скачать книгу бесплатно
– Милый друг, неужели мы имеем счастье тебя лицезреть?
Я вздрагиваю – из дверей автобуса выходит царь Леонидас и оглаживает свою шикарную бороду. Левая половина его лица скрывается в тени, он в чёрной куртке с воротником-стойкой и для препода выглядит слишком круто. Капитан экипажа, отбывающего в ад.
– Здрасте! – Я прикладываю ладонь тыльной стороной к горячему лбу и стараюсь привести мысли в порядок. – Чё-то не очень себя чувствую.
Судя по кислой гримасе Леонидаса, он ни капли не верит, но Артура Александровича и впрямь лихорадит после вчерашнего.
– Температура и всё та-акое?.. – неуверенно добавляю я и, как под гипнозом, направляюсь к автобусу.
Из кармана куртки раздаётся петушиный крик и глохнет в тёплом влажном воздухе, в шуме моторов.
Моя рука на автомате нашаривает телефон и вытаскивает в утренний свет.
Ну да, 8:47. Припозднился.
Шесть пропущенных от Леонидаса, белый прямоугольник СМС…
СООБЩЕНИЯ 1 минуту назад
+ 7985 377 3437
Насчет денег
Мои ноги врастают в землю, и едва уловимое раздражение всхрапывает внутри.
– Артур, – Леонидас грузно сходит на дорогу; в голосе его звучит досада, – ты слышал о такой вещи, как совесть?
– Да-да, её внесли в Красную книгу.
Ветерок окружает Леонидаса клубами тумана и даёт время на раздумья.
«Насчёт денег»?
Вспышкой проносится зловещий разговор с женщиной-коллектором: слежка, угрозы о трупах.
Неужели это никогда не прекратится?
Поначалу я не реагирую на новое сообщение – слишком уж клонит в сон, да и не до разборок, не до ерунды, но затем память воскресает мёртвую девушку. Да, умерла не Диана. Да, чужой человек. Но Диана могла оказаться там, на месте безымянного тела, и я бы ничего не смог сделать. Вообще ничего.
От этой безысходности накатывает гнев и, словно злой дух, захватывает власть над телом. Пальцы вколачивают в экран: «Можно оставить в покое! Или подицию вызвать!».
Стиснув до хруста телефон, я спешу к автобусу. Не то что бы Леонидас столкнёт меня в яму ударом сандалии, как киношный царь Спарты, но доводить новоявленного классрука, наверное, не стоит.
Телефон кукарекает и отображает следующе сообщение.
СООБЩЕНИЯ сейчас
+ 7985 377 3437
Уверен?
В глазах белеет от ярости, но тут сотовый выпрыгивает из руки. Меня разворачивают и подталкивают к автобусу.
– Евгений Леонидович?! – Я едва не срываюсь на крик.
– Твой мобильник вместе с совестью внесли в Красную книгу. Получишь после экскурсии.
Леонидас опускает сотовый к себе в карман, а я возмущённым голубем вспархиваю по ступенькам, в проход между синими креслами. Взгляды десятков людей жалят, как пчелиный рой; багровые тени, вытянутые рассветом, хлещут меня по щекам.
Так, спокойно. Все нормально.
Мой кроссовок с хрустом наступает на зелёный медиатор.
Всё нор…
– Арсеньев, где такую косуху оттяпал? – интересуется Ливанова из «Б». – Адресок помойки, плиз.
– Глядите, хэви-металл! – вторит ей Мухонос.
О, Боги, за что?
Ну да, я надел олдскульную куртку Вероники Игоревны. Утром меня занимал не выбор гардероба, а сокрытие улик (то бишь, пореза) от бати.
Между тем свободных мест в автобусе нет. То есть, от слова «совсем». Здесь копошится полтора десятых класса, и остаётся забраться Симоновой на голову или лечь в проходе. Ага. Ну, или я втиснусь на «Камчатку», где разместились «Три Ко» и, судя по подлокотнику в руках Коваля, разбирают автобус на запчасти.
– Жми сюда! – Валентин замечает меня и слабо машет салфеткой. Лицо его бледное, длинные волосы не стянуты в хвост, а висят сталактитами, как у мокрого кота. – Мы подвинемся.
В голосе Валентина проскальзывает неуверенность, словно он боится отказа. И впрямь: внук священника, горе-рэпер и горе-отличница – вариант, скажем так, не очевидный.
– Сын мой?.. – ещё громче зовёт Валентин и сдвигает Гордеек-Коваленок вбок.
– На коленки посади, – советует Коваль. Валентин бросает на него сердитый взгляд и отвечает немецким «dummerweise».
Я сдаюсь и протискиваюсь на крайнее сиденье. На спинке напротив безымянный художник маркером нарисовал паровозик и девушку из XIX века. Надпись под ними утверждает:
КАРЕНИНА ДУРА! ЖИЗНЬ ПРЕКРАСНА!
Не знаю насчёт Карениной, но один мой вздох, и Гордейко вывалится в проход, потому что я зажат между холодным окном и рюкзаком Валентина.
– Ты мог найти куртку ещё древнее? – спрашивает он. В нос неприятно пыхает перегаром и рвотой, и я машу рукой, гоню запахи прочь.
– Поверь, ты выглядишь и пахнешь куда хуже.
– Издержки производства. – Валентин достаёт новую салфетку и трёт пятно на пиджаке. – Я, тасказать, превращаю своим телом вино в воду.
