скачать книгу бесплатно
Я увидел в мертвецах не угрозу, но возможность.
Моя нейронная сеть грозила разрядится спонтанным выбросом и требовалось куда-то девать излишек энергии. Я не знал, чем закончится эта ночь, но точно не желал лезть в бой. Нападение на любого хищника могло обернуться ненавистью всей стаи. Но и бежать я тоже не желал, где-то тут хранили мой меч, и я не хотел уходить без него.
Стараясь убить сразу двух зайцев: создать постоянный отток прибывающей энергии и обезопасить себя от мертвецов я разжёг в печи огонь и воспользовался заклинанием-маяком. Тем самым, что гипнотизировало и привлекало нежить.
Воспользовавшись золой, я начертал вокруг печи подсмотренные у жрицы знаки. Волшебные слова сорвались с моего языка и под хлопок ладоней пламя в печи обернулось серым, потусторонним цветом:
– Латус просидиум!
Уже зная, что будет дальше, я поспешил в подпол. Сгрёб шкуры и тряпки какие только нашёл и свалил всё вниз, в тёмный зев холодной ямы. Прихватил и верёвку, ею связал воина, между делом проверив его пульс и осмотрев рану на голове. По всему выходило что приложил я его крепко, но умирать он не спешил.
Свалив своего пленника вниз, я поспешил следом, попутно захлопнув грубый, деревянный люк.
Через пяток минут над головой скрипнули половицы. Что-то покатилось по доскам, скрипнула одна из лавок. Это мёртвые восставали один за другим. Свежие, достаточно подвижные и голодные…
Глава 2. Иви
Охотники ушли.
Моя нейронная сеть перестала насыщаться силой, как только поутих вой ветра. Наверху постоянно кто-то перетаптывался, скрипел половицами, ухал, мычал и хрустел суставами.
Понимая, что вокруг «маяка» собралась толпа немёртвых, я не рисковал открывать деревянный люк. Маяк исправно тянул из меня силу, и я решил, что пора прекратить подпитывать это бездонное заклятье. Одного усилия воли хватило чтобы потусторонний огонь, горящий в печи, потух, а я перестал терять такую драгоценную в нынешней ситуации энергию.
Мой план был прост: дождаться, когда мертвецы разбредутся и после этого потихоньку покинуть своё убежище. Я очень сомневался, что кто-то кроме меня и пленника пережил эту жуткую ночь.
Я просидел в темноте очень долго – часы. Терпеливо дожидаясь, когда наверху перестанут раздаваться звуки и всё стихнет. Шкуры и тряпки, которые я поскидывал вниз послужили хорошим подспорьем для сохранения тепла. Я обложился ими словно зверь, обустраивающий логово.
В какой-то момент завозился Рус. Захрипел, закашлялся, и перевернулся на бок. Волей-неволей мне пришлось тут же реагировать. Нельзя позволять ему шуметь. Если на шум полезут мертвецы, у нас возникнут серьёзные проблемы.
Наверху с грохотом перевернулась лавка, раздался горловой клёкот, но я уже насел на Руса и зажал ему ладонью рот. Молчун пережил и побои, и холод, было бы глупо умереть сейчас, когда мы в шаге от спасения.
Вернее, это я в шаге от спасения. А он…
Вначале здоровяк напрягся, но затем замер, видимо понял, что связан и дёргаться нет смысла. Я усадил его у стены попутно прошептав:
– Наверху мертвецы, не шуми.
На улице царил полдень. Яркие солнечные лучи пробирались сквозь разбитые ставни оконных проёмов и падали на пол, сквозь щели которого попадали в подпол и позволяли понять какое примерно время царит на поверхности. Хотя с ИскИном в голове, я в подобных «подсказках» всё равно не нуждался.
Шум учинённый Русом пошёл нам на пользу. Кадавры явно его слышали, но не поняли, где именно находится источник, и выбежали на улицу. Судя по топоту – свежевосставшие, иссушённые охотниками трупы, были теми ещё живчиками.
Так мы просидели ещё полный час.
