скачать книгу бесплатно
Я вдохнула, чтобы сказать ему ещё что-то, но не нашла слов. Медленно выдохнула и всё же решилась устроиться поудобнее на его плече, опустив веки. Внезапно вспомнила, что хотела рассмотреть татуировки, но сил открыть глаза уже не было.
Сквозь сон мне послышался тихий голос Дена, снился что ли? Он будто бы разговаривал с кем-то по телефону, не чувствовалось присутствия другого человека.
– Льё, – довольно проговорил Денис, – я Феникса нашёл! – после паузы торжествующе и немного горделиво добавил, – да, в Москве, где ж ещё. Я ведь тут… Спит в моей постельке.
Суть сказанной фразы ускользала от меня сквозь сонную дымку, слова растворялись, изменялись, я слишком устала, чтобы понимать. Да, я Феникс… Но знать это могут те, кто не обитает в Москве. Разве только… Мозг сдался, отключился, не дав мне додумать последнюю мысль, и я провалилась в крепкий, сладкий сон.
– Денеб, – в трубке прозвучал строгий голос Льётольва, – выговор хочешь? Какая постель? Других способов не нашёл?
– Да я не был уверен, что она Феникс. Вот и решил совместить приятное с полезным, – Денис-Денеб вышел из спальни, устроившись на диване в гостиной.
– Ну напоил бы, главное что? Отключить мозг.
– Напоил. Вернее, она сама напилась. Но с головой сложнее, контроль очень сильный. Пришлось вот… – не сильно сожалея о своём поступке, оправдывался Ден.
– Только без подробностей, пожалуйста, – по голосу было слышно, как Льётольв поморщился.
– Ну было весело.
– И она не догадалась?
– Не-а. Во всяком случае виду не подала. Думаешь, стала бы она тут со мной полночи вытворять всякое, если бы знала? – Ден вытянул свою руку вперед, рассматривая татуировки, будто впервые видел.
– Новенькая? Интересно…
– Вряд ли. Просто я хорошо маскируюсь. Либо она расслабилась. Фениксы тут по работе не бывают, значит отпуск или ещё что.
– Молись, чтоб не узнала ничего, – буркнул Льё.
– Да мне-то что? Это у неё проблемы будут, – беззаботно откликнулся Денеб. – Но она классная, я и не думал, что Фениксы такие.
– Не все, Ден. Не все. Судя по тому, что ты сказал, уровень у неё хорош.
– А он разве влияет?
– На стойкость и выносливость – да, конечно, – неожиданно хохотнул Льё.
– Приму это за комплимент.
– Ушатал девушку, да?
– Я тебе всё уже сказал! – начал злиться Ден.
– Спокойно-спокойно. Не лезь в это, я как друг тебя прошу. Нашёл – отлично. Мы будем чуть внимательнее к тому, что происходит в тени и вне её, – Льётольв чуть помолчал и задумчиво добавил, – тебе бы исчезнуть. На случай, если она всё же догадается.
– Будет сделано. Льё…
– А?
– Я метку оставил. Она пока не знает. И самое забавное, что за ней эта… Ада… Сама пришла.
– За меткой? Денеб. Ты мощь. Но лучше спрятаться. Если она окажется не настолько умна, чтобы сохранить ваш небольшой секрет и метку в тайне, нам с тобой снова влетит. Не хочу напряженности.
– Я понял, – Денеб зевнул. – Ладно, пойду вздремну чуток, полюбуюсь на истинное лицо Феникса, пока есть возможность.
– Ден. Не сгори, – снова хохотнул Льё и повесил трубку.
Essentia
Проснулась я как-то слишком резко, будто от внутреннего удара, даже с некоторым привкусом ужаса во рту. Взгляд упал на огромные часы, нарисованные прямо на противоположной от кровати стене. Не припоминала их. Стрелки показывали ровно девять часов. За окном было светло. Значит утро. Меня крепко обнимал Ден, его тяжелая рука лежала на талии, придавливая к постели.
Мне вспомнилась урывками ночь, и губы сами собой расползлись в довольной улыбке. Правда половину я не помнила, голова всё ещё гудела от лишнего выпитого, но тело отзывалось приятным, тягучим теплом. Спящий Денис не выглядел таким уж страшным, да и вся обстановка изменилась. Неужели я была настолько пьяна вчера, что напридумывала невесть что? Простынь и покрывало действительно бордовые, но балдахина над кроватью не было вовсе; стены не чёрные, а тёмно-серые и совершенно гладкие.
