скачать книгу бесплатно
– Простой? Конечно есть, – нагло заявил Уголёк с обескураживающей невинностью в голосе. – Можно было пройти сюда по трём разным улицам, вопрос лишь в том, какой именно смертью ты хотела бы умереть.
– То есть карабкаться по крышам тебе кажется безопаснее?
– Ты видела местную стражу?
– Ладно, поняла, вопрос закрыт, – понимающе кивнула девушка, озираясь по сторонам и пока не рискуя слезать с широкого подоконника. После улицы, глаза никак не могли привыкнуть к абсолютной темноте, царящей в башне. – Где здесь включается свет?
Красные глаза Уголька неожиданно исчезли, оставив девушку в полном одиночестве. Руна уже начала было подозревать, не заманила ли её элементаль в какую-нибудь ловушку или может даже просто решила над ней посмеяться, когда через пару секунд одновременно загорелись все свечи вокруг.
Перед девушкой раскинулся аскетичный, заброшенный восьмиугольный зал, изначально задуманный как столовая, судя по длинному обеденному столу и множеству стульев по обе стороны. Высокий нервюрный свод утопал в темноте и, судя по неясному копошению, его облюбовали для себя летучие мыши. И всё же, несмотря на запустение и сомнительное соседство, Руну охватил настоящий восторг. Чёрт возьми, она будет жить в самом настоящем дворце! Ну, с некоторыми оговорками, но это уже мелочи. Женька удавилась бы от зависти, узнай о подобном! Вот только, увидится ли она с ней ещё когда-то? Да и родители… Пусть они перегнули палку со своим идиотским всепоглощающим контролем, но всё же они остаются её мамой и папой.
– Чего застыла? Это ещё не всё, – напомнил о себе Уголёк, пролетев дальше и пройдя сквозь стену.
Тихонько, даже с некоторой боязливостью преодолев столовую, Руна потянула на себя массивную дверь с изящным кованым узором. Вниз и вверх простиралась широкая лестница с частично разрушенными порожками. Привлечённая горящими свечами, девушка спустилась в галерею. Оранжевое пламя свечей обозначило величественные колонны, множество картин в массивных золочёных рамах на стенах и всевозможные сундучки от средних до совсем миниатюрных габаритов.
– Неплохо для заброшенной постройки, пережившей несколько восстаний, – усмехнулась девушка, проведя пальцами по золочёной раме, покрытой толстым слоем пыли.
– Это личная коллекция Руны, – пояснил Уголёк, до этого круживший на верхнем этаже. В голосе неожиданно послышалась гордость, словно всё это было отчасти и его личным достижением. Или, может, он относится к воровке не так и плохо, как хочет показать?
– То есть это всё… награбленное?
– Ну не купленное же! Обычно она работает по заказу Равена или же ворует, чтобы перепродать и получить деньги, но иногда ей попадаются, как она выражается, «говорящие вещи» и она оставляет их себе, несмотря на то, что могла бы выручить за них очень даже приличные суммы. Этим она любит объяснять свою нелюбовь к людям. «Некоторые вещи, – часто говорила она, – могут рассказать о себе больше интересных историй, чем любой человек, пусть даже он будет самим королём. Такие люди знают себе цену и их легко купить, а некоторые вещи никогда не будут никому принадлежать. Они бесценны и в этом их превосходство».
– Классно сказано, ещё бы картинку красивую к этому подобрать, и цитата разошлась бы по всем пабликам, – мечтательно вздохнула Руна, наугад распахнув один из сундуков. – Ну-ка, просвети меня, мудрейших из мудрейших, в чём ценность, например, вот этих колец?
– Это – Круги Бренности, – охотно пустился в объяснения Уголёк, закружив вокруг лежащих на бархатной подушечке колец. – Настоящее золото, на каждом цветок из драгоценных камней, все ручной работы.
– И что же в них говорящего?
– Кольца были заказаны графиней Альвинг для её пяти дочерей в качестве приданного.
– И?
– Взгляни на кольца ближе и попробуй догадаться.
Наугад выбрав одно, с ажурным гранатовым цветком, девушка честно попыталась найти в нём хоть какой-то намёк на необычность. Руна крутила его и так и сяк, пока не провела пальцем по внутренней стороне кольца.
– «Герцог Ирвин подавился костью во время праздничного ужина», – с запинкой прочитала она, с трудом разбирая тонкую вязь букв. – Что это значит?
