скачать книгу бесплатно
– Для тебя – нет.
– Значит, есть, – обрадовался Костя. – Дашь?
– Посмотрим. – Эля похлопала его по руке и в этот момент увидела Митю, бредущего по коридору в их сторону, совершенно не обращающего внимания на то, что происходит вокруг него. Митя смотрел только на нее. И опять рядом с ней мальчик, теперь уже другой, Костя. – Фу ты черт! – засмеялась Эля.
Увидев, что она еще и смеется, Митя резко развернулся и пошел в другую сторону.
– Булочку дашь? – Костя ненароком привалился к Эле.
– Да уйди ты ради бога! – толкнула она мальчика, тот покачнулся и не удержался на ногах, чуть не упал.
– Слушай, ты волейболом занимаешься, а такой слабый! – усмехнулась Софья.
– Я не слабый, я просто голодный…
– Он всегда голодный! – вмешалась Таня. – Элька, что сегодня принесла?
– Да ничего я не принесла, отстаньте! – Эля отмахнулась от товарищей. – Что вы, дома не поели, что ли!
– Капиталисты должны делиться своим богатством! – рассудительно сказала Софья. – У вас слишком много булок. Вам надо их раздать бедным.
Дети стали смеяться, Эля тоже – а как иначе? Отойти в сторону, обидеться? И быть одной? Ее друзья не такие плохие, бывает гораздо хуже. Никто из них не пьет, не курит, в подворотне после уроков не стоят, Таня собирается быть художником, Софья – психологом, Костя – дипломатом. И наверняка будут, все хорошо учатся, у всех нормальные семьи, не бедные, не богатые – нормальные.
– На третьей перемене поедим, ладно? – примирительно сказала Эля. Она слышала сигнал сообщения, но решила отойти в сторону, прочитать, чтобы не полезли Таня с Софьей.
Я принес тебе диск Скрябина. Если хочешь, сама меня найди. :-(
Эля вздохнула. Наверно, мальчики тоже могут капризничать и обижаться. Только потом они станут мудрыми, великодушными, сильными и щедрыми, а пока они маленькие и слабые, и при этом очень хотят казаться сильными и взрослыми.
Хорошо, Митя, найду.
Эля подождала ответа. Нет, конечно, он не ответит. Она решила не откладывать до следующей перемены, иначе весь урок ни он, ни она нормально учиться не будут.
Митя стоял у кабинета истории и разговаривал с двумя невысокими девочками. Ох, Эля слишком хорошо знала этих девочек, их знала вся школа. В каждом классе есть такие девочки, начиная с седьмого. Их видно издалека. Непонятно как, а видно. Они могут быть не накрашены, даже вполне скромно, никак одеты, а видно. То ли по взгляду, то ли по походке, то ли потому, что они редко ходят одни, обычно вместе с группой мальчиков.
Сейчас одна из девочек взяла ненароком Митю за локоть и поглаживала, поглаживала, что-то говоря, вторая смеялась и прислонялась к нему то боком, то ногой. А Митя разглагольствовал, как будто и не замечая, что девочки вовсе его не слушают, а только делают вид. До Эли донеслись обрывки фраз. Гиппиус… Мережковский… Он, что, издевается? Он рассказывает Тосе и Посе – так прозвали девчонок, одна из них Настя, другая Полина – о поэзии Серебряного века? Он бы еще им о Микеланджело рассказал или о Ростроповиче! Он ведь сейчас как раз о нем читает…
Наверно, ему все равно, кому рассказывать… Эля повернулась и пошла прочь.
– Подожди! – Митя, отлично видевший Элю, догнал ее. – Привет.
– Привет. – Эля остановилась. – Как дела?
– Превосходно…
Иногда от растерянности Митя начинает разговаривать высокопарным слогом, сам этого стесняется, но ничего не может поделать. Как будто в нем просыпается какой-то древний предок, который с утра запрягал коня, скакал по полям, потом возвращался к обеду, его ругал дворецкий: «Барин, ну что же вы, не завтракавши… И взмокли все… Идите, я вас переодену… И к обеду уже барыня ждет вас…» Именно такой, взрослый предок. Лет тридцати, а то и больше. Дворянский, холеный, живущий в эмпиреях, ничего не смыслящий в мирских делах…
Глава 3
Эля видела, как недобро зыркнули на нее девчонки, Тося и Пося, еще бы, Митя на полуслове взял и ушел. Эля знала, что они не успокоятся, особенно Настя Торчкова, она же Тося. Она сама придумала себе такое имя, назвалась так Вконтакте – Тося Литтл, может быть, потому, что в каждом классе было не меньше четырех Насть. Тося почти было уже добилась своего, а тут так некстати – Эля.
