скачать книгу бесплатно
Когда через много лет Ивашутин возглавит ГРУ, корпуса которого стоят на окраине бывшего аэродрома, с которого он не однажды взлетал и чуть было не погиб, генерал скажет:
– Вот концы военной службы и согнулись, сомкнувшись в кольцо; здесь я начал службу, тут, по всей вероятности, и закончу. Другого пути не вижу. Это мое кольцо жизни в службе!
Что ж, пророчества были верными, и они сбылись!
Командование, зная его желание самосовершенствоваться, постигать новые высоты в избранной профессии, предложило способному летчику учиться дальше – он становится слушателем Военно-воздушной академии им. Н.Е. Жуковского. Занятия проходили в аудиториях, на заводах, НИИ, полигонах и аэродромах. В стенах академии он находился всего лишь два года – с 1937-го по 1939 год.
В этот период Ивашутин ознакомился с открытыми материалами, публикуемыми в печати, об антиправительственном заговоре.
11 июня 1937 года дело по обвинению «военной оппозиции» – Маршала Советского Союза Тухачевского, командармов 1-го ранга Уборевича и Якира, командарма 2-го ранга Корка, комкоров Фельдмана, Эйдемана, Примакова, Путны и других – рассматривалось в суде. Их обвинили в шпионаже, измене Родине и подготовке террористических актов. Дело рассматривалось без участия защитников и без права обжаловать.
2 июня 1937 года, за десять дней до суда над Тухачевским и его подельниками, на расширенном заседании Военного совета выступил Сталин с информацией, полученной им от следственной группы. В частности, он сказал:
«Если бы вы прочитали план, как они хотели захватить Кремль…
Начали с малого – с идеологической группки, а потом шли дальше. Вели разговоры такие: вот, ребята, дело какое. ГПУ у нас в руках, Ягода в руках… Кремль у нас в руках, так как Петерсон с нами. Московский округ, Корк тоже с нами. Все у нас. Либо сейчас выдвинуться, либо завтра, когда придем к власти, остаться на бобах. И многие слабые, нестойкие люди думали, что это дело реальное. Черт побери, оно будто бы даже выгодно. Этак прозеваешь, за это время арестуют правительство, захватят московский гарнизон и всякая такая штука – и ты окажешься на мели».
Если говорить о взаимоотношениях Сталина и Тухачевского, то достаточно вспомнить один эпизод, случившийся в 1925 году на квартире у старшего брата Куйбышева. Там на посиделки собрались Фрунзе, Тухачевский и еще несколько человек. Вскоре к ним присоединился и Сталин – вечером зашел. Тухачевский, которому тогда было 32 года, задал тон общей беседе. Он напирал на то, что сотрудничество с немцами не только нежелательно, но даже опасно.
Сталин, решивший поддержать разговор, спросил: «А что плохого, что немцы к нам ездят? Ведь наши люди тоже ездят в Германию».
На что Тухачевский холодно бросил:
– Вы человек сугубо штатский. Вам это понять трудно.
Куйбышев стушевался от такой наглости и попытался перевести разговор в другую плоскость.
Всем бросилось в глаза, что вчерашний юнкер Александровского училища, мягко говоря, повел себя некорректно и невоспитанно. Ведь Сталин был старше его и являлся госудаственным чиновником высокого ранга.
С годами П.И. Ивашутин, знакомясь с более подробными материалами этого процесса, понял, что Сталин во взаимоотношениях с Тухачевским был явно не злопамятным человеком, если, несмотря на подвохи со стороны Михаила Николаевича в 1920-м и 1925 годах, позволил ему дорасти до звания маршала Советского Союза.
Пройдет время, и Петр Иванович удивится высказыванию военачальника в работе «Новые вопросы войны» 1932 года:
«В войне империалистов против СССР рабочие капиталистических стран… будут вступать в ряды нашей Красной армии в целях поддержать и обеспечить ее победу над собственной буржуазией, как и над буржуазией всего мира…
Задача России сейчас должна заключаться в том, чтобы ликвидировать все: отжившее искусство, устаревшие идеи, всю эту старую культуру…
При помощи марксистских формул можно поднять весь мир! С красным знаменем, а не крестом, мы пойдем в Византию. Мы выметем прах европейской цивилизации, запорошившей Россию. Мы вытряхнем ее, как пыльный коврик. А потом встряхнем весь мир!»