– Все пять дочерей прожили в браке меньше года и всю оставшуюся жизнь провели вдовами. Каждая из сестёр выгравировала на кольце памятную надпись-предупреждение.
Отложив «гранатовый цветок» в сторону, Руна достала кольцо с изумрудами. «Граф Майер упал с лошади во время конной прогулки». Рубиновый цветок: «Сэр Остер умер во время ужина из-за внезапной остановки сердца».
– И здесь всё такого типа? Все вещи хранят память о чей-то смерти? – скривилась Руна, поспешно захлопнув крышку сундучка.
– Не обязательно. Хотя, если задуматься, все старые вещи хранят память о чьей-то смерти, иначе большинство из них до сих пор было бы у своих владельцев, – заспорил Уголёк, штопором взвившись ввысь. – Но есть и другие. К примеру, эти картины. Их художник ещё жив. Кажется.
– Сюрреализм? – наугад спросила девушка, запрокинув голову вверх. Картин она насчитала сходу штук пять, в остальном же здесь по большей части висели пустые рамы, видно, как мотивация для будущих свершений.
– Серия этих картин получила название «Шёпот голосов Аркура». Не поверишь, до этого он рисовал пейзажи и натюрморты, пока его интересы не пересеклись с Графом.
– Граф… Я уже слышала о нём. Похоже, все дороги ведут к нему. Это что, глава Города?
– Я бы сказал «тиран Города». О чём я?.. Ах да, Винсент Аркур несколько лет назад перешёл дорожку Графу. Кажется, они не поделили девушку и художника мгновенно услали в лечебницу.
– То есть в психушку?
– Лечебница Святой Марии – это если официально, а по сути место, куда свозят всех неугодных власти, но кого просто так грохнуть не получится. Там, говорят, совершенно здорового человека за месяц-другой способны превратить в натурального психа, что и случилось с Аркуром. Он двинулся башкой, зато картины малевать не бросил, да так горячо взялся, что стал в разы популярнее прежнего. Заказы поступали прямо туда, в дурдом.
– Какие-то они… стрёмные, – поморщилась Руна, тем не менее не отводя взгляд от полотен.
Оплетённые терниями механизмы, выступающие из человеческого черепа, полуобнажённая девушка с головой кошки и оскаленной пастью, женское лицо, осыпающееся, как старая штукатурка – у этих работ был свой уникальный стиль, завораживающий и одновременно отталкивающий. Но что по-настоящему зацепило девушку, так это глаза во всех работах: тоскливые, горящие изнутри каким-то фанатичным блеском, они словно были живыми и зорко наблюдали за ней.
Уголёк, явно польщённый её вниманием к коллекции, веско добавил:
– Его работы интригуют не только сюжетами и техникой, в каждой картине скрыты послания, над смыслом которых все ломают головы. Вот, к примеру, «Звериная натура», – элементаль описала дугу вокруг картины с кошачьей мордой, – на обороте написано «Бойся моего гнева, не позволяй им себя найти».
– Точно! – неожиданно расцвела девушка, щёлкнув пальцами. – Всё началось со снов, но что, если это работает и в обратную сторону? Я лягу спать, усну и проснусь затем в своём родном мире! Баланс магических миров восстановлен, я, завернувшись в гирлянду, пью шампанское, а после новогодних праздников записываюсь на приём к психиатру. Бинго! Где тут у меня… Чёрт, у Руны… Так вот, где спальня?
– Неужели тебе неинтересно посмотреть на иной мир? – искренне удивился и даже, кажется, оскорбился Уголёк. – Послушать истории… Вот, например, мы шли сюда через улицу, названную в честь двенадцати алхимиков. Это не случайно! Как-то раз местные власти задались целью пополнения казны, а точнее превращения обычных вещей в золотые. Для этих целей они собрали лучших алхимиков и заселили каждого в двенадцать новеньких домов…
– И как, пополнили казну?
– Нет, зато так мы ненавязчиво подобрались к площади неподалёку, которая вскоре приобрела название «площадь двенадцати висельников»…
– Слушай, это всё не моё, – покачала головой она, выставив перед собой руки, словно опасалась, что элементаль сейчас вручит ей брошюру «Интересные места Тёмного Города. Как повеселиться и не оказаться к утру в петле». – Это была увлекательная экскурсия и апартаменты тут классные, но я хочу домой. Вся эта воровская жизнь, бег по крышам – классный дауншифтинг, но он хорош только в том случае, когда на руках есть билет обратно. Так где тут можно прилечь?