Ранней весной Тося пришла в Митин десятый класс из ПТУ, где у нее произошла очень неприятная история, и она решила вернуться в школу. В ее собственную, где она еле-еле сдала в прошлом году экзамены за девятилетку, ее не взяли, а взяли почему-то в Элин, вполне добропорядочный лицей, находящийся в топ-300 московских школ на почетном двести тридцать втором месте. Но не на восьмисотом же! В Москве – полторы тысячи школ.
Тося положила глаз на Митю. Сдружилась с Посей, водившей компанию с мальчишками из обоих десятых классов, веселую и азартную компанию. Пригласила Митю к себе в гости. Но не сама, а воспользовавшись тем, что один из парней, худой, темноволосый, бледный Деряев, так хотел сходить к ней в гости, все вился, вился около нее с самого первого дня, как она пришла к ним в класс. «Приходи, – усмехнулась тогда Тося. – Только не один. Одному неудобно. Приходи с… Митей. Поговорим о музыке. Он же музыкой занимается? Мне интересно». Деряеву ничего не оставалось, как начать уговаривать Митю.
Тот сначала удивился, отказался, но потом согласился. Деряев чего только не наврал – и что у Тоси дедушка знаменитый дирижер, и что девушка слышала, как Митя играет на виолончели, была просто сражена его игрой… Деряев надеялся, что Митя под любым предлогом уже придет вместе с ним к Тосе. А там уже Деряев не растеряется, Митю как-нибудь отправит на улицу, и сам останется наедине с Тосей. Потому что это то, чего ему больше всего хочется. Ребята рассказывают, что есть ради чего рваться к Тосе…
Все получилось немножко не так, как хотела Тося – она-то как раз рассчитывала, что отправит куда-нибудь навязчивого Деряева и останется одна с Митей, но пришел один Деряев. Он сидел и сидел, пил кофе чашку за чашкой, все обещал, что вот Митя придет, вот сейчас придет… А сам подкатывался к ней, подкатывался. Вовремя пришла мать с приятелем, Тося обманщика Деряева отправила домой, остыть немножко, позвонила сама Мите, но тот вежливо и уклончиво отказался прийти к ней один и наивно все ссылался при этом на своего отца, что мол «батя не разрешает».
Тося ни одному его слову не поверила, но планов своих завоевать Митю не оставила и уверенно рассчитывала на победу. Она привыкла с мальчиками добиваться своего. Если ей кто-то нравится – он будет с ней. Пока ей не понравится другой. И не важно, что она не выросла даже до среднего женского роста. Не в росте дело. И не в длинных красивых ногах. Не в глазах, не в фигуре. Дело совсем в другом. Мальчики это понимают и очень ее любят.
Сейчас ей мешала Эля, как никто и никогда. Но Тося знала, что у Эли нет такого оружия, как у нее. Тайного и мощного. Не было еще ни одного мальчика, который устоял бы против Тосиных чар. Вот так. Тося издалека показала Эле неприличный жест, тайком, чтоб не видел Митя.
Митя проследил за Элиным взглядом, но ничего не увидел, близорукость иногда удобна, не замечаешь многих неприятных вещей. Эля говорит, что ему идут очки, но ему самому так не кажется. Вся брутальность пропадает сразу. И батя очки не носит… В очках он совсем не похож на батю. А батя похож на Марлона Брандо, голливудского красавца, эталона красоты целого поколения. И в молодости был похож, и сейчас похож. Некоторые даже путают его, батя сколько раз рассказывал – пойдет он на рынок, и женщины, особенно старшего возраста, просто ахают, начинают у него автограф брать, а батя только улыбается, молчит – они думают, что тот по-русски ничего не понимает, еще больше радуются – точно, Марлон Брандо!
