Колокола тревог

скачать книгу бесплатно


«Мать моя родителей не помнила, она в младенческом возрасте была подкинута в семью купца Флекенштейна и воспитывалась в ней до шестнадцати лет. Ее второй муж, мой отчим – Федоров Виктор Алексеевич. В его семье я воспитывался вплоть до окончания железнодорожной школы в 1930 году, до начала самостоятельной жизни».

Автор Д. Бабиченко утверждает, что приемных родителей Евгении Карловны звали Карл Францевич и Евдокия Михайловна, что жили они в Москве по адресу: Лубянка в доме № 26. Карл Францевич был «выборгским уроженцем», торговал часами и ювелирными изделиями. В 1915 году, после знаменитого анти немецкого погрома, в результате которого, видимо, пострадала и его лавка, он скоропостижно скончался. То ли от переживаний, то ли от нанесенных побоев, несовместимых с жизнью.

Вот тут-то и возникает вопрос: «Если учесть, что мать Юрия Владимировича до 1 91 6 года жила в Москве, то, извините, как он мог родиться в 1914 году на станции Нагутская?»

Об отце Ю. Андропова вообще ничего неизвестно, кроме того, что «он работал на железной дороге». А по другим данным он был простым местечковым ювелиром-скупщиком. В одном случае Юрий Владимирович писал, что вскоре после его рождения Евгения Карловна «развелась с мужем», в другом – что его отец умер.

Первоначально он утверждал, что лишился отца «в двухлетнем возрасте», то есть в 1916 году, затем было установлено, что его отец умер в 1919 году.

Как отмечал, кто-то из великих мыслителей:

«Казалось бы, ложь дело простое и доступное каждому, а между тем ни разу мне не приходилось видеть лжеца, который удачно соврал бы три раза кряду».

Следователи этот феномен часто используют при изобличении вралей, заставляя повторить показания и тогда «легенда» рассыпается, как песочный замок.

Столь скромные и противоречивые сведения о родителях человека, возглавлявшего КГБ и СССР, выглядят более чем странно. Известно все о его болезнях и сыне – алкоголике от первого брака, но ничего о родителях. Такая ситуация равносильна ответа одного из современных политиков: «мама – русская, а отец – юрист».

Как с такой «сиротской» биографией он мог возглавлять комсомол Карелии и двигаться в сторону ЦК КПСС? Видимо за этой недосказанностью скрывается чисто еврейское происхождение Андропова. И в этом ничего предосудительного нет, но зачем скрывать то, что будет все равно со временем явным. В зарубежных кругах русской эмиграции всплыла другая фамилия Андропова – Урия Либерман.

А. Авторханов в 1986 году писал в Париже, что Андропов в отличие от других учеников Сталина, совсем не антисемит, ибо сам якобы полуеврей с материнской стороны. Публицист А. Игнатьев:

«Андропов – еврей, а его подлинная фамилия – Либерман».

Ну и что, что он еврей? Это же не компрометирующий материал. Разного народа было и в ЦК и в ЧК! Здесь идет речь только о таком понятии, как ложь, а она должна быть развенчана.

В СМИ как на постсоветском пространстве, так и за рубежом можно встретить целый набор фамилий, который приписывают Ю.В. Андропову: Андропуло, Андропян, Либерман. Однако никаких доказательств на этот счет не приведено.

Цель этого исследования – не искать корни принадлежности Андропова к определенной нации, а показать, что отсутствием искренности страдали даже самые высокие чиновники советского истеблишмента.

Важна другая оценка – автор многих ярких публикаций в отношении Юрия Андропова историк Рой Медведев признавался:

«Председатель КГБ был просто увлечен… Горбачевым и не раз говорил о нем с восхищением».

А вот этот любимец Юрия Владимировича – тот самый Михаил Сергеевич, после смерти ходатая о нем, скажет не то, что очень нелицеприятно, но даже подло и гадко:

«Да что Андропов особенного сделал для страны?!

Почему бывшего председателя КГБ, пересажавшего в тюрьмы и психушки диссидентов, изгнавшего многих из страны, средства массовой информации у нас и за рубежом не сожрали с потрохами? Да, он полукровок (на половину еврей – авт. А а они своих в обиду не дают».

Сам Андропов, будучи Генеральным секретарем ЦК КПСС однажды с горечью спросил главу Кремлевской медицины академика Евгения Ивановича Чазова:

«Недавно мои люди вышли в Ростове на одного человека, который ездил по Северному Кавказу – местам, где я родился и где жили мои родители, и собирал о них сведения. Мою мать, сироту, младенцем взял к себе в дом богатый еврей. Так даже на этом хотели эти люди сыграть, распространяя слухи, что я скрываю свое истинное происхождение».

В одной из бесед с автором, коллега по службе на Лубянке, старый дотошный чекист, участник Великой Отечественной войны подполковник Петр Иванович Данилов признавался:

«Почему-то за Андроповым сохранилось определение корифея органов госбезопасности. Своей тучной славой он затмил многих знаковых профессионалов-руководителей: Дзержинского, Менжинского, Артузова, Абакумова и других. Думается, тут не обошлось без умышленной «раскрутки» его со стороны СМИ. Заметь, ни один сегодняшний диссидент, пострадавший от Андропова, не подвергает его критике как безжалостного слугу кремлевских партократов.

