скачать книгу бесплатно
соответствие является признаком принадлежности к структурной иерархии, а сходство и подобие является признаком принадлежности к субстанциальной иерархии.
Первая задача из области генетики. Вы не генетик? Не пугайтесь, даже если вы не имеете не малейшего представления о ней, вы всё равно легко поймёте простую логику рассуждений.
Каким образом гены знают, как создать сложный многоклеточный организм и как они это делают? Может быть в них зашифрован каким-либо неизвестным нам образом строительный план, схема или карта будущей структуры?
Этот вопрос кажется постановкой очень сложной задачи, над которой должны ломать голову сотни учёных мужей веками. Так оно и было. Научный мир долго ощупью искал «путь во мраке».
Но если провести метаанализ (метасистемный анализ) с помощью МЛО, ответ находится быстро и оказывается неожиданным: гены ничего «не знают» о будущей структуре, в них не закодирован никакой план или модель будущей структуры. Они не строят структуру, и генный аппарат не является демиургом процесса генезиса.
Генный аппарат – это вовсе не прораб, ведущий строительство с планом в руках. Генный аппарат – не алгоритмическая программа, вроде компьютерной, которая руководит и контролирует процессом создания биологического организма и определяет его результаты. Ведь в нём нет в каком-либо виде никакой модели или схемы.
Определить, что в молекулах ДНК не может быть модели будущей структуры очень просто. Они не имеет сходства и подобия с вырастающим из яйцеклетки организмом. С другой стороны, организм всегда соответствует своему генотипу. В процессе генезиса наблюдается развитие структурной, а не субстанциальной иерархии.
Значит, генный аппарат (геном) – всего лишь необходимый структурный элемент живой системы. Геном – не прораб или демиург, а бухгалтер, который только проверяет действия на соответствие нормативам.
Откуда растущий организм «знает» в каком мире ему придётся жить, когда он вырастет? Он должен иметь информацию о внешней среде. Но, как и где её получить?
Она есть у генома. Геном-бухгалтер имеет необходимую информацию. Он хранит законы и нормативы внешней среды в своей «нормативной базе», которые ему передали. Он ведёт строгий учёт и следит, чтобы нормативы не нарушались, отмечая каждый шаг в «гроссбухах» клеточного уровня.
Давайте проверим эту метасистемную объяснительную модель. Для этого, она должна нам помочь объяснить какой-либо дополнительный феномен генезиса. Есть ли такой?
Такой феномен есть. Известно, что в процессе генезиса человеческий эмбрион как бы проходит все эволюционные стадии развития. На определённом этапе у него, как у рыбы, начинают развиваться жабры, которые затем становятся рудиментарными структурами.
Для чего человеческому эмбриону жабры? Наша гипотеза хорошо объясняет этот феномен. Если геном – это нормативная база, а не демиург процесса, то организм в процессе генезиса не строится «по плану», а «эволюционно», приспосабливается к этим нормативам и подстраивается под эти нормативы. Вот почему кажется, что человеческий эмбрион при развитии «повторяет» всю предшествующую эволюцию вида.
Конечно, этот вывод – только сентенция, причём утрированная. Забегая вперёд, скажу, что это «миф»: научный миф (он имеет «сюжет» и метафорических «героев»). Что такое научный миф, мы подробно рассмотрим далее. Также забегая вперёд, скажу, что к этой модели, как минимум, необходимо дать дополнительную модель: организм «копируется» из генома способом репродукции, а не ретрансляции, и является «инверсным перцептроном». Он не «строит» систему активно, а пассивно «узнаёт её».
Я рискую этими сентенциями вызвать неудовольствие специалистов по генетике, но надеюсь, что они заинтересуют специалистов по эвристике и ТРИЗ (Теория решения изобретательских задач Генриха Альтшуллера).
Вторая задача. В качестве объекта исследования возьмём теперь не природное явление, а научную модель.
Рассмотрим модель личности в теории популярного, и не только среди специалистов, трансакционного анализа Эрика Бёрна. Вы читали его книги «Игры, в которые играют люди» и «Люди, которые играют в игры»? Опять используем МЛО. Что же мы видим?