Я легко провела по руке Дена пальцем, повторяя узоры татуировок. Нравились они мне без какой-либо причины, будто живые. Кажется, что вот-вот запустишь руку в цветы, а они окутают тебя своими цепкими листьями. Денис зашевелился и перевернулся на другой бок, освободив меня из объятий. Отлично! Я стала рассматривать другую его руку и внезапно поняла, что не помню надписи, которая там выбита. Вчера, как мне думалось, она была другой. Теперь же перед моими глазами красовалась фраза “Fontes ipsi sitiunt” (даже источники испытывают жажду (лат.)). Я судорожно пыталась вспомнить, все ли татуировки успела рассмотреть на руках Дена. Все. Он был в футболке, я точно видела каждое слово.
Меня снова начал сковывать необъяснимый страх, я судорожно водила взглядом по телу Дена, понимая, что даже сами цветы и другие рисунки стали немного иными. Что со мной? Почему такие искажения в памяти? Ожидая чего-то ужасного, я взглянула на его спину: звери, тут только звери, разные, но в большинстве своём – мифические. Вдоль поясницы ещё одна надпись: “Dolus an virtus quis in hoste requirat?” (Кто станет разбирать между хитростью и доблестью, имея дело с врагом? (лат.)). Она меня насторожила, я очень хорошо помнила, кто любил повторять её. Если я сейчас увижу на спине ещё кое-что важное, то…
Я внимательно присмотрелась к небольшому узору на левой лопатке Дена. Сомнений нет, вместо одной из полосок на шкуре тигра пряталась ещё одна надпись на латыни, гласящая “Vita somnium breve” (Жизнь – это краткий сон (лат.)). Не хотелось бы, чтобы всё это было правдой. Ден – ходячая книга, сборник крылатых фраз. Зачем ему столько слов на теле? К чему они? Я знала ответ, знала, где искать подтверждение догадок, но не хотела этого делать. Как я могла так ошибиться, не рассмотреть, ничего не понять?!
Мои руки покрылись ледяным потом, ладони задрожали, перед глазами скакало всё – и эта комната, и десяток подушек, и даже крупная фигура Дениса. Я склонилась над его шеей: на каждом позвонке выбито по одной букве, изящные, невероятно красивые, с завитками и узорами.
– Essentia… Сущность, – едва слышно прошептала я, и сама себе закрыла рот рукой. Сердце упало. Нет, не просто упало, оно остановилось и исчезло. Растворилось в моём немом ужасе.
Теперь стало понятно, почему всё так. Откуда смутный огонёк в глазах, безумная выносливость и желание странных, отчаянных любовных утех. Надеюсь, он не вычислил меня. Столько внимания к Фениксу. Да нет, Ден не мог догадаться, я очень старалась держать себя в руках. Судорожные попытки вспомнить абсолютно все моменты ночи не привели к успеху. Чёрт!
Всё ещё дрожа и со страхом посматривая на безмятежно спящего Дена, я сползла с кровати и, собирая по дороге свои вещи, выбежала в коридор. Дыхание сбилось, любой шорох мне казался предвестником ужаса. Я кое-как оделась, сунула босые ноги в ботинки, схватила пальто, накинув на голое тело, ведь кофта осталась в машине, и выскочила на лестницу. Сердце вдруг решило, что теперь-то можно биться сильнее, и стучало где-то в голове, словно молот по наковальне. Перед глазами заскакали звездочки, не знаю, каким чудом я чуть не упала с лестницы, но свежий воздух и яркий утренний свет взбодрили моментально.
Я вдруг ощутила себя супер-знатоком города, и в какие-то полчаса бегом добралась до своей квартиры, заперла дверь на все замки и опустилась на пол в коридоре.
Что же я наделала? Если Ден знал? Значит… Подстроено? А если не знал и не догадался? Что делать? Я схватилась за голову и разрыдалась от бессилия и ужаса, от страха перед наказанием. Сущность! Откуда экзистенциалисты такого уровня в Москве? Что они тут забыли? Я слышала только об одном, который обитает тут постоянно. Ден с ним заодно? Как же так вышло? Какого черта меня вообще понесло именно к нему в салон? Это не могло быть простым совпадением.