Рус не издал ни звука за всё это время. С уже привычным безразличием пялился на меня и едва ощутимо шевелился. Наверное, он пытался перетереть верёвку, который были связаны его руки, и наверняка бы у него получилось… но я отлично видел в темноте.
Подумав, что прошло достаточно времени и пора проверить остались ли наверху мертвецы, я прямо из сидячего положения выгнулся и пнул слугу чужаков в лицо. Пятка сапога с хрустом сломала ему нос и заставила шваркнуться затылком об деревянную стенку подпола.
Звук вышел достаточно громким чтобы его было слышно наверху. Поднявшись, я добавил ещё пару плюх пленнику. Пинок в грудь и пару хаотичных ударов в корпус кулаками. Вцепившись в одежду, перевернул его на живот и с некоторым удивлением отметил, что промедли я ещё самую малость – воину удалось бы освободиться. Он смог оттянуть верёвочную петлю ближе к пальцам, почти на середину кисти.
Рус терпел тумаки молча, и с учётом того, что стражи молчали всё дорогу, я начинал задумываться – не нем ли он? Ещё более странным было то, что его мимика никак не менялась даже во время побоев. Он оставался серьёзен. Не злился, не морщился. Сплёвывал текущую в рот кровь и смотрел безразлично. Не мужик – кремень. Если сумеет выбраться, мало мне не покажется.
В избе царила тишина. Никто не топал по половицам и рассохшимся доскам, не переворачивал лавки и не ухал. Оставив залитого кровью пленника «отдыхать», я встал на шаткие ступени деревянной лестницы и приподнял квадратную крышку деревенского погреба.
По глазам больно резанул свет яркого, зимнего дня. Вокруг было пусто. Уже знакомые кровавые следы пятнали стены, а на полу валялся разномастный сор. Разбитые ставни сломанными крыльями повисли на едва уцелевших креплениях.
Я поднимал люк постепенно, щель видимого пространства ширилась пока крышка не откинулась назад. Проделал всё максимально тихо и осторожно. Огляделся, поднялся наверх вдыхая холодный воздух… и едва не нарвался.
Мертвец стоял ко мне боком, лицом к стене, так, как если бы мог видеть маяк (пока тот работал) прямо через препятствие. Стоял он тут уже очень давно, я внимательно отслеживал звуки и не слышал даже лёгкого шороха.
Кадавр не почувствовал моего присутствия. Я шагнул в сторону от подсвеченного ИскИном сектора, что конусом расходился от мертвеца и являлся предположительным полем его зрения.
ХРАКК!
Проклятая половица огласила помещение противным скрипом. Я рванулся вперёд и одновременно с тем немёртвый, что стоял ссутуленным манекеном, расправил плечи и поднял голову, издавая целый букет разномастных звуков. Хруст застоявшихся суставов, бульканье воздуха в слипшихся лёгких и шипение из перекошенной пасти.
Когда-то оно было женщиной, возможно даже привлекательной. Золотистые волосы бывшей рабыни безобразными клочьями свисали с непокрытой головы. Бледная кожа уродливо натягивалась при каждом движении, приоткрывая для взора выпирающие кости и черноту мёртвых вен.
Помня о силе, что может таится в этом тщедушном и костлявом теле, я бил наверняка. На ходу взмахнул рукой и прошептал заветные слова формируя атакующее заклинание:
– Крио Кима!
Серая тень метнулась к мертвецу. Кадавр успел повернуться ко мне своим обезображенным ликом и только. Я врезался в него плечом, прижал к стене, рассчитывая вызвать бытовой огонёк и прожечь его череп, если первое заклятье не сработает.
Но оно сработало…
Едва видимый потусторонний свет в глазах твари потух, а она сама обернулась прахом и костями. С гримасой отвращения я отступил в сторону позволяя отдельным костям и одежде свалиться на пол. Где-то у входа в избу хрустнул снег, а затем кто-то шагнул на ступени крыльца.
На возможную угрозу я среагировал моментально.