В бёрновской модели личности можно увидеть подобие составляющих: моделируемые составляющие личности (ребёнок, взрослый и родитель) подобны всей личности как целому. Даже сами термины-метафоры красноречиво свидетельствуют об этом!
Это значит, что личность исследуется как параструктура. Такой же является модель Фрейда (Я, Оно, Супер-эго) и некоторые другие известные психологические модели. Модели Фрейда и Бёрна моделируют изучаемую систему – интеллект – как субстанцию. Предметом изучения является не структура, а параструктура интеллекта.
Мы пока приостановим наш небольшой тренинг по метаанализу и вернёмся к теории. Рассмотрим следующий феномен мира, в котором мы живём: скольжение соответствия и подобия (диффузия соответствия и подобия). Такое смещение и смешение является метасистемным. Может быть, именно здесь и начинается метасистематика сама по себе.
Проведём небольшой лабораторный опыт. Возьмите обыкновенную лампочку и электропатрон. Наверняка у вас дома это есть. Попробуйте вкрутить лампочку в патрон. Получилось?
Вы делали это и множество других подобных действий сотни раз, не задумываясь. А теперь задумаемся. Почему лампочка вошла в патрон? Потому что она ему соответствует. Иначе ничего бы не получилось. Лампочка и патрон имеют соответствие по диаметру и профилю присоединительной резьбы. Применим МЛО. Соответствие свидетельствует, что итоговая конструкция, состоящая из лампочки и патрона – это новая структура.
Теперь вывинтите лампочку и посмотрите внимательно на резьбу лампочки и резьбу патрона. Вы увидите, что эти профили похожи! Правда они не идентичны, есть существенное различие: один профиль – наружный, другой внутренний. Профили пространственно инверсны. Один профиль является как бы слепком второго, а тот в свою очередь – как бы матрицей первого.
Но ведь подобие свидетельствует о существовании параструктуры. А теперь обратите внимание на то, что это – не параструктура системы «лампочка плюс патрон». Это – параструктура элементов деталей этой пары. То есть, параструктура на одну ступеньку ниже в структурной иерархии.
Вывод: соответствие в структуре определяется подобием составляющих её элементов.
Но в сложных системах мы не можем даже теоретически отделить дерево соответствия от дерева подобия. Их ветви тесно переплетены и плохо разделимы. Смешение соответствия и подобия – это один из аспектов метасистемного скольжения (метасистемной диффузии) и метасистемной картины мира.
Второй аспект этого феномена состоит в том, что в связи с этим во многих случаях трудно различить, где «заканчивается» параструктура и «начинается» структура. Что находится «снаружи» чёрного ящика, а что «внутри». Это значит, что метасистемная граница размыта. Эта диффузия приводит к тому, что во многих случаях практически вообще нет смысла искать и исследовать структуру. Чёрный Ящик превращается в размытый Серый Шар параструктур или в Чёрную Дыру.
Вернёмся к нашему небольшому тренингу по использованию МЛО.
Третья задача. В теории НЛП (нейро-лингвистического программирования) есть понятие раппорта.
Раппорт объясняют как эмпатию и взаимопонимание. Раппорт – это ситуация контакта двух людей. Джозеф О’Коннор и Джон Сеймор пишут:
«Как вы узнаете, когда двое людей находятся в раппорте? …Когда двое находятся в раппорте, их тела, так же как и их слова, соответствуют друг другу.»
Используем МЛО для анализа. Ситуация раппорта рассматривается как структура, так как в этой ситуации наблюдается соответствие элементов.
Другой автор Дэвид Молден пишет:
«Раппорт… основан на принципе, известном всем успешным продавцам – „людям нравятся те, кто похож на них“…»
Все же раппорт – это гораздо больше, чем заслужить доверие и хорошее отношение; раппорт – это значит быть похожим на других. Раппорт связан со сходством, а для такой гибкости, чтобы быть таким же, как другие, нужны качества хамелеона – уметь быть похожим на кого угодно с целью построения раппорта…»
Используем ДЛО для анализа. Сходство свидетельствует о том, что рассматриваются параструктуры. Это параструктуры людей, находящихся в контакте. Значит, мы обнаружили метасистемное скольжение поскольку рассматривается параструктура элементов структуры на уровне этих элементов.
