скачать книгу бесплатно
История четвёртая. Вор у вора жену украл
Тигринья
Это четвёртая история из жизни "дорогой мамочки". Опять ей досталась участь "священной добычи". Смогут ли законные мужья договориться? Разумеется, нет. А как быть Воробышку? Если она обоих мужей любит? И ни одного не желает терять? Вся надежда на мудрость папеньки, да живёт он вечно!
Тигринья
История четвёртая. Вор у вора жену украл
Эпиграф:
И если есть там с тобою кто-то
Не стоит долго мучиться.
Люблю тебя я до поворота,
А дальше, – как получится.
А. Городницкий "Перекаты"
Глава первая: О том, как Воробышка похитили, об инсценировке её гибели и о возвращении в Империю.
Барон Алек пробыл с нами неделю, и ушёл, сообщив, что должен быть в замке. Перед отбытием он долго разговаривал с Алонсо. Мне никто ничего не говорит… А охрану усилили. Барон пообещал бывать у нас ежемесячно по неделе. Близнецы уже освоились с ним и обнаглели. Со мной они так себя не ведут. Ага. Мать у них ехидна, а отцы – душевные парни. Носят на руках, играют, беседуют, и вообще всё разрешают. Барон пообещал сообщить, какие имена можно дать детёнышам. Как всё сложно у стражей…
– Он придёт, герцог Алонсо. Это неизбежно.
– Неизбежна только смерть. И налоги.
Глаза Алонсо задумчиво сузились… А мне стало страшно. Мой мир, бывший таким надёжным, светлым и радостным, внезапно сделался хрупким… Мужчины сразу заговорили о другом, как только барон почуял моё присутствие. Но мне было достаточно сказанного… Я не подала вида, что услышала. Но начала вспоминать тот год с лишним отсутствия Вителлия Севера, когда его корабль "не вышел из боя". На мои расспросы, консул предложил заняться новым платьем, а когда я сказала, что ещё неделя и отец выдал бы меня замуж, успокоил, сказав, что всё было рассчитано. А даже если бы он опоздал, он не стал бы меня наказывать. Просто забрал бы обратно. И я до сих пор не знаю шутил он, или нет… Последние годы мне это было неинтересно. А вот теперь… Луций Вителлий Север славится неожиданными ходами, переворачивающими ситуацию из безвыходной в победоносную. Не хочу в Империю. Мой дом там, где моё сердце. Как верно говорили древние!..
Время идёт… и мы готовимся к свадьбе Милочки. Она "остепенилась". Мне уже не приходится так часто срываться с места, чтобы не оставлять её наедине с мужчинами. За барона Алека я спокойна, а вот Маноло и Лопе вынуждают бегать. Остальные на Модену не допускаются. С Алонсо Милочка не общается. Она не может ему простить обещания высечь. Завуалированного, но тем не менее. Точит свои когти о Маноло и барона Алека. Барон улыбается, и окутывает девчонку волнами ледяного ужаса, которые Милочка храбро "не замечает". Это полезная тренировка. Мне пригодилась, во всяком случае. А Маноло ходит как потерянный. Все увольнения проводит на асиенде. Он сейчас уже отрабатывает контракт. На свадьбу ему дадут отпуск. По закону положено.
Смешно. Повелитель пишет рапорт об отпуске…
До свадьбы остался месяц. Алонсо в боевом охранении. Они теперь не по году дежурят, а только изредка сопровождают караваны. А перед рассветом сработала сигнализация со спутника. Вскочила, влезла в патрицианские одёжки, которые использую для срочных вылазок к Милагрос, и побежала. Дети спят, а девчонка с кем-то пообщаться вздумала. На крыше асиенды.
И вот мне бы подумать, кто может на крыше оказаться… Что теперь говорить… Увидела Милочку, беседующую с двумя (!) мужчинами. Быстро пошла к ним. Повернулись ко мне оба… Одинаковые лица. Лопе помоложе, конечно. Но откуда здесь Сигма-два?! И почему он здесь? С моими детьми?!
– Вот и ты, Лямбда… – и, повернувшись к детям, – рад был повидаться. Поздравляю со свадьбой, дочка.
Быстро поднёс к губам какую-то крохотную штучку и дунул в неё. Чернота…
Очнулась в корабельной каюте. Голова, как наполненный болью котёл. Что это было? И… мои дети?! Что с ними?! Ладно… в первую очередь, – первоочередное. С трудом встаю с койки, отстегнув фиксирующий полог. Не привязали, и то хорошо. Хотя, хорошего ничего нет. Как здесь очутился Сигма-два? Умываюсь и размышляю… У меня есть только один вариант ответа: в год, когда консул "пропал без вести", он готовил плацдарм для Империи. Ага. На территории Союза.