В голове проскакивает что-то нравоучительное, об алкоголе и молодых организмах, но тут автобус взрыкивает и дёргается с места. Мы с гулом разгоняемся сквозь огненно-белёсые тяжи – навстречу солнцу, рассвету, дню, и бледный призрак гимназии уходит вбок-назад, захлёбывается в тумане.
Это движение в молочной дымке расслабляет тело, но вскоре, словно в насмешку, раздаётся голос Леонидаса:
– «10В». Передаём доклады. Надеюсь, все написали?
У меня возникает желание хлопнуть ладонью по лбу.
Нет, ёкарный бабай, не все. У некоторых вчера была ПОНОЖОВЩИНА… эм, потопорщина.
Валентин не без труда выковыривает листочки из своего рюкзака и вручает Олесе, чтобы та передала дальше.
– Ваша диссертация, мсье АрсенЕв?.. – Валентин выжидательно смотрит на меня.
Я качаю головой.
– Вообще забыл.
– Сын мой, ты про наш китайский так не забудь.
– «Сказал он сто пятьсот раз».
– Поскольку у нас по программе дальше спирты и фенолы, – вклинивается голос Леонидаса, – и поскольку из вас, олухов, никто никогда ничего не читает, мы смотрим учебный фильм. Глазеть в телефон, в окно и на соседей запрещается под страхом пыток испанским сапогом.
– Он это серьёзно? – стонет Валентин и упирается лбом в сиденье впереди. – Неужели хотя бы день нельзя без этой фигни?
Из-под его пиджака выпрыгивает серебряный крестик и блестящим маятником качается в воздухе.
– Гапоненко и компания, биться головой о сиденья рано, у вас впереди диагностика.
Оба десятых класса шумят, как сосны в бурю, но Леонидас это хладнокровно игнорирует: включает телевизор у кабины водителя и запускает чёрно-белый (точнее, коричнево-белый) фильм.
О, Божечки-Божечки-Боже. Эта документалка старее моего бати.
Я с напряжением жду фразы Леонидаса «где домашняя работа Арсеньева», но нет, всё спокойно. Никто Артура Александровича не трогает, никому он задаром не сдался – кроме, разве что, Валентина, который втыкает мне в ухо свой наушник.
Раздаётся мелодия печального пианино. Туман за окнами редеет, и автобус заполняет алый рассвет.
– Красиво… – говорю я Валентину. Он дёргает бровями.
– Вчера накачал.
Низкие лучи солнца нагревают и без того душный салон, и я прижимаюсь виском к прохладному окну. Под грустное пианино в моих ушах проносятся одноэтажные дома: дерево, жесть, шифер. Их сменяет березняк в огненных полосах, сквозь который – параллельно с нами – бежит лось.
Я машинально тяну руку в карман, чтобы сфотографировать рогача. На свет вылезает обёртка от «Picnic», нитка, чёртов палец, билет, монета в пять рублей, фольга от жвачки «Dirol»…
Ах да, мой телефон взят в заложники.
Ну и ладно. И прекрасно. Хотя бы на следующие шесть часов Артура Александровича не побеспокоят СМС из-за чужих долгов.
Кто вообще сейчас пишет СМС? Когда люди изобрели «ПочтампЪ», «WhatsApp», «Telegram» и ещё с десяток соцсетей и приложений.
Те, кому чаты малопонятны или неизвестны? Старички «за тридцать»?
Из переднего конца автобуса доносится «кукареку», и я не сразу догадываюсь, что на мой сотовый пришло новое сообщение. Солнечное сплетение скручивает от тревоги. Леонидас охлопывает себя и достаёт из кармана брюк простенькую раскладушку. Сводит брови, когда понимает, что «кукареку» издаёт другой мобильник, и смотрит на меня.
Ну вот да. Ещё СМС используют люди с древними телефонами «не-ставится-ни-одно-приложение».
Вроде, «Нокиа», посапывающего на матрасе Дианы.
Я цепенею.
Диана.
Мой кошелёк, с которым она ходила в аптеку.
Кошелёк, который я не взял.
Забыл. Тупо забыл.
Да ей и нужнее.
«Насчёт денег».
Я впиваюсь ногтями в спинку переднего сиденья и зажмуриваюсь.
Ладно, если это Диана, она всё поймёт. Обычная ситуация. Мы не общались толком пару лет, я вчера огорошил её появлением, а сегодня отдинамил. Диана всё поймёт.
Мой телефон ещё раз кукарекает из кармана Леонидаса, и тот вертится как собака, которая ловит собственный хвост.
Конечно, Диана поймёт. Диана ведь такая понятливая.
Конечно!
Я вскакиваю, в лицо ударяет краска.
– Кто-нибудь знает новый телефон Фролковой?
– Он опять? – спрашивает Олеся.
– Достал уже со своей Фролковой! – вторят ей.
В автобусе поднимается гомон. Коваль добавляет шума, радостно топая на месте.
– Тихо! Тишина! – прикрикивает Леонидас и недобро глядит на меня. – Милый друг, сядь, пожалуйста, и смотри учебный фильм.
– Может, вы в курсах? Вам же наверняка известно, как… как классному. Хотя бы последние цифры. Тупо сверить.
Лицо Леонидаса напрягается.
– Артур, я твой преподаватель, а не телефонный справочник. Номер ты можешь узнать сам…
– Так мой мобильный…