Уголёк, явно неубеждённый её аргументами, возмущённо фыркнул, обернувшись вокруг своей оси:
– Ты не понимаешь от чего отказываешься!
– Ладно, сама отыщу, – подкатила глаза Руна.
Спальня, точнее её бледное подобие, оказалась наверху, в левом недостроенном крыле башни. Небольшая площадка с кроватью по левую руку, очередным сундуком и тумбой с горящей свечой, по правую же руку, если свеситься через деревянные строительные леса, можно полюбоваться недостроенными этажами и частично самим залом, предназначавшимся для проведения церковных служб и обрядов. Живописно. Не удержавшись, Руна немедленно заглянула в очередной сундук. Несколько видов стрел, аккуратно разложенных плотно друг к другу, какие-то склянки с нечитабельными надписями, мешочки, судя по звону, с монетами, и таинственные свёртки с травами, если судить по пряному, немного резкому запаху.
– Может, это всё-таки моё воображение? – вполголоса проговорила девушка, медленно проведя пальцами по шершавой крышке сундука и тихо опустив её до щелчка. Немного поколебавшись, она подошла к круглому зеркалу на стене, стянув с головы капюшон, и удивлённо воззрившись на собственное отражение. Она уже настроилась увидеть незнакомое лицо воровки, но нет, там была она, Ира! Длинные светлые волосы, тёмно-зелёные глаза… Как такое возможно?! Подойдя к зеркалу почти вплотную, она робко протянула руку к голове. Всё те же коротко стриженные волосы, однако отражение упорно показывало, что вместо этого она должна была нащупать свои привычные локоны. Сбитая с толку, Ира-Руна коснулась шрама, ощутив под пальцами уже знакомую полоску, но отражение показывало абсолютно гладкую кожу.
– Я поняла, связь между нами ещё не разорвана, и я могу вернуться домой! – заулыбалась девушка, радостно объявив свои догадки отражению.
Приободрённая увиденным, она отвернулась от зеркала, торопливо стянув со спины лук с колчаном и сложив их на сундук. Плюхнувшись на кровати, Руна закрыла глаза. Надо уснуть. Уснуть и проснуться в своей родной квартире. В родной реальности. Хватит этих экскурсий.
Когда она была маленькой, они с родителями жили вместе с бабушкой и дедушкой в их большом доме в пригороде. Каждый раз девочка засыпала под гул проносящихся неподалёку машин и этот звук убаюкивал её не хуже колыбельной. Она любила вставать посреди ночи с постели, красться на кухню, к самому большому окну в доме и наблюдать за машинами, мигающими фонарями и слушать тихий шелест деревьев в саду. Когда они переехали в квартиру, Ира долгое время не могла уснуть. Ей не хватало этого гула и тихого шёпота листвы. Она выглядывала в окно и видела пустую детскую площадку, да такой же многоквартирный дом напротив. Тогда девочка открывала створку, опасно перевешиваясь через подоконник, но и это ничего не меняло. На улице царила непривычная тишина.
Здесь всё было иначе. До неё то и дело доносились звуки чьих-то шагов, голосов, а иногда и криков. Наверху что-то мерзко скрипело при каждом дуновении ветра, а внизу тихонько копошилось, навевая неприятные вспоминания о дохлой крысе в телеге. Даже звуки вокруг не давали ей забыть о том, что она не на своём месте, не в своём мире и не в своём времени.
Отвернувшись к стене, девушка попыталась представить свою комнату во всех подробностях, словно уже переместилась туда. Вот сейчас она протянет руку и ощутит под пальцами шершавые обои. Она самолично их выбирала и не хотела переклевать даже спустя несколько лет, а если повернуться на другой бок…
С улицы послышался надсадный кашель:
– Как бы чума и меня не прибрала.
– Да тебе только бы караул не нести.
Ночью звуки всегда разносятся очень далеко. Даже слишком. Руна накрыла голову подушкой, сосредоточившись на подсчёте воображаемых овец. Те то и дело спотыкались, задевая барьер и кубарем падали на землю, но свою задачу всё же выполнили. На двадцатой овце девушка погрузилась в глубокий, тревожный сон.
* * *
Руна была уверена, что не спит, ровно до того самого момента пока где-то совсем рядом не раздался настойчивый стук, мгновенно выдернувший её из тёплых объятий сна. Чудом не свалившись на пол в порыве немедленно кинуться на звук, она сонно обвела взглядом комнату. Треск свечи на тумбе, вой ветра вверху и ругань где-то внизу. Проклятье! Она всё ещё в этом мире и в этом теле?!