И тут меня осенило: если бы всё было подстроено, вряд ли бы Ден отпустил меня так просто. Мы, Фениксы, открыто не конфликтуем с экзистенциалистами, но и не дружим. Эти ребята совершенно безбашенные, иногда невменяемые, и крайне жестокие. Вряд ли бы Денис упустил возможность вытащить из меня какую-нибудь информацию. Точно. Я даже перестала рыдать от этих логичных мыслей. Он ничего не знал. Но нужно было убедиться в этом. Сегодня в двенадцать я должна посетить салон. Значит, буду там.
Первым делом я сходила в душ, чтобы отмыться от запаха Дена и в целом освежиться, видок у меня, наверняка, не самый лучший. Вода бодрила и освежала. И дернул меня чёрт показать ему татуировку с крылом. Но кто знал, кто же знал?! Надо сообщить об этой сущности. Происходит что-то странное и, надеюсь, не противозаконное. Лезть в дела экзистенциалистов совершенно не хотелось. Меня снова пробрала дрожь от одной только мысли о наказании. Если сообщить о Дене, то придется признаться и в том, что у нас было. Унизительно и страшно. Позор для всего моего отдела. И для семьи.
Из душа я прямиком направилась на кухню, есть ужасно хотелось. Во рту пересохло. Жадно напившись воды, я съела что-то из фруктов, кажется, банан. Смутно помню, потому что мыслями постоянно возвращалась к вчерашнему вечеру и ночи. Меня опять затрясло. Нет, всё же Ден догадывался о том, кто я. Иначе не стал бы так интересоваться татуировкой и не пригласил бы меня в кафе. Хотел убедиться? Возможно. Какая же я дура. Ох, и дура.
Часы показывали половину двенадцатого. Пора. Я быстро собралась и вышла на улицу. Было заметно теплее, чем вчера. Или я просто слишком сильно волновалась, оттого и чувствовала жар. Вот и знакомая дверь – рывком дернула её на себя и зашла внутрь довольно решительно, хоть все поджилки тряслись. Сущности ещё не так страшны, а вот экзистенциалисты… Нет, не хотелось бы встречаться с ними лицом к лицу. И тем не менее, я провела потрясающую ночь с этим… Созданием. Человеком язык не поворачивался его назвать.
Странное ощущение тревоги пробиралось мне под кожу, когда я скинула пальто и оставила его на вешалке. В салоне что-то изменилось, едва уловимое, но очень важное. Я медленно прошла к стойке администратора. Девушка приветливо мне улыбнулась, как и вчера.
– Добрый день!
– Здравствуйте, – вдруг рука под свитером зачесалась. Невозможно сильно. Я потерла рукав, и пробормотала, оглядываясь по сторонам. – У меня запись на двенадцать к Денису.
– Сегодня? – она удивленно посмотрела на меня, и я замерла. Нехорошее предчувствие.
– Да. Сегодня. Я же вчера вечером у вас была, не помните? – да что же с рукой, хотелось разодрать её на части. Не помню, делали мы пробу на аллергию или нет, может от этого такой зуд?
– Денис не работает сегодня. А можно уточнить ваше имя?
– Ада, – ну всё. Вычислил, точно.
– Запись есть, и мастер ваш на месте.
– Не поняла. Как это? Мы с Денисом договаривались, у него эскизы и… – тут мой взгляд упал на стену. Вчера там была лестница, ведущая к кабинету Дена. Сегодня – пусто. Обычная стена. Никакого намека на проём.
– Может быть вы что-то перепутали? – с полуубыкой посмотрела на меня девушка, я же увидела в её выражении лица звериный наглый оскал. Что тут творилось?
Из зала вышел парень, точно, помню его. Миша, кажется. Он смерил меня пристальным взглядом, словно оценивая.
– Вы ко мне, да?
– Да-да, она к тебе! – опередила меня администратор.
– Но… – я пыталась возразить, правда не очень настойчиво. Нужно пройти в зал и посмотреть, что происходит.
– Пройдемте, – Миша поманил меня за собой, и я совершенно растерянная отправилась следом.
А здесь, в рабочем зале, будто бы ничего и не поменялось. Работа шла полным ходом, музыка играла, люди тихонько разговаривали, некоторые посмеивались. Ничего необычного. Миша сел на рабочий стул и с вопросом посмотрел на меня.
