скачать книгу бесплатно
– Какой объект? – спросил шаманивший с аппаратурой старлей.
– Сам выведу, – ответил ему Пилот. – За пульт сядете, если произойдет сбой.
Рабочие апартаменты президента были на втором этаже. «Слухач» завис у одного окна, у второго, у третьего. Кроме белой метели на экране и треска в наушниках, ничего не было. Пришлось уступить вращающееся кресло старлею. Тот пробежался длинными пальцами по панельной клавиатуре.
– Система защиты самого высокого класса, – сообщил. – Ограду, помимо телевизионных установок, контролирует инфракрасный луч.
Пилот знал и саму систему, и то, как ее нейтрализовать. В оборонном НИИ, не в том, где служил старлей – в другом, был разработан компактный приборчик, фиксирующий частоту луча и вырабатывающий на этой частоте свой, точно такой же. Прыгай через ограду – никакой тревоги не будет.
– Что с окнами? – спросил он старлея.
– Все под надежной защитой. Есть! – вдруг воскликнул он. – Три окна на верхнем этаже чистые.
Там находилась спальня дочери президента. Принцесса тоже была напичкана дворцовыми тайнами. Пожалуй, даже в большей степени, чем отец.
Пилот тронул старлея за плечо, показывая, чтобы тот уступил место.
– Цель в зоне захвата, – буднично доложил сидевший в кресле дублера Белый. – Слышимость – норма.
Пилот надел наушники.
– …Ты мне душу не трави, Столбович, – прозвучал в наушниках женский голос. – Кто тебе нужен? Я или президент?
– Тома! – с укоризной ответил мужчина. – И спросить у тебя ничего нельзя!
– Я сама скажу, когда отец решит с преемником. Пока сомневается.
– Между прочим, я тоже не уверен в Стрельце.
– Зато Березович уверен. Значит, просчитал варианты.
– Ты даже не знаешь, Том, сколько раз он прокалывался.
– Зато имеет нюх на деньги.
– Но не на людей. Он даже дурака Красавчика прочил в преемники.
– Ненашина не трогай, Столбович.
– Сердечко екает?
– Не делай вид, что ревнуешь.
– Но ты продолжаешь встречаться с ним.
– Встречаюсь по делу.
– Разве с ним можно иметь дела? Он свою партию уже отыграл…
Ничего интересного Пилот больше не услышал, так, женские штучки-дрючки.
– Сворачиваемся! – приказал.
Когда «Слухача» загнали в «гараж», старлей не удержался, спросил:
– Чья это крепость была?
– Не грузи себя проблемами, – буркнул в ответ Белый. – Меньше знаешь – дольше живешь.
Пилот сгладил его намек:
– Крепость принадлежит плохим людям. Фамилии вам знать не обязательно.
– Да я просто так… Защиту профессионал ставил.
– Вы тоже профессионал, старший лейтенант. Ваши мозги и знания стоят дороже, чем вы их оцениваете… Белый, выдай ему за труд во благо России.
Старлей обалдело глядел на десять стодолларовых купюр, оказавшихся в его руках. Даже лишился на какое-то время дара речи. Наконец, голос прорезался:
– Это что? Все мне?
– Тебе, тебе, – усмехнулся Белый.
– Вот что, шаман Деев, – произнес Пилот, – пойдешь к нам работать?
Тот недоуменно оглядел обоих. Хотел о чем-то спросить, но не решился.
– Зарплата, как сейчас получил, – подсказал Пилот, – и премии.
– Пойду.
– Но с армией придется распрощаться. Возможно, что временно.
– Согласен.
– Что ты заешь об аппаратуре, чтобы взломать самую сложную защиту?
– Есть такая. Даже в нашем НИИ. Ею хакеры пользуются.
– Напиши на бумажке, как она называется…
Прослушав запись, Туз некоторое время переваривал информацию. Сунул свой кривоватый нос в распечатку, будто вынюхивал что-то недосказанное.
– Туфта это, Пилот. Блефует Принцесса. Этот питерский Стрелец не тот кадр, чтобы всю империю заграбастать. И так высоко взлетел. Да и президенту не с руки отдавать власть раньше срока…
Большая разборка
1.