Миры соприкасались, небольшой рейдер мог проскочить "линию фронта". Тем более, что трофейных кораблей было достаточно у обоих сторон. Надёжная команда из чистокровных или перворождённых закрепляется на территории противника, "ложась на дно". Или у разведчиков это называется "консервацией"? И в следующий раз они могут ударить в спину. Или же, стать якорем для создания портала. Или маяком? Я совсем не разбираюсь ни в порталах, ни в кораблях. Но термины "маяк" и "якорь" я слышала именно в разговоре о порталах.
Корабль, несомненно, союзной постройки. Осматриваюсь в каюте… Похоже, что меня устроили в капитанской. Ну да… я же "дорогая мамочка". Автомат-ателье здесь имеется. Быстро снимаю мерки, и делаю себе бельё, комбез и берцы с беретом. Патрицианские тряпки на голое тело уверенности не способствуют. Оделась, и стало легче дышать. Жаль, что оружие нельзя сделать… Хотя, почему нельзя? Вспоминаю параметры ножичков, подаренных бароном Алеком. Надеваю контур мыслесвязи, и… Конечно, это не совсем то… а, точнее, – совсем не то; но… Но! Это всё равно оружие. И детекторами оно не определяется. Ну не кость, а прочный, гибкий пластик с режущей кромкой. Так и мне не на дуэли сражаться. Засунула оба ножичка в берцы, и занялась программированием кухонного агрегата. Есть захотелось. И чаю… С корицей…
Нет… Пожалуй, чай я пить не буду. Все знают, что я предпочитаю его всем напиткам. Сделаю себе кофе. Надо потренироваться. Придётся мне его, в ближайшем будущем, готовить достаточно часто. Вителлий Север пьёт исключительно кофе.
Перекусила красной рыбой, запечённой на решётке. Устроилась с ногами в кресле, пью кофе. Ничего хорошего в этом напитке нет. Стук в дверь, и тут же входит Сигма-два. Смотрю на него с неудовольствием, погрузившись в "чистокровную". Впрочем, неудовольствие вполне натуральное: не люблю я кофе. Не понимаю его…
– Лямбда, освоилась? Ты, как кошка, везде у себя дома.
Не реагирую на мальчишескую улыбку. У Алонсо и Энрике она получается намного лучше.
– Что с моими детьми?
– Нашими, ты хотела сказать, Лямбда?
– Тебе нужно время, чтобы придумать ответ, чистокровный?
Моим голосом тоже можно проводить криогенные процедуры. Ненавижу!
– Кто бы говорил, Лямбда! Мне не нужно времени. Дети остались на крыше. Если охрана соблюдает график обхода территории, то их нашли через три минуты.
– Они живы?
Спрашиваю равнодушно. Надо соответствовать имиджу дорогой мамочки.
– Послушай, Лямбда! Это мои дети! Конечно, они живы!
Холодно смотрю на чистокровного. Разговаривать мне с ним не о чем. Он только средство, для достижения консулом цели. А он, бедолажка, этого не понимает!
– Мы скоро приземлимся. Пристегнись, когда услышишь сигнал. Портал переправит нас в резервацию. Там у меня небольшой домик. Тебе будет удобно.
Подошёл ко мне, опёрся руками о подлокотники кресла…
– Тебе надо отдохнуть, Лямбда. Я знаю, ты всегда считала меня только другом детства… Было обидно, но я терпел, надеясь, что по-исполнении трёхсот лет мы будем вместе. А сейчас у нас появился шанс создать настоящую семью…
– Ты это серьёзно, Сигма-два? Ты думаешь, что консул Вителлий Север позволит тебе "создать семью"?
Вспомнилось яростное: "Тебя я не отпущу, кариссима. Никогда."
– Консул отказался от тебя, Лямбда. Он сам мне сказал, что я могу взять тебя себе.
– Когда он это тебе сказал?
– Перед тем, как я отправился за тобой, заключив контракт с главой местного Регентского Совета.
Расхохоталась… Ещё и дон Хосе! Вскорости, несомненно, покойный. Как и Сигма-два. О себе стараюсь не думать. Возможно, что я буду завидовать мёртвым. Сигма-два растерянно посмотрел на меня, и вышел из каюты. Прозвенел сигнал, я пристегнулась, сев нормально. И мы приземлились.
