скачать книгу бесплатно
Было жестко спать, ворочался я постоянно, но зато было тепло. Последнее что помню, перед тем как заснуть: я подумал, а что будет дальше. Ведь вряд ли будет лучше. С этим надо смириться, надо дальше жить, а точнее выживать в этом дурдоме.
4
Я проснулся оттого, что меня кто-то тряс за плечи. Открыв глаза и осознав, где я и что со мной происходит, я увидел перед собой Илью Соболя.
– Ну ты здоров спать, – сказал Илья Соболев. – Уже завтрак полным ходом идет, пропустишь.
– А где команда «подъем»? Почему я не слышал дневального о построении на завтрак? – недоумевал я. – Что за херь?
– Забудь про команды. С этим бардаком всем все пох*й. После завтрака сразу в гараж ступай. Туда к 10 часам зампотех подтянется, будет технику осматривать и какие-то распоряжение даст. Прапор наш сказал, он тоже там будет.
– Хорошо, надо хоть морду сполоснуть, зубы уже не судьба почистить, – ответил я, подумав, что позже надо будет в «чепок» (маленький магазинчик на территории части) забежать, щетку да зубную пасту купить.
После завтрака я взял вещмешок, думая, что в машине мои вещи будут в более безопасном месте, и отправился в автопарк. Как и вчера, картина была такая же. Кто-то таскал на тросах машины и БТР, которые не завелись, кто-то, открыв капот, носил и заливал воду в радиатор, кто-то курил возле машины и ждал, пока прогреется движок.
Когда моя машина завелась, я закурил сигаретку и пошел в соседний бокс полюбопытствовать.
– Привет, Санек,– поприветствовал я Саню Афанасьева, также водителя на ГАЗ-66.
Он был метр с кепкой, как говорят про таких. Его рост был не больше 160 см. Зато он был крепко сбитый и обладал большой силой. Его маленькие глазки постоянно бегали, и от этого казалось, что он что-то натворил и это скрывает. Близко с ним я не был знаком, не довелось еще. Но, забегая вперед, скажу, что позже мы с ним стали крепкими друзьями. Да и чуть позже выяснилось, что он тоже был из Тверской области, из Торжка.
– Здорово, как дела? Машина хорошо заводится? – подав ладонь, ответил он.
– Отлично просто, с пол-оборота. Твоя, я вижу, тоже не подводит тебя, – ответил я, видя, как его машина спокойно работает на холостом ходу.
– Да, ласточка, новая как целка, – целуя в крыло, улыбнулся Саня.
Надо сказать, что 8 из 10 машин ГАЗ-66 были новые, они стояли в резерве 10 лет, ждали своего часа. И что самое важное, а для нас позитивное, что ни одна трубка не треснула, ни один шланг не был порван. Все в масле и солидоле до сих пор. Умели же раньше хранить машины. Респект. Единственное неудобство, что когда машина нагревалась, то сильно дымила из всех щелей. Это обгорали масло и краска. Но спустя некоторое время все стало норм, и про эти мелочи вскоре все забыли.
– Леха, Саня, капитан Короб собирает всех, построение в 7 боксе у Рябы, – заглянув к нам, сказал Паштет и побежал дальше по гаражам собирать народ.
– А сколько времени? Уже 10 часов, что ли? – глядя на Саню, спросил я
– Нет, еще 9.30, – посмотрев на часы, ответил Саня.
– Может, что-то срочное, раз раньше примчал? – рассуждал я. – Пойдем быстрей, раз такое дело.
В гараже было намного просторней, чем в кабинете у зампотеха. Прикрыв двери гаража, чтоб холод не поступал, капитан, вытерев свои усы от инея тыльной стороной ладони, произнес.
– Бойцы, сопли жевать некогда. Те, кто завелись, у кого все исправно, по одному подходите ко мне. Я определяю, где и чем загружаться. После полной загрузки берете пропуск у прапорщика Малютина и выезжаете на погрузочную площадку для дальнейшей погрузки самого автомобиля на железнодорожный состав. А те, у кого проблемы с транспортом, чтоб до обеда все исправили или отправлю в другой взвод стрелком к чертовой бабушке. Всем все ясно?
– Так точно, – не одновременно и не все ответили.
– Товарищ капитан, можно вопрос? – спросил Ряба.
