Интеграция

скачать книгу бесплатно


– Английский международный язык!

– Она не знает английского.

– Мы уже поняли. – сказала чернявая женщина в спортивном костюме. Ее акцент выдавал Иванов-франковский диалект. – Нам нужны компрессионные колготки.

Я перевела.

– Могу предложить только капроновые итальянские сорок ден. – ответила фрау Гетц, владелица магазина, которая сама вышла обслужить недовольных покупателей.

Я перевела.

– Нам сказали мы можем получить компрессионные бесплатно – опять же не поворачиваясь ко мне лицом, возмутилась неулыбчивая женщина.

– Тогда вам нужно взять направление у своего врача к флебологу, и он даст вам направление на такие колготки. Вы оплатите их стоимость в магазине, а потом вам придет возврат на вашу конто. – ответила я со знанием дела. Самой приходилось. – Может я оплачу, пока вы думаете?

– 5 евро, фрау Редер. – облегченно вздохнула фрау Гетц, щелкнув ящиком кассы. – я вам очень благодарна за помощь с переводом. Незнание языка барьер в общении.

– Рада помочь, фрау Гетц. Я ведь правильно ответила, вы сотрудничаете с Кранкенкассой? Они могут прийти к вам за компрессионными колготками?

– Да, конечно.

– Послушайте, фрау Редер. Выручите меня еще раз. Мой сын, Рихтер, дал мне контрамарку на футбол. Матч завтра в шесть вечера. Играет «Арминия-Дюссельдорф». Я вряд ли смогу пойти. Ревматизм обострился. На стадионе будет холодно. Может вы сходите? Не пропадать же билету?

– Я? Даже не знаю, что сказать, фрау Гетц.

– А Вы не говорите ничего. Берите билет. Если решите пойти, поболейте за моего Рихтера. Это мое условие за плату. – Хитро улыбнулась пожилая женщина. Она была моей постоянной клиенткой.

Я спрятала колготки и билет на футбол в кожаный рюкзак и отправилась в салон. Теперь шел противный мелкий дождь. Зонта у меня не было. Я надела рюкзак на голову вместо шляпы и побежала в салон.

До конца рабочего дня еще было далеко. Меня ждали пять разных женщин, которые хотели иметь красивый маникюр. Пока экономически их не затрагивали изменения, связанные с политической ситуацией в мире. Страхи, что квартплата вырастет настолько, что не хватит на необходимые нужды, пока оставались лишь страхами. А необходимость раз в три недели приходить на маникюр оставалась привычной реальностью.

Глава 4

Сегодня у меня была невеста. То есть, у нее была я. Выезд на дом в 6 утра, конечно, оплачивался двойным тарифом. Я так люблю эту работу. Часто думаю, на месте клиентки могла быть я. Ощущение праздника и красоты начинается с расчесывания волос. У кого-то они густые и жесткие, у кого-то тонкие и легкие, как пух. Собирать и те, и другие нелегко. Для этого существуют разные методы. Мне предстояло справиться с прочными кучеряшками и мелкими завитушками. Невеста хотела все выпрямить. Вот такое необычное желание. Пришлось потрудиться. Немцы, вообще, умеют удивлять. К примеру, к выпрямленным рыжим волосам прилагалось коротенькое платье невесты и белые футбольные буцы. Да-да, настоящие, с шипами. Она оказалась ярой поклонницей футбола. И будущего мужа выбрала из фанатов местной команды «Арминия».

После всех ее разговоров я все же решила пойти на футбол. Муж Санти Роман, когда узнал, что у меня есть билет, пришел в восторг от идеи пойти вместе. Он с трудом достал два билета и ждал этот матч как уикенд. Была с ними возможность побывать в спорт-кафе и познакомиться с болельщиками поближе. Роман и Санти были завсегдатаями и имели абонемент.

– Вот и не знаю, как быть, – закручивала я на палец длинный розовый хвост Вертихвостки, потягивая в кресле густой кофе после сытного обеда. – Идти на стадион или остаться с тобой под тёплый пледом и тупо посмотреть фильм.

– Марго, – тревожно зазвонил телефон, – Можно я к тебе приеду? На том конце связи Санти плакала.

– Приезжай. – я отложила крысу в сторону, и пошла убирать ее, в хлам разгрызанные опилки в клетке.

– Придется тебе, дорогая моя, сидеть на месте. Санти тебя пугается, когда вдруг ты появляешься из ее кармана или неприлично шаришь в ее сумке. Не воспитанная ты, крыса моя… Невероятно, Санти живет с приемным ребенком, дочкой Романа, имея свою родную и уживается как-то… А тебя терпеть не может. – бурчала я, отправляя Вертихвостку в клетку. Она не хотела и царапалась. Я прикрикнула и заперла дверцу. Крыса смотрела на меня черными глазами-горошинами, не моргая. Мне было ее жаль.

В выходной я позволяла себе не убирать разбросанные вещи. Могла принести полотенце из ванной и оставить в столовой на диване. Могла составить чашки от кофе в мойку и не мыть. Могла, раздевшись в спальне, раскидать свое нижнее белье по комнате и не париться, порядок это или плохая привычка. Поэтому сейчас перед приходом Санти у меня включилась реактивная скорость для уборки. Немцы не понимают такого попустительства в графе «Порядок». Он возведен у них в ранг закона. И Санти не исключение, хоть родилась в России. Это у них в крови.

