Полная версия:
Кузнецов против абвера
Тогда, в начале 1930-х годов, был и другой процесс – индустриализация вызвала уход селян с земли через вербовку рабочей силы на новые стройки. Это был всплеск первой урбанизации – в город уходили целыми деревнями и даже с главным инвентарем – молотками, топорами, пилами и лопатами. Но уже сверкали молнии борьбы с кулачеством, которому стало вольготней на земле без мужиков. Постепенно открывались шлюзы для репрессивного наводнения в борьбе с инакомыслящими. В техникуме стали исчезать не только студенты, но и некоторые разумные преподаватели. Вспышки доносов засверкали среди однокашников. Активность Кузнецова, его принципиальность и решительность пришлись не по вкусу некоторым его сверстникам. Однажды его вызвал к себе в кабинет секретарь комсомольской первички, с которым Ника когда-то жил в одной комнате.
– Садись, Кузнецов, – насупившись, сказал маленький еще чиновник с большими задатками стать доносчиком и искателем «врагов народа».
Ника удивился, почему тот не назвал его по имени.
– Билет с тобой?
– Конечно.
– Покажи.
Кузнецов вынул билет из кармана куртки и протянул секретарю. Тот с брезгливой миной на лице повертел его, полистал и бросил в ящик письменного стола.
– Ты что? – изумился Ника.
– За обман комсомола будешь отвечать через ячейку…
Кузнецова обвинили в кулацком происхождении, в дружбе с идеологически разоруженными элементами, в службе отца в белой армии и его якобы участии в расстрелах коммунистов и в другой не столько обидной, сколько опасной в то время грязной чепухе.
Это был какой-то ком варварских наветов. Его на ячейке исключают из комсомола. Всего за полгода до окончания техникума дают только справку о прослушанном курсе дисциплин. Он остался без стипендии – единственного источника существования. Вместе с другом Ваней Исыповым Кузнецов отправляется в город Кудымкар – столицу Коми-Пермяцкого национального округа. Устраивается на работу в окружном земельном управлении. Кроме работы, он упорно борется с несправедливостью. Пишет письма в окружной комитет комсомола, в ЦК ВЛКСМ с просьбой разобраться в его деле. Активно занимается изучением коми-пермяцкого языка. И наконец справедливость восторжествовала – президиум Уральской областной конфликтной комиссии ВЛКСМ восстанавливает юношу в рядах комсомола…
В Кудымкаре он знакомится с медсестрой Леной Чугаевой. Вспыхнул роман, закончившийся загсом. Но семейное гнездо они так и не свили. Кстати, в свидетельстве о браке впервые появилось имя Николай вместо Никанора. Разошлись – причины развода бывшие супруги не объясняли. Известно только, что она покинула Кудымкар, уехала на Дальний Восток и стала военным врачом, а он – героем-разведчиком.
Неспокойное время пережил в этом медвежьем углу России Николай Кузнецов. На него кулаками было совершено нападение. Жизнь спас старый револьвер «смит-вессон», выданный ему накануне. Многим советским работникам, в том числе и лесоустроителям, выдавалось оружие для самозащиты. Времена были сложные. В связи с инцидентом и новым доносом пришлось ему давать показания уполномоченному Кочевского райотдела ОГПУ И.Ф. Овчинникову.
На квартире, где снимал комнату Кузнецов, произвели обыск, а его задержали. Он дал показания на своего начальника и его подельников, занимавшихся приписками и незаконным обогащением за счет воровства бюджетных денег. Органы разобрались с сигналом Кузнецова. Мошенников осудили на длительные сроки, а его тоже наказали – «принудительными работами на работе» в течение года.
Оперативная обстановка в Кудымкаре была довольно-таки интересная. Здесь обитало много ссыльных немцев и хорошо владеющих немецким языком поселенцев из числа эсеров, троцкистов и других категорий социально опасных для власти граждан. Местные «территориалы» – чекисты районных подразделений госбезопасности – активно работали по ним. Оперативникам приглянулся новый работник земельного управления. Через некоторое время после проверки его личности и способностей Николай уже дал подписку сотруднику ОГПУ:
«Я, нижеподписавшийся гр-н Кузнецов Николай Иванович, даю настоящую подписку Коми-Пермяцкому окр. отд. ОГПУ в том, что я добровольно обязуюсь сообщать обо всех замеченных мною ненормальных случаях как политического, так и экономического характера, явно направленных действий к подрыву устоев сов. власти от кого бы они ни исходили. О работе моей и связи с органами ОГПУ и данной мной подписке обязуюсь не говорить никому, в том числе моим родственникам. В случае нарушения своей подписки подлежу строгой ответственности во внесудебном порядке по линии ОГПУ.