Вышли из корабля, и… оказались под прицелом. Нас уже ждут. Дон Хосе со своими воинами. У Сигмы-два пять человек команды, включая медика. А дон Хосе озаботился достойно встретить добычу. Стою, продолжая излучать неудовольствие. А глава Регентского Совета уже "видит", как он будет "воспитывать" чистокровную. Сигма-два спокоен. Его люди – тоже не нервничают. А зря, между прочим! Куда как просто дождаться, чтобы их перестреляли воины дона Хосе… А потом уже вмешаться.
– Чистокровная, подойди сюда.
Весело улыбаюсь…
– А где же прижатая к сердцу рука, и "прекрасная дона Миранда"?
Дон Хосе поворачивается к стоящему рядом с ним офицеру, и говорит:
– Фернан, объясни чистокровной, как ей следует себя вести. – Пауза… – Не попорти ей кожу.
Душка Фернан, гаденько улыбаясь, идёт ко мне. Дежавю… Когда наш катер был захвачен рейдером Алонсо… Как давно это было!..
У Фернана методика несколько другая: рванул ворот комбеза, разодрав его верх на две половинки… парни дона Хосе обрадованно загоготали, а потом резко заткнулись, глядя как Фернан пытается удержать свой ливер, вываливающийся из разрезанного живота. А вот не надо подходить к маленькой женщине, имея бесхозное оружие на поясе. Пока у Фернана были заняты руки, я выхватила его нож. Фернан парень крупный, и ножичек у него напоминает мачете. Впрочем, этот тип ножей называется "наваха". Поскольку расстояния между нами почти не было, я даже не стала его раскладывать. Так сошло.
Добавила к весёлой улыбке сахару. Подсластить, так сказать…
– Брось нож, чистокровная!
Теперь и я под прицелом. Но просьбу надо выполнить. Ага, как Зигги учил: подняв руку, разжимаю пальцы, роняю нож вниз, подбиваю его мыском ноги, и… дон Хосе падает. С ножом в глазу. Я тренируюсь ежедневно. Потому что это – трюк, требующий ювелирной точности. Вот бросать нож из за спины я так и не научилась…
Продолжаю улыбаться. Может, повезёт, и убьют сразу.
О везении говорить не приходится, потому что люди дона Хосе буквально сметаются выстрелами из импульсного оружия. Сигма-два вытягивается в струнку, ест глазами начальство. А мне в лицо летит багряный консульский плащ:
– Прикройся, кариссима. Твой вид неприличен.
Плащ успела поймать. А то уронить воинский багрянец на землю… Неее, пусть кто-нибудь другой роняет. Стою, держа в руках легчайшую ткань из паучьего шёлка, и понимаю, что не хочу, чтобы к моей коже эта ткань прикасалась. Не знаю, почему, но… Но! Не хочу, и всё! И дело не в плаще… Просто я не хочу возвращаться…
– Помочь, кариссима?
Мягкий голос с интимной интонацией… Ага, и прямо над ухом. Подскочила на месте, повернулась, возмущённо, к легату-прим.
– Не подкрадывайся ко мне, Вителлий Север!
– Ну что ты, кариссима…
Вителлий Север демонстративно поднял руки, демонстрируя пустые кисти, и отошёл к месиву, в которое залп превратил дона Хосе со товарищи. Под берцами легата-прим несколько раз хлюпнуло. Спокойно… Вдох, выдох. Не обращать внимание на запах бойни… Спокойно. Консул доволен. Улыбается… Вспыхивает белоснежный оскал зубов и дублирует вспышку ледяное пламя глаз. Произойдёт что-то очень плохое. Я не могу иначе выразить своё предчувствие. Только вот так… по-детски.
Три месяца назад, после очередного появления у нас барона Алека, муж на рассвете сказал, прижимая меня к себе и не давая вырваться:
– Удивительная, выслушай меня, пожалуйста. Барон вчера снова предупредил меня о том, что Вителлий Север придёт за тобой. Я это знаю и сам. Но барон сказал, что легат-прим не обязательно будет дожидаться сближения наших миров. Он ищет дорогу…
Руки сжались плотнее, отвечая на моё непроизвольное движение, в попытке прижаться крепче, и Алонсо продолжил:
– Судя по тому, что я знаю о Вителлии Севере, если эта дорога существует, он её найдёт. Я прошу тебя. Если ты окажешься в руках консула, не противься ему. Прошу тебя, удивительная…
В голове звучат слова мужа, а я продолжаю отслеживать перемещения консула. Судя по звуку недавних выстрелов, стреляли, как минимум, двое. С кем здесь консул? Кто ему помогает? Страхует его?
Вителлий Север повернулся, улыбаясь, словно отвечая на мои мысли. Звук лёгких шагов. Поражённое выражение лица Сигмы-два… Интересно, какое выражение на моём лице…
Я смотрю в глаза своему живому отражению… Вплоть до комбеза и берцев. Только в руке импульсник. Клонирование, вроде бы, запрещено… Впрочем, когда легата-прим останавливали условности?
