скачать книгу бесплатно
– Ты думаешь, что один из лучших Фениксов, постоянно унижаемый и выжигаемый собственным учителем знает что такое любовь? – у меня вырвался смешок. – Мне доступны только чувственные удовольствия, вот в них я знаю толк. Остальное – лишь невоплощенные мечты и догадки. Поэтому я не знаю кто – Ден или ты. Вы говорили обо мне, что конкретно?
– Не имеет значения, это наше дело. Дружеское, если хочешь. Мы не будем тебя делить или к чему-то принуждать. Но ты имеешь право выбирать, – Льё лёг обратно, накинув на нас сверху покрывало.
– Если честно, я думала, что тебе нравится Майя и ты ухаживаешь за ней. Тебя поведение выдавало: взгляды, позы, напряжение и даже манера говорить.
– Не хочу об этом.
– Боишься, что выбор будет не в твою пользу?
– Отдыхай, Ада… Потом поговорим.
Льётольв закрыл глаза и замолчал. Я думала, слушая его спокойное дыхание. В какой момент это случилось? Раздвоение моих чувств. Тогда, в Москве, я была уверена, что Денеб это именно тот мужчина, которого я хочу видеть рядом с собой, а Льё вызывал скорее неприязнь. Но теперь мне нравилось лежать рядом с ним, чувствовать его силу. Сила Льё против заботы и умиротворения Денеба. Что бы я выбрала, если бы надо было выбирать?
Свободу. Я выбрала бы свободу.
Просыпаться после суток погружения в жар и лихорадку не очень-то приятно. Тело отчаянно ломило, но радовало то, что температура уже не была высокой, как накануне. Шиповник на руке зудел, крылья – тоже. Выходить из тени в таком состоянии страшно, но я чувствовала его – новое крыло, ещё совсем тонкое и не такое сильное, большое и красивое, как второе, но оно было. Не знаю, что и как сделал Льётольв, но мне точно полегчало, да и рост крыла неожиданно ускорился. Я никак не могла найти телефон, чтобы узнать который час, поэтому просто встала с постели, отыскала тёплую кофту, накинула сверху на пижаму и побрела на кухню.
Льё сидел за столом, задумчиво рисуя в блокноте, перед ним стояла чашка с чаем, видимо, так и не тронутая.
– Доброе утро, – поздоровалась я от двери.
– День, – ответил он, не поднимая взгляда. – Уже день. И мы почти опаздываем. Я, конечно, не Денеб, но завтрак организовать могу, – Льё указал на большую тарелку посреди стола, заполненную выпечкой, – забежал в булочную по соседству, взял всякого на свой вкус. Не знаю, что ты предпочитаешь с утра.
– Фрукты, – буркнула я и полезла в холодильник. Яблоко. Ладно. – И давно ты проснулся?
– Как обычно. Часов в семь, наверное. Тебе Ден звонил, – Льё вытащил из кармана мой телефон и положил на стол.
– Почему ты меня не разбудил?! – я отложила яблоко и просмотрела сообщения. Ден справлялся о моём здоровье и просил перезвонить.
– Да зачем? Тебе нужно было выспаться, а с ним я и сам поговорил.
– Ден в курсе, что ты провёл здесь всю ночь? – я уже было набрала номер, но отложила телефон.
– Ну да, что такого? – Льё наконец-то взглянул на меня. Под его глазами залегли серые тени. Такое ощущение, что он вообще не спал. – Он – моя сущность, мы неразделимы и многое, очень многое чувствуем, так сказать, на двоих. Думаю, он не удивился ни капли.
– Как это… На двоих?
– Да не важно, – раздражённо бросил Льё.
– Нет уж! Я хочу знать.
– Я сказал не важно, значит не важно! Заканчивай завтракать и собирайся, через час заседание.
– Не надо так со мной разговаривать! – я встала и злобно швырнула недоеденное яблоко в мойку.