10 июня 1932 г.»В 1933 году Николая постиг новый удар – умерла мать. Теперь его уже больше ничто не связывало с малой родиной, и он решил податься в Свердловск, где жили и работали сестра Лида и брат Виктор.
* * *Итак, с Кудымкара началась его совместная работа с контрразведкой. Теперь Николай Кузнецов стал для оперативников «Куликом», потом в Свердловске во время работы на Уралмашзаводе превратился в «Ученого», позже в Москве стал «Колонистом» и Рудольфом Вильгельмовичем Шмидтом, а в партизанском отряде «Победители» на Ровенщине был обер-лейтенантом и гауптманом Паулем Зибертом и Николаем Васильевичем Грачевым.
Но вернемся к Свердловску.
Прибыв в столицу Урала, с 1 июля 1934 года Кузнецов устраивается статистиком в трест «Свердлес», а с 15 мая 1935 года – расцеховщиком, практически курьером, в бюро технического контроля конструкторского отдела Уралмаша. На заводе тогда работало очень много иностранцев, преимущественно инженеров из Германии, помогающих строить заводы в СССР. Это было время очередного промышленного ренессанса в отношениях между Германией и Россией. Таким образом, он снова окунулся в немецкую среду. Появилась очередная практика совершенствования разговорной речи.
Работая в Свердловске на Уралмашзаводе, Кузнецов продолжал совершенствовать свое знание немецкого языка.
До недавнего времени обстоятельства перевода Николая Ивановича Кузнецова из Свердловска в Москву оставались под грифом «секретно». Теперь они открыты для всех, правда, за исключением тех страниц из его жизни, которые по определенным причинам до сих пор окутаны завесой тайны – вот что такое разведка и контрразведка. В ней много тайн длительного, а иногда и вечного хранения.
Да, он стал часто общаться с германскими специалистами. В Свердловске Кузнецов адаптировался к нормальной городской жизни того времени: получил жилплощадь – комнату в коммунальной квартире, купил патефон, приобрел пластинки, в том числе с немецкими песенными шлягерами. Обставил комнатушку: железная кровать, письменный стол, два стула, книжная полка, этажерка, вешалка и зеркало. На стену повесил большую административную карту СССР. Увлекся туризмом, плаванием, лыжами и альпинизмом. Слыл местным театралом. Большой библиотеки не приобрел – не позволяли материальные возможности и ограниченная жилплощадь. Стал одеваться экстравагантно, по-европейски, носил «бабочку», при этом во многом подражал иностранцам. Однажды его начальник даже заметил:
– Почему вы так часто встречаетесь с иностранцами? Они на удочку вас не подцепили? Смотрите, товарищ Кузнецов, как бы плохо не кончилось… Всякое может быть…
– Не беспокойтесь. Я не зря голову ношу на плечах. Я лишь практикуюсь в немецком языке. Вы же видите, что отношения у нас с Германией не самые приятные. Дело может дойти и до войны – большой, нет, очень большой войны. Знание немецкого языка пригодится. Я молод, и воевать с врагом мне наверняка придется, – откровенно с прицелом на будущее ответил Николай Иванович своему старшему коллеге.
* * *В январе 1936 года он уволился из конструкторского отдела Уралмаша и с тех пор нигде не работал. Но в то же время числился в органах госбезопасности СССР как нештатный оперативный сотрудник с соответствующим окладом. Неумолимо приближалось время всесоюзных репрессий. Аресты и расстрелы коснулись и Свердловской области, в том числе и чекистов.
