скачать книгу бесплатно
– Что я видела? – никак не могла понять я. Как и бывает после сна днём, моя голова была словно чугунной, а попытки думать, казалось, причиняли боль.
– Там, в ванной, – пояснила подруга, проходя к двери и явно ожидая от меня того же. – Я сначала подумала, что это ты решила развлечься, но потом… В общем, сама мне расскажи.
Потерев глаза, словно это могло мне помочь окончательно стряхнуть с себя остатки сна, я побрела к ванной, яркий свет из которой резал по глазам.
Бледно-серая кафельная плитка на стенах и на полу, сверкающая белизной ванная и раковина, а над ней зеркало в массивной раме. Но сейчас стоило смотреть не на это. Помадой на стекле было выведено «убирайся отсюда или умрёшь».
– Я так не развлекаюсь, да и за Альмой до этого такого не наблюдала, – покачала головой я, подойдя поближе к зеркалу. Судя по немного диковатому взгляду Ксеньки, спросонья я способна нести особую чушь, в которой даже не отдаю себе отчёта.
– Ну, сороки же интеллектуальные птицы, поэтому почему бы ей не уметь писать? – пояснила я.
– Ты серьёзно? – наконец обрела дар речи подруга.
– Про то, что Альрауне могла написать угрозу помадой на зеркале? – переспросила я. – Даже не знаю, в «википедии» о такой их способности ничего указано не было.
Ксенька молча бросилась к своей сумке, с остервенением переворачивая содержимое.
– Ага! – с какими-то кровожадными нотками произнесла она, потрясая чем-то в руке. –Так и знала! Это же моя любимая!
Найденная Ксенькой помада сейчас представляла жалкое зрелище.
– Если это ты… – прищурилась она.
– Ты с ума сошла? – мигом проснулась я, ощутив реальную опасность в воздухе. – Зачем мне твоей помадой что-то на зеркале писать? Мне же не четыре года!
– Ну доберусь я тогда до того, кто это сделал… – мрачно отозвалась подруга, с тоской глядя на жалкие остатки помады.
Я молча сфотографировала странную надпись, решив пока приберечь её в качестве вещдока, хотя бы в памяти телефона. В прошлый раз фотки Мрака на месте преступления многое прояснили, так почему бы не прибегнуть к этой фишке снова?
– Интересно, когда успели оставить эту надпись? – принялась рассуждать подруга, расхаживая по комнате из стороны в сторону.
– Не знаю, – беспомощно отозвалась я. – Когда я сюда пришла, то не заходила в ванную. Может, надпись уже и была… Кстати, как ты прошла сюда? Я же закрывала дверь.
– Она была открыта, – возразила подруга.
– Нет-нет, я точно помню, – заспорила я. – Я всегда закрываю за собой дверь.
– Но тем не менее, – развела руками Ксенька. – Я нажала на ручку и зашла. Возможно и этот шутник также сюда проник.
– Или, точнее сказать, так вышел, – протянула я, подходя к распахнутому окну. И я ещё удивлялась, почему мне так холодно!..
– Кто-то залез через окно? И ты даже не проснулась? – опешила подруга.
– Я крепко сплю, – виновато ответила я. – Странно только почему тогда… Альрауне!
Однако сорока не спешила отзываться на мой зов, затаившись в углу рядом с окном.
– Что ещё за фокусы? – насторожилась я, подходя к ней.
Альма тут же с шелестом расправила крылья, подлетев ко мне и уцепилась за мои пальцы, тыкаясь клювом в ладонь.
– Что это с ней? – удивилась Ксенька, наблюдая за странными махинациями птицы.
– Улика, – с мрачным торжеством объявила я, показав врученный мне небольшой цветной клочок, словно выдранный из чьей-то рубашки.
Глава 3
– Нет, всё-таки я тебе удивляюсь, – заявила с утра Ксенька, сидя перед зеркалом и пытаясь собрать волосы в хвост. Передние пряди всякий раз выбивались, но подругу это нисколько не смущало.
– Кто-то залез через окно, твоя сорока с ним дралась и вырвала клок одежды, а ты дрыхла без задних ног! – возмутилась она. – Может тебя чем-то опоили?
– Разве что твоя тётя подлила что-то в горячий шоколад, – мрачно усмехнулась я, завязывая пояс. – У меня уже неплохой опыт в последствиях того, что бывает, когда меня подпаивают. На этот раз я просто устала и крепко спала без всяких препаратов. Вопрос, кому могла прийти в голову эта идиотская затея?
– Ну, явно тому, кто плохо нас знает, – фыркнула Ксенька. – После всего того, через что мы прошли, угроза помадой на зеркале больше разозлит, чем напугает.