– Не то что? – он тоже поднялся, захлопнув блокнот.
Я хотела ему ответить довольно резко, но не успела – зазвонил телефон. Ден.
– Ну, ответь же. Любимый Денеб звонит, – криво улыбнулся Льё и, обогнув меня, вышел.
Пару секунд я тупо смотрела на экран мобильного, а потом всё же сняла трубку.
– Ада?
– Да, я.
– Как ты?
– Ден. Ден! Хватит. Я не могу каждый день отвечать на одни и те же вопросы! Я – нормально! Мне легче. Всё.
– Ясно. Привет Льё.
Денеб повесил трубку, а я так и осталась стоять, не понимая, что это было. Зачем накричала на него, почему чувствовала невероятное раздражение из-за его заботы, да и из-за присутствия Льё? Может, дело в том, что сегодня мне придётся лицом к лицу столкнуться с Сёртуном? Не в силах размышлять на эту тему, я вернулась в комнату и вытащила из шкафа все вещи, которые там были, пытаясь отыскать то, что можно надеть в суд.
Льё тихо вошёл в комнату и наблюдал за мной, прислонившись к стене. Я нервничала всё больше и откидывала одну вещь за другой, мне ничего не нравилось, да и вообще не хотелось никуда идти.
– Надень что-нибудь простое. Фениксы любят вычурность, а ты не будь такой, – прокомментировал мои метания Льё. – Вон та юбка синяя плиссированная хороша, а к ней блузка. В шкафу висит одинокая. По цвету как раз подойдет к моему костюму, будет выглядеть эффектно.
– Тебе бы только выделиться, да?
– А почему нет? Уж лучше выделяться элегантностью, чем вычурностью. Эти ваши мантии с огнём или кричаще-модные шмотки. Отвратительно. Сёртун наверняка будет пытаться показать себя гордецом и приверженцем традиций, поверь мне.
– Плевать.
Я надела то, что сказал Льё, собрала волосы в небрежный хвост, даже не расчесывая, и направилась к выходу.
– Едем?
– Едем, – ухмыльнулся Льётольв, прихватывая меня под руку.
Зал заседаний находился в архиве, при входе в который рамка оповестила всех о том, что в здании находится меченый Феникс. Меня чуть передернуло от неприятных воспоминаний, но Льё выглядел полностью удовлетворенным, даже гордым, ведя меня под руку к широкой лестнице. Видя его, служба безопасности не решилась подойти к нам. Под пристальными, осуждающими взглядами присутствующих, мы поднялись по лестнице на второй этаж. Здесь, в Будапеште, архив был несравнимо меньше, чем в Москве, но только внешне. Основные этажи уходили вниз, под землю, административным же хватало небольшого двухэтажного особняка века восемнадцатого, наверное.
Комнату, в которой проходило заседание, сложно было назвать залом суда. Обычный рабочий кабинет с большим столом перед окном, двумя узкими диванами по бокам, среди стен, заставленных книжными стеллажами, а посередине – небольшой журнальный столик и несколько стульев, хаотично расставленных на тёмно-зелёном ковре.
Нас ждали. За столом сидел Судья, и при взгляде на строгое лицо, я вдруг вспомнила, что звали его Марсель. Такой он весь был холёный, выглаженный и надушенный, что вызывал чувство тошноты. Модный красавчик Мот устроился на подоконнике, кокетливо покачивая ногой, на краю стола расположился с сигаретой Саша – этого экзистенциалиста, любителя классических костюмов по фигуре, кажется, знали все. По силе мог сравниться с Льё, но слыл добряком. О его искажениях ходили легенды, настолько они были изящны и красивы. Я же считала его несколько инфантильным, увидев пару раз в работе. Создавалось впечатление, что ему неинтересно то, что он делает, поэтому всяких бесов-пакостников и сильные влияния он устранял лениво. А все думали, что это изящество.