Не встряхнули…
А потом П.И. Ивашутин познакомится с высказываниями отдельных исторических личностей по поводу «красного Бонапарта».
Философ Иван Ильин:
«Тухачевский очень честолюбив, фаталистичен, молчалив, кажется, неумен. Может стать центром заговора, но вряд ли справится!»
Князь Касаткин-Ростовский:
«Тухачевский – человек бесконечно самовлюбленный, не считающийся ни с чем, чтобы только дойти до своей цели, достигнуть славы и власти, не считаясь с тем, через чьи трупы она его проведет, не заботясь ни о ком, кроме себя. Типичный авантюрист».
Отзыв сослуживцев:
«Умный, энергичный, твердый, но подлый до последней степени. Ничего святого, кроме своей непосредственной выгоды. Какими средствами достигается эта выгода – безразлично… Ни во что не верит, ему не дорого то, что нам дорого».
Отзыв полковника рейхсвера фон Миттельбергера:
«Тухачевский является коммунистом исключительно по соображениям карьеры. Он может переходить с одной стороны на другую, если это будет отвечать его интересам. В руководстве СССР отдают себе отчет о том, что у него хватит мужества, способности и решительности рискнуть и разорвать с коммунизмом, если в перспективе последующих событий ему это покажется целесообразным».
Отзыв полковника рейхсвера Мельчински:
«Чрезвычайно тщеславный и высокомерный позер, человек, на которого ни в коем случае нельзя было положиться».
* * *
Но вернемся к Ивашутину.
А потом, как для немногих образованных, с широким общекультурным кругозором и без вредных привычек молодых людей последовало сначала негласное изучение кандидата, а затем, после второго курса, прямое предложение сотрудника госбезопасности перейти на работу в органы. Это было не только большим доверием уже достаточно зрелому авиатору, но и стало новой романтической привлекательностью с перспективами интересной, захватывающей борьбы против вражеской агентуры и прочих негласных врагов Отечества, о чем широко писалось в те годы в книгах, журналах и газетах.
Петр Иванович как член партии с девятилетним стажем дал принципиальное согласие попробовать себя в контрразведке. В то время не принято было отказываться от предложений такого грозного органа, каким являлось чекистское ведомство. Госбезопасность тогда была не столько щитом для граждан, сколько карающим мечом для шпионов и врагов народа. Это потом молодой сотрудник органов ГБ разобрался в кровавых делах Ягоды, Ежова и Берии, которые вершились в ходе массовых репрессий, обнаружив немало мнимых недоброжелателей страны среди них. Не все «враги народа» оказывались врагами державы и власти.
Внутреннее неприятие всего того, что происходило вокруг, родилось в его душе еще во время обучения в академии. Надо отметить, что 1939 год был «похмельным» годом власть придержащих, осуждающих кровавые злодеяния наркомов ОГПУ и НКВД – Ягоды и Ежова. Но Ивашутин задал сам себе вопрос: «А где же была вся кремлевская рать, видевшая эти злодеяния и терпевшая их?» Ответ созревал медленно, по мере врастания в государственную систему и общения с более информированными коллегами.
В органах шла активная работа по пересмотру многих уголовных дел незаконно арестованных и осужденных в качестве «врагов народа» советских граждан. Этот процесс тоже подтолкнул Петра Ивановича дать согласие стать в ряды сотрудников контрразведки и таким образом глубже разобраться в происходивших процессах. Он понимал, что несправедливость коснулась не всех. Многие были арестованы и осуждены справедливо – вражеские разведчики, воинствующие троцкисты, убийцы, грабители, разбойники, ворюги, мздоимцы и тому подобный элемент.
Делая первые самостоятельные шаги в органах, он понял, что ему придеться многому учиться, что чекистская практика совсем не ремесло, а искусство, требующее широкодиапазонных знаний. И еще он помнил давний и мудрый завет отца: пока человек учится, он не стареет.