– Садитесь, посмотрим, что у вас тут.
– Эскизы у Дениса…
– Ага, он передал, – кивнул Миша. – Давайте руку, будем готовить.
Конечно, я не собиралась ничего делать, но рукав послушно начала закатывать. Только вид моей руки был настолько шокирующим, что мне показалось на мгновение, будто я падаю в пропасть. Шиповник. Точно такой же, как на рисунке Дениса. Один в один. Живая копия. Миша пристально смотрел на мою руку и молчал, потирая лоб, я же потеряла даже способность думать. Осторожно потрогала рисунок – настоящий. Не стирался, если его потереть, ни шелушения, ничего. И зуд прошёл.
– Я чего-то не понял, – протянул мастер.
– Не надо так на меня смотреть, я тоже не знаю ничего, – промямлила я, продолжая рассматривать красивущую татуировку. Это всё он, сущность. Ден! Была бы моя воля, глаза бы ему выцарапала. Взгляд остановился на одном из лепестков, вдоль края которого были выведены какие-то символы. Я приблизила руку к лицу и тут же отдёрнула.
– Кошмар! – вырвалось у меня. В панике я выбежала из зала, уронив что-то на ходу. Схватила пальто и пулей выскочила на улицу.
Сердце колотилось как ненормальное, готовое взорваться от напряжения, в голове что-то клацало и громыхало, меня трясло как в лихорадке. Всё пропало. Я пропала! Что делать? Люди с интересом поглядывали на меня, проходя мимо. Надо бы надеть пальто, но руки не слушались, кажется, они вообще забыли о том, что мозг может ими командовать.
Снова поднеся руку к лицу, я прочитала вслух то, что смогла разобрать:
– Suum cuique (каждому своё (лат.)), – голос сорвался даже с шепота. И тут же мне попалась другая фраза, выведенная вдоль коричневой ветки, сама образующая крошечную ветвь с цветком на конце, – fuge, late, tace (беги, прячься, молчи (лат.)). Что?
Я медленно прошла к остановке и бессильно опустилась на скамейку. В глазах потемнело. Холодно, страшно. Мне на работе так жутко не бывает, как сейчас. Попалась в ловушку. Глупо. Кто-то усиленно похлопал меня по щекам.
– Девушка! Вам плохо? – сквозь пелену удалось разобрать образ женщины, похоже, бабулька.
– Нет, всё нормально, – тихо ответила я.
– Как же, нормально! Сидишь бледная вся, пальто уронила. На, – она вложила мне в руки что-то мягкое, – надень. Простудишься ведь.
С огромным усилием, прямо-таки нечеловеческим, я заставила себя подняться и надеть пальто. Но холода так и не почувствовала. Стоп. Потеря контроля? Нет-нет-нет! Мне резко стало лучше от одной только мысли, что я могла оказаться виноватой ещё и в этом. Еле переставляя ноги, вышла за пределы остановки и поплелась домой. Нужно попытаться вывести метку сущности. Тень бы побрала этого Дена! Зачем он это сделал?
С каждым шагом мне становилось лучше, я злилась. Правда, больше на Дениса, чем на себя. Если бы удалось убрать метку, то никто ничего и не узнал бы и меня не наказали бы. Всё будет нормально. Две недели в Москве! Это целый мешок времени.
Дома меня снова атаковала паника, особенно после того, как я поняла, что татуировку не вывести доступными способами. Придётся или скрывать её или искать кого-то, кто сможет помочь. Только вот никто из Фениксов никогда не возьмется за такое. Даже под страхом смерти.
В каком-то ступоре я села на кровать, глядя прямо перед собой сквозь мебель и стены, сквозь людей в соседней квартире. Фениксы и экзистенциалисты никогда не работали вместе плотно, всегда на расстоянии. Наши силы направлены на одни и те же объекты – людей, попавших под влияние противоестественных сил. Они иногда называют эти силы демонами, проклятиями, одержимостью, болезнями, расстройствами психики.
Что делаем мы, Фениксы? Выжигаем. До тла сжигаем всё, что связано с влиянием, не оставляем ничего, – человек пуст и чист, почти как ребенок. Наблюдать со стороны за этим очень страшно, устранять последствия – противно. Люди сопротивляются, остервенело дерутся, уничтожая всё, что попадается им под руку. Каждый раз после зачистки я чувствую себя на грани глубокой депрессии.
