скачать книгу бесплатно
Ловушка. Острый штырь выдвинулся с потолка и проколол корзину с факелами насквозь. Вот откуда был этот звук. По моей спине прошёлся холодок. Последняя ступенька этого спуска была смертельной ловушкой, и если бы не корзина, быть бы мне или коту убитым.
Думая, что этот ход ведёт в какие-нибудь катакомбы под храмом, я ошибся. Всё оказалось гораздо проще. Не катакомбы, всего один тайный зал, в котором огонь моего факела неожиданно сменил цвет на голубой.
Широкий, круглый зал с куполообразным потолком и ступеньками, что спускались ещё ниже, на ровную площадку расчерченную белыми линиями и заставленную жаровнями. Медные, глубокие и почти метровые в диаметре чаши, были установлены в центре трёх белых кругов. Круги соединялись между собой линиями, образуя на нижней площадке большой треугольник, в центре которого был нарисован ещё один круг, очень большой и значительно отличающийся от трёх малых собратьев с жаровнями внутри.
Зал был пуст, но холодок запоздалого страха всё ещё гулял по моей коже. Я приметил висевшие вдоль стен факелы и пошёл по кругу, поочерёдно их зажигая. Чем больше света, тем спокойнее.
Тени тревожили меня, особенно после увиденного наверху. Каждый из факелов почему-то вспыхивал голубым, но моё внимание до поры было обращено на пол, чтобы, не дай Бог, не прозевать какую-нибудь нажимную ловушку.
Я беспрепятственно обошёл весь зал, и теперь ярко освещённый, гладкий каменный пол даровал мне представление о том, что никаких ловушек тут больше нет. Хотя… Что-то было – у подножья треугольника с жаровнями внизу. Теперь, когда света было вдоволь, я видел прямоугольную плиту, вмурованную в пол. По ней вились русские буквы, пускай и искореженные на местный лад.
Три замка захлопнут двери,
Три замка его запрут,
Три замка удержат зверя,
Три замка тебя убьют…
Стоило мне прочитать эти надписи, больше похожие на предупреждение, как вязь букв немедленно вспыхнула голубоватым светом, а за спиной раздался грохот.
Крутнувшись на месте, я увидел, как единственный выход наружу оказывается, отсечён упавшей сверху плитой, столь толстой, что чтобы разбить её киркой, у меня ушёл бы не один день. Но и на этом действо не закончилось. Факел в моих руках полыхнул, ослепил ярким светом и едва не обжёг лицо. Матюгнувшись, я откинул его в сторону, а сам взялся за топор.
То, что дела мои – труба, было понятно с первого взгляда. Пепел и давно остывшие угли в здоровенных медных чашах-жаровнях медленно поднимались вверх, повисая в воздухе чёрными кляксами. Только сейчас я увидел, что среди пепла было полно обугленных человеческих костей. А весь центральный круг, что был зажат в середине огромного треугольника, представлял собой целый участок пола, полностью покрытый выточенными прямо в камне надписями.
– Идущий будет терпелив и бесстрашен, слеп и глух, холоден и окружён клетью своего разума.
Я успел лишь раз проговорить молитву, прежде чем из трёх пепельных сгустков сформировались призраки. Знакомый потусторонний свет, безногие тела, состоящие из пепла и обугленных костей… Казалось, что всё это происходит не со мной. Что всё это чья-то дикая и неуместная шутка.
Ближайший призрак безмолвно ринулся на меня, словно пикирующая птица, я швырнул в него топор. Не с тем чтобы убить, а просто отвлечь, сбить атаку, но и этого не вышло. Топор в облаке пепла и пары кусков выломанных рёбер полетел дальше. На меня дыхнуло холодом, тварь оказалась очень близко и нанесла удар серым, полупрозрачным клинком.
– Дзанннг!!!
Подобранный в храме сломанный у острия меч сумел заблокировать удар своего призрачного противника! Вспышка была так ярка, что в воздухе запахло обожжёнными ресницами. Враг взвыл, и его вой был болезненным и жутким. Белоснежное пламя буквально сожрало его клинок, чтобы затем не погаснуть, а перекинуться на неживое тело.
Мне повезло, что стражи, похоже, опешили не меньше меня. Собратья воющего призрака промедлили какую-то секунду, но мне хватило, чтобы броситься вперёд и рубящим, косым ударом завершить начатое. Потусторонний свет полыхнул и сгорел в сиянии белого пламени, кости и пепел чёрным дымом рухнули на пол и, распавшись дымкой, исчезли без следа.