Этому завету он обязан своим профессиональным ростом.
Его послужной список велик и вполне объясним с точки зрения грамотного, умного, авторитетного работника, достойно оцененного вышестоящим руководством:
В органах государственной безопасности он прошел большой оперативный путь. Вехи этой нелегкой служебной дороги были таковы:
– начальник особого отдела 23-го стрелкового корпуса,
– начальник особого отдела 47-й армии,
– заместитель начальника особых отделов НКВД Закавказского военного округа, Крымского и Северо-Кавказского фронтов,
– начальник особого отдела Юго-Западного фронта (с 1943 г. – Управления КР СМЕРШ), 1-го Украинского, 3-го Украинского фронтов,
– начальник УКР СМЕРШ Южной группы войск,
– начальник Управления КР МГБ Группы советских войск в Германии (ГСВГ),
– начальник Управления военной контрразведки Ленинградского военного округа,
– заместитель начальника 3-го Главного управления МГБ СССР,
– министр госбезопасности УССР,
– заместитель министра внутренних дел УССР,
– заместитель начальника 3-го управления (военная контрразведка),
– заместитель председателя КГБ при СМ СССР – начальник 5-го управления (контрразведывательное обеспечение особо важных государственных объектов – экономическая контрразведка),
– первый заместитель председателя КГБ при СМ СССР.
В этот период он, как заместитель председателя КГБ и куратор военной контрразведки, принял деятельное участие в создании при структуре центрального аппарата военной контрразведки отдела, занимающегося закордонной разведкой, что ему пригодилось в дальнейшем,
– с 5 по 13 ноября 1961 года исполнял обязанности председателя КГБ при СМ СССР (председатель А.Н. Шелепин, официально освобожденный от должности Указом Президиума Верховного Совета СССР 13 ноября, с 31 октября фактически в КГБ не работал),
– в 1962 году руководил следственной группой, направленной Президиумом ЦК КПСС в Новочеркасск,
– в марте 1963 года Ивашутин был назначен начальником ГРУ Генштаба ВС СССР после того, как его бывшего шефа в КГБ генерала армии Ивана Серова, ставшего в декабре 1958 года у руля советской военной разведки, сняли с должности. Его понизили в воинском звании до генерал-майора и лишили всех наград, в том числе Золотой Звезды Героя Советского Союза, после разоблачения полковника ГРУ Олега Пеньковского, который по собственной инициативе стал агентом британской СИС и американского ЦРУ. Тогда в ходе следствия выяснилось, что Серов помог Пеньковскому вторично устроиться на службу в военную разведку. Более того, жена и дочь Серова при их посещении Лондона были под опекой Пеньковского и пользовались его услугами,
– с февраля 1987 года состоял в группе генеральных инспекторов МО СССР,
– в мае 1992 года в возрасте 82 лет уволен в отставку по болезни,
– скончался 4 июня 2002 года в Москве. Похоронен генерал армии на Троекуровском кладбище.
Как видит читатель, свою полувековую службу Родине он разделил ровно пополам – одну часть посвятил служению органам госбезопасности, а вторую – военной разведке.
Родина высоко оценила его вклад в дело обеспечения безопасности государства и разведывательной деятельности для обеспечения обороны страны. Он был награжден:
– тремя орденами Ленина (13.09.1944, 21.02.1978 и 21.02.1985),
– орденом Октябрьской Революции (21.02.1974),
– пятью орденами Красного Знамени (19.03.1944, 23.05.1952, 21.02.1964, 31.10.1967, 28.04.1980),
– орденом Богдана Хмельницкого 1-й степени (28.04.1945),
– двумя орденами Кутузова 2-й степени (29.06.1945, 4.11.1981),
– двумя орденами Отечественной войны 1-й степени (26.10.1943, 11.03.1985),
– орденом Трудового Красного Знамени (7.10.1959),
– тремя орденами Красной Звезды (7.04.1940, 17.04.1943, 6.11.1946),
– отечественными медалями и иностранными наградами Польши, ГДР, Венгрии, Болгарии, ЧССР, МНР, Республики Куба,
– орденом «За заслуги перед Отечеством» 3-й степени (РФ).