Оперативники, курирующие Кузнецова, видели его будущее именно в сфере разведки во вражеской среде, возможно, в качестве нелегала в Германии. Нужно признать, что предложение работать на негласной основе с ОГПУ он принял вполне в духе того времени – с глубоким патриотизмом, комсомольским задором и юношеским романтизмом. В характеристике на «Ученого» (такой псевдоним он носил в Свердловске. – Прим. авт.) говорилось: «Находчив и сообразителен, обладает исключительной способностью завязывать необходимые знакомства и быстро ориентироваться в обстановке. Обладает хорошей памятью».
Уже тогда некоторые оперативные работники местной контрразведки верно оценивали его возможности: хорошая память, способность к быстрому перевоплощению, прекрасное знание немецкого языка и прочее.
А тем временем алкоголик и кровавый карлик Николай Ежов принялся не только чистить политические конюшни, но и вырубать чекистский аппарат, созданный Генрихом Ягодой. Под репрессии попало много честных и добросовестных оперативников – разведчиков и контрразведчиков. После ареста и расстрела первого секретаря Свердловского обкома ВКП(б) Ивана Кабакова и других аппаратчиков, арестовали и Николая Кузнецова – за некоторые ошибки в работе и честные высказывания.
В подвалах внутренней тюрьмы Свердловского управления НКВД он провел несколько месяцев. И тут судьба его приголубила и даже, возможно, спасла от казни, сведя с новым наркомом НКВД Коми АССР Михаилом Ивановичем Журавлевым (1911–1976), которому по линии ГУЛАГа для заготовки леса потребовался специалист в области лесного хозяйства. Именно в качестве такого специалиста в поле зрения Журавлева и попал Николай Кузнецов, которого он вытащил из уральского каземата.
Работали успешно. Центр высоко оценил его деятельность, поэтому Журавлев справедливо полагал, что успехом он обязан своему новому энергичному и деловому помощнику Николаю Ивановичу Кузнецову, которого он рекомендовал московским коллегам…
Скоропадский и Кестринг
Я беру Украину революционную и хмельную, чтобы создать в ней порядок и сохранить ее от большевизма. Но когда наступит оздоровление России, я поднесу ее государю уже выздоровевшую, как лучшую жемчужину в царской короне, как неотъемлемую часть Российской империи.
Павло СкоропадскийН епонятно, какому государю российскому украинский гетман хотел преподнести переделанную Украину, если того, кого он охранял, уже не было на этом свете – он тлел вместе с семьей в уральской земле. Поначалу все было вроде бы логично: гетман из родовитого семейства, гвардеец при высоком воинском звании генерала-адъютанта царя Николая Второго. Он хотел «вылечить» Малороссию, но ее дети, навоевавшиеся за четыре года на полях Первой мировой, накормившие своей кровью вшей и напоившие красным живительным соком землю, хотели мира и независимости – и от Германии, и от России. Так постепенно формировался украинский национализм с трезубцем, на котором читалось слово «воля».
Поэтому Павел Скоропадский лицемерил, опираясь на острые немецкие штыки. Доказательства – пожалуйста. В мае 1918 года на Украину прибыла делегация от Всевеликого войска Донского. В ее состав входил генерал-лейтенант Михаил Андреевич Свечин. Скоропадского он знал еще по службе в Северной Пальмире. Встреча двух гвардейцев, двух генералов была довольно-таки теплой. Михаил Свечин не мог не обратить внимания на то, что в кабинете гетмана висела свежая административная карта его державы. К великому удивлению гостя с Дона, в ее состав входили не только малороссийские губернии, но и Донбасс, Таганрог, Новороссийск, Ростов-на-Дону, Крым и вся Кубань.
Скоропадский очень гордился этой картой. Так что, как видит читатель, аппетиты у малороссов уже того исторического периода были дьявольскими. Особое место в головах украинских политических деятелей занимала Кубань. И все же гетман понимал, что не по зубам Украине такие территории – она их не переварит! Через некоторое время Скоропадский писал, что «…какие-то молодые люди в украинских костюмах в Ялте и окрестных городках убеждали публику сделаться украинцами. Это не имело, конечно, успеха, но и никому не вредило».
Всюду была русская речь… И все же если мечты о присоединении Кубани к Украине были лишь в мыслях лакомым куском, то Крым «незалежники» считали вполне реальным положить в свою «кишеню». Однако он тоже в карман не влезал – силенок не хватало отвоевать его.