Когда мы вошли в комнату, я сразу же почувствовала присутствие Сёртуна. Он сидел по правую руку от двери на диване в привычной бордовой мантии с собранными в идеальный хвост золотистыми волосами. Рядом с ним восседал Истиль, нервно теребя свою седую бороду, а около книжных полок тосковала Арма.
Мы молча прошли ко второму дивану и по жесту Марселя сели. Экзистенциалист и Феникс против Феникса. У меня засосало под ложечкой, и желудок жалостливо сжался. Не надо было есть даже яблоко. Перед глазами запрыгали мошки, а когда Сёртун поднял на меня взгляд, душа точно ушла в пятки, и я сжала колено Льё со всей силы. Он даже не дернулся, только накрыл мою руку ладонью. Марсель многозначительно хмыкнул и произнёс:
– Начнём?
– Давайте, хочу посмотреть на этот цирк, – буркнул Мот от окна, поправляя завернувшуюся штанину.
– Мы изучили все факты, которые оказались у нас на руках, выслушали обе стороны и даже заглянули в память. В принципе, разбирательство можно было бы на этом и закончить, как всегда, впрочем, и делалось, – с лёгким американским акцентом монотонно, будто заученный текст, говорил Марсель. – Но у нас остались вопросы. Начнём, пожалуй, с учителя Сёртуна. Объясните, уважаемый, зачем вы делали это со своей ученицей? Это первый вопрос. И второй, какова была ваша цель, когда вы придумали для неё задание на сближение с сущностью и истинным экзистенциалистом?
Меня обдало жаром, я оказалась не готова к публичному обсуждению того, о чём даже старалась не вспоминать. Что скажет Сёртун, и как я смогу оправдаться? Руку сковала боль, и я едва заметно дёрнулась. Льё тут же отреагировал, и склонился ко мне.
– Адочка, – шепнул он на ухо, – спокойно. Пусть говорит, что хочет. Правда на нашей стороне.
– Как вы знаете, Льётольв довольно неоднозначный персонаж, поведение которого предсказать невозможно. Вы загнали его в буфер, в надежде, что он перестанет приносить неприятности и успокоится. Но такие, как он, никогда не перестают заниматься ерундой. Нарушать правила, идти против сообществ, самовольничать – у него это в крови. До меня дошли сведения о том, что он готовил небольшой эксперимент и подыскивал для него Феникса. Новый способ уничтожения влияния, вы, кстати, имели честь видеть его последствия. Недурно, верно? – Сёртун с особой ненавистью в своих болотно-золотых глазах глянул на Льё. – Но это ещё не всё. Я так же узнал, что он планирует добраться до сверх-влияния и попробовать этот метод на нём. И при успехе мероприятия – забрать себе его силу. Вы же знаете, что этот экзистенциалист способен и на такое. Да, мероприятие с огромным риском. Но ему попалась моя дорогая любимая ученица, по глупости и из-за некоторых слабостей. Я прикинул, что это совпадение – идеально. Но кто знал, что Ада решит тоже стать отступницей, продастся за телесные удовольствия? Я думал с её помощью узнать подробности и пресечь деятельность Льётольва. Всё просто.
– Замечательно, – постучал пальцами по столу Марсель. – А по поводу первого пункта?
– Первого? – Сёртун вскинул бровь, противно, хищно улыбнулся, чуть прикусил губу и продолжил. – Тут всё просто. У вас же есть глаза, да? И вы тоже видите это? Почти идеальное тело, а лицо? Пропорции, баланс, мимика… Она же прекрасна! Той соблазнительной красотой, которую ещё надо поискать. Смотришь на неё и понимаешь, что эта девочка способна на что угодно. Огонь внутри! И сила. Один из сильнейших Фениксов!
Меня замутило от его слов и я перестала дышать. Как отвратительно эти в общем-то приятные фразы, звучали из уст Сёртуна. Льё незаметно погладил мои пальцы и осторожно сжал их.