За мужество и героизм, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками в годы Великой Отечественной войны, и успешную деятельность по укреплению Вооруженных Сил СССР в послевоенный период генералу армии Ивашутину Петру Ивановичу Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 февраля 1985 года было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 11525).
Интересна и его «лестница» в получении офицерских званий:
– капитан госбезопасности – 04.02.1939 г.,
– майор госбезопасности – 16.04.1942 г.,
– полковник госбезопасности – 14.02.1943 г.,
– генерал-майор – 26.05.1943 г.,
– генерал-лейтенант – 25.09.1944 г.,
– генерал-полковник – 18.02.1963 г.,
– генерал армии – 23.02.1971 г.
Офицеры центрального аппарата ГРУ за глаза уважительно называли своего шефа – «дядя Петя», «Петр Великий», «дед», «полководец разведки», «шеф», «папа». Или часто величали просто – «Петр Иваныч». Такие псевдонимы и обращение по имени-отчеству военные разведчики могли дать исключительно из-за уважения, высокой степени признания его профессиональной компетентности, огромного опыта и человечности в отношениях с подчиненными.
Но вернемся к событию 1963 года – смене первым заместителем председателя Комитета госбезопасности генерал-лейтенантом Ивашутиным привычной работы в чекистских органах. Именно с этого высокого поста в ГБ он переходит на должность руководителя ГРУ Генштаба ВС СССР.
Хочется заметить – первый заместитель председателя КГБ, проведший всю войну на фронтах, и всего лишь генерал-лейтенант. Это ли не признак холодного отношения к органам госбезопасности со стороны Хрущева, который хотя и уважал немногословного первого зампреда, но не давал хода росту в воинских званиях. Это потом, при правлениях Брежнева, Горбачева и Ельцина своим выдвиженцам венценосцы давали более высокие звания – заместители становились генералами армии.
Надо сказать, что пришедший с Лубянки руководитель довольно быстро адаптировался, войдя в курс дел Главного разведывательного управления, времени на раскачку не оставалось. Как известно, когда П.И. Ивашутин пришел в ГРУ, он привел с собой «большую корпоративную команду» в составе двух офицеров: полковника И.А. Чистякова (порученца) и старшего лейтенанта И.А. Попова (адъютанта). Потом к ним присоединился и начальник секретариата майор В.Н. Лукашов. Никаких кардинальных перестановок в центральном аппарате военной разведки не последовало. Он понимал, что время имеет только направление, оно не имеет ни начала, ни конца – время произошло от времени. Он же – частичка природы, вкрапленная в бесконечный поток этого гигантского течения, а потому продолжал работать с прежним составом – старого времени, превнося в него элементы своего виденья проблем. При переходе в ГРУ П.И. Ивашутину было присвоено очередное воинское звание – генерал-полковник.
Новому начальнику надо было быстрее осваивать свой «объект» – разобраться в структуре, организации и функциях центрального и периферийного аппаратов, воинских частей и служб, изучить количественный и качественный состав, техническую оснащенность, формы и методы работы военной разведки.
Связано это было с начавшейся и быстро развивающейся научно-технической революцией в военном деле. Появлением ракетных войск стратегического назначения (РВСН) с межконтинентальными баллистическими ракетами (МБР) и обострением холодной войны. В это же время стала разваливаться колониальная система империализма через распад многовековых империй и появление новых независимых государств, особенно на Ближнем Востоке, Африканском и Азиатском континентах.
На фоне перестроечных процессов возникла задача создания новых видов военной разведки с оснащением этих подразделений самой современной специальной техникой, которую Запад запрещал нам продавать. Более того, со временем натовские страны во главе с США ввели режим полного эмбарго на приобретение новейших технологий, необходимой техники и деталей к ней. Янки всячески науськивали руководителей других стран и различных фирм отказывать представителям внешнеторговых организаций в продаже СССР подобных товаров, особенно вычислительной техники. Нужно было не только расширять зарубежные резидентуры ГРУ, но и укреплять их высококвалифицированными кадрами, подготовку которых надо было тоже совершенствовать и доводить до уровня требований и вызовов нового времени.