– Нах Шазар!!!
Мою победную ухмылку стёр с лица гортанный крик призрака, что находился дальше всех. Воздушный поток крутанул меня вокруг своей оси, едва не вывернув ноги, и отбросил прочь, прямо в стену.
Магггия… Вот сука! К такому я был непривычен и не готов.
Удар затылком породил такой омут боли, что перехватило дыхание. Будь я неподготовленным человеком, безо всякого боевого опыта, тут бы и погиб. Застонал бы, позволил бы себе ведущие к смерти промедление. Но, вместо этого, я бросился прочь, как всегда делал ещё в реальности Первоисточника, стремясь уйти с линии прямой атаки.
Неуклюже, но быстро, я перекатился в сторону и тем самым избежал атаки второго призрака. В его руках появилось два серповидных клинка, и он рухнул туда, где я был секундой раньше, спикировав откуда-то из-под потолка.
Кости и пепел разлетелись в стороны от столкновения с полом, но через мгновенье снова взмыли вверх, формируя ужасный безногий костяк с висящим вниз хребтом и пепельным саваном. Я увидел в этой трансформе уязвимость, шанс на успешную атаку. Бросился вперёд, рассчитывая нанести смертельный удар пока признак восстанавливается, но третий страж, тот, что уже отбрасывал меня магией, преградил мне дорогу.
В этот раз в его руке была булава. Полупрозрачная, источающая серый, потусторонний свет, она, тем не менее, была вполне материальна. Вертикальный удар едва не вмял мою голову в плечи, заставив отпрыгнуть, и обрушился на пол, выбивая каменную крошку.
В следующую секунду я сделал такую глупость, что ещё во время замаха у меня ёкнуло сердце, какой же я идиот. Я швырнул в призрака единственное оружие, что находилось в моих руках – меч. И с учётом того, что метатель из меня – так себе, подобный фокус был обречён на провал. Вот только…
Белоснежные вспышки повторились дважды, заставили меня отпрянуть, прикрыть рукой полуослепшие глаза и пригнуться. Клинок пролетел сквозь призраков, оказавшихся на одной линии, безо всякого сопротивления и зазвенел на каменном полу. Их тела корчились и пожирались белоснежным пламенем, весь внешний вид этих странных существ буквально кричал о чудовищных муках, что они испытали, прежде чем осыпаться на пол и истаять.
Я победил. Чудом, не иначе. Но победил. А моего места было видно каменную плиту, вмурованную в пол, и сейчас на ней плясало голубоватое пламя, стирая старые буквы и выжигая новые прямо в камне.
Распахнёт оковы спящий.
Разомкнутся кандалы.
Разомкнёт уста молчащий.
Распахнёт врата для мглы.
Глава 4. Вынужденный союзник
Рукоять поднятого с пола меча стала липкой от моей вспотевшей ладони. В первом стихе-предупреждении говорилось о трёх «замках», и, кажется, теперь я знал, кто подразумевался под словом «замок» – каждый из трёх восставших стражей-призраков. Вот только я их убил, уничтожил запоры, что удерживали в центральном круге «спящего».
В помещении стало тепло, в центральном круге, в том, что был зажат в середине рисунка-треугольника, с шипением клубился туман. Камень трескался и разваливался, из трещин сочился яд, кислота, с лёгкостью разъедающая твёрдую породу. Не прошло и минуты с момента гибели призраков, а в зале уже вовсю воняло кислейшей, едкой вонью.
Раз за разом мой взор перескакивал с центра рисунка на каменную плиту с выжженными строчками нового предупреждения.
Распахнёт оковы спящий.
Разомкнутся кандалы.
Разомкнёт уста молчащий.
Распахнёт врата для мглы.
Я успел поднять и меч и топор, прежде чем идеально ровный круг превратился в кипящий серым туманом и кислотой колодец. Страшная вонь сочилась с той стороны, и казалось, будто не колодец передо мной, а проход в иное, ужасное измерение.
В какой-то момент ядовитый туман полностью заполонил воздух в очерченном кругом пространстве. Похожий на широченный столб цилиндр серой мглы упёрся в потолок, и оттуда тоже раздалось шипение.
Происходящее ошеломляло и выбивало из колеи. Трудно не попятиться и не прижаться спиной к стене, закрыв глаза, когда все инстинкты вопят о непередаваемом ужасе, что постепенно проявляется с той стороны.
