Твоя звезда

скачать книгу бесплатно

Степа сел на кровати.

– Во что?

– Ладно! Ты всегда такой был. Тебе же всё равно, во что я одета, во что ты одет… Как у тебя дела? – запоздало спросила она и засмеялась: – Уже некогда даже слушать, как у тебя дела. Я надеюсь, всё хорошо?

– Ну да, – кивнул Степа. – В окно пока не прыгнул.

– Не вздумай прыгать в окошко! – Вера погрозила ему пальчиком. – Ты чего? Такие красивые в окно прыгать не должны. А кого женщины любить тогда будут?

Степа пожал плечами.

– Так, ну-ка… – Она подошла к нему, взяла одной рукой за подбородок, другой убрала ему волосы со лба. – Что такое? Степик грустит? Ролей нет?

Степа подумал, что вот самое время все ей рассказать, открыл рот, но Вера поцеловала его и быстро вышла из комнаты.

– Я тебе напишу и еще приеду, поболтаем!

– Ага, – кивнул Степа.

Если иметь в виду, что приезжать ей больше некуда… Но сказать об этом как-то не получилось.

– Скучаю о тебе! – крикнула Вера из прихожей. – Не могу жить без твоей красоты! Вот представляешь? Встаю утром и думаю – как там мой Василёчек? Почти каждое утро думаю! Я рада, что у тебя никого нет. Ведь у тебя никого нет? А? – Вера заглянула в комнату, застегивая пальто.

Степа, сидя на кровати, помотал головой. Надо, наверно, встать, проводить ее. Она даже не заметила оборванную бумажку на двери. И вообще он хотел сказать, что встретил еще одну Веру, тоже прекрасную, но совсем другую, и теперь эта Вера болеет… Но не нашел нужных слов, да и Вера быстро-быстро собиралась. Сходила в сапожках на кухню, попила воды, быстренько его чмокнула, полностью одетая покрутилась перед большим зеркалом, заставила его встать, поцеловать ее на прощание.

Когда Вера уехала, Степа сел обратно на кровать, слушая себя, удивляясь, как же пусто внутри. Кажется, раньше так никогда не бывало. После близости с Верой у него как будто появлялись силы, хотелось срочно что-то делать, куда-то звонить, договариваться о работе, о новых ролях, куда-то ехать…

Он стряхнул несколько светлых волосков с подушки. Наверное, надо встать, одеться и пойти в магазин за вином. Это будет самое лучшее. Степа помотал головой. Вообще-то пить сейчас – это последнее дело. Просто уж очень тошно на душе после Вериного внезапного появления. Если бы он ее не любил… А он ее любил и, может быть, еще любит. Не поймешь. Полчаса назад казалось, что точно любит. Но это было полчаса назад.

Степа попытался собраться с мыслями. Звонить родителям, говорить, как у него всё паршиво, и ехать к ним? Степа представил, как он приедет, сядет на маленькой кухне перед родителями, как будто он учится в пятом классе и прогулял уроки… Мама будет его жалеть, отец – ругать. Наоборот – вряд ли. А дальше что? Отец заставит пойти искать работу. А какую работу можно найти в их городке? Где закрылись почти все предприятия, которых и так-то было раз два и обчёлся… Идти к отцу на полуживой, еле-еле сводящий концы с концами заводик? Проверять старую проводку? Пить с мужиками дешевое вино в перерыв и ждать конца рабочего дня, чтобы можно было напиться как следует?

Степа, размышляя, стал собираться. Ведь не оставлять же здесь свои вещи. Телевизор бы тоже взять, зимнюю куртку… ботинки… ноутбук… В письме написано: «освободить квартиру в течение суток»… Зачем тогда опечатывать было? Чтобы ему стало страшно, он побежал занимать деньги и всё уплатил? Квартиру тогда вернули бы? А как же постановление суда? Как-то это всё несерьезно… Вообще всё в жизни теперь как будто не по-настоящему… С какого момента? Когда это началось?

Степа несколько раз умылся холодной водой, попробовал расчесать спутанные волосы – Вера тоже их расчесывала, она раньше всегда так делала, и это было удивительное чувство… Степа помотал головой – совсем не время пускаться в воспоминания. И ничего в них нет – обман, пустое.

Быстро упаковав почти все вещи – у него ведь почти ничего не накопилось, кроме одежды, и то очень мало, он с сомнением позвонил все-таки своему однокурснику, с которым они когда-то вместе снимали квартиру.

– Тебе надолго? А то я теперь с девушкой живу.

– Хотя бы переночевать.

– Переночевать… У нас одна комната, она же кухня. Снимаем на двоих студию в семнадцать метров. А тебе горит?

Степа подумал.

– Да пока нет.