Роман и Санти познакомились при трагических обстоятельствах. И той, и у другого супруги свели с жизнью счеты. У Романа жена приняла смертельную дозу антидепрессантов после рождения дочери через два года. Послеродовая депрессия. Неприятие ребёнка, шумовые галлюцинации, моббинг со стороны свекрови, на которую свалились все хлопоты по уходу за родившейся малышкой. Роман теперь всегда включает свет, возвращаясь домой в темное время суток. Он нашёл свою жену мертвой, вернувшись домой под утро из пивнушки, где отмечали день рождение друга.

У Санти история еще хуже. В пятнадцать лет ее изнасиловал местный нарик из уличной банды. Тихо подкараулив на улице, когда та возвращалась с посиделок девочек-подростков, вечно недовольных родительским воспитанием. Пригрозив, что все всем расскажет он принуждал ее к сожительству, а потом и заставил уйти из дому. Заставил жить с собой, бросить школу. Но ее рабство, к счастью, быстро закончилось. Однажды, она нашла его повешенным на кухне. Думая, что он еще дышит, Санти пришлось снимать его из петли на глазах у дочери двух лет. Чтобы как-то спастись от стресса, Роман, зная Санти, предложил ей съехаться и воспитывать детей вместе. Вот такая история.

– Не могу я так жить больше, -забралась с ногами на мой диван Санти. – Он ни во что меня не ставит. Грубит. Обрывает на полуслове, не выслушав. Верит всему, что навыдумывает Ляля. Говорит дочь не может ему врать. А моя Ксюша, мне, значит, может. Говорит, ты свою одеваешь лучше, а за моей перестала следить. Да, я за всеми перестала, просто моей моя мама покупает красивые вещи, а его мама его дочери сплошной колхоз покупает. Кто ж виноват. Сама знаешь, я в последнее время с салоном совсем зашилась. Ковид еще этот. Столько клиентов растеряла. Педикюр, вообще, держался на стариках. Они, из страха заболеть, перестали ходить. Надо было перестраиваться в работе. Домой поздно прихожу, в этом он прав, конечно.

– Эх, Санти, – обняла я подругу. – Вот, у меня ни своих детей нет, ни приемных. И Романа нет. Никого. Даже парня нет, как здесь говорят, бойфренда. Только крыса. Давай, выпьем! У меня есть португальский портвейн! Это, конечно, не крымская Мадера, но настроение поднимает.

Санти передернула плечом. Непохоже было, что она против, но и особой радости в ее глазах я не прочла. Все же как-то надо было разрядить обстановку.

– Я вот, что хочу знать, – уселась я рядом и поставила бокалы перед собой. – Что там происходит в спортивном кафе? Зачем нас туда Роман после матча пригласил?

– Знаешь, там интересно. Это футбольный клуб «Арминии». Там история с момента создания команды, все их достижения и неудачные игры. Знаешь, как называют эту команду в неформальной обстановке? «Лифт»! Это из-за их пиковых побед и резких поражений. Там собираются все обсудить матч, обсудить новости бундеслиги, и, просто, других повидать, да себя показать. Как у нас, у русских говорят.

Санти смягчилась, и я поняла, что воспоминания о том кафе согрели ее.

«Надо идти», – подумала я и налила еще бокалы.

Глава 5

На стадионе стоял густой туман. Роман и Санти были одеты тепло. Даже их руки были в перчатках. Мои пальцы быстро околели и перестали слушаться. Роман принес мне горячий кофе и сказал греть руки. Не зная правил ведения матча, ослепленная, близко выставленными дублирующими рампами, и продуваемая со всех сторон холодным ветром, я быстро потеряла интерес к происходящему на поле. Вообще, я близорука с детства. Лет с четырнадцати. Но Санти ничего до сих пор не подозревала. И я не сказала ей, что далеко все равно ничего не увижу. Мне лучше было бы посмотреть матч по телевизору. Но нужно было пережить ощущения. Такие, как здесь я не испытывала никогда. Стадион был заполнен на треть. В основном большая часть зрителей пришлась на восточную трибуну, где были наши места. Вокруг меня все то и дело вскакивали, кричали, ругались, в основном, матерными словами и я впервые радовалась, что не знаю, как они звучат по – немецки. Слух бомбил мой мозг русским «красноречием». Рядом, за моей спиной, двое изрядно выпивших парней в вязанных шапках, стоя в полный рост, иступлено топали ботинками о бетонный пол и …мычали. Громко очень издавали гортанные звуки ни на какие другие не похожие. Только на звериные рыки. Стало совсем не по себе. На меня из-за спины летели остатки попкорна, брызги соуса для чипсов и капли пролитого пива, питие которого в стрессе сопровождалось прихлопыванием по коленям, отрыжкой и ржанием довольного жеребца в стойле.

Я посмотрела на Санти. Было впечатление, что она так увлечена, что ее не напрягает эмоциональное поведение соседей.

– Да, не обращай внимания! – махнула она в ответ. – это глухонемые. Питер и Герман. Хорошие ребята. Не повезло им, не разговаривают и не слышат. Поэтому такие громкие. Со временем сможешь их понимать по этим звукам.