Надо сказать, что после революций в России на территории Украины осталось много офицеров царской армии, нашедших там «райский уголок» подальше от гражданских столкновений в России. Именно ими частично комплектовался командный состав гетманского войска. Как вспоминал писатель Константин Георгиевич Паустовский, попавший служить в армию того периода: «Я попал в роту, которой командовал бывший русский летчик – «пан сотник». Он не знал ни слова по-украински, кроме нескольких команд, да и те отдавал неуверенным голосом. Прежде чем скомандовать «праворуч» («направо») или «леворуч» («налево»), он на несколько мгновений задумывался, припоминая команду, боясь ошибиться и спутать строй. Он с открытой неприязнью относился к гетманской армии. Иногда он, глядя на нас, покачивал головой и говорил: «Ну и армия ланцепупского шаха! Сброд, шпана и хлюпики!»
И тогда Украина начала свои действия с блокады и таможенной войны. Но это был уже последний акт великодержавных устремлений гетмана Скоропадского и его министра иностранных дел Дмитрия Дорошенко…
В апреле 1918 года Крымской группой войск армии Украинской Народной Республики (УНР) была проведена операция, основу которой составляла Запорожская дивизия под командованием полковника Петра Болбочана с целью свержения Советской власти, установления контроля над полуостровом и захвата Черноморского флота. Операция проводилась перед уже согласованным по Брестскому миру вступлением немецких войск в северные части Таврической губернии, которая стала Советской Социалистической Республикой Таврида. Но она была обречена на провал. Центральная рада была распущена, немцы назначили гетманом Украины генерала Павла Скоропадского.
* * *В феврале 1918 года, воспользовавшись предательством Центральной рады и Троцкого, армия кайзеровской Германии начала наступление на Украину, Белоруссию и Петроград. У них были далеко идущие планы. Захватив Украину, они намеревались выйти через Кавказ в Персию и нанести поражение Англии в Индии. Но на Украине интервенты встретили ожесточенное сопротивление населения. Особенно сильным был отпор донецких шахтеров и металлистов, объединившихся под руководством К.Е. Ворошилова.
Немцам пришлось бежать с Украины, прихватив в свой обоз и переодетого гетмана, в процессе переоблачения которого участвовал никому не известный тогда майор Кестринг, о котором много чего интересного читатель найдет ниже. Остальное чиновничество разбежалось по миру под ударами Симона Петлюры, а потом клинков конницы Щорса и других красных командиров. Скоро и Петлюре пришел конец.
Павел Скоропадский умер в 1945 году, получив смертельное ранение после налета англо-американской авиации в Баварии на пригороды Мюнхена, а предателя и антисемита Симона Петлюру в 1926 году в Париже застрелил Самуил Шварцбурд, в семье которого пятнадцать человек погибли в результате еврейских погромов, организованных петлюровцами…
Но где же связь Скоропадского с будущим главой военной миссии генералом Кестрингом в Москве? В поле зрения советской контрразведки генерал-майор Эрнст-Август Кестринг попал давно. Он не мог не оказаться под подозрением в силу разных причин, говорящих о его причастности к работе на спецслужбы Германии. Но все по порядку.
Сын издателя и управляющего имением Серебряные Пруды, принадлежавшим графу А.В. Шереметеву, Эрнст Кестринг родился в 1876 году в Тульской губернии. Образование получил тоже в России. Он даже учился в Михайловском артиллерийском училище. Служил некоторое время в Российской армии. Однако перед Первой мировой войной с родителями переехал в Германию…
По прибытии в новую страну поступил вольноопределяющимся в 4-й уланский полк в Торне – городе и крепости 1-го ранга в Западной Пруссии на Висле сроком на год. Служил исправно, поэтому вскоре был произведен в унтер-офицеры, а через год отправлен в запас. В последующие годы принимал участие в учебных сборах своего полка, получив звание лейтенанта запаса. В 1912 году был назначен на два года в офицерскую кавалерийскую школу в городе Падерборне на северо-востоке земли Северный Рейн – Вестфалия. В 1913 году становится ротмистром. В 1918 году во время оккупации немцами Украины уже в звании офицера рейхсвера Эрнст Кестринг находился в составе военной миссии при прогерманском правительстве гетмана Скоропадского, оказывая ему помощь в создании своей регулярной армии.