– Если прижмет, приходи, на пару ночей нормально. Но у нас теснота, имей в виду. И девушка у меня с характером – много курит, сильно душится…

Степа на всякий случай позвонил еще одному приятелю, Боре, с которым он сдружился на съемках у Мазорова, позвонил, просто чтобы убедиться, что тот в крайнем случае тоже не откажет. Но он уже решил, что ни у кого жить временно не будет. Ему только что пришла неожиданная и очень хорошая мысль в голову. Боря, конечно, сказал: «Приезжай, я сейчас теще позвоню, предупрежу, что тебе негде ночевать, она возражать не будет. Наверное». Друг – это друг. Но есть выход гораздо лучше. Ведь у него есть машина, есть деньги, немного, но есть – и на карточке, и тысяч семь бумажками завалялись по карманам и в кошельке. На бензин и еду хватит. Он может сесть и… поехать. Куда? Страна большая. Разберемся на ходу. Мысль, что машину могут отобрать за долги, опять мелькнула – может быть, прямо на дороге и отберут… Но Степа побыстрее отогнал эту мысль. Если решили отобрать, то уже бы это сделали – машина стоит во дворе, всё очень просто – подъехал и увез.

Степа оглядел собранные вещи, получается, у него толком и нет ничего – два объемных чемодана, несколько сумок, телевизор и еще отдельно мешок с ботинками, Вера любила ходить с ним в магазины и заставлять покупать всё новые и новые ботинки. Он закрыл дверь, отчетливо понимая, что дом, который он толком не успел полюбить, покидает сейчас, скорее всего, навсегда. Кое-как приладил сорванную бумажку на место – а кто знает, кто ее сорвал, может быть, соседи? Тем более, что ему сутки на сборы дали… «Странно, – мелькнула у него трезвая мысль, – а что же они не звонили, не предупреждали?» Но он мог и не услышать. Несколько дней совсем как-то выпали из жизни, когда самое дурное настроение у него было, когда казалось, что подошел к той самой черте, за которой – пустота, ничто…

Он зашел в лифт и помедлил, прежде чем нажать на кнопку с цифрой «1». А как же пацан? Степа представил, что тот сидит сейчас один, в пустой квартире, играет в телефон, что-то грызет… Невозможно ведь так его оставить. Сам он ничего не соображает, но Степа-то взрослый, хотя бы по документам. Даже если не все поступки взрослые. Вот Веру сейчас зачем пустил? Что он – зверек какой-то, со смазливой мордашкой, что она вот так влетела, покрутилась с ним и упорхнула, всем довольная? И тем, что есть он, Степа, и тем, что она пристроена и в полном шоколаде… Как это всё неправильно… Степа помотал головой. Двери лифта открылись на первом этаже, Степа выгрузил свои вещи и снова поехал наверх.

Мальчик дверь открыл не сразу, Степа уже подумал, что тот убежал к деду, на всякий случай жал на звонок, не отпуская его.

– Пошли, – сразу сказал Степа, как только дверь приоткрылась.

– Куда? – Гоша стоял в дверях с телефоном, весь измазанный шоколадом.

– Одевайся. К деду.

– Нет.

– Гоша… Мне надо уехать.

– И чо? – воинственно спросил его мальчик и попытался закрыть дверь.

– Ничего. Одевайся, я сказал. Я не могу тебя здесь одного оставить. Я… уезжаю, а у тебя больше никого знакомых нет, правильно?

Гоша закивал, потом замотал головой:

– К деду не пойду!

– Почему?

– Он псих.

– Ну… хорошо… – Степа постарался не раздражаться. Что тягаться на равных с маленьким мальчиком, стоявшим сейчас перед ним, как взъерошенный котенок, только-только научившийся выпускать крохотные коготки? – Ладно. А почему он псих?

– Псих. Я от него убегу. Мама меня отводит, я убегаю.

– А кстати, еще к кому-то мама тебя отводила?

Гоша пожал плечами, подумал.

– Да.

– К кому? Думай! Может быть, в нашем доме? К соседке, да?

– Да.

– На какой этаж?

– Не знаю. Не помню.

– Ладно. У тебя каникулы… вот, давай поедем… гм… на экскурсию. Оденься потеплее, но сначала умойся, ты вымазался весь.

– Ага, – Гоша неожиданно покладисто кивнул. – У меня вот тут болит, – показал он на живот. – И еще вот тут. – Он растянул пальцами рот и показал зубы и язык.

– А ты много шоколада съел?

Гоша неопределенно пожал плечами. Степа заглянул из прихожей в комнату, увидел разодранные пачки чипсов, шоколада, открытую коробку конфет. Когда Степа раньше видел Гошу с Верой, мальчик казался ему таким паинькой… Стоял, хлопал глазами… Как с ним обращаться? Степа никогда не общался так близко с детьми. У кого-то из его ровесников уже есть дети, но Степа не готов, категорически не готов заводить детей. Правда, дети появляются и тогда, когда ты совершенно не готов к этому. Иногда он думал – вот забеременела бы Вера, его Вера, прежняя, ласковая, быстрая… Что бы было? Но Вера не беременела. Степа не спрашивал – почему. Так бывает, наверное. Женщины ведь что-то делают, чтобы не было детей.