Напротив, в публикациях и на ТВ только высокопарные эпитеты: Солженицына не посадил, а отправил за границу за Нобелевской премией; Сахарову устроил отдых на свежем воздухе; дружил по существу с диссиденствующими личностями: с Евгением Евтушенко, Юлианом Семеновым, Юрием Любимовым; поддерживал «Литературку». До сих пор никакому «мученику совести» не пришло в голову на волне «демократизации» переименовать проспект Андропова в Москве, в то время как меняются и уже поменялись тысячи названий городов, поселков и улочек, названых в честь большевиков…»

Автор ничем не смог возразить своему старшему товарищу, так как в его словах были интересные повороты мыслей.

* * *

И еще есть одна нераскрытая тайна – степень его участия в партизанском движении Карелии. Как известно, в октябре 1941 года Петрозаводск захватили белофинны при активной помощи немцев. Юрий Владимирович, будучи лидером комсомола республики, якобы принимал активное участие в партизанском движении. Но когда литературные рабы с холуйскими побуждениями решили написать что-то наподобие «Малой земли» о партизане-герое Андропове и «карельских мстителях», то главный чекист к этой затее отнесся прохладно и даже, я бы сказал, крайне отрицательно. Он просто запретил копаться в архивных материалах, отражающих степень его участия в карельском подполье.

А вот что пишет А. Островский об Андропове этого периода в своей книге «Кто поставил Горбачева?»:

«В 1940-м Ю.В. Андропов возглавил ЦК ЛКСМ Карелии…не автономной, как сейчас, а союзной Карело-Финской ССР. Это означает, что накануне Великой Отечественной войны Юрий Владимирович переместился не по номенклатурной горизонтали, а по вертикали, т. е. сделал важный шаг в своей политической карьере».

По некоторым данным, в 1938 году Л.П. Берия приказал прекратить агентурную вербовку номенклатурных работников. Между тем существует версия, будто бы Ю.В. Андропов продолжал сотрудничать с органами государственной безопасности и в Петрозаводске. Называют и фамилию его куратора – «Гусев».

Далее в официальной биографической справке говорится:

«С первых дней Великой Отечественной войны Ю.В. Андропов – активный участник партизанского движения в Карелии. После освобождения в 1944 г. города Петрозаводска от финских захватчиков Ю.В. Андропов – на партийной работе».

Однако, карельским следопытам не удалось найти тот партизанский отряд, в котором сражался их знаменитый земляк. Это дает основание думать, что его партизанское прошлое имеет такое же отношение к действительности, как и плавание Ю.В. Андропова на судах Волжской флотилии в качестве матроса.

* * *

И все же большинство мемуаристов эпохи Ю.В. Андропова отзываются о нем положительно. По воспоминаниям генерала армии Ф.Д. Бобкова и других сотрудников, близко к нему стоявших, Юрий Владимирович обладал немаловажным качеством: он умел слушать и слышать людей, считаться с их мнением; не отвергал несогласия, даже тогда, когда принимал решения вопреки мнению возражавших. Но если последние оказывались правы, впоследствии он всегда это признавал прилюдно. Привлекало в нем и то, что он не был сторонником скоропалительных решений. Принимал их вдумчиво и не спеша, после просева мыслей.

Он был до крайности щепетилен и осторожен и, как правило, отказывался от подарков. Один из помощников Ю.В. Андропова Игорь Синицын вспоминал:

«В 1974 году отмечалось шестидесятилетие Юрия Владимировича. Подарков прислали столько, что они заняли весь зал коллегии КГБ. Когда все разложили, позвали Юрия Владимировича посмотреть. Он с удовольствием рассмотрел подарки, и был, естественно, растроган. Тут были не только памятные сувениры, но и дорогие презенты. Особенно ему понравился подарок чехословацкого лидера Густава Гусака – набор хрустальных рюмок и стаканов замечательной работы. Андропов полюбовался на них, оценил тонкую работу и приказал отправить весь хрусталь в буфет для общего пользования. Себе ничего не взял.

Перед этим весной отмечал юбилей один генерал из числа первых заместителей. Тому все подарки отправили на дачу, как он порекомендовал сделать».

Но у Юрия Владимировича был один прокол, связанный с таким качеством, как осторожность. В народе говорится:

«Высоко поднял, да низко опустил». Однажды Андропов доверительно заговорил с Леонидом Ильичем о том, что муж «горячо уважаемой медсестры» Нины Коровяковой много болтает, а поэтому есть смысл сменить медицинскую работницу. Кстати, это она посадила генсека на сильнодействующие снотворные, постепенно разрушавшие организм быстрым привыканием к ним.

– А что он говорит? – спросил с хитринкой Брежнев, улыбчиво с прищуром из густых черных бровей взглянув ему в глаза.

– Болтает, что у вас с ней сложились отношения, выходящие за рамки служебных, – признался Андропов.

– Знаешь, Юрий, это моя проблема и прошу больше ее не затрагивать, – жестко ответил набычившийся Леонид Ильич председателю КГБ.

Андропова этот ответ поверг в шок, понимая пословицу: «Горький или огорченный песни не слушает». Он так напугался, столько пережил в ожидании соответствующей санкции, что неделями не спал, все думал, снимет его с должности шеф или нет. Он долго себя проклинал за сказанную глупость. Больше разбираться в подобных, довольно-таки, щепетильных вопросах он остерегался. Как известно, грязное белье всякий стыдится показывать…

А что касается этого конкретного случая, Андропов об этом рассказывал Чазову. Больше в семейно-личные дела Брежнева Юрий Владимирович не вмешивался. Это была его первая и последняя ошибка, а повтор ее мог обернуться катастрофой для его политической карьеры.