вместе с конвертопланом в том же вылете. Сигнал маяка исчез с радаров в том же районе, где нашли обломки твоего. Куда делся пилот вместе с машиной неизвестно до сих пор.
– Да? Ну ладно если так, а то я уж, грешным делом, подумал, что это ты или отец приказали ему меня убить. – абсолютно спокойным тоном сообщаю.
– Объясни. – дядя, как раз рывшийся в небольшом баре, встроенном в стену справа от камина, отвлекся от поисков новой бутылки. – Что-то я не понимаю, о чем речь? – спросил повернувшись ко мне.
А я ведь почти поверил… Глаза. Дядю Ники выдали глаза.
– Дядя, а давай я тебе сейчас расскажу историю, а ты после этого ответишь мне на один вопрос. Хорошо? – я резко поднимаюсь с кресла и ставлю свой, так и недопитый бокал на столик. Наваждение, что я снова дома, среди тех, кому дорог схлынуло, как фата-моргана в пустыне с наступлением ночи.
– Окей, говори. – надо же, по голосу и не скажешь, что он только что выпил почти полную бутылку коньяка в одно рыло. Я то даже сто грамм недопил. – Я тебя слушаю.
– С чего же начать… – задумчиво прохожусь по комнате. Мне всегда легче думается на ходу. – Пожалуй с самого начала…
Дядя достал из бара какой-то напиток, и налил себе полный стакан, тоже появившийся из глубин бара. Не бокал, так и стоявший на столике, а обычный такой граненный стакан. Тоже раритетный – их не выпускают уж лет двести, думаю. Дядя известный любитель всяких старых вещей. Антиквар…
– Жил-был маленький мальчик. Хорошо жил надо сказать. Гораздо лучше, чем те, кому повезло меньше и они росли в семьях обычных работяг, на труде которых зиждется могущество Корпорации “ХайДрим”. – я подошел к камину и подкинул пару поленьев, огонь мне нравился, пусть горит. – У него всегда было все самое лучшее. Лучшие игрушки, лучшие учителя, а воспитывал его и вовсе второй человек в корпорации. Да и отцом в его метрике числился не кто иной, как сам Генеральный директор Корпорации. Тебе не интересно? – я, видя, что дядя отвернулся, чтобы долить себе ее напитка, прервал рассказ.
– Ну почему же, интересно. Просто я знаю эту историю. – на меня смотрели холодные глаза профессионала. – Но если тебе так хочется продолжай. – он сделал мелкий глоток, и облокотился спиной на небольшую барную стойку.
– Ну тогда подробности я опущу, так пробегусь по основным моментам. Знаковым так сказать. – я продолжил свой рассказ. – Мальчик рос, и до четырнадцати лет с ним никаких проблем не было. Все шло по плану одного очень умного человека, растившего из парня свою марионетку, которую он планировал посадить на место Генерального. – я уставился в огонь, задумавшись. Сейчас мне уже не было так больно и дико, как когда я понял, что был чужой игрушкой. Надо же… И ведь правда уже не больно…
– Ах да, на чем я остановился? – отвернувшись от огня и пытаясь сконцентрироваться.
Все же лучше было бы вести этот разговор в другом месте, но дядя Ники хороший психолог, и мое поведение он просчитал хорошо. Все же тяжело находиться в этих стенах… Не нужные воспоминания не дают сосредоточиться.
– Мальчику исполнилось четырнадцать… – с легкой усмешкой напомнил хозяин комнаты.
– Ну так вот, четырнадцать лет… Возраст созревания, бунта и импульсивных действий. Мальчик, хотя какой мальчик, уже подросток, со скандалом выбирает не престижный Гарвардский университет, а Летную Академию. Да ладно бы там какой-нибудь управленческий факультет. – я сглатываю, в горле пересохло и говорить стало немного трудно. – а самый что ни на есть малопрестижный, готовящий пилотов конвретопланов. Отец в ярости, но могущественный дядя убеждает его, что ничего страшного. Какие уж аргументы были приведены, я не в курсе, но гнев сменяется на милость, и добро на учебу по профилю “боевой пилот” получено. Кстати, почему отец так хотел, чтобы я учился именно в Гарварде? Это же учебное заведение принадлежит “БП-НордАмерикан”, нашим прямым конкурентам. – я сделал паузу, в ожидании ответа подойдя к бару, быстро нахожу минеральную воду и наливаю себе стакан. Заодно и увидел, что пьет дядя. Джин… Неразбавленный. Да уж, мерзкое пойло.
– Все просто, Макс. В Гарварде училась Джессика Дадли. – дядя снова выпил. Не представляю, как он до сих пор на ногах держится, но голос трезвый. Я бы, наверно, уже ползал под столом…
– Тогда понятно. Он хотел, чтобы я подружился с ней, а затем и женили бы… Мда… Наследница “БП” и наследник “ХД”. – я понемногу тянул воду через трубочку, взятую тут же в баре. – Вот он чего так злился, когда я наотрез отказался поступать в эту шарагу…
На мое высказывание дядя только пожал плечами. Типа, ну чего говорить очевидное.