Наш небольшой тренинг по использованию МЛО закончен.
Посмотрим теперь на феномен метасистемного скольжения в обыденной жизни. Например, на структуру отношений посетителя и чиновника, или сотрудников в организации, или родственников в семье.
Сотрудники в организации должны соответствовать её структуре. Но при этом они должны обладать некоторыми чертами и навыками. Есть нечто общее между сотрудниками одного отдела, или одной организации. Они чем-то похожи. У них сходные навыки, сходные знания и представления.
Если человек приходит устраиваться на работу, его проверят на соответствие системе, и на соответствие его знаний и навыков должностным требованиям. Или, по крайней мере, он должен продемонстрировать, что сможет быстро подстроиться под эти требования.
Заметили ли вы один нюанс в предыдущем абзаце? В предпоследнем предложении я дважды сказал о соответствии, вместо того чтобы сказать о соответствии и подобии, как того, может быть, требовала логика этого небольшого примера. Ошибка? Неточность? Шероховатость? Теория нелогична? Нет. Это тоже проявление скольжения соответствия и подобия. Подобие превратилось во второе соответствие: соответствие должностным требованиям. Метасистемная граница размыта.
А вот ещё пример. Народное поверье утверждает, что супруги в течение совместной жизни становятся похожи друг на друга. И это на самом деле так, хотя генетически они не родственники в отличие от их детей.
Прочтя всё предыдущее, вы, может быть, подумали, что что-то похожее уже где-то было? Системология и системный анализ не вчера появилась, философы за последние два-три тысячелетия тоже проделали огромную работу. О размытости системных границ писал Марвин Мински примерно полвека назад.
Размытость системных границ означает, что трудно провести границу между моделями. А метасистемная граница это не граница между системами или моделями, и это только отчасти граница между уровнями систем в системной иерархии, и только отчасти граница в областях наложения и пересечения параллельных систем.
Метасистемная граница является «стенками» чёрного ящика, границей между параструктурой и структурой. По этой границе разбросаны чудесные, мистические и удивительные артефакты. Не поленимся собрать их.
Размытость метасистемной границы приводит к тому, что нужно «откорректировать» само понятие системы. Система в общем случае, это скорее не «параструктура плюс структура», а «может-быть-параструктура плюс может-быть-параструктура, но может-быть-и-структура», или некая «квазиструктура», либо же «квазипараструктура».
Если определение системы можно записать условной формулой, то с учётом диффузии метасистемных границ, получается, что первоначальная формула (справедливая только для простой системы)
Система = параструктура + структура
приобретает вид (универсальный)
Система = пара? структура + пара? структура + пара? структура +…
Логическое движение через область размытой метасистемной границы похоже на попытку пройти через резиновую дверь. Резиновая дверь упруго прогибается, но не пускает в структуру, мягко возвращая назад. Она является метасистемным барьером. При попытке пересечения метасистемного барьера проявляется принципом неопределённости. Чем больше растягивается и прогибается резиновая дверь, тем сильнее влияние принципа неопределённости.
Вот пример из истории квантовой физики. Представьте физика, исследующего микромир. Он сталкивается с проявлениями принципа неопределённости. Его инструменты настолько грубы в отношении тех объектов микромира, которые он изучает, что он не может провести чистый эксперимент. Инструменты изменяют исследуемые объекты в ходе эксперимента. Они являются частью самих исследуемых систем.
Физик находится на границе возможности проникновения в исследуемые структуры. Может быть, у него вообще нет доступа к наблюдению этих структур, хотя ему очень хочется верить, что такое наблюдение возможно? Он повторяет эксперимент за экспериментом, но чистота эксперимента ускользает от него. Результаты непредсказуемы, несистематизируемы. Частицы микромира неуловимым образом превращаются одна в другую, их воплощения неузнаваемы, параметры теряют локализацию, а свойства неожиданно меняются в ходе эксперимента.