2 июня 1918 года Берлин официально признал независимость Украинской державы во главе со своим ставленником – гетманом Павлом Скоропадским. Немцы открыто заявляли, что это они создали Украину. Сегодня демократы России утверждают, что появлению «Незалежной» поспособствовал товарищ В.И. Ленин. Но немцы упорствовали – не хотели отдавать пальму первенства своему врагу – России. Так, начальник штаба восточного фронта немецкий генерал Макс Гофман в интервью корреспонденту газеты Dail Mail заявил: «В действительности Украина – это дело моих рук, а вовсе не плод сознательной воли русского народа. Я создал Украину для того, чтобы иметь возможность заключить мир хотя бы с частью России».
Этот создатель «незалежной» Украины все же соглашается с тем, что Украина – это часть России. Ну, а держава Скоропадского как простое прикрытие оккупационного режима просуществовала 7 месяцев – ровно столько, сколько на Украине стояли поверженные Антантой германские войска.
14 ноября 1918 года буквально через несколько дней после известия о подписании Компьенского перемирия (этот договор-соглашение о прекращении военных действий в Первой мировой войне был подписан 11 ноября 1918 года между Антантой и Германией во французском регионе Пикардия недалеко от города Компьеня. – Прим.авт.) гетман Скоропадский подписал «Грамоту» – манифест, в котором заявил, что будет отстаивать «давнее могущество и силу Всероссийской державы», и призвал к строительству Всероссийской федерации как первого шага к созданию великой России. Этим он сильно напугал сторонников Петлюры и других националистически настроенных политиков.
* * *Но неожиданно через месяц, 14 декабря 1918 года, Скоропадский подписал манифест об отречении от власти и эмигрировал из Киева вместе с уходящими германскими войсками. Но вот что интересно – вместе со Скоропадским уходил, а скорее бежал из Киева под натиском петлюровцев и представитель германской миссии, возможно, офицер, возможно, в звании майора Эрнст-Август Кестринг, который через десяток с небольшим лет окажется в столице России – Москве. Подробный эпизод бегства из Киева немцев со Скоропадским описан в романе Михаила Булгакова «Белая гвардия»: «…Какая-то странная, неприличная ночью во дворце суета… Худой седоватый с подстриженными усиками на лисьем бритом пергаментном лице человек в богатой черкеске с серебряными газырями заметался у зеркал. Возле него шевелились три немецких офицера и двое русских. Они помогали «лисьему» человеку переодеться… Человека облекли в форму германского майора, и он стал не хуже и не лучше сотен других майоров. Затем дверь отворилась, раздвинулись пыльные дворцовые портьеры и пропустили еще одного человека в форме военного врача германской армии. Он принес с собою целую груду пакетов, вскрыл их и наглухо умелыми руками забинтовал голову новорожденного германского майора так, что остались видны лишь правый лисий глаз да тонкий рот, чуть приоткрывавший золотые и платиновые коронки. Каким-то офицерам вышедший германец рассказывал по-немецки, что майор фон Шратт, разряжая револьвер, нечаянно ранил себя в шею и что его сейчас срочно нужно отправить в германский госпиталь… Затем к боковому подъезду дворца… подошла германская бесшумная машина с красным крестом, и запутанного в марлю, наглухо запакованного в шинель таинственного майора фон Шратта вынесли на носилках и, откинув стенку специальной машины, заложили в нее. Ушла машина, раз глухо рявкнув на повороте при выезде из ворот».
Одним из троих германских офицеров, принимавших участие в укутывании фон Шратта – гетмана Скоропадского, был Эрнст Кестринг. Правда, существует еще одна версия – его, как и в годы Великой Отечественной войны генерала Андрея Власова, пытались спасти, вывезя из киевского дворца, завернувши в ковер. Третьей версии участия Кестринга в спасении Скоропадского в литературе автору не встречалось.