– Дальше парень с отличием выпускается из Академии и попадает в Третью ударную эскадрилью – элитный отряд, выполняющий роль своеобразного подразделения СБ. – я продолжил прерванный рассказ. – Героическое участие в нескольких операциях, пиар-кампания. Ну как же, наследник корпорации, не какой-нибудь там экономист, а настоящий боевой пилот. Такой же, как и все. Это очень нравится обывателям и снижает градус недовольства, направленного на руководство. Все грамотно и расписано в лучших традициях. – я вздыхаю.
Пиарщики отца постарались на славу… Из меня сделали героя для общества, но я был вечным изгоем в эскадрильи. Мягко говоря, меня не очень любили в армии. Даже сказал бы, ненавидели.
– А потом появилась новость, Питер Грай женился. Двадцать лет был холостяком, со смерти первой жены, а тут вот его окрутила молодая дочка одного из членов Директора. – гляжу на дядю, на его лице не дрогнул ни один мускул. – Случайно встретив на отдыхе. – я с насмешкой глянул на дядю.
Да случайно встретил, случайно женился, случайно разбился первый сын…
– А чрез девять месяцев у новоиспеченной пары родился сын, назвали его в честь деда – Марком. Вот только он не мог наследовать все состояние отца, потому что был жив я. И хоть на территориях корпорации законы устанавливались Советом Директоров, но вот общепринято было, что пост в Правлении наследует старший ребенок. Отца бы просто не поняли, если бы он лишил меня право на наследство, да думаю он и не собирался этого делать. Так? – я подбросил еще дров в камин, пошевелив угли, чтобы они скорее разгорелись.
– Красиво излагаешь. Ну пусть будет так. – могущественный глава Службы безопасности пройдя к креслу сел в него, все так же держа в руках стакан с джином. – Продолжай. – он даже улыбнулся мне.
– Да, собственно, я уже заканчиваю. Где-то через пару месяцев после рождения Марка, Третью ударную передислоцируют на Восточный вал. Самая горячая точка на территории Восточно-Европейского директората. Вылазки “повстанцев”, хотя теперь то я знаю, что они никакие не повстанцы, а как раз-таки наоборот, люди сохранившие свою государственность, и до сих пор не попавшие под власть Совета Корпораций, здесь довольно частое явление. – я сделал глоток из стакана. – и пусть технологически они довольно сильно уступают, но… У этих “повстанцев” есть то, чего боятся корпорации – ракеты. Притом не только те, что могут нести ядерные боеголовки, кстати последние не уничтоженные во времена смуты, когда корпоранты подгребли под себя весь мир, но и зенитные.
– Да? А я и не знал… – дядя почти искренне удивился, но я ни за что не поверю, что глава СБ Восточно-Европейского директората, да-да, не только “ХайДима”, но и всего директората, не в курсе возможностей противника.
– Пусть будет так, это не особо и важно. Главное же было организовать все так, будто бы конвертоплан, пилотом которого числиться наследник, случайно сбился с маршрута и залетев на неподконтрольную корпорации территорию был сбит “повстанцами”. – долгие месяцы в одиночной камере пошли мне на пользу, позволив сложить мозайку. – Почти так и случилось, только вместо мифических повстанцев постарался свой же брат-солдат. Ведомый патрульной пары. Кстати, а что на самом деле с ним случилось? – задаю вопрос, хотя мыслями я в том дне, когда мой конвертоплан был расстрелян моим же напарником.
Мне повезло дважды. Нет, даже трижды. Первый раз, когда при падении я не потерял сознание и смог выбраться из рухнувшей машины, а второй – когда вместо того, чтобы связаться с базой с помощью аварийного передатчика я решил вначале покинуть место крушения.
Надо сказать, очень и очень своевременно, потому что термобарические боеприпасы весьма неприятная штука с радиусом поражения в сотню метров. Я успел отбежать чуть дальше, но все равно словил лицом раскаленный обломок винта, благо небольшой.
Ну и в третий раз мне повезло, когда патруль Уральской республики, осколка некогда огромной страны, все еще оказывающий сопротивление армиям корпорантов, не стал меня расстреливать на месте, а доставил на заставу.
Дальше все было до банального просто. Мне предложили выбор: или я соглашаюсь обучать из пилотов, каким-то образом в руки республиканцев попала партия конвертопланов, или получаю пулю в голову.
Уже тогда я понимал, что Майк сам бы не за что не стал пытаться меня убить. Мы хоть с ним и не были друзьями, но и не конфликтовали. А значит… В общем, я согласился на предложение.
Я не участвовал в боях, просто тренировал пилотов. До того момента, пока на учебный центр не напал отряд корпорантов. До сих пор не понимаю, как они смогли пробраться через сеть постов. Хотя, по мою душу прибыли не обычные солдаты, а элитное подразделение СБ, то самое, что занималось охраной высшего руководства. Но как показывает мой опыт, не только…
Так я и оказался в камере, попутно получив еще одно ранение.
– Тебе это так важно? – на меня смотрел не мой родной дядя, а настоящий глава службы безопасности. Цепкий колючий взгляд, кажется просвечивал меня до последней клеточки, выворачивая наизнанку.