После того как физики смогли проникнуть в микромир, сначала казалось, что проникновение в вещество будет безграничным. Были открыты молекулы, потом атомы. Потом была создана планетарная модель атома. Согласно этой модели представляется, что атом состоит из ядра и электронов, вращающихся на своих орбитах. Далее можно предположить, что элементарные частицы состоят из кварков, кварки – из ещё более мелких частиц, каких-то субкварков. А субкварки из субсубкварков? А может ли такое исследование бесконечно углубляться в структуру, дробя структуры на субструктуры, от уровня к микроуровню, всё далее и далее?
Уже на уровне модели атома появилось понимание, что планетарная модель атома, это только умозрительная модель, созданная по образу и подобию астрономических планетарных систем. Вскоре стали появляться альтернативные представления об облаках и галтелях, в которых «размазаны» электроны. Но модель не стала более реалистичной. Никто и никогда не сможет увидеть невооружённым или вооружённым взглядом, что находится внутри атома.
Неопределённость свидетельствовала о том, что исследуется параструктура, а не структура. При углублении в параструктуру влияние неопределённости увеличивается. Число уровней, на которое можно углубиться ограничено. Что может моделировать физическая теория – структуру или параструктуру?
Развитие физики показало, что метасистемный барьер непреодолим. Резиновая дверь обманчиво создаёт иллюзию проникновения в тайны природы, но принцип неопределённости, проявляющийся в артефактах, заставляет отступать.
Каким же путём тогда может продолжиться познание? Если нет доступа к структуре, то изучение продолжается в параструктурах. При этом приходится отказываться от структурных псевдопредставлений.
В физике, например, представление о частице как о некотором шарике, вращающемся на атомной орбите – это формальная модель. На пути отказа от псевдоструктурных моделей развитие физики пошло по пути развития так называемой психофизики.
Можно увидеть аналогию между психофизикой и параструктурной психологией. Посмотрим на схему личности в трансакционном анализе Эрика Бёрна. Личность человека представляется, как состоящая из элементов: ребёнок, взрослый, родитель. Эти элементы являются компонентами параструктуры интеллекта. Это совершенно очевидно. Речь идёт о ролевом поведении человека, и эти компоненты имеют подобие со всей личностью как целым. Об этом свидетельствует сама терминология.
При более углублённом анализе в схему вводится второй иерархический уровень, и появляются составляющие типа ребёнок родителя. Здравый смысл подсказывает, что эта схема может иметь 2—3 уровня, дальнейшее углубление бессмысленно. На это указывает сам Бёрн, отмечая, что термины типа «ребёнок родителя ребёнка взрослого» превращаются в словесную абракадабру.
Принцип неопределённости открыт физиками. Вернее, он был принципиально озвучен квантовыми физиками, потому что неопределённость в их исследованиях стала вопиющей. Неопределённость в процессе познания отмечалась физиками и философами и раньше, но в квантовой физике она стала фундаментальным барьером.
Принцип неопределённости универсален. Этот принцип проявляет себя во многих аспектах обыденной жизни. Например, на многих психоаналитических сеансах. Анализируя прошлое изменяем настоящее, – примерно так можно охарактеризовать психоаналитическую практику.
Принцип неопределённости проявляется и в человеческих отношениях. В психологии есть понятие провокации. Провокатор – это тот человек, который своим тестированием отношений вносит в них изменения. В результате получается, что он не проверяет отношения, он меняет их.
Неопределённость как возмущения и как неточность известны в технике и в науке, а также в деловом мире. Если сварщик разрезал лист пополам, то общая площадь двух частей площадь стала меньше, так как нужно учитывать ширину разреза. Если бухгалтер ведёт на предприятии бухгалтерское наблюдение, то само оно также отражается на результатах работы предприятия, так как бухгалтерский учёт требует немалых ресурсных затрат, которые входят в хозяйственные издержки. Если геолог захочет взять пробу грунта и пробурит скважину, то эта скважина останется на поверхности земли, и тем самым изменит её облик.
Мы будем называть объекты, которые изменяются в процессе наблюдения над ними, артефактами.
Пойдём дальше. Французский философ Анри Бергсон известен своим философским определением понятия длительность. Норберт Винер и Альберт Эйнштейн считали эту философию основополагающей. Первый – для кибернетики, второй – для физики.