– Странно другое, – отозвалась я, вновь открыв фото на телефоне. – Формулировка «убирайся»…
– Да, как бы с намёком, что мы плохо убираемся? – по-своему истолковала Ксенька.
– Да нет же, – улыбнулась я такому богатству русского языка. – Почему угроза в единственном числе? Почему бы не написать «убирайтесь отсюда или умрёте»?
– На большее количество букв помады не хватало, – хмуро отозвалась она, наконец собрав волосы в хвост и развернувшись ко мне. – Предлагаю воспользоваться сегодня служебным положением и обыскать шкафы постояльцев. У кого будет рубашка той же расцветки и с порванным краем, тому и предъявляем счёт.
– Зачем кому-то из постояльцев это делать?
– Выбор не велик. Либо они, либо кто-то из персонала.
– Мы пробыли один день, а нас уже хотят выгнать? Что, так плохо убираемся?
– С таким отношением тогда не удивительно, что все разбежались, – фыркнула подруга, поднимаясь со стула. – В любом случае, благодаря твоей сороке…
– Альрауне, – обиженно напомнила я. – Называй её по имени.
– Ладно, благодаря Альрауне у нас есть хоть одна зацепка, – послушно исправилась Ксенька. – И сегодня же мы всё выясним.
Однако, вопреки оптимистичным прогнозам, осмотр шкафов нам ничего не дал. Ни у кого не было даже близко хоть чего-то похожего. Этими небогатыми сведениями мы обменялись с подругой в большом зале, усевшись на диванчик рядом с камином. Теперь на проходящих мимо постояльцев мы смотрели с особым подозрением, ведь кто-то из них всё же оставил нам это послание. Оставалось только надеяться, что угроза не более, чем чья-то злая шутка над новенькими.
– А это ещё кто? – в полголоса спросила я у Ксеньки, кивнув на вошедшую женщину.
– Это из «Птичича», я её видела как-то раз, – ответила подруга.
На вид женщина выглядела весьма миловидно: небольшого роста, средней комплекции, с тёмными длинными волосами, наскоро схваченными заколкой на затылке. Возможно, я бы не сильно обратила на неё внимание, если бы она не приникла к окну с биноклем в руках.
– Что она там высматривает? – прошептала Ксенька, с подозрением наблюдая за её действиями.
– Пойдём да спросим, – пожала плечами я, поднявшись с места.
При нашем приближении она вздрогнула, но бинокль убирать не стала, едва лишь покосившись в нашу сторону.
– Вы новые горничные? – первой решилась заговорить она, взглянув на нас.
Мы с Ксенькой синхронно переглянулись. Почему-то стоит кому-то завидеть нас в одинаковой одежде, как люди считают своим святым долгом задать нам этот вопрос.
– Да, пару дней как приехали, – кивнула Ксенька. – А вы тут… лес изучаете?
– Птиц, – улыбнулась женщина. – Я орнитолог. Анна Мельникова, не слышали?
– Ну-у… мы немного далеки от орнитологии, – замялась подруга.
– О, а я просто обожаю птиц, – горячо заверила она нас. – Наблюдать в это время года за синицами, сойками, зябликами, малиновками…
– И вы их всех здесь видели? – вежливо поинтересовалась я.
– Да, здесь их очень много, – улыбнулась она.
– А стрижей тоже здесь эти дни видели? – заинтересовалась я, тут же объяснив свой внезапный интерес: – У меня символом моего дня Рождения по календарю друидов является стриж. Обожаю этих птиц.
– Да, их тоже видела, но пореже, – немного смутилась от моего бурного интереса Анна. – Извините, не могу надолго отвлекаться, не хочу пропустить…
– Конечно, понимаем, – улыбнулась я, бочком отступая к выходу и увлекая за собой Ксеньку.
– Что за… – начала было подруга, едва мы оказались в фойе.
– Идём прогуляемся, – перебила её я, выходя на улицу.
Не выдержав, Ксенька снова заговорила, едва мы успели отойти от двери.
– Какие стрижи? Какой ещё гороскоп друидов? – спросила она, на ходу надевая куртку.
– Каюсь, про друидов ляпнула не подумав, но она в этом всё равно не разбирается, – отмахнулась я. – Так же, как в птицах.
– То есть? – опешила подруга. – Она же орнитолог.
– Из неё такой же орнитолог, как из нас бойцы спецназа, – фыркнула я, неспешно проходя вперёд по мощёной дорожке. – То есть, что означает это слово знает, но в детали не углублялась. Она сказала, что видела зябликов и малиновку.
– И?