Итак, Первая мировая война закончилась поражением Германии. После капитуляции фатерланда спаситель украинского гетмана Кестринг был оставлен в рейхсвере. Он проходил службу в штабе 16-го кавалерийского полка в Эрфурте. Через три года его перевели в центральный аппарат рейхсвера в Берлин на высокую командную должность – командовал 10-м кавалерийским полком, где получил звание полковника.
1 февраля 1931 года Кестринг был переведен в штаб 1-й группы сухопутных войск в Берлине. Вскоре его отправили в Москву в качестве военного атташе, но через два года 31 марта 1933-го, как уже говорилось выше, после увольнения со службы ему было присвоено первичное генеральское звание – генерал-майор.
1 августа 1935 года он вернулся в действующую армию на должность военного атташе в СССР. Цель – собирать со своим аппаратом разведывательную информацию по вооруженным силам Советского Союза. Его деятельности противостояли наши органы государственной безопасности. И в начавшихся оперативных спектаклях главные роли играл негласный сотрудник советской контрразведки с паспортом на имя Рудольфа Вильгельмовича Шмидта, «немца из Поволжья» с оперативным псевдонимом «Колонист»…
Шуленбург, Кегель и Ярцева
Хороший разведчик и плохой ученик схожи в одном – оба скрывают больше, чем знают.
Владимир КафановЗа все довоенное время после установления дипломатических отношений Германии с Советской Россией в 1922 году в Москве отслужили дипломатическую миссию пять послов: Курт Виденфельд, Ульрих фон Брокдорф-Ранцау, Герберт фон Дирксен, Рудольф Надольный и Фридрих-Вернер Граф фон дер Шуленбург. Служба у первых трех проходила спокойно. С приходом Гитлера к власти ушел в отставку в мае 1934 года Рудольф Надольный из-за разногласий с новым руководством страны под названием Третий рейх.
Шуленбург убыл в Германию после начала гитлеровской агрессии против СССР. У него тоже были нестыковки с позицией нового канцлера, ставшего фюрером, в том числе по поводу плана нападения на Советскую Россию. Он не разделял нацистских теорий об исключительности немецкой расы, но патриотом Германии «бисмаровского» толка он состоялся.
Есть смысл познакомиться с личностью Фридриха Вернера графа фон дер Шуленбурга (1875–1944), представителя старинного дворянского рода.
Это был высоко образованный человек. Он изучал тонкости государственного права в университетах Лозанны, Мюнхена и Берлина. Став доктором государственно-правовых наук, решил себя попробовать на внешнеполитической стезе. Дипломатическую карьеру государственного чиновника он начал в 1901 году, поступив на консульскую службу в министерство иностранных дел кайзеровской Германии. Его служебно-дипломатическая география обозначена такими городами, как Барселона и Прага, Неаполь и Варшава, Бейрут и Дамаск, Тегеран и Бухарест…
Это был опытный профессионал на дипломатической ниве. В Первую мировую войну служил в армии в качестве командира артиллерийской батареи. Участник битвы на Марне – крупнейшего сражения между войсками Германской империи с одной стороны и войсками Великобритании и Франции с другой, состоявшегося 5–12 сентября 1914 года на реке Марне в ходе Первой мировой войны и закончившегося поражением германской армии. Так что Кестринг знал по себе, что такое ощущать чувство поражения. В результате сражения был сорван стратегический план начальника немецкого генштаба генерала Альфреда фон Шлиффена по наступлению германской армии с целью вывода Франции из войны. В этой битве опять русские помогли французам, досрочно начав Восточно-Прусскую операцию. Прибывший в это время в Париж на должность военного атташе полковник А.А. Игнатьев писал, что блицкриг Шлиффена превратился в войну на истощение, выиграть которую, учитывая разницу в экономическом и людском потенциалах, Германия не имела шансов.
В 1934 году Шуленбург был назначен Гитлером послом Германии в Москве. При обсуждении кандидатов на этот пост министр иностранных дел Германии Константин фон Нейрат убедил фюрера направить в Россию человека дворянского рода, высокого профессионала, авторитетного в среде сотрудников МИДа, а к тому же и члена НСДАП. Но постепенно посол стал убеждаться в реакционности нацистского режима. Он становится одним из сторонников сближения Германии и СССР после подписанного в 1939 году договора о взаимном ненападении.