На шум пожаловал ещё один «гость». Южанин – судя по одежде. Его грудная клетка была взломана когтистой лапой, кровь запеклась на вспоротой одежде, а сам воин до того ссохся после встречи с охотниками, что теперь был похож на утлое деревце, с которого едва-едва не сваливались штаны.
Притаившись за углом, я дождался, когда он сделает шаг в комнату и напал на него со спины. Обхватив кадавра свободной рукой, я прижал его к стене, а вторую, сверкающую меж пальцев раскалённой точкой бытового заклинания – опустил на череп.
Пахнуло жжёными волосами, гарью и тошнотворным запахом зубной эмали. Этот тоже оказался слабаком. Не стряхнул меня движением костлявых плеч, не ударил вышибая из грудной клетки дух, а просто тихонько умер, вряд ли успев толком осознать, что на него напали.
Убиенные охотниками и восставшие умертвия обладали жалкой крупицей силы. Настолько жалкой, что их смерть не питала мою нейронную сеть. Но после скелета что едва не забил меня насмерть в заброшенных штольнях, я не спешил расслабляться.
Отступив от останков, неожиданно столкнулся с головокружением. Пришлось опереться на холодную печь пережидая приступ дурноты. ИскИн тут же напомнил мне что не стоит обниматься с мертвецами, их прикосновения вытягивают саму жизнь из тела. Что в моём и без того истощённом состоянии было очень даже критично.
На поясе у убиенного остался узкий кинжал, который я благополучно прибрал к рукам, как и поясной мешочек с парой монет и украшений. Саблю мертвец где-то потерял. Ножны на поясе были, а вот самого оружия и след простыл.
Внимательно прислушавшись, я не выявил никаких посторонних звуков. А вот обойдя всю избу и выглянув в окна приметил немало ссутуленных фигур, стоящих тут и там на улице. Но их должно было быть больше… восстали не все? Или из-за нелюбви к свету большинство скрывается в тёмных углах окровавленных изб?
Стараясь держаться подальше от окон, я скрестил руки на груди и прикрыв глаза вновь воспроизвёл заклятье поиска пути. Меня потянуло влево, я почувствовал меч, он всё ещё был где-то рядом, где-то в деревне.
Пришлось принести из кухни тяжёлый стол и перевернув придавить им люк в погреб. Туда же отправилась пара лавок и массивный сундук полный снеди, которой кормили рабов. В основном сухари с примесью какой-то крупы.
Я с радостью подкрепился им, несмотря на дубовую твёрдость и отдающий плесенью запах. Голод не тётка, захочешь жить и не такое съешь. Хотя, с другой стороны, на самих сухарях плесени не было, видимо набрались запаха полежав рядом с чем-то испорченным.
Проделал всё относительно тихо, предварительно убедившись, что рядом с избой – умертвий нет.
Рус наверняка сумеет избавить от верёвки пока я буду отсутствовать. Но выбраться из погреба, не наделав шума, у него не выйдет. Да и тяжестей я на крышку навалил с более чем достаточным запасом.
Улица встретила меня ярким светом и таким непривычным потеплением. Крыши устроили дружную капель, будто общаясь между собой этим дробным перестуком падающих вниз капель.
Мертвецов на улице было и в самом деле немного. В разы меньше, чем должно было быть, но и от них я решил скрываться, чтобы не тратить лишнюю энергию при полном отсутствии хоть сколько-нибудь эффективного оружия.
Вытянутые вдоль дворов заборы, послужили достаточным укрытием, чтобы до поры до времени не попадаться на глаза свежакам, что торчали тут и там в покрытых инеем и окровавленных одеждах.
Мой меч хранился где-то в самом центре деревни. Там же ночью шёл один из самых «громких» замесов. Грохот стоял страшный, даже несмотря на вой вьюги. И как-только я пробрался к центральному перекрёстку, стало ясно, что я не ошибся.
Ближайшие к терему деревенского старосты дома были разрушены до основания, обожжены и разбросаны по брёвнышку. Под действием высоких температур снег растаял, обернувшись к утру ледяным панцирем.