– Задавай, – спокойно ответил зампотех.
– Стрелки других взводов уже получают командировочные. Когда мы получим деньги?
– Согласно расписанию, до обеда получают бойцы третьего взвода, вы в списках после них. Вам что, еще не говорили? – сурово взглянув на прапорщика, ответил капитан.
– Только что хотел это объявить, – чуть смущенно проговорил Малютин.
Прапорщик был уже в возрасте, седые волосы, небольшого роста, полного телосложения, с круглым, выпирающим пивным животом. Настоящий прапорщик.
– Про командировочные, значит, понятно, получите после обеда. А вот насчет выдачи пропусков, значит, так: после погрузки вы подходите ко мне, я выхожу, осматриваю груз и выписываю пропуск, – уже более командирским голосом доложил прапорщик.
– Еще важный момент. Чтобы в самом штабе не толпились, по очереди заходим: один выходит, другой заходит, – добавил капитан. – Если вопросов нет, подходим по одному для распределения на погрузку.
Мне было поручено подъехать ко входу в казарму для загрузки кроватей, которые еще вчера стояли уже в разобранном виде, готовые к погрузке. Я был очень рад такому грузу. Во-первых, можно не опасаться, что все побьешь. Во-вторых, нет никаких вещей, которые могли бы кому-то понравиться – карауль тогда, чтобы не украли. К слову Сане Афанасьеву тоже достался такой же груз, тоже кровати. Мы дружно подъехали к казарме. Я встал первый, за мной Саня, за Саней подъехал Паша, которому должны были грузить тумбочки, тоже норм груз. Доложив командиру первого взвода, что машины готовы и стоят у входа (а это было поручено грузить именно первому взводу), мы отправились в курилку покурить.
Мороз не спадал, на градуснике показывало минус 20, но из-за порывистого ветра казалось, что все минус 30. Поля, кругом поля, равнина до горизонта, даже холмика не видно. Интересно, как там в Чечне? Наверное, красивые горы, нет такого ужасного ветра. Зато там стреляют и могут убить. Я верил в судьбу и всегда отметал дурные мысли. Ну, если убьют, значит, такая судьба. Пока молодой, ты не осознаешь в полной мере значения смерти. Ты не понимаешь, что, когда тебя не станет, какая это будет боль родным. Тебе наплевать на всех. Ты думаешь только о себе и относишься с пофигизмом – убьют, так убьют, судьба.
Размышляя, я смотрел, как ребята грузили вещи в машину. Они, как муравьи, шли непрерывающимся потоком и несли кровати. Всё в работе было отлажено. Такое впечатление, что они всю жизнь этим на гражданке занимались, и их специально собрали вместе, отправили в армию, чтобы здесь и сейчас они продемонстрировали свое умение. Прошло всего 30 минут, как они начали загрузку, и вот машина была забита под завязку. Я застегнул брезент и поторопился отъехать в сторону, дать место Сане, чтобы он подъехал ближе ко входу. Решил его подождать, чтоб вместе взять пропуска и ехать в город на погрузочную площадку, чтоб не скучно было.
К 12 часам дня мы с Саней, показав на КПП пропуска, благополучно покинули часть и поехали на железнодорожную станцию. Дорогу, как ехать, мы знали давно – было дело, мы там разгружали вагоны с углем. Ехать было не так далеко, уже через полчаса мы подъехали к площадке, к нам подбежал дежурный по загрузке состава.
– Станьте в колонну, за «Уралом», за десяткой (десять – это последние две цифры госномера, так обычно называли, чтобы легче было понять, про какой автомобиль идет речь), – спешно прокричал дежурный.
Хоть он старался говорить громко, но его было плохо слышно. Стоял ужасный гул, рев БТРов заглушал все. В небо отовсюду поднимался черный дым из выхлопных труб, каша из снега была серо-черная. Старые бронетранспортеры натужно, как будто из последних сил, со скрипом трактов переезжали с места на место. Из некоторых машин, как из дуршлага, лилось масло. Их давно было пора списывать, отправлять в металлолом, они свое отслужили. Отслужили, но только не в России, не в этой части, не в это время, им еще предстоял последний бой. Перед нами стоял состав из платформ. На самых дальних уже стояли бронетранспортеры, их укрепляли тросами и другими приспособлениями. Другие БТРы с ревом по очереди забирались на платформу и проезжали в самый конец. Между платформами был настил из толстого железа.