В какой-то момент я понял, что моя воля даёт трещину, и просто дал себе зарок не сходить с места. Замер, напружинив ноги и выставив оружие в подобие боевой стойки. Я смотрел не прямо в клубящийся ядовитый туман, но немного в сторону, отчасти боясь, что психика не выдержит того, что я там увижу, когда всё это действо подойдёт к концу.
Я видел много ужасов в мире-первоисточнике, но нужно признать, что «спецэффекты» местной реальности вгоняли меня в дрожь.
– Здравствуй, спаситель.
Представьте, что десяток свиней бьётся в загоне – хрюканье, визг, вопли. Ужасная какофония звуков. А теперь представьте, что весь этот омерзительный и режущий слух сумбур складывается в слова. Примерно так можно было описать голос говорившего. Понятный, но исключительно нечеловеческий и омерзительный.
Я молчал и, не желая отвечать сжал зубы, стремясь справиться с инстинктивным страхом и дрожью от бешеного прилива адреналина. Организм кричал: «Беги! Спасайся! Забейся в угол!» Но я стоял и лишь молитва концентрации, да закалённая в боях психика не давали мне пасть перед освобождённым моими же руками ужасом.
Он проявился резко, вместе с исчезновением большей части непроницаемого тумана внутри круга. Урод, урод каких поискать, но, даже несмотря на это, я пожалел о своём страхе. Таких, как он, мерзких, искривлённых и смертоносных, я уже встречал. В нём не было почти ничего нового, за исключением интеллекта и способности общаться на понятном мне языке. Более того, я вдруг поймал себя на мысли, что видал монстров и пострашнее.
Три головы без всякого намёка на шею венчали уродливое, выпотрошенное тело, покрытое короткой белой шерстью. Центральная голова была козлиной, закрученные назад рога, гнилые струпья на месте глаз, и замотанная верёвкой пасть, настолько туго стянутая, что из-под неё сочилась кровь. Левая голова, принадлежала свинье, правая – вполне человеческая. У всех трёх голов выедены гнилью глаза и забиты или замотаны ужасные, исковерканные ранами пасти.
Короткая белая шерсть была грязной от пятен гноя и крови. Раскинутые в стороны руки чудовища сжимали два куска плоти, и только через несколько секунд до меня дошло, что эти куски плоти – всё ещё бьющееся сердце и истекающая чёрной кровью печень, сжатые в когтистых и мускулистых руках. Теперь мне стало понятно, откуда эти дыры в боку и груди демонического отродья, из-за которых я счёл его выпотрошенным. Он держал в лапах собственные органы!
Я скользнул глазами ниже и, дёрнув щекой от омерзения, отвёл взгляд. Низ был почти человеческим, голые мускулистые ноги были покрыты скупым налётом всё той же шерсти, а с паха почти до колен свисал…
Если бы я не вернул взгляд на уродливые головы, меня бы вырвало.
– Не отмечен ни одной силой этого мира, пуст. Аспект пустоты, ничто. Откуда ты взялся, освободитель? Разреши поговорить с тобой, раскрой уста, приветствуй меня, как я приветствую тебя, не бойся. Вместе мы выберем для тебя достойную награду. Чего ты хочешь? Тайных знаний? Повелевать силой одного из аспектов? Сам выбери награду, прими мои дары. Отпусти страх, приветствуй меня, как я приветствую тебя. Разреши поговорить, выбери награ....
Он не шевельнулся и не использовал закрытых и завязанных ртов, чтобы воспроизводить эти страшные звуки. Крики ворона, плач младенца, копошение личинок и визг свиней складывались в слова и прижимали меня к земле.
Зазвенев, выпал из руки топор, а освободившейся рукой я схватился за голову. Сильнейшее ментальное воздействие ударило по моему разуму чудовищным тараном. Казалось, начни я разговор, поддайся на уговоры, и мучения закончатся. Но я лишь сильней стиснул зубы, не желая идти на поводу у запертого монстра.
– Разреши поговорить с тобой, раскрой уста, приветствуй меня, как я приветствую тебя, не бойся. Вместе мы выберем для тебя достойную награду. Чего ты хочешь? Золота? Повелевать смертными или немёртвыми? Сам выбери награду, прими мои дары. Отпусти страх, приветствуй меня, как я приветствую тебя. Разреши поговорить, выбери награ....
Снова и снова одно и то же. Слова и давление, призванные заставить согласиться, ответить, заговорить. И тогда…
Разомкнёт уста молчащий.