Все эти проблемы легли на плечи «новичка», не кадрового армейца, а армейского чекиста – военного контрразведчика, закаленного годами «незримых боев» зримой войны. Но он с ними справился и доказал, что при серьезном подходе к делу можно «обжигать любые горшки». Как и что он делал для этого – покрыто мраком тайны. Для любой разведки любые «ремонтные работы в своей системе» – святая святых!
Любая гласность губительна для разведки. 06 этом знают все руководители и рядовые сотрудники разведок мира. В документе Национального стратегического центра США под названием «Требования к разведке в 80-е годы» говорилось:
«Необходимо обеспечить более надежную защиту наших источников информации и методов работы, уменьшить количество и номенклатуру информационных материалов, публикуемых в соответствии с законом о свободе печати…»
Так считали и считают до сих пор в отношении разглашения даже некоторых сторон разведывательной деятельности в самой «свободной» стране западного мира – Соединенных Штатах Америки. Наши же отдельные либералы от истории и журналистики сегодня пытаются бить кулаками в двери архивов МО и ФСБ, в том числе и ГРУ, чтобы им предоставили право «копаться в историческом прахе». Но для разведок и контрразведок это требование не приемлемо – там нет праха, там есть секретная информация, завязанная на людей, живых и ушедших от нас, и их родственников. Здесь работает и гуманный фактор. Но, к великому сожалению, этого не понимают некоторые горячие головы с холодными сердцами к Отчизне.
Открываются секреты разведслужб только тогда, когда уже не смогут наступить даже косвенные последствия для людей, связанных с конкретными негласными событиями. Ни одна страна не раскрывает полностью своих государственных тайн, не обнажает ту информацию, обнародование которой может нанести ей политический и оперативный урон или создаст угрозу своим еще живым негласным помощникам, а если и ушедшим в мир иной, то их близким родственникам.
В архивах английской разведки до сих пор полно засекреченных документов даже времен Первой мировой войны, и на требования некоторых репортеров открыть их власти отвечают категорическим отказом, ссылаясь на соблюдение национальных интересов. Такие же подходы к архивам разведки и контрразведки мы видим и в других цивилизованных странах. Эти строки пишутся автором на основе открытой газетно-журнальной, книжной информации, данных Интернета и встреч с сослуживцами героя нашего повествования.
Со слов многих сотрудников ГРУ – соратников и подчиненных генерала, с которыми соприкасался автор этой книги, Петр Иванович уважал трудоголиков в разведке. Давал им «зеленый коридор» в продвижении по службе, хотя такое качество как требовательность было у него на первом месте в оценке труда офицера-разведчика. Терпеть не мог приспособленцев и блюдолизов. У него не водились офицеры-любимчики. Он мог отчитать любого подчиненного за допущенную ошибку, а потом похвалить за удачно проведенную им же операцию. Его служебным кредом было: не обещай великого, а делай его и соблюдай умеренность в усердии.
Он редко ошибался в людях и поэтому мог всегда собрать вокруг себя надежных и опытных офицеров-руководителей, которым доверял и на которых опирался в работе. Так, в оперативно-служебной деятельности он опирался на генерал-лейтенантов К.Е. Сеськина и Б.Н. Вилкова, вице-адмирала В.И. Соловьева, генерал-полковников Л.С. Толоконникова и В.И. Мещерякова, по вопросам технических видов разведки – на генерал-полковника Г.А. Стройлова, генерал-лейтенантов П.Т. Костина и П.С. Шмырева, в информационной службе – на генерал-полковников Н.А. Кореневского, Н.Ф. Червова, Г.А. Михайлова, генерал-лейтенантов В.Б. Земского и В.С. Диденко.
Как писал один из заместителей Ивашутина А.Г. Павлов в статье «Мысли о юбиляре» в 1999 году:
«Не мог П.И. Ивашутин терпеть подхалимов и людей, которым покровительствовали вышестоящие начальники.