– Значит, ты заезжаешь после этого «Урала», а ты (обращаясь к Сане) после него, и так далее.
– Сколько мы здесь проторчим? – садясь рядом на пассажирское сиденье и захлопнув дверь, высказался с неудовольствием Сашка. – Уже обед. Мы что, без обеда сегодня?
– Фиг знает, – также недовольно буркнул я.– Есть у меня немного соленого сала, еще не все сточил с прошлой посылки.
– У меня печенье есть, – улыбнулся он.
– Ну, значит, будем живы. Тащи.
Сало с печеньем вприкуску – это так вкусно! Кто служил – поймет. С набитыми щеками, пережевывая, мы улыбались. Все равно нам хорошо. Другие сейчас пашут, как пчелки, а мы сидим в машине, в тепле и жуем сало с печеньками.
Зимой день короткий. Он уже подходил к концу, а мы все еще стояли в очереди на погрузку. Один горе-водитель бронетранспортера промахнулся между платформами и свалился набок на землю. Никто и ничто не пострадали, но задержки еще на полчаса это добавило.
Сало и печенья мы съели, да и в части скоро ужин. Машины тарахтели весь день, вырабатывая в кабине тепло. Стоило заглушить двигатель, как через полчаса становилось прохладно, и приходилось вновь заводить. Часам к трем подъехал Паштет, груженный тумбочками. Хитрый, сука! Не поехал сразу, как загрузили, а дождался обеда. Пообедал, потом сходил в штаб, получил командировочные и только потом приехал сюда. Как, впрочем, и многие сделали. Если бы мы знали, что так долго будем здесь торчать, сделали бы то же самое. Ну а пока мы еще стояли, ожидая своей команды заезжать. Передо мной оставалось два БТРа и две машины «Урал».
– Много дают денег? – поинтересовался Саня у Паштета.
– Не обманули, – ответил Паштет. – Все триста сорок тысяч рублей. Я уже в «чепок» сходил. Угостить пирожком?
– Как раз в тему, молодчик. А то мы здесь без обеда остались, да и по ходу без ужина тоже останемся, – смачно откусывая большой кусок, сказал я.
Надо пояснить, чтобы так не пугались названной суммы денег, которую нам выдавали как командировочные. Дело в том, что в те годы это были обычные небольшие деньги. Только после деноминации, в 1998 году, от них отняли три нуля. Так что, если переведем, то сумма выходит не триста сорок тысяч, а всего 340 рублей. Но пока был не 1998 год, а 1995. На эти деньги мы могли позволить себе много чего. Лично я, как и многие из нас, купил себе в машину маленький однокассетный магнитофон, штук 5 кассет с разными группами, которые были популярны в то время, пару клевых футболок, да и так по мелочам. Хватило и на спиртное, которое покупали все и прятали от командиров.
Стемнело. К погрузке приступили «Уралы», скоро уже и мы. Возле «Уралов» была выставлена охрана, возле каждой машины по четыре человека. Нетрудно понять, что груз ценный. Поинтересовались у водилы – так и есть, нагруженный оружием. Я еще раз выдохнул, поблагодарив судьбу, что мне достались кровати. Часам к пяти подъехал Ряба, нагруженный палатками, печками буржуйками и еще какими-то тряпками.
– Сегодня больше никто не приедет, я последний. В темное время суток нельзя. Остальные завтра, – как из пулемета выдал он. – Где дежурный? Мне ему надо доложить.
– Там где-то, – махнул рукой в сторону состава Паштет.
– Еще сказали, чтоб не разбредались, за нами приедут, еще замполит подъедет, всех заберут, – продолжал Ряба.
– Да капитан уже сто раз приезжал, следит за погрузкой, примчит, наорет на всех, что долго грузимся, и уедет, – вмешался Саня.
– Действительно долго, ну вот и моя очередь, – сказал я, вскакивая в кабину машины и выезжая по знакам регулировщика.
В часть мы вернулись поздно. Пока погрузились все, пока закрепили все тросами, слили из радиатора воду. Кроме всего, на ветру и морозе прождали почти час, пока за нами приедут. Но была и хорошая новость: наш повар, Костя Сизый, был сегодня в своей смене, позаботился о нас, не забыл, нажарил картошки, достал из заначки тушенку. Перед сном мы наелись до отвала. Засыпая, последнее, что я подумал: с утра получу деньги и пойду в магазин отовариваться.
Глава 3
16 декабря 1995 года
1
Вот и настал тот день, которого мы ждали полгода минимум. Сформированный и сцепленный состав состоял из пары локомотивов, далее из четырех вагонов (три плацкартных для рядового и сержантского состава и один купейный – для офицеров и других сопровождающих этот поезд), двух грузовых крытых вагонов (в одном находились продукты питания, в другом – солдатские вещи на смену), двух вагонов-цистерн (бензин, солярка), вагона бункерного типа (там находилась кухня) и длинной цепочки вагонов-платформ с закрепленной на них разной техникой.
Играл оркестр. Нас построили в две шеренги вдоль вагонов. Мы были одеты в новенькие бушлаты, подшиты, наглажены, в новых, начищенных до блеска сапогах. Все ухожены, пострижены и побриты. Ну просто показательная рота, как будто участвуем в конкурсе смотра песни и строя. Командиры взводов стояли вместе с нами в строю. У нашего командира, лейтенанта Миронова, на лице явно можно было прочитать гордость. Он молодой, необстрелянный. Вчерашний курсант едет выполнять свою первую миссию в качестве командира. И опять я подумал, как благоволит мне судьба. Миронов – спокойный, взвешенный человек, а не тот придурок старлей из третьего взвода, где я раньше был, любитель по пьянке нас погонять. Впереди строя стоял командир мотоманевренной группы майор Проскурин. Немного сбоку от нас, на расстоянии 20-25 метров, стояли несколько камер. Это телевидение снимало происходящее. Фоторепортеры бегали и снимали нас с разного ракурса. На таком же расстоянии, но перед нами, стоял микрофон для выступающих. Провожало нас и много гражданских лиц. Многие из них пришли просто поглазеть, ведь субботний день, на работу не надо. Они разноцветной толпой стояли за спинами официальной делегации. В делегации присутствовали командир части, все его замы, начальник штаба. Приехали нас провожать и несколько офицеров из Северо-Западного военного округа. Кроме военных, были и гражданские чиновники. Присутствовали глава района, мэр города, депутаты. Ну и дополнял эту делегацию местный священник.
День был солнечным. Ветер, как будто жалея нас, стих, но мороз не отпускал. И от этого все перетаптывались с ноги на ногу, пытаясь согреться. Я поднял голову и увидел чистое синее небо, высоко парила какая-то птица. Было так спокойно и хорошо на душе. От нудных, однообразных будней хотелось скорей избавиться. Хоть куда, хоть в Чечню, так все надоело. Будь что будет, но перемены мне нужны, чтоб не сойти с ума.
Оркестр затих, началась торжественная часть. На середину к микрофону вышел командир части полковник Чернышов.
– Равняйсь… смирно… равнение на середину, – скомандовал майор, взяв руку под козырек, и строевым шагом подошел к командиру части. Пока он шел к полковнику, ударил оркестр.
– Товарищ полковник, мотоманевренная группа в связи с отбытием в Северо-Кавказский регион построена. Командир группы майор Проскурин.
– Здравствуйте, товарищи, – обратился полковник к нам.
– Здравия желаю, товарищ полковник, – дружно хором ответил строй.
– Вольно, – скомандовал командир части.
– Вольно, – продублировал командир ММГ.
Постучав пальцами по микрофону, на что в ответ тот, протяжно заскрипев, дал понять, что все подключено и работает, командир части начал речь.
– Уважаемые товарищи, за время Чеченской кампании уже более двадцати подразделений пограничных войск несли свою службу в Северо-Кавказском регионе. Это и Ингушетия, и Чеченская республика, и Северная Осетия. Всегда с честью и достоинством пограничники выполняли свой долг. Я надеюсь, что и эта командировка в один из самых сложных районов также будет выполнена вами достойно, на высоком профессиональном уровне.
Затем выступали со своими напутствиями другие офицеры, глава района, мэр. Последним выступил священник, он прочел молитву и окропил нас водичкой.