– Ты чем-то занята? – ревниво спросил Митя.
– Я с тобой разговариваю, – улыбнулась Эля. – Чем я могу быть еще занята сейчас?
– А куда смотришь?
– Тося ваша матерные знаки мне пальцами делает, Митя, вот я и смотрю! – в сердцах ответила Эля.
– Настя? Торчкова? Зачем?
Эля покачала головой. Все-таки мальчики ничего не понимают.
– Ты с ней встречался? Диск, кстати, давай, а то забудешь.
– Да, вот… – Митя протянул ей диск. – Вторую вещь послушай. Можно, конечно, в сети найти, но здесь такая запись чистая – Князев играет, он мастер.
– Спасибо.
– Ты что-то спрашивала… А… Я? С Настей Торчковой?
– Ну да, с Тосей.
– Нет, ты что! Я просто с ней гулял…
– Гулял? – удивилась Эля. – Ничего себе. Ты даже со мной не гулял.
– Мы втроем с Кирюшкой Деряевым гуляли.
– Вместе?
– Конечно, а что тут такого? Общались. Мы дружим.
Эля смотрела на Митю. Вот он верит сейчас в то, что говорит? Конечно, верит. Интересно, что он вкладывает в слово «дружим»?
– И никто из троих ни в кого не влюблен?
– Что? Слушай, ну почему ты хочешь сразу все опошлить?
Эля повернулась и пошла прочь. Нет, так невозможно. Этот странный дворянин тридцати пяти лет, прочитавший в своей жизни три куртуазных романа по-французски, который сидит в нем… Отчего Митя начинает вдруг так разговаривать? Он же учится в нормальной школе, не в коррекционной, и не в гимназии для одаренных детей, где приветствуется некоторая странность, часто сопутствующая гениальности… Почему он иногда бывает таким странным?
Митя, разумеется, догонять ее не стал. Лишь написал сообщение:
Ты не права. Ты меня обидела.
Зато Элю тут же догнал Костя. Наверно, стоял неподалеку и смотрел, как она разговаривает с Митей Бубенцовым. Ревновал, сопел, стеснялся, сомневался в себе…
– Поедим? – спросил он. – Яблочко дашь?
– Вы не мальчики, – ответила ему Эля. – Вы принцесски!
Костя обернулся, ища глазами вокруг себя.
– Ты со мной разговариваешь?
– А с кем еще, Костя! Ну что ты, голодный?
– Да, – улыбнулся Костя.
– Сходи в столовую, поешь. Слышишь запах? Наварили там что-то, не продохнёшь.
– Нет, я с тобой лучше постою. Я же тебе нравлюсь…
Эля отпихнула Костю:
– Да ну тебя! Невозможно с вами! У меня усы скоро начнут расти и борода от общения с такими принцессками!
Костя, не понимая, что она имеет в виду, улыбаясь, так же шел рядом с ней по коридору. На всякий случай он потрогал свой подбородок, на котором утром сбрил несколько пробивающихся волосков. Борода… Почему Эля думает, что у нее начнет расти борода? Может быть, ее родители дают ей какие-то специальные витамины? Вон она какая сильная, красивая, здоровая… Может быть, борода – это побочный эффект от этих витаминов? Или в тесто добавляют… Их булки и хлеб такие вкусные, ел бы и ел…
Костя плелся рядом с Элей и слушал, как она его ругает. За что? Непонятно. Он же хорошо учится, матом не разговаривает, ничего плохого не сделал. Не поймешь девочек, чудные они. Очень голова у них неправильно устроена. Даже непонятно, как Эля умудряется так хорошо учиться, лучше, чем он. Экзамены сейчас покажут, конечно, кто первый… Но Наталья Петровна почему-то ставку делает на Элю, которая вовсе не собирается поступать на математический. Делает ставку, потому что сама женщина, наверно. Если бы все учителя были мужчины, как раньше, как до революции было когда-то или в Древней Греции, школа была бы другая. Но вот захотели они учиться, и не только образование получать стали, а и сами учить. А как женщина может чему-то научить, если у нее голова неправильно устроена?
– Кость, ты слышишь, что я говорю? – Эля дернула его за рукав.