Степа подтолкнул зазевавшегося Гошу, тот брыкнулся в ответ. Степа дал ему легкий подзатыльник, мальчишка громко заревел. Степа растерялся.

– Ты чего? Больно?

Гоша продолжал плакать, размазывать слезы, судорожно всхлипывать. Степа совершенно не знал, что сказать, и просто обнял мальчика. Тот сначала оттолкнул Степу, а потом прислонился к нему, даже обнял обеими руками. Степа растерялся еще больше, взял ключи, лежавшие на тумбочке у дверей, покрутил ими.

– Ну вот. Хорош реветь, а? Мы с тобой отправляемся в необычное путешествие. К маме твоей пока всё равно не пустят, я звонил, узнавал. Ей нужен покой и лечение. Так что… Съездим на пару-тройку дней и… вернемся. Другого я пока придумать не могу. Давай бери вещи.

– Какие? – доверчиво спросил Гоша, одновременно стуча ногой по стене.

– Шапку. Не знаю… свитер… Что там у тебя есть… Ботинок второй найди…

Степа остановился у магазина, вышел из машины. Гоша, не обращая на него внимания, продолжал на заднем сиденье играть.

– Эй, ку-ку! – Степа открыл дверцу и натянул Гоше шапку на лицо.

Гоша поправил шапку и опять уткнулся в телефон.

– Ну, нет, слушай, так не пойдет. – Степа попытался взять телефон, но Гоша ловко отодвинулся в другой угол. – Слушай, ты что, вообще, что ли? Вылезай… Нельзя в машине одному… Воды надо купить. И съесть что-то…

С большим трудом вынув мальчика из машины, Степа подтолкнул того в сторону магазина, оставив его телефон в машине.

В магазине Гоша набрал полные руки чипсов и конфет, принес к кассе.

– А твоя мама разрешает тебе всё это есть? – поинтересовался Степа.

– Не-а, – легко ответил Гоша. – Она же в больнице.

– Легко ты успокоился, а ревел-то как, когда я пришел… – заметил Степа. – Ладно, я пробью всё это, конечно, с одним условием, что ты будешь меня слушаться.

– Ага! – улыбнулся довольный Гоша.

Степа вдруг увидел, как мальчик похож на свою мать. Какое это странное чувство. Он этого никогда не знал. Ему нравится эта женщина, точно нравится. А вот это ее сын, так похожий на нее, когда улыбается… У него такой же ровный носик, четко очерченный подбородок и, кажется, такие же глаза. Как удивительно, наверное, если ребенок так похож на тебя самого. Вот были бы у него, к примеру, еще такие же уши, как у Степы, круглые, но слегка оттопыренные…

Степа тряхнул головой. Его о чем-то спросила кассирша.

– У вас недостаточно средств! – повторила она.

– Еще раз попробуйте, не может быть, – ответил Степа. – Денег полно. На чипсы и колбасу с шоколадом нам точно хватит, да, Гошан? – подмигнул он мальчику. – И вас можем угостить.

Степа услышал, как стоявшие сзади две девчушки лет пятнадцати вдруг завозились, захихикали, одна стала спрашивать другую: «Кто? Чо? Не… Не он… Чо – он? Круто…» Степа повернулся к ним, они замолкли. Потом одна смело спросила:

– А… это вы?

– Нет, – пожал плечами Степа.

Последнее время его совершенно не узнавали, может быть, потому что он часто ходил в низко надвинутом на лицо капюшоне. Или еще почему-то. Изменился.

– Нет, вы… – стала кокетничать девчушка. – Класс… – Она тут же повернулась и стала фотографировать себя вместе со Степой. – Молодой человек, – вздохнула кассирша, – не проходит ваша карточка. Вон банкомат, попробуйте снять деньги. Может, там вам больше повезет.

Степа подошел к банкомату, на всякий случай попробовал, но он уже понял, что все деньги, которые оставались у него на карточке, сняты в счет погашения его долга по кредиту. Мало им его квартиры?

– Ну что? – Немолодая кассирша с симпатией смотрела на Степу.

Он отлично знал этот эффект. Женщины проникались к нему материнской, сестринской симпатией, любовью, которая очень быстро, иногда мгновенно переходила в настоящую влюбленность. Часто бывало именно так. Он вызывал у женщин человеческие чувства. Но только не у Веры, не у той, с кем он столько времени встречался. Вера всегда видела в нем мужчину, всегда хотела близости, хотела любить его неутомимо, до изнеможения. Степа помотал головой. Лезут и лезут мысли о ней, потому что тело живет самостоятельной жизнью, телу наплевать, что Степе сейчас нечем его кормить.

– Наличные есть? – негромко спросила его кассирша.

– Есть… – растерянно ответил Степа, краем глаза наблюдая за Гошей. Тот, по всей видимости, нацелился еще на одну шоколадку, огромную, толстую, с широкой подарочной лентой. – На место положи! – велел Степа мальчику. – Денег нет.