– Ты хотел её силу, – тихо сказал он.
– Не только. Изначально просто её.
– Она была подростком и не могла тебе отказать, – продолжал Льё.
– Может, не хотела? – рассмеялся Сёртун.
– Мы видели воспоминания, – вступил в разговор Саша, спрыгивая со стола. – Она не могла. У неё не было и шанса отказать без вреда для самой себя. И, кстати, Сёртун, вы методично выжигали кусочки памяти. Это бесчеловечно! Фениксы никогда не используют свою силу против друг друга.
– Иначе она бы сломалась, не стала бы такой сильной! Я раскрывал её потенциал! Без ненависти и боли невозможно развить такую силу как у неё! Без самопожертвования! Я ломал инстинкт самосохранения! – защищался Сёртун, поблескивая глазами.
– Это не было необходимостью, – тихо проговорила я, борясь с дрожью и отвращением. – Я и так хотела стать сильнейшим Фениксом, родилась с этой силой. И обошлась бы без твоей помощи! Ты сломал меня! Именно из-за этого я вела слишком разгульный образ жизни. Если бы не это, то никогда бы не попала в руки сущности! Кстати, именно Денеб остановил безобразие своей меткой. Одним этим перечеркнул все твои притворные цели!
– Не надо лжи! – нервно дёрнувшись крикнул Сёртун. – В твоих загулах я не виноват! Ты просто не можешь себя контролировать!
– Ты почти уничтожил мою личность! Стёр из памяти уйму всего.
– Я убрал только травмирующие моменты, – вдруг успокоился учитель и откинулся на спинку дивана.
У меня перехватило дыхание: что же такого происходило ещё более ужасного и унизительного, если даже те обрывки, которые сохранились в моей голове, вызывали приступы тошноты?
– Это преступление. Какими бы мотивами оно не было обусловлено, – заключил Марсель. – За это вы, учитель Сёртун, понесёте наказание. Неоспоримые доказательства вашей вины у нас есть. В отдел назначим нового Феникса. Думаю, Арма пока с этим справится.
– Справлюсь, что поделать, – старуха пожала плечами и как-то брезгливо посмотрела на Сёртуна.
– Ну а вы, Ада, что нам скажете по поводу выполнения псевдо-задания учителя и той информации, которую удалось собрать? – теперь Марсель сверлил взглядом меня.
– Я не могла отказаться от задания. Мне было страшно, не хотелось терять руку. Я же не знала, когда… Когда встретила Дена, что он – сущность. А потом уже было поздно. Поэтому согласилась на всё, – я бросила беглый взгляд на каменное лицо Льётольва и продолжила, – но ситуация изменилась. Льё и Ден… То есть, Льётольв и Денеб оказались не такими, как я думала. Нам удалось подружиться. И помогала я им по дружбе, а не по принуждению. И… – я набралась смелости, даже дерзости, выпрямила спину и гордо посмотрела в глаза Марселю, заставив его чуточку покраснеть, – хочу оставить работу и быть свободной. Пусть даже и отступницей.
– Ах-ха-ха, она забавная. Денеба можно понять, – звонко рассмеялся Мот, продолжая наблюдать за нами от окна. – Чудесная птичка.
– Давайте без фамильярности, – буркнул с дивана Истиль.
– Как скажете, милостивый Феникс, – отвесил поклон Мот и замолчал.
– Отступница – это прекрасно, – Марсель неожиданно встал и вышел в центр комнаты, опустился на самый близкий ко мне стул и зашептал проникновенно, – но что делать с вашим участием в искажении влияния, которое вы трое совершили незаконно?
– Это был эксперимент. И довольно удачный, – без тени сомнения ответила я. Мне порядком надоело “разбирательство” и я просто хотела поскорее уйти.