– И то, что они перелётные птицы. Благодаря Альрауне я прочитала столько всего о птицах, что меня на этом не проведёшь.
– Может, они просто ещё не успели улететь?
– Смеёшься? Птицы улетают ещё в сентябре, а сейчас уж середина октября.
– Может она просто ошиблась? Решила блеснуть хорошим знанием названий птиц, вот и брякнула, не подумав.
– Вот поэтому я и начала спрашивать про стрижей. Заявить, что она их здесь видела в октябре – грубейшая ошибка! Стрижи и ласточки улетают прямо вслед за кукушками, в первых числах сентября.
– Что из этого следует? – немного помолчав, спросила подруга.
– Кроме того, что она выдаёт себя не за ту, кем на самом деле является? – усмехнулась я. – Пока не знаю.
Завернув к пристройке, мы переоделись для прогулки, кинув надоевшую форму на стул.
– Мы ненадолго, а ты здесь на это время за главную, поняла? – строго обратилась я к Альрауне.
Альма не удостоила меня ответом, взглянув на меня как-то особенно укоризненно. Решив, что сорока сегодня явно не в духе, я поспешила выйти из дома вслед за Ксенькой.
Увлекшись разговором, мы и не заметили, как покинули территорию «домика Лесника», оказавшись в каком-то парке.
– Ой, я и забыла о нём сказать, – спохватилась Ксенька, заметив, как я оглядываюсь. –Это «Озёрный парк», тоже принадлежит гостинице. Что-то типа зоны отдыха, на ресепшене ещё можно брать ролики и сюда ездить кататься.
– И ты молчала?! – мигом возмутилась я. На роликах я каталась уже лет десять, но в последнее время совершенно их забросила, периодически с грустью смотря на них, если те ненароком попадутся мне в кладовке.
– Да я как-то забыла, – флегматично отозвалась подруга, в отличие от меня не катавшаяся на роликах и дня.
Я обиженно засопела, но возмущаться дальше не стала. После вчерашнего дождя, да ещё и вблизи леса, воздух казался особенно свежим и словно каким-то прозрачным. Немного попетляв по аллейкам и перейдя каменный мост, мы остановились у парапета, глядя на пруд. Мы спохватились, что пора возвращаться в гостиницу только спустя пару часов и то только потому, что я начала замерзать.
– Надо почаще туда выбираться, – проговорила Ксенька, когда мы уже подходили к гостинице.
– Да, хотя сейчас я была бы уже не прочь вернуться в пристройку, – зябко поёжилась я от очередного порыва ветра.
– Мы так и не смогли найти того, кто оставил ту надпись на зеркале, – с досадой вспомнила Ксенька, остановившись на дорожке и хмуро поглядев на видневшийся край нашего домика.
– Возможно, кто-то просто глупо… – начало было говорить я, но в следующую секунду не успела даже осознать, как опустилась на колени, инстинктивно закрыв уши.
Раздавшийся грохот больно резанул по ушам и, казалось, на какое-то время я просто– напросто оглохла. Словно в каком-то сне я ощутила холод каменной дорожки, как-то приглушённо, как через подушку, услышала звон лопнувших стёкол. В последнюю очередь носа коснулся резкий запах дыма.
– … это было?! – услышала я какой-то обрывок из слов Ксеньки, уже успевшей подняться на ноги.
– Что-то бабахнуло, – встряхнула головой я, поднимаясь следом за ней.
Теперь на месте пристройки виднелся один тёмный силуэт, объятый пляшущими языками огня. Густой дым тянулся высоко вверх, словно заполняя собой округу. Большинство окон на первом этаже осыпались на землю мелкими осколками.
– Все наши вещи сгорели, – с горечью проговорила Ксенька, первой нарушив гробовое молчание.
– Боже… – рассеянно проговорила я, отказываясь самой себе верить. – Там же Альма! В клетке! Она не сможет сама выбраться!
– Ты с ума сошла?! От неё уже ничего не осталось, хочешь вместе с ней сгореть?! – прокричала Ксенька, ухватив меня за рукав куртки, едва я ринулась вперёд.
– Может, не всё сгорело, – заспорила я, пытаясь вырваться.
– Пристройка взлетела на воздух! На первом этаже смело к чертям все окна! Она не могла выжить, Алис!
– Нет, могла! – замотала головой я, чувствуя болезненный комок в горле.
– Алис, но… Это же сорока. Их много, найдёшь новую… – попыталась, было успокоить меня Ксенька.
– Их много?! – разозлилась я, вырвавшись из её хватки. – А если бы я там сгорела? Ты бы сказала, что и других людей много, найдёшь новую подругу?!