Анри Бергсон считал, что «вселенная существует во времени», и что «вселенная длится». Но вселенная не длится. Она не является субстанцией, её нельзя разделить на субмиры, слои или категориальные составляющие. Вне вселенной нет ничего, в том числе и времени, относительно чего она могла бы «длиться». Нет координат отсчёта, потому что вне вселенной нет никакой системы и ни одного объекта.
В пространстве нет верстовых столбов, – заметил однажды Альберт Эйнштейн. Но это не было новой точкой зрения. Такими словами он образно выразил ньютоновское видение относительности пространства. Альберт Эйнштейн добавил к этому своё видение относительности времени. Время по Эйнштейну – это «движение маленькой стрелки на моих часах». У каждого наблюдателя – свои часы.
У нас есть кое-что новое. Нам есть, что добавить к сказанному. У многих наблюдателей не одни часы, а множество. Они смотрит на них попеременно, а стрелки на них между собой не согласованы. Но это ещё не всё, на некоторых часах нет стрелок, а у наблюдателей часов множество, и «идут» они по-разному. Такому разнобою есть объяснение:
время не идёт, идут только часы,
да и то не все.
Пространство и время не являются мировыми категориями, они не относятся к всеобщим системными свойствами. Ведь многие системы и объекты существуют вне пространства и времени. А что такое «существует»? Хороший вопрос. Но мы не будем пока задумываться над этим, так как это относится к восприятию и оценке реальности и закону инерции. Об этом вы прочтёте в другом разделе этой книги.
Сейчас, в начале XXI века стала популярной идея, что вселенная нелокальна. Но это утверждение не совсем корректно. О «нетемпоральности и нелокальности» вселенной говорить также бессмысленно, как о её «темпоральности и локальности».
Пространство и время являются частными свойствами некоторых систем, которые соответственно логично называть пространственными и/или темпоральными. При этом существует множество нетемпоральных и непространственных систем. Они существуют «вне» пространства и «вне» времени: они не имеют пространственно-временных параметров.
В механике есть понятия статики и динамики. Статической системой называют систему, которая или рассматривается за очень малый промежуток времени, или относительно неподвижна.
Мы же здесь динамической системой называем систему темпоральную, а статической – систему «вне времени». Что же это за система?
На самом деле любое деление условно. В той или иной степени оно категориально и искусственно. Реальный мир, который мы пытаемся моделировать, существует сам по себе и помимо наших моделей. Так ли? Такое утверждение является общепринятой точкой зрения, но при этом достаточно парадоксальной. Всё дело в том, что мы не можем отделить моделирумый мир от модельного. Мир никоим образом не делится. А самый главный вопрос: а зачем нам «делить» мир и выделять в нём какие-то категории, части или слои? Это вопрос на засыпку. Прочтя эту книгу, вы должны отгадать правильный ответ.
Мы можем определить статическую систему не в том смысле, как это понимают в механике. Статической системой окажется система информационная. Информация, которая по определению Н. Винера «не исчезает и не появляется», как бы существует вне времени.
Информация существует сама по себе и независимо от процессов передачи информации. Люди, с их склонностью к динамическому мышлению и динамическому моделированию очень плохо воспринимают этот концептуальный нюанс. Они не могут представить информацию без передающей и принимающей стороны, «саму по себе».
Они восхищаются красотой и загадочностью кантовской идеи «вещи в себе» (а точнее «вещи самой по себе»), но своим собственным разумом не могут вообразить невообразимое. Каждый думает, что это у него лично не хватает способности для этого. Но допускает, что у кого-то другого они могут быть. Ведь всегда есть человек более умный и более сообразительный, чем он сам. Наверное, Эммануил Кант мог?
Философы пытаются описать статическую информационную систему как связанную информацию. Действительно, домкрат сам содержит в себе же информацию о своём коэффициенте усиления. Человек сам по себе несёт в себе информацию о своём росте или цвете глаз, а атом о количестве своих электронных галтелей.
Но такое определение тоже, как нетрудно догадаться, весьма растяжимо, условно и парадоксально. Такое определение информации вполне приемлемо практически, но… не является абсолютно истинным.