– По вагонам, – наконец-то услышали мы от командира ММГ.
– Взвод материального обеспечения, отбиться согласно своим местам, – подхватил лейтенант Миронов.
Под громкую музыку оркестра началась посадка. Я быстро вскочил на подножку вагона. Вот и все. Неизвестно, ступлю ли я вновь на эту землю в Пыталово. Верю в судьбу.
Совсем забыл, играл гимн.
2
– Когда мы наконец тронемся? – бурчал Ряба. – Уже четыре часа как закончилась посадка.
– Не понять, что там у них происходит? Почему не дают зеленый? – поддерживал Рябу Паштет. – Десять раз нас всех пересчитали.
– Может, кого-то нет из других взводов, – более спокойно ответил я. – Куда спешить?
– Бухнуть хочется, – продолжал Ряба. – А ну его ждать. Может, сейчас, а?
– Потерпишь, как тронемся, так и бухнем. Все терпят, не подставляй командира, – пытался успокоить я, хотя самому уже надоело ждать.
Я, Ряба, Паштет и Саня устроились в четырехместном плацкарте. Рядом на боковых сиденьях были Илья Соболь и еще один водитель «Урала» по имени Влад. Все мы ждали, когда застучат колеса, чтобы накрыть стол, достать пузырек и наконец расслабиться и наслаждаться поездкой. Путь нам предстоял немалый, мы едем в Северную Осетию до Владикавказа. В вагоне стоял галдеж, все пытались чем-нибудь себя развлечь. Кто-то читал, кто-то резался в карты, кто-то просто дремал. Постоянно то по одному, то толпой выходили в тамбур курить. Мы располагались недалеко от тамбура, и постоянный стук дверью начинал раздражать. Хотя в данный момент начинало раздражать все, даже Ряба, который постоянно кудахтал.
– В части уже ужин, мы так и будем сидеть? – Ряба был взвинчен до предела.
– Пойдем покурим, – предложил я, – легче станет.
– Я с вами, – присоединился Паштет.
В тамбуре от сигарет невозможно было дышать. Дыма было настолько много, что разглядеть, кто на противоположной стороне тамбура, было невозможно. Зачем тратить сигареты, можно просто постоять три минуты – и ты накурился надолго. Но мы чадили, как паровозы, добавляя свой дым к уже находившемуся здесь. Когда я выкурил сигарету до половины и в очередной раз затянулся, вдруг неожиданно вагон дернулся так, что я подавился дымом. Паштет влетел в Рябу и сигаретой прижег руку, а Ряба, в свою очередь, ударился головой о стену.
– Урааа! – раздалось по всему вагону.
– Урааа! – прокричал и Ряба.
– Наконец-то, – ответил я.
Курить больше не хотелось. Мы быстро побросали окурки в банку и вышли из тамбура. Качаясь от медленно разгоняющегося поезда, мы добрались до своих мест.
– Теперь гульнем, – развязывая вещмешок, с явной радостью в голосе говорил Ряба.
Мы последовали за ним. На столе появилось много еды, нам перед отправкой заботливо выдали трехдневный сухпаек. Здесь были и тушенка, и консервы, и хлеб. Саня достал сало, кто-то высыпал печенье, появились купленные до посадки в вагон огурцы и помидоры, сыр и лимонад. Только водку, чтоб не палиться, на стол не выставили. Ее разливом занимался Ряба под столом. Наполнив огненной водой алюминиевые кружки, Ряба произнес:
– Ну что, вздрогнем? За хорошую поездку, – чокнувшись со всеми, одним глотком он влил в себя содержимое.
– За все хорошее, чтоб все было супер, – поддержал тост Саня.
От выпитого от горла до желудка сразу побежала теплая дорожка. На голодный желудок в голову ударило сразу. Все набросились на пищу, жадно набивая рты.
– Между первой и второй промежуток небольшой, – не давая как следует закусить, налил по второй Ряба.
– Будем, – произнес я и залпом осушил кружку с алкоголем.
– Ох, хорошо, – закусывая, произнес Саня. – Вся суета позади.
– Неизвестно, что будет дальше, – скептически заметил Соболь, ставя пустую кружку на стол.
– Что будет – то будет, сейчас отдыхаем. А ты, Влад, чего не пьешь? – спросил я.