Лошадиный труп розовым пятном осквернённого льда и узлами застывших в нём кишок покоился прямо по центру перекрёстка. Несколько умертвий вмёрзли в ледяной панцирь по колено, и теперь торчали у всех на виду, безмолвным укором той бойне, что произошла тут ночью.
От магии не осталось никакого фона. Не видел я и высокоуровневых, или потенциально опасных тварей. Все замеченные мной мертвецы, помечались ИскИном как слабые, первоуровневые существа. И судя по едва треплющимся в их глазах потустороннем свечении оценка потенциальной угрозы была верной.
Большой дом старосты, типичный для местных деревень был относительно цел. В окружающих его руинах он выглядел непоколебимой крепостью.
Закопченные стены и выбитые двери не в счёт.
Визуально прикинув как буду двигаться к дому я уже собирался отправиться в путь, когда краем глаза заметил движение. Как оказалось – я, не единственный выживший.
Уже знакомый и такой опасный паренёк в кожаной куртке, тот самый что нарисовал на моём лбу сдерживающую руну – был жив, но тяжело ранен. Как, собственно, был жив и его бессменный спутник, здоровенный южанин. ИИ любезно подсказал, что за время моего плена к южанину несколько раз обращались по имени – Ирда.
Ирду сопровождали два воина, один из которых удерживал в руках лук с натянутой на дугу тетивой. Они притаились у забора на другом краю перекрёстка, их молодой лидер лежал на волокуше, а сопровождающие его южане выглядели дико потрёпанными.
Лучник было взял меня на прицел, по моей спине пробежали мурашки, и я уже был готов метнуться за укрытие, но здоровяк вдруг одёрнул своего бойца. Приподнял руку с раскрытой ладонью и этого хватило, чтобы тот опустил лук.
Некоторое время мы смотрели друг на друга разделённые расстоянием в пару десятков метров. Игры в гляделки продолжались пока у здоровяка не шевельнулись губы… Он что-то сказал окружающим и вместе с одним из бойцов взялся за волокушу, а затем скрылся из вида за забором, утаскивая прочь своего раненого лидера. Лучник остался и какое-то время наблюдал за мной, видимо, прикрывая отступление выживших.
Четыре человека! Подумать только, неужели это все, кто остался от доброй сотни?
Стрелок ушёл спустя минуту. У меня же даже мысли не возникло их преследовать. Кроме магии других способов их уничтожить у меня нет, а магия это в любом случае шум. Рискнуть и привлечь к себе внимание целой оравы мертвецов? – ну уж нет.
Выждав для верности какое-то время, я ещё раз внимательно осмотрелся и метнулся через перекрёсток к дому старосты. На моём пути стояли всего два мертвеца, оба были обездвижены льдом и обращены лицами в противоположные стороны.
Обалдев от собственный наглости, я тихо-тихо прошёл между ними, каждую секунду ожидая что из какого-нибудь дома вывалится уродливое чудо и помчит на всех порах в мою сторону. Но нет – повезло. То ли мертвецы держались в глубине помещений подальше от падающего из окон света, то ли удача была на моей стороне, но я добрался до терема незамеченным. И даже те слуги Риордана что торчали на перекрёстке, остались неподвижны.
Я ошибся – дверь в терем не была выбита. Её разрезало на четыре части что-то очень острое, тонкое и оставляющее после себя подпалины.
Переступив через обломки, я поморщился от специфического запаха и замер. В тереме кто-то был… ИскИн подтвердил, что невнятный звук, раздавшийся из глубины помещений – мне не послышался.
Выдохнув воздух, я с удивлением отметил облачко пара. В доме было холодно, я бы даже сказал необычно холодно по сравнению с улицей…
Сложив пальцы в нужный знак и готовясь ударить теневым заклятьем на любой шорох или движение, я вышел из сеней и прошёл в комнаты. Здесь меня уже ждали.
Она сидела за маленьким столом, на чьей деревянной поверхности застыли пролитые чернила. Кипа пергаментных свитков валялась на полу и всё было заляпано кровью. Я замешкался лишь потому, что ожидал увидеть монстра, а встретил красивую женщину.