Экзистенциалисты действуют иначе. Если мы меняем человека, и только потом восстанавливаем реальность, то они – меняют человека, искажая реальность. Это менее эффективно, долго и не всегда безопасно. Поэтому они работают только в особых случаях, когда мы бессильны, ибо их дело – тоньше и деликатнее. Бывает, что экзистенциалисты приходят уже после нас, чтобы исправить то, что натворил человек, находящийся под влиянием – чаще в тех случаях, когда нарушены ментальные связи.
Перед глазами возник образ спящего Дена. Сущности. Экзистенциалисты среднего уровня, работают топорнее, без изящества и не всегда точно. Не доросли до того, чтобы видеть суть вещей. Чтобы изменить реальность, они меняют себя. А дальше по инерции изменяется то, что их окружает. Похоже, именно так работает Денис. Его тело – как холст, что нарисует, то и будет. Даже изменения настроения должны отражаться.
Теперь я поняла, почему не узнала комнату утром. Но надо отдать ему должное, у него великолепные навыки, очень эстетичные и точные. Но, к сожалению, настоящим экзистенциалистом ему не стать, природа не та.
Мне теперь тоже не подняться в ранге. Как бы вообще не опуститься в самый низ из-за метки. Какого она характера? Следящая или будет потихоньку вытаскивать из меня силу? Дена теперь не найти, если он сам не захочет этого. Сущности потрясающе скрываются. Не любят быть на виду. Но он явно в городе не сам по себе, чья он сущность?
Мои размышления прервал звук открывающейся двери. Сердце сжалось от предчувствия. Я медленно поднялась и с опущенной головой вышла в коридор. Мне не надо было поднимать взгляд, чтобы понять, кто стоит в коридоре. Воздух заметно накалился, стало жарко и очень душно. Он что? Решил меня спалить?
– Ада, – ох уж этот голос, низкий, басистый. Он всегда так говорит, когда страшно зол. Нет. Когда в гневе! Учитель Сёртун.
– Простите, – я не нашла ничего лучше, чем упасть на колени и разрыдаться. Жутко страшно. Лишь бы он ничего не говорил. Не надо, не надо говорить!
– Когда ты начнёшь себя контролировать? Хоть бы проверяла, к кому в постель прыгаешь! Ты позоришь Фениксов!
– Я не знала, правда не знала, – рыдала я. – Не бывает сущностей в Москве, не бывает! У меня перерыв в работе, почти маленький отпуск, я расслабилась.
– Ада! Нельзя терять бдительность! Сущность! Искажающий реальность. Ты не подумала, что можешь быть теперь искажена? Нет? Как можно так рисковать! Ты – Феникс! Отличный! Вас так мало осталось, а ты… – каждое его слово было похоже на гвоздь, которым меня прибивали к полу. Жутко больно и горячо, особенно дышать. Воздух раскалился до предела, ещё немного, и кожа начнёт покрываться волдырями.
– Ошиблась, виновата! – я упала на пол, прикрывая голову руками – так легче дышалось.
– Если бы контролировала свои животные порывы, то ничего бы не случилось. Что за дикая жадность до телесных удовольствий? Случайные связи, Ада! Мне даже говорить противно.
– Мне нечего сказать в оправдание, – стыдно, кошмарно стыдно, до тошноты. А внутри всё равно продолжало скрестись чувство удовлетворения, мне невероятно понравилось с Деном. Такая страсть, все желания совпадали. Даром что сущность!
– Ада! Я же знаю, о чём ты думаешь! – возмутился учитель, заставляя меня сжаться ещё сильнее. – Он оставил метку, да? Показывай.
Я подползла к его ногам и выставила вперед руку, предусмотрительно задрав рукав. Учитель Сёртун опустился ко мне и, кажется, стал внимательно изучать рисунок. Его молчание напугало ещё больше. Уж лучше бы говорил!
– Что там? – не выдержала я, от страха всё тело сводило судорогой.
– Если хочешь избавиться от неё, то могу предложить только один действенный способ, – мрачно произнес учитель.
– Какой?
– Отрубить руку, – он встал, и жар чуть поубавился.
– Нет. Нет-нет-нет! Она нужна мне! Нужна! – я всё ещё боялась подняться с пола.