– Мой господин…
– Господин?!!
– Тише, кариссима… А ты, делай, что должна, милая.
Милая, просияв глазами, отчего консул поморщился, убрала импульсник в кобуру на бедре, параллельно левой рукой выхватывая офицерский револьвер, принятый на вооружение в мирах Союза. Сигма-два не успел отреагировать. И никто из его ребят не успел. Вой реактивных пуль… Перекрёстный огонь консула и этой клонированной "меня" превратил их в фарш. И мы остались втроём.
– Кариссима, прикройся. Твой вид отвлекает.
– От чего отвлекает?!! Зачем ты их убил, Вителлий Север? Идёшь по трупам своих?!
Меня трясёт от бешенства. Ведь чувствовала… да что там, – знала! И не предупредила Сигму-два! Пыталась сказать, но не смогла подобрать слова…
Не удостоив меня ответом, консул жестом отправил клон устраивать композицию из мёртвых тел и оружия. А я… я знаю, что будет дальше.
– Как она тебе? Кариссима? Не игнорируй меня, отвечай.
– Клонирование запрещено. Или уже нет?
– Она играла твою роль, кариссима. Ты никуда не исчезала. У тебя была жесточайшая депрессия, и только.
Молчу. Не задаю напрашивающегося вопроса. Консул смотрит на меня, ощупывая глазами, и тоже молчит. О чём говорить?.. Я знаю (!), что мне достаточно сделать шаг навстречу, и Вителлий Север никогда не напомнит мне о прошлом. Но! Никогда не забудет. И каждый, с кем я заговорю, будет уничтожен. Как Сигма-два. За вычетом отца и сыновей.
– Мой господин, я всё сделала.
Отвернулся от меня. Медленно, нехотя… Осмотрел результаты перестрелки… Улыбнулся и кивнул, приглашающе. Мой клон радостно подбежала к нему. И консул, проведя пальцами по её щеке, нежно сказал:
– Хорошо, милая. Ты всё сделала, как надо. Осталась одна деталь…
И вырвал стальными пальцами другой руки её горло. Забулькала кровь, выхлёстывая из раны, а легат-прим голыми руками ломал ещё живое трепещущее тело. Я не успела оглянуться, как буквально рухнула в прошлое. Кинулась с пластиковым ножом на легата-прим, легко крутанувшего меня в сторону. Я отлетела, и, не удержавшись на ногах, плюхнулась в пыль. Хорошо, хоть не в останки, в изобилии лежащие вокруг. Из глаз текут слёзы, я выплёвываю ругательства, подслушанные за долгую жизнь, вскакиваю, и… незачем бежать. Уже всё…
Вителлий Север отбросил изломанное тело клона, и направился ко мне. Смотрю на убийцу, не опускаю глаз. Дурнота накатывает волнами… Но нельзя показывать слабость. И Алонсо был не прав, говоря о непротивлении. С легатом-прим так нельзя. А вот как… Как общаться с маньяком?!!
Инстинкты решили всё за меня. Когда Вителлий Север протянул ко мне руку, я отстранилась, и яростно прошипела:
– У тебя руки в крови, Вителлий Север. Не дотрагивайся до меня!
Голос мой пропал от страха и от злости. Но консулу не обязательно об этом знать. Пусть думает, что я шиплю только от злости. Ага, все женщины – кошки! Рыдать нельзя. А хочется! Себя жалко очень! Ведь не выпустит!
– Кариссима… Руки… У меня душа в крови… Все эти годы я по тебе кровью исходил… Ты хотя бы вспоминала обо мне? Кариссима?
– Я выбросила тебя из головы, сразу же, как только убедилась, что граница закрыта.
Вошла в ипостась дорогой мамочки. А точнее, ледяной кобры. И сразу голос вернулся…
– А для чего ты мне это говоришь? Кариссима?
Мягкий упрёк в голосе и восторг на самом дне ледяных глаз. Консул воспитывал из моей копии любящую женщину. И воспитал. И убил. Потому, что, на самом деле, ему нужна рядом "дорогая мамочка". Никак не может забыть, что родная мать отказалась его видеть. Я ведь и раньше периодически включала "дорогую мамочку". Когда Вителлий Север впадал в ипостась "Лютый". И он приходил в себя. Почему я никогда не задумывалась о причинах?.. Или я повзрослела только сейчас?
– Почему ты убил эту несчастную девочку? Она любила тебя.
– Кариссима… Это всего лишь тело. Она больше не нужна.