Восточная внешность выдавала в ней южанку. Красное платье, перстни на пальцах, покрытые затейливой вязью и жезл – ясно намекали на магическое происхождение многих вещей.
– Крио Кима!
Прорычав заклятье, я взмахнул рукой в направлении незнакомки. Серая тень рванулась к южанке и без вреда пройдя насквозь, исчезла.
Ответная реакция не заставила себя ждать.
Под треск помех какие бывают при плохой радиосвязи, женщина на моих глазах исчезла, растворилась в воздухе дёрнувшись так, как будто была всего лишь картинкой, статичным изображением во власти забарахлившей техники.
Я успел почувствовать затылком чужое присутствие у себя за спиной и покрывшись волной запаздавших мурашек отпрыгнул в центр комнаты.
Следующим своим действием я попытался сформировать магический щит уже зная, что его отталкивающая природа разнесёт тут мебель и порядочно пошумит. Но я не успел.
Южанка преодолела разделяющее нас расстояние одним шагом. Раз – и вот она врезается в меня всем телом, оказываясь при этом совсем не материальной. Дух… призрак… иллюзия? Я понятия не имел с чем столкнулся, но в тот миг, когда она шагнула в меня, я почувствовал дикий холод.
Я не запомнил миг падения. В моём восприятии я просто моментально сменил положение. Только что стоял ногах и рраз… перед глазами уже потолок, а зубы стучат от холода.
Если бы не моё состояние, в котором все мои эмоции были словно укутаны толстым одеялом. Если бы не проклятый дар, полученный от чёрного принца, лишающий меня большей части присущих людей эмоций… я бы ужаснулся.
Ужаснулся тому, как моё тело встаёт на ноги, подчиняясь чужой воле.
Первым существенным ударом стало полное отсутствие интерфейса. Все атрибуты современных технологий Первоисточника исчезли, будто смытые кратковременной потерей сознания. ИскИн не отвечал на запросы, интерфейс растворился, и даже проклятый дар чёрного принца стал далёким-далёким, таким далёким, что не дотянуться как не старайся.
– Крепкий, но небольшой. Ненавижу большие тела, в них нет изящества.
Голос был мой и в то же время чужой. Тоньше и женственней. Но самым страшным было то, что это мои уста произнесли повисшую в комнате фразу.
– Сильные потоки, но дерево уродливое, кривое.
Тварь рассматривала меня и изнутри, и снаружи. Я чувствовал ход её мыслей. Она коснулась моей нейронной сети, сделал понятные ей одной выводы, а затем подняла руки и играя пальцами посмотрела на ладони.
В этот миг, явно привлечённый учинённым мной шумом, в избу пожаловал один из уличных мертвецов. Южанин, с разорванной и посиневшей щекой, перекошенный и покрытый розовым от крови инеем.
– Спиракту!
Быстрый едва уловимый жест, сложенные в особую фигуру пальцы и слово-активатор – всё эти манипуляции заняли едва ли секунду времени, зато каков был эффект…
Потустороннее сияние в глазах мертвеца потухло, а его тело сложилось подобно изломанной кукле. Груда холодной плоти без всякого намёка на былую подвижность рухнула на пороге, не успев выйти из сеней.
Оставаясь молчаливым наблюдателем, я сумел ощутить, что тварь пользовалась моей нейронной сетью и моей же энергией.
– Оооо терпеть не могу неуклюжие пальцы! Проклятый бездарь! Как при такой силище можно иметь такие неуклюжие руки?
Последняя фраза была обращена ко мне. Вселившееся в моё тело существо не видело во мне никакой угрозы. Воспринимало меня вынужденным придатком к телу – не более.
– Ты знаешь сколько времени я потратила чтобы научить прошлый сосуд всем фокусам? Чтобы развить гибкость пальцев и пластичность?! Как вообще возможно так криво развивать своё дерево и при этом совершенно не думать о своих руках? У тебя же ужасные мозоли! Ты что сражался молотом или топором?
Тварь покачала головой и стала быстро перемещаться по избе, одновременно с тем болтая без умолку.