– Ада. Мы можем рассматривать этот эксперимент, как преступление. Ты понимаешь? – Марсель пристально смотрел мне в глаза, иногда пробегая взглядом по лицу. – Или другой вариант… Место Сёртуна теперь свободно, и ты отличный кандидат…
– Нет. Я не желаю этого.
– Не забудь про связь с сущностью. Её надо изучить, – крикнул от окна Мот.
– Позже. Пусть развлекаются, если хотят. Пока есть время.
– Угрожаете? – вдруг ожил Льё.
– Предупреждаем. Ладно, – Марсель встал. – На самом деле, мы давно уже всё решили. Сёртун отправляется в тюрьму, как только уладим формальности, приступим к принудительному искажению. Есть подозрение, что он подвергся влиянию.
– Не справитесь, – буркнул Сёртун, запахивая свою мантию.
– А вы, Ада и Льётольв, обязаны вернуться в Московский буфер в ближайшие сутки. Без права его покидать до особого разрешения. Займёмся вами чуть позже, – проигнорировав Сёртуна и злобный взгляд Ужаса, резюмировал Марсель. – Счастливо!
Льё встал, подавая мне руку. Я уцепилась за его ладонь, как за спасательный крюк, ноги во время сидения затекли и теперь дрожали. Сёртун тут же метнулся к нам и схватил меня, зашипев на ухо:
– Я тебя ещё достану! Ада!
Льё отпихнул его, загородив меня собой.
– Оставь её. Ты мерзкий преступник. Жаль, что столько лет тебе удавалось это скрывать. Но теперь ты до неё не доберешься. Никогда. И пальцем больше не тронешь, ясно?!
– Смелый какой… Кто же будет её защищать, потаскуху?! – в гневе заорал учитель.
– У неё есть я, истинный экзистенциалист Льётольв, Ужас, как вы любите меня называть. И моя сущность – Денеб. Она – наша.
– Льё, пойдём, – шепнула я ему со спины и, взяв за руку, потянула к двери.
Мы выходили под насмешливые, презрительные и недовольные взгляды собравшихся и под ругань Сёртуна. Никогда ещё я не чувствовала себя такой раздавленной.
Мы шли через холл в полнейшей тишине, держась за руки. Не помню, смотрел ли на нас кто-нибудь или нет, но этот адский звон в ушах, сопутствующий отсутствию звука, меня выводил из себя. Я слышала только уверенные шаги Льё и свои мелкие шажочки. Улица оглушила сотней звуков и шумом города. Голова закружилась, как тогда, в первые дни взаимодействия с Деном и Льё.
– Мне надо прилечь, – пробормотала я ледяными губами.
– Сейчас, – тут же среагировал Льётольв, подводя меня к лавке.
Он сел и уложил меня на жесткую деревянную поверхность, головой к себе на колени, и, осторожно поглаживая по волосам, не шевелился больше. Я закрыла глаза, пытаясь прийти в себя. Этот разговор разбередил старые раны, заставил вспомнить картины издевательств Сёртуна, которые завалились на дальние полки памяти. Перебирая их, я ловила себя на мысли, что во всех своих мимолетных и не очень, отношениях, невольно воспроизводила то, что он делал со мной. Наверное, тем самым пыталась доказать, что это может быть не больно и противно, что где-то в глубине происходящего таится удовольствие и его только нужно отыскать. Клин клином?
– Лучше? – тихо спросил Льё, наклонившись ко мне и ласково проведя рукой вдоль бровей, по щеке и шее. – Ада?
– Не знаю. Давай уйдём отсюда, пожалуйста. Хочу пройтись вдоль Дуная.
– Ты точно в состоянии?
– Да. Пожалуйста, Льё, – я села, ухватив его ладонь и, повинуясь непонятному для меня же порыву быть защищенной, спрятанной и понятой, уткнулась в грудь Льётольва.
– Адочка, – он обнял меня крепко, обдавая жаром своего тела и дыхания. – Ты же Феникс, ты сильная. Забудь. Всё это забудь, слышишь?