Норковое манто сползло с плеча Соловьевой. Отвисшие щеки подрагивали в такт словам. И подрагивали арбузные груди. Адвокат глядел на нее, расплывшуюся, намакияженную, с блеклыми глазами-бусинами, утонувшими в глазницах – глядел и не мог взять в толк: как же ей удалось оболванить многие тысячи людей.
– Я за своё отвечу, – сказала Соловьева, сглатывая окончания слов. – Да, жила, как королевишна. С артистами тусовалась. И сама жила, и другим жить давала. А все одно – крошки перепадали. Куски бугры расхватывали! Всех заложу!
– У вас нет никаких доказательств, Валентина Федоровна.
– Есть!
– Почему же вы не хотите представить их следователю?
– Ха! Все они заодно. И ты с ними, господин хороший!
– Моя фамилия – Уханов. Для вас я – Борис Аркадьевич.
– А мне без разницы. Ополчились на бабу – крайнюю нашли! Да ихний начальник сам у меня процентами кормился! – «Проценты» она произнесла с ударением на первом слоге. – А ваш Красавчик меня на даче прятал, когда в розыск объявили. Он и паспорт с турецкой визой выправил. Да видно, что-то не так сделал, захомутали в аэропорту.
Из-за Красавчика по фамилии Ненашин адвокат и добился свидания с Соловьевой.
Ненашин был советником президента и, по слухам, постельным дружком его дочери. Дружка долбали и правые, и левые. Думцы то и дело выдергивали советника для объяснений. Особенно доставалось ему за связь с финансовой пирамидой «Мальвина», которой рулила мадам Соловьева. Он от нее открещивался. Даже перед своим адвокатом заврался.
Однако адвокат нутром чуял, что «Мальвина» обирала дураков с благословения советника. И если у Соловьевой есть какие-либо доказательства, они рано или поздно попадут в руки следователей. Тогда суд, и проигранный процесс. Проигрывать он не собирался, просто не мог этого допустить. Лопнула бы репутация, которую он взращивал правдами и неправдами.
Опасные улики требовалось нейтрализовать, потому он сам решил пообщаться с Соловьевой, что было совсем непросто: Лефортовская тюрьма считалась неприступной для посторонних. Но универсальная долларовая отмычка и тут помогла открыть железные двери…
– Ваши слова, Валентина Федоровна, – вкрадчиво сказал он, – можно квалифицировать как оговор.
– Не держите меня за дуру! Мои доказательства на бумаге. Записочки, самолично им написанные: тому – столько-то наличными отгрузить, другому – столько зелеными… В надежном месте мои доказательства! Где – скажу только на суде. А если что со мной случится, подруга знает, куда их передать. Приедет в Москву и передаст. Я за это ей хорошие бабки отвалила…
По ее щекам вдруг поползли крупные слезы. Манто свалилось на пол.
– Пускай Красавчик вытаскивает меня отсюда! Не то – хуже будет! Так и передай господину советнику!..
Уже стемнело, когда проходная Лефортовского каземата вытолкнула адвоката на улицу. Шофер Миша ждал его на улице Солдатской.
Они ехали по сверкающей огнями Тверской. На «Пушке», у «Макдоналдса», проходил ежевечерний развод проституток. В милицейских кругах поговаривали, что и Соловьева начинала свою карьеру на Пушке. Сегодня она открыто занималась шантажом. Рассчитывала, что адвокат передаст ее угрозы бывшему покровителю. Надеялась, что тот вытащит из-за решетки. Скорее уж подтолкнет, чем вытащит.
Кое-что он все же узнал. Записки действительно существуют, хотя клиент и не признавался в том. Какой бы хитроумной Соловьева себя не выказывала, а информацию выложила. И отнюдь не намеренно, а по бабскому недомыслию. Записок в Москве явно нет. Всего скорее они у кого-то из прежних подруг в Тверской губернии. Придется бородатому сыскарю Степке Вовочкину прошерстить ее лихославльских знакомых.
С Вовочкиным они приятельствовали еще с Магадана. Там все знали адвоката под родной фамилией – Кузнецов. А в Москве знают только знакомые. Уханов тоже фамилия не чужая, досталась от предков.
– Шеф, нас пасут, – вдруг сказал шофер Миша. – Серый «Вольво» на хвосте. Я еще у «Пушки» засек.