Распахнёт врата для мглы.
Теперь я понял. Разомкни уста молчащий, распахни врата для мглы. Не зря эта мерзость принуждает меня заговорить с ней, ох, не зря! Сулит золотые горы, власть, силу и раскрытие тайн.
Вот только я не местный деревенщина. Насрать мне на тайны и бабло – я старатель! Тот, кто прокладывает тропы для живых в городе мёртвых!
Скупые капли крови пали на пол, это давление скакнуло, из носа потекла юшка. Подняв полные ненависти и покрасневшие глаза на урода, что пытался взломать мою голову, я показательно растянул губы в злой усмешке и повёл головой из стороны в сторону в отрицательном жесте. Как бы говоря – хрен тебе!
Удивительно, но именно этот простой жест возымел действие. Тварь, всё это время висящая в неподвижности, вдруг шевельнулась, а оглушающий и визжащий голос в моей голове – стих.
Из яда, что кипел под ногами демонического монстра, возникли десятки обожжённых рук, хватающих его за ноги. Безмолвный демон не пытался сопротивляться, позволил утянуть себя обратно в кислотную пучину. Сгинул там, откуда явился, напоследок дав мне почувствовать свою ненависть, от ментального ощущения которой у меня зашевелились волосы.
Всего через два десятка секунд от происходящего в центральном круге не осталось и следа. Всё тот же камень, всё те же письмена на нём. Ни кислоты, ни ядовитой вони. Даже табличка, на которой ранее голубоватое пламя выжигало предсказания, опустела. Факелы, что горели по периметру зала, заискрили и перестали гореть синим пламенем, сменив свой цвет на обычный.
Скрежет за спиной заставил резко развернуться, но никто не стремился на меня напасть. Просто перекрывшая выход каменная плита поползла вверх, и глухо загремел работающий где-то внутри стен механизм.
Но, как оказалось, расслабился я рано.
В темноте, там, где расположился тайный ход, который привёл меня в этот зал, вдруг что-то щёлкнуло. Среагировать и понять, что происходит, я просто не успел.
Сильный удар выбил из моих рук меч и порядочно отбил удерживающую его кисть. Что именно вылетело из тьмы, я не понял, но было больно. А затем ко меня метнулась молниеносная серая тень. Она преодолела почти семь метров пространства одним рывком, я успел лишь выставить руки в нелепой попытке защититься.
Удар сбил меня с ног, прижал к земле. Что-то острое упёрлось в мягкую кожу под нижней челюстью, заставляя меня задрать голову и замереть, боясь пошевелиться.
– Ррреловек! Мррау-ру! Кто ты? Как оказался здесь, и где остальные? Говоррри, мррау-ру, если хочешь жить!
Твою же мать! Кошак! Как есть кошак! Странно, я готов побиться об заклад, что передо мной именно тот, кого я пытался спасти, утащив из храма. Как там бишь его?.. Мар! Вот только куда-то делась его рана на голове, и ухо срослось?!
– Говоррри, мррау-ру!
Острое, надавило сильнее, заставляя меня чувствовать, как прокалывает кожу. А задирать голову дальше, было просто некуда.
– Стой, *ля! Убьёшь, дурак! Ты же Мар, верно?! Мар, твою мать!!!
Давление ослабло, я почувствовал, как по коже покатилась капля крови. Сбросить с себя кошака не представлялось возможным, мускулы под шерстью, пусть и мелкие, но плотные как камень, да и весит немало, размерами мне никак не уступает, уселся на меня, руки прижал. Дёрнусь – прирежет, причём прирежет, прежде чем я освобожусь. Спас, блин, на свою голову.
Нож или что у него там (я не видел) упёрся мне сбоку в шею. Надо мной нависла усатая кошачья морда, серо-голубые глаза с расширенными зрачками уставились на меня сверху, и я затараторил, торопясь не дать себя зарезать.
– Ты – Мар! Тебя баба какая-то в храм притащила. Потом здоровый мужик с топором её уволок, а тебя бросили на полу храма! Я утащил тебя в тайник, не дал уродам с улицы до тебя добраться! А потом призраки и демон этот в круге… Пока я с ними тут тусил, ты на лестнице валялся. Я думал, ты серьёзно ранен, а ты…
Кошак прижал уши и, зашипев, окинул взглядом зал. То, что он увидел, ему явно не понравилось. Одним слитным движением он слез с меня и отпрыгнул сразу на несколько метров назад.
– Замррри, мррау-ру. Не вздумай встать!