– А? Да, слышу.
– Что?
Костя улыбнулся.
– Слушай, а вот такие штуки… они сами у тебя получаются, или ты как-то делаешь их? – Он осторожно потрогал закрутившиеся концы Элиных волос.
– Вот ты даешь! Я тебе о беженцах говорю…
– О беженцах? – удивился Костя. – Я думал, ты меня ругаешь…
– Я тебя ругала, что вы до того заигрываетесь в свои пулялки, что ничего не соображаете, в реальность вернуться не можете.
– Не разговаривай, как старая тетя, – тут же ответил Костя.
– Я же говорю – твоя невеста учится в первом классе.
– Всё, отстань от меня! – обиделся Костя. – Не ходи за мной!
Эля засмеялась и обняла Таню, которая некоторое время уже шла рядом с ними.
– Во дают принцесски!
– Я же тебе говорю: я – свободная независимая женщина! – кивнула Танька. – И никто мне не нужен!
– Кроме Егорки и Ванечки, да, Танюха?
– Да ну их!
Девочки, смеясь, пошли в кабинет литературы. Костя, вздохнув и посмотрев на свое отражение в стекле на стенде, тоже зашел в класс. Ведь он красивый… Мама так говорит, на папу похож… И брекеты у него модные… Мама купила несколько комплектов цветных заклепок на брекеты, чтобы он красивым в школу ходил. И Костя подбирает заклепки. Сегодня – зеленые, потому что шнурки на ботинках ярко-зеленые, вчера вот были красные, потому что весь был строго одет – бело-черная гамма. И только брекеты – ярко-красные. Стильно же. Непонятно, почему Элька смеется, нарочно, наверно, чтобы он думал, что он ей не нравится. А зачем тогда яблоками и булочками его кормит? Не любила бы, ни за что бы свой завтрак с ним не делила.
Когда Эля ушла прочь от Мити, к нему тотчас же подбежала Тося.
– Ты классный… – сказала она без всяких предисловий. – Когда у тебя концерт в музыкальной школе?
– Вот только что был… Годовой… Я играл Моцарта, – растерялся Митя. – А что, ты хотела пойти?
– Конечно, хотела! – Тося расстроенно кивнула и погладила его по руке. – Моцарта играл, здорово… Какой ты необыкновенный… Какая рука красивая… Приятная кожа… Пальцы такие… Настоящий пианист…
– Вообще-то я играю на виолончели, – сказал Митя, аккуратно, чтобы не обидеть девушку, отнимая руку, неудобно все-таки, все смотрят вокруг. – Я тебе говорил, кажется, да?
– Да, ты говорил… Я помню… Конфету хочешь? – Тося быстро достала конфету из кармашка юбки, развернула ее и поднесла к Митиным губам. – Шоколадка немного расплавилась… Я теплая очень, шоколадка об меня согрелась… А у тебя губы красивые… Такие брутальные… – быстро и негромко продолжала девушка. – Сексуальные… Верхняя особенно…
Митя молча жевал конфету и смущенно слушал Тосю, не зная, что на все это сказать.
– Наверно, ты хорошо целуешься, да? – продолжала Тося.
– Н-не знаю… – ответил Митя, чувствуя, что говорит что-то не то, и вообще… ужасно неудобная ситуация. – То есть… Д-да…
– Покажешь?
– Что? – Митя почувствовал, что неудержимо краснеет, как дурак, как последний идиот.
– Как ты целуешься… Попробуем? Прямо сегодня… – совсем тихо, но очень внятно проговорила Тося. Никто не мог этого услышать. Со стороны могло показаться, что Тося стоит рядом с ним и просто улыбается.
– А… – Митя не знал, что ответить, а Тося ждала ответа. Нехорошо, когда девушка ждет ответа, а ты стоишь столбом и не знаешь, что ответить. – Я… Слушай, я хочу математику повторить…
– Я с тобой… – проворковала Тося и цепко взяла его под руку. – Куда пойдем? На диванчик?
На большом круглом диване у окна в холле уже сидели две парочки и несколько ребят. Ребята играли в телефон, а парочки обнимались. Митя дошел с Тосей до дивана, остановился, потом освободил свою руку, аккуратно, но твердо.