Стук не желал затихать и, казалось, только усиливался. Девушка попыталась оперативно собрать мозги в кучу. Уголёк уверял, что это укрытие Руны, о котором никому неизвестно, в таком случае, кто так настойчиво рвётся заглянуть в гости? По спине прокатился неприятный холодок. Вместо того, чтобы распинаться о картинах и кольцах, это Красноглазое Облако могло бы предупредить о врагах Руны! При её «профессии» таких наберётся немало.
Лук и колчан со стрелами девушка водрузила за спину отточенным до автоматизма движением, даже не сразу осознав, зачем ей это, стрелять ведь всё равно не умеет. Первым порывом было вызвать Уголька из кулона и заслать его на разведку, но от этой мысли пришлось отказаться. Их короткое знакомство показало, что чего-чего, а помощи от него ждать точно не стоит. Набравшись решимости, Руна крадучись направилась к источнику звука, прихватив с собой свечу с тумбы. Как выяснилось, нарушитель спокойствия решил вломиться в соседнюю комнату, по внешнему виду напоминающую кабинет. Точнее сказать, Руна могла бы поклясться, что когда она стояла у двери пару секунд назад, звук точно исходил отсюда. Но сейчас, когда она оказалась внутри, стук и треск прекратились. Но тишина не приносила успокоения. Она была зловещей. Стиснув в руке свечу, девушка сделала несколько нерешительных шагов вперёд. Тишина. Ещё несколько шагов.
«Должно быть, это был шум на улице, а я с непривычки перепугалась, как последняя дура», – с досадой заключила Руна, разглядывая непривычные, пугающие, но не лишённые некоторой мрачной красоты очертания Тёмного Города.
В стекло со всего размаху, прямо напротив лица девушки, с грохотом врезалось нечто крупное. Рама страдальчески скрипнула, намекая, что долго таких нападок не выдержит. Пронзительно взвизгнув от неожиданности, Руна в один прыжок преодолела расстояние от окна до двери, приготовившись бежать или биться до последнего, в зависимости от габаритов противника. Существо по ту сторону окна повторило манёвр. Стекло мелко задребезжало. Постойте-ка!
Пытаясь унять бешеное сердцебиение, девушка вновь приблизилась к окну. Так и есть! Весь этот шум, грохот и неудавшийся сердечный приступ устроил обычный ворон! Облегчённо выдохнув, Руна отодвинула задвижку в сторону, впуская птицу внутрь. Невыносимо смотреть на эти отчаянные попытки сломать себе шею. Усевшись на подоконнике, худосочный, но от этого не менее наглый, ворон окинул девушку самым что ни на есть оценивающим взглядом с неуловимым оттенком презрения. Наконец, явно сделав для себя какие-то выводы, он выжидающе уставился на Руну.
– Что, голубиная почта менее вычурна для такого мрачного города? – хмыкнула она, заметив обёрнутую вокруг лапки полоску бумаги. – Зря драконов не впрягли, я бы на такое посмотрела.
Едва бумажка оказалась в руках девушки, ворон посчитал свой долг исполненным и, мерзко каркнув на прощанье, взмахнул крыльями, быстро затерявшись между домами.
Повертев странный презент в руках, новоиспечённая воровка развернула бумажку и прочла вслух:
– «Где тебя черти носят? Живо дуй ко мне, если ещё жива. Р.».
Удивлённо вскинув брови, Руна озадаченно повертела бумажку в руках, но больше не обнаружила ни единого символа. Что текст послания, что таинственная «Р.» ничего ей ровным счётом не говорили. Что ж, есть только один способ пролить свет на ситуацию. Открыв крышку медальона и дождавшись появления чёрного облачка, она показала ему странную записку:
– Что ещё за «Р.»?
– Я тебе что, энциклопедия? – фыркнул Уголёк, раздражённо описав в воздухе дугу. – Я с тобой вообще говорить не обязан… Впрочем… – красные глаза элементали хитро сощурились. – Впрочем, я могу тебе помочь. У меня для тебя есть отличная сделка: я наделяю тебя особыми талантами, например, даром всеведения. Ты будешь знать каждую улицу Города, окна домов станут твоими глазами, а кишащие повсюду крысы твоими ушами…
– Что взамен? – нетерпеливо перебила его она.
– Всего ничего, – небрежно кинул Уголёк. – Половина твоей жизни.
– Всего-то? Ну что же ты до этого молчал? Конечно же… Нет! – раздражённо рявкнула Руна.
– Да что тебе стоит? Это ведь даже не твоя жизнь, а какой-то незнакомой тебе воровки! – удивился он.
– Ещё неизвестно, не стала ли эта жизнь моей, так что никаких сделок. Всё, что я от тебя прошу, так сказать что это за «Р.». Это враг? Друг? Родственник? Высокоинтеллектуальная собака?
– Я тебе ничего не скажу, – детским голоском, звенящим от обиды, заявил Уголёк, раздражённо крутанувшись вокруг своей оси. – Я тебе не крёстная фея.
– Ладно, справлюсь и без помощи говорящего облака дыма, – в свою очередь начала злиться девушка, окинув комнату пытливым взором. Может, тут отыщется какой-нибудь дневник или хотя бы карта местности? Первым делом Руна принялась осматривать небольшой книжный шкаф, скромно стоявший в самом дальнем углу, однако смотреть там было нечего. В большинстве своём книги были почерневшие, потрёпанные и плесневые. Зачем хранить такое богатство? Впрочем, наводить порядок пока в её планы не входило. Остаётся письменный стол. Ящики? Пусто. А что на самом столе? Ворох бумаг, пара перьевых ручек, баночка с чернилами и подсвечник. Ни намёка на карту или дневник. Как и упоминаний о таинственной букве «Р».
Лишь снова подойдя к окну, где совсем недавно её самым наглым образом оскорбил ворон, она обнаружила несколько бумажек, воткнутых в щели между рамой и стеной. Что это? Способ борьбы со сквозняками? Наугад вытянув одну из бумажек, девушка развернула пожелтевшее послание с порядком размытыми чернилами.
«Забрали камень? Надо встретиться. Р.». Наверное, разговор о том Нексусе. Получается, этот «Р.» в курсе.
«Куда делся Б.? Что вы там натворили? Р.»
«Ну вот, я ещё с той буквой не разобралась, а тут вторая присоединилась! Хотя… Брэм! Да, наверное, речь о том парне. Кстати, действительно, где он?», – при этой мысли девушка огляделась по сторонам, словно рассчитывала увидеть напарника где-то поблизости.
Добросовестно прочитав все «пропущенные» сообщения, она только ещё больше запуталась. Похоже, сообщения специально шифруются на случай, если попадут не в те руки, так что искать здесь точный адрес и координаты бессмысленно. Само обидное, что эта «Р.» была смутно знакома, но вот откуда понять было невозможно. Сон не только не оказал целительного воздействия, но даже напротив, словно ещё больше смешал в голове все мысли. Девушку не покидало смутное ощущение, что её воспоминания переплелись с воспоминаниями воровки и теперь ей с трудом удавалось отделить одно от другого. Тяжело вздохнув, Руна вскинула глаза на Уголька, кружащего под потолком:
– Ладно, сдаюсь, твои условия? Только без сокращения срока жизни.
– Ты отдашь мне чью-то душу?
– Нет, ни одна душа при нашем разговоре не пострадает. Слушай, просто скажи кто такой «Р.» и как его найти. Я никак не могу вспомнить: Рейвен, Румель?..
– Я не понимаю, о чём ты, – хихикнул Уголёк, наслаждаясь собственной важностью.
И как Руна умудрялась его использовать в своих целях? Это же ведь самый настоящий капризный и избалованный ребёнок! Точно, ребёнок!
– Хорошо, давай сыграем в игру, – решила зайти с другой стороны девушка. – Я буду говорить свои предположения, а ты только «да» или «нет», идёт?
– Игру? Да, игры я люблю, давай, – поразительно легко согласился он, подлетев ближе. – Но что я получу взамен?
– Нельзя быть таким корыстным, – раздражённо укорила его она.
– Так говорят только те, кому нечего предложить, – ехидно ухмыльнулся Уголёк. – Но мне нравится твоё упорство. Спрашивай, может, я даже что-то отвечу.
– Что значит «Р.»?
– Хм… Нет?
– Ах да, точно, только два варианта. Ладно… Это мужчина?
– Да.
– Он… Это мой союзник?
– Да.
Руна довольно улыбнулась. Наконец-то дело сдвинулось с мёртвой точки.
– Я могу обратиться к нему за помощью?
– Нет.
– Но почему, всё ведь так хорошо начиналось? – возмутилась девушка. – Ладно, а вообще есть тут хоть кто-то, к кому я могу обратиться за помощью?
– Нет, – звонко отозвалась элементаль, описав дугу в воздухе.
– Издеваешься? – сузила глаза она.