Поражаясь его гибкости и подвижности, я окинул фигуру этого удивительного мутанта взглядом. Теперь стало понятно, зачем на его одежде была такая куча кожаных ремешков. Он – помесь, что-то среднее между зверем и человеком. Может двигаться как на двух лапах, так и на четырёх. Сейчас часть ремешков была распущена, болталась, позволяя ему двигаться свободней. Шерсть красивая, местами отливает голубоватым оттенком. Хвост тоже в наличии.
Я остался на полу, сел только. Провёл рукой по шее, посмотрел на кровь. Глянул на самострел в руках кошака, пальцы у него оказались смешными, толстенькими такими, а вот сам самострел – совсем крохотный аналог арбалета, мне не понравился. Будь он повернут не в мою сторону, возможно, я бы оценил его, но так…
Меч метрах в трёх, никак не добраться – слишком велик риск схлопотать острый, четырёхгранный болт.
– Ну замер, а дальше-то что? Убьёшь того, кто тебя спас?
Кот то прижимал уши, то снова их поднимал. Следить за ним было прикольно – он был опасен, да, но и в то же время… Дети бы от такого были в восторге.
– Здесь пахнет смеррртью, мррау-ру! Я не помню, как выбрался из куррргана, и не знаю можно ли тебе верррить, – букву «Р» кошак не выговаривал, вместо неё он вытягивал похожий звук, словно урчание, которое выдаёт довольная кошка. – Что здесь пррроизошло?
– Там, – я кивнул в сторону лестницы, – тайный ход в храм. Я обнаружил его случайно – прижался спиной к стене, а она возьми и сдвинься. Как раз в этот момент появились твои друзья, пришли откуда-то снизу, из глубины храма. Сначала воин, здоровяк с топором. Он сражался с нежитью в храме. Ты знаешь, что такое нежить? Или вы называете их как-то по-другому? Слуги Риордана, например.
– Мастеррр ключей – не глупец! Рррасказывай дальше, пока моё терррпение не лопнуло!
Я усмехнулся.
– Пока здоровяк воевал с мёртвыми, появилась девчонка. Тебя на себе тащила.
– Соня…
– Возможно, я без понятия, как её звали. Здоровяк заставил её бросить тебя, утащил за собой. Угрожал расплющить тебе голову тупой стороной своего топора, если она с ним не пойдёт. Ну а дальше… Они ушли, на пороге храма появились какие-то твари. Я затащил тебя в случайно обнаруженный тайный ход, оставил на лестнице, а сам пошёл вниз, разведать, что тут и как. Зашёл сюда, а тут таблица вот эта, – я повернулся и ткнул в плиту пальцем. – Сейчас пустая, а когда я зашёл, на ней вились надписи. Так-то и так-то, три замка, три ключа, а посередине х**
Видя, какой озадаченный вид принимает морда кота, я махнул рукой.
– Да не помню я подробностей! По типу предсказания там что-то было написано, и факелы горели синим. Потом призраки появились из жаровен; если бы не клинок, от ударов которого они вспыхивали белым пламенем, тут бы я и остался. Ну а когда они погорели все, по центру тварина страшная вылезла. Упрашивала, чтобы я поговорил с ней, ништяки всякие обещала. Но я её энтузиазма не разделял, разговаривать с ней не стал и она свалила. Факелы гореть стали нормально, плита закрывающая выход поднялась, а потом ты вылетел на меня, как чёрт ужаленный. И, в общем-то, на этом – всё.
Дождавшись, когда я закончу рассказ, Мар, не выпуская меня из виду, сместился к моему мечу. Убрал нож, а в освободившуюся руку взял вытащенное откуда-то из-под одежд зеркальце, маленькое совсем. Взял его так, чтобы видеть моё отражение, глянул в него, убрал. Потом так же осмотрел мой меч.
Смысл всех этих манипуляций ускользал от меня. Но дёргаться было опасно, и я не решался. Большой глупостью будет погибнуть от самострела человека-кота, после всех испытаний, через которые я умудрился пройти за сегодняшнюю ночь.
– Освящённая сталь и, похоже, сильные чаррры. Ты не похож на аспект мудрррости или света. Откуда у тебя, мррау-ру, это оррружие?
«Мррау-ру» – изначально я думал, что это какое-то слово, имеющее сокрытое от меня значение. Но теперь, кажется, я начал догонять, что это кошак так в мяуканье скатывается. Что-то вроде акцента, иногда выплывающего наружу.