Увы, увы, увы… мы не можем «поделить» мир на информацию и материю, так же как не можем поделить на субъективное и объективное, на тонкий и толстый мир, на внешний и внутренний, материальный и идеальный, познаваемый и непознаваемый, и так далее. Этот список слоёв или категориальных модулей в различных дуальных или многослойных философских схемах можно продолжать неограниченно… потому что философские модели плодились и плодятся, но окончательную схему всемирной пирамиды никому начертить не удалось. И не удастся.
Ещё раз остановимся на принципиальной мысли, которая лежит в основе метасистемного подхода: в рамках метасистематики исследуются и рассматриваются системы-вообще, вселенная-в-общем и так далее. Это исследование при котором вопрос о «делении» систем или мира отменяется, не рассматривается, или откладывается на потом, либо же считается несущественным и вторичным.
Если мы рассматриваем систему-вообще, то она таковой будет в любом случае. Что изменится от того, что мы станем мучительно разбираться, скажем, в том, является ли она системой реальной или воображаемой, либо материальной или идеальной, первичной или производной, динамической или нетемпоральной? Ведь и в том и в другом случае она будет всё равно системой. А если мы придаём слишком большое значение определению дополнительной категории, к которой она принадлежит, то для чего и почему мы это делаем? Приблизит ли это нас к пониманию системы как системы? Нет, это только запутает и приведёт к пережёвыванию неразрешимых и практически ненужных парадоксов.
Мир не делится на слои или части. С миром ничего не могло произойти, потому что нет никакого времени вне мира. При этом мир не един и не целостен. Мир не гигантская пирамида, он не целостная модульная конструкция, в которой всё взаимосвязано и взаимообусловлено, в нём нет «всемирных связей» и «единого сущего». Эта мысль, возможно, наиболее труднопостижима для современного человека, воспитанного на метафизических догматах целостности и единства мира. Не-единство и не-целостность мира не следует понимать как хаос. Вселенная сверхсложна, вселенная – свободная структура, но это вовсе не хаос. Почему? Хаос означает нечто равномерно-беспорядочное, то есть хаос, в сущности, это целостная и единая система, единая и целостная в своей хаотичности.
В физике известна идея создания единой физической теории. Но это такая же идея-фикс. Никакую схему всемирной пирамиды создать невозможно, потому что вселенская пирамида не существует, а поэтому единая теория практически не мыслима и не реализуема.
Общим свойством систем и объектов является их уникальность. Эту уникальность можно пояснить как параллельность, что означает обособленность, автономность и наблюдаемость. Наблюдаемость позволяет интеллекту выявлять сходство и различия. Относительность восприятия формирует реальность, которая кажется бытием. Интеллект видит то, что он видит. Тавтология? Да. Но это не просто тавтология, эта одна из аксиом метасистемного мышления. Есть ещё одна тавтология, которая является основной тавтологией:
при каждом наблюдении присутствует наблюдатель.
(или: при каждом исследовании присутствует исследователь).
Выше мы уже рассматривали понятие «иерархия». Это понятие также является одним из ключевых понятий метасистематики. Причём в рамках метасистемного мышления это понятие разделяется.
Будем различать иерархии подобия и иерархии соответствия.
Системы могут представлять иерархии подобия и иерархии соответствия. Системы и объекты могут параллельно соответствовать или быть подобными другим системам и объектам.
Основные критерии исследования любых систем – соответствие и подобие, которые можно определить также как включающий критерий и исключающий критерий. Соответствие и подобие являются основным инструментом метасистемного анализа (метаанализа).
Системы могут быть явными и неявными. Системы бывают динамическими (темпоральными) и статическими (нетемпоральными). Реализация неявной системы в системы низших уровней является её фрагментацией. В частном случае система может быть фрагментирована в темпоральные и нетемпоральные системы. Является ли такая неявная система темпоральной или нетемпоральной?
Правило метасистемного суммирования:
сумма темпоральных и нетемпоральных систем не является темпоральной системой.
Если эта сумма меньше, так сказать, чем вся вселенная, то такую систему назовём ситуативной системой. Ситуативная система фрагментирована в некое множество темпоральных и нетемпоральных систем. Любая динамическая система является фрагментом какой-либо ситуативной системы.
Фрагментация не является процессом.