На Садовом кольце было светло, как днем. Вглядываясь в зеркало, Кузнецов попытался определить «пастуха».
– Сбавь скорость, Михаил.
Миша нахально перестроился в правый ряд, сбросил скорость до сорока. Тут Кузнецов и разглядел «Вольво».
Он терпеть не мог, когда что-то не понимал. Что за преследователи? Откуда взялись? Не клиент же их послал!.. Или кому-то он перебежал дорожку?
– Отрываться? – спросил Миша.
– Попробуй.
Тот набрал скорость и через пару минут резко крутанул вправо. В переулке было темно, как в дымогарной трубе. Миша вырубил свет и, не доезжая до освещенного перекрестка, въехал в какой-то двор как раз в тот момент, когда сзади полоснули фары. Кузнецову показалось, что заехали в тупик. Но Миша, бывший таксист, знал московские улицы, как собственную ладонь. Впритирку проскочил между гаражами, выехал в проулок. Еще дважды уходил вправо, пока не выскочил снова на Садовое кольцо. Теперь «Вольво» болтался где-то впереди.
Кому и что понадобилось? Информация? У следователя ее всегда больше. Тактика защиты на вероятном процессе? Она интересна только прокуратуре. Или это те, молодые и наглые, что три дня назад появились на исходе дня в его офисе? Пропуск накануне им никто не заказывал, но они как-то миновали кордон вневедомственной охраны.
– Борис Аркадьевич, – сказал один, с голым черепом. – Есть конфиденциальный разговор.
Клиенты почти всегда начинали с просьбы о конфиденциальности.
– Лиля, попейте чайку в комнате отдыха, – выпроводил Кузнецов секретаршу. Сам же незаметно нажал кнопку, вмонтированную в столешницу. В соседней комнате включилась записывающая аппаратура.
– У нас к вам деловое предложение, – сказал Череп-пустыня.
– Слушаю.
– Вы – юридический консультант советника президента. И красиво уводите его от ответственности. Мы даже знаем, что в кабинете зама генерального прокурора вы ухитрились проглотить небольшой документ и подсунуть другой.
Был такой случай, еще по первому делу об урожайных чеках. Тогда прокурор отвлекся на звонок. Кузнецов изъял подписанное клиентом распоряжение, а в дело вложил такой же, но с датой годичной давности, что в корне меняло ситуацию…
– Нас интересует все, что вы знаете о его делах, – продолжал Череп, – и в частности, о связях с «Мальвиной». Информация будет хорошо оплачена.
К деньгам Кузнецов относился очень даже уважительно. Они давали независимость и комфорт – то, чего не хватало ему во времена, когда все были равны и похожи друг на друга, словно серые мыши. Тогда мозги были дешевыми, как кефир, а информация, какой бы важной она ни была, вообще ничего не стоила.
Первые шальные деньги Кузнецов получил, когда защитил в Королевском суде Великобритании скандально известного русского бизнесмена Артема Золотова. Тот и в Англии ухитрился делать деньги из воздуха. Освободившись от обвинения, гроссмейстер черной экономики отстегнул адвокату по-купечески: и на джип, и на элитные хоромы с евроремонтом. Позже Кузнецов сообразил, что продешевил, запросив в качестве гонорара несусветную, как поначалу казалось, сумму. Клиент заплатил бы и вдвое больше, и ничуть не обеднел бы при этом.
Опыт подсказывал адвокату, что от человека с головой-черепом сильно тянет не только деньгами, но и опасностью.
– Кого вы представляете? – спросил Кузнецов, чтобы выиграть время.
– Пока это не имеет значения. Назовите сумму, которая вас устраивает.
– Молодой человек, как вы думаете, во что превратится довольно-таки преуспевающий адвокат, если он станет торговать интересами своих клиентов?
– Не клиентов, Борис Аркадьевич, а одного-единственного клиента.
– А моя репутация? Клиенты станут шарахаться от меня.
– Клиентуру мы вам обеспечим.
– И как отнесетесь к тому, что я стану продавать ее секреты?
– Подловили, Борис Аркадьевич! Мы с вами мыслим одинаково.
– Совсем не уверен. До свидания.
– Упертый базарило! – вмешался спутник Черепа, с квадратными плечами и с маленькой головой-пробкой